Лес встретил Бартака настороженной, гнетущей тишиной. Всадник почти сразу же свернул с проторенной дороги, углубившись в чащу. Теперь он ехал медленно, осторожно — во тьме любая ветка грозила опасностью, а ночным зрением, которым так гордились гордецы-эльфы и уроды-урги, он не обладал. Поэтому приходилось тщательно выбирать дорогу, остаток пути он вообще прошел пешком, стараясь производить поменьше шума. Если Торикс не дурак — а он, скорее всего, службу знает — то отряд одним кулаком не держит, наверняка разослал патрули на пол-лиги от переправы.
И вот перед путником заплескалась темная, кажущаяся бездонной, вода. Он привязал скакуна к дереву, быстро разделся, свернув одежду плотным узлом и, затолкав ее в просмоленный кожаный мешок, осторожно ступая босыми ногами, вошел в воду. Река приняла его беззвучно, без всплеска... земля удалялась медленно, течение здесь было не слишком быстрым, его почти не снесло. И на противоположный берег он выбрался довольно скоро. Конечно, если урги попробуют переправляться под стрелами Торикса, особой радости им это не доставит, хотя и остановить Орду жалкие две сотни стрелков не смогут. Так, немного задержать — не более.
С этой стороны берег был вязким, илистым... утопая чуть не по колено в склизкой грязи, Бартак выбрался на сухое место. Кожа моментально покрылась пупырышками — ночной воздух был довольно прохладен. Долго отряхивался, размазывая тину по ногам, затем кое-как натянул на себя одежду. Оружие он с собой не брал, весь его план основывался на том, чтобы ни в коей мере не изображать из себя угрозу. Для ургов, разумеется — он не сомневался, что здесь, на их территории, лес буквально кишит разведчиками. В том, что патруль захватил пятерых "охотников", сыграла свою роль изрядная доля слепой удачи. Говорят, увидеть в лесу эльфа можно только тогда, когда тот сам этого желает. С эльфами Бартаку сталкиваться не приходилось, но урги, жители лесов, тоже умели перемещаться среди деревьев почти бесшумно.
Поэтому он совсем не удивился, когда кусты за его спиной зашуршали, и в спину, почти проткнув кожу, уперлось что-то острое. Он медленно поднял руки, демонстрируя отсутствие в них оружия, и на ломаном ургском заявил:
— Кто тут у вас главный? Ведите к нему, говорить буду...
День прошел относительно спокойно — все были столь загружены работой, что, когда уже в сумерках прозвучал пронзительный сигнал тревоги, многие даже обрадовались этому. Заканчивалась тяжелая, нудная работа — и начиналось привычное дело. Битва. Воины поспешили на стены, вспыхнули костры под чанами со смолой и водой, мозолистые руки сорвали шнуры, оплетающие связки стрел.
Но это были еще не урги. В ворота влетел идущий галопом отряд стрелков под предводительством Торикса. Центурион, соскочив с седла, тут же, через ступеньку, побежал по лестнице, ведущей в кабинет легата. Но Д'Лемер уже вышел навстречу.
— Легат! — Торикс отдал честь. — Орда пошла.
— Мосты? — коротко спросил Д'Лемер, больше для проформы, поскольку в ответе почти не сомневался.
— Сожжены. Мои парни положили не менее сотни тварей, но их была тьма. Когда они стали выбираться на наш берег, я приказал отходить.
— И правильно сделал, мой мальчик, правильно сделал, — седой легат положил руку на плечо центуриона. — Мы готовы их встретить, пусть приходят. Сейчас на стенах достаточно стрелков, поэтому твои парни могут отдохнуть. И я сомневаюсь, чтобы урги атаковали прямо так, с ходу... для штурма им нужно собрать все силы в кулак. У тебя есть потери?
— Пятеро легко ранены, один убит. У этих тварей мощные арбалеты.
— Ясно. Ну что ж, ты можешь идти. Тебе тоже нужен отдых.
— Я не...
— Иди, иди... И позови Трента. Мне, знаешь ли, трудновато стало одевать доспехи в последнее время, — он кивнул на культю левой руки.
Облачившись с помощью Трента в броню, Д'Лемер поднялся на стену. Несмотря на тьму, было видно активное копошение массы живых существ на расстоянии чуть больше выстрела от стены. По дороге комендант отдавал многочисленные приказания — он не исключал того, что урги все же попытаются взять цитадель с наскоку... хотя они должны понимать, что, раз их встретили на переправе, в Мисте известно о нашествии.
По его приказу, на мост полилось масло. Если уж не удастся его поднять...
— Поджигать? — спросил чуть ломающимся голоском молоденький легионер.
Д'Лемер прекрасно понимал, что чувствует сейчас мальчишка-первогодок. Сжечь мост — означало лишить гарнизон возможности спастись, хотя бы и прорвавшись боем сквозь ряды врага. Сам легат был уверен в правильности своего решения — даже сейчас, когда только луна немного освещала местность, было видно, что ургов здесь собралось неисчислимое множество. Сквозь такую толпу не прорвешься, только бездарно положишь бойцов. В схватке один на один люди и урги были примерно равны... хотя нет, урги были посильнее, но легионеры компенсировали это своей выучкой и умением сражаться в строю. И все же, сомкнувшие ряды щитов когорты не устоят против такого численного перевеса. А на стенах... на стенах даже плохо обученное мужичье может сделать многое.
— Нет пока, — мотнул он головой. — Рано. Сжечь мосты мы всегда успеем.
— Легат! — раздался откуда-то сверху крик наблюдателя. — Они хотят переговоров!
Д'Лемер удивленно вскинул брови. Это было необычно... более того, это было просто невероятно. Урги никогда не пытались договориться, если чувствовали за собой преимущество. Вот ежели им грозил разгром — тогда пожалуйста.
Легат двинулся на привратную башню, махнув рукой ординарцам. По такому случаю с командиром их шло человек шесть, на случай, если придется быстро разносить приказания. В основном — первогодки, которых Д'Лемер надеялся, по возможности, не кидать на самые горячие участки. Выучка у парней еще слабовата, для серьезного боя они не готовы.
От почти невидимой во тьме массы ургов отделились трое. Один, с виду обычный рядовой боец, тащил увесистый мешок. Двое других явно не принадлежали к числу рядовых. Хотя, разумеется, непонятно откуда появившееся у ургов желание вести войну по правилам, не простиралось на то, чтобы выпустить для ведения переговоров самих вождей. Для этого надо либо быть круглыми дураками, либо обладать непоколебимой верой в благородство людей — а урги знали о людях достаточно, чтобы в такие глупости не верить.
— Чего надо?
— Мы хотим говорить с легатом Д'Лемером, — один из ургов, на вид — почти старик, опустил ясно видимую в полутьме белую тряпку. Его речь была почти чистой — так говорят урги, много лет прожившие среди людей. Несмотря на, в целом, более чем прохладное отношение в Империи к этим созданиям, такие случаи бывали.
— Я слушаю вас.
Легат не боялся пущенной из тьмы стрелы. Слишком близко урги не подойдут, их заметят, а пущенный издалека болт не пробьет кирасу. Поэтому он спокойно поднялся над зубцами стены, давая возможность парламентерам видеть его. Шлем, правда, снимать не собирался — парламентерам придется поверить ему на слово.
Некоторое время старик молчал. Затем заговорил — громко, так, чтобы слышало как можно больше людей. Уже при первых же словах Д'Лемер понял, зачем сюда явились эти трое. Сеять смуту, подбивать слабых духом свернуть с пути долга и чести. Это тоже было странным для Орды, такая тактика больше походила на людскую.
— Орда предлагает тебе, легат Д'Лемер, сдать крепость без боя. В случае, если вы сложите оружие, мы обещаем пропустить вас всех туда, куда ушли ваши женщины и дети. Никто не будет убит. Вы сможете унести с собой все, что захотите, кроме оружия, золота и серебра.
— А если нет? — чуточку насмешливо спросил ветеран.
— Сейчас под стенами Миста пятнадцать тысяч воинов Орды, — старик говорил спокойно, он не пугал, не угрожал, просто констатировал факт. — Этого достаточно, что раздавить вас. Но если вдруг этого окажется мало, то тебе, легат, стоит знать, что мы — лишь передовой отряд. Если надо, подойдут и другие. Вам же помощи ждать неоткуда.
— Ты в этом так уверен?
— Уверен, — кивнул парламентер. Затем сделал знак молчаливому спутнику. Тот развязал мешок, и под ноги им выкатились три головы. Человеческие. — Это гонцы, которых вы послали за помощью.
Некоторое время Д'Лемер спокойно смотрел на страшное содержимое мешка. Покойники давно уже перестали его пугать, как свои, так и чужие. Затем он покачал головой.
— Имперский легион не сдается. Никогда и никому.
— Ты поступаешь неразумно, легат, — старик говорил с легкой грустью, даже с какой-то теплотой. Хотя слова эти, обращенные к Д'Лемеру, предназначались вовсе не ему. — Ты обрекаешь своих воинов на верную смерть. Они ведь хорошие воины, и, соединившись с вашими основными силами, они смогли бы принести Империи куда больше пользы, не так ли? А теперь, из-за твоих слов, они все умрут здесь. Слава, легат, лишь в том, чтобы победить. В смерти нет славы. Зато вы, люди, часто используете слова "глупая смерть". То есть, не принесшая никому пользы.
— Мой ответ — по-прежнему нет, старик. Я не сдам крепость без боя.
— Я понимаю тебя, легат, — в голосе появились нотки снисхождения. — Ты боишься, что твой Император сочтет такое решение проявлением трусости. Но подумай, сколько жизней ты спасешь...
Откровенно признаться, к такому повороту событий Д'Лемер был не слишком готов. Одно дело — сойтись в честном бою грудь в грудь, и тогда сталь решит, кто сильнее, и кто прав. Но эти слова... сам легат не доверял ургам и на медную монету, однако солдаты, те, что ни разу не сталкивались с Ордой в бою, и, в особенности, мужики, что сейчас стоят на стенах и смотрят на колышущуюся невдалеке от крепости массу врагов, вполне могут принять эти слова парламентеров за правду. Легат поморщился — иногда ему казалось, что все эти условности — белый флаг, неприкосновенность парламентеров, и прочие — давно изжили себя. Было бы куда лучше подпустить эту троицу поближе, и нашпиговать стрелами — по крайней мере, отомстили бы за тех троих, чьи головы сейчас валяются в грязи у ног старика.
А теперь приходится все это выслушивать... более того, если сейчас он прикажет арбалетчикам прикончить эту троицу, это будет ошибкой.
— Ты все сказал, старик? — Д'Лемер старался говорить спокойно, уверенно и веско. — Ты сказал, а я услышал. Теперь говорить буду я. Эта крепость была построена здесь в качестве гаранта нерушимости границ между нашим и твоим народом. Крепость не ходит по холмам, она стоит все там же, где ее возвели. Но твои воины сгрудились у этих стен, а значит, это вы перешли рубеж первыми. Вы хотите войны? Вы ее получите. Еще никогда Мист не был взят...
Тут он немного покривил душой. И ему, и почти что любому в крепости было совершенно точно известно, что Мист не был взят прежде всего потому, что никто и никогда толком не пытался это сделать. По-видимому, это было известно и ургскому парламентеру, поскольку его уродливую морду исказила гримаса, которая, надо полагать, была ухмылкой.
Но, не желая давать старику вставить слово, комендант продолжил.
— Империя доверила нам охрану рубежей. Я уверен, что даже приведи вы сюда всю Орду целиком, вам никогда не удастся покорить цитадель. Я сказал — легионеры не сдаются. Никогда. И все на этом. А теперь я прошу вас уйти. Переговоры окончены... и если вы попытаетесь говорить еще, я дам команду арбалетчикам.
Видимо, старик понял, что легат отнюдь не склонен шутить. Он лишь сокрушенно покачал головой — не решаясь открыть рот, ибо его и в самом деле могли тут же заткнуть тяжелым арбалетным болтом, и, сделав знак своим спутникам, отправился восвояси.
— Пошлите человека, пусть принесет головы, — бросил Д'Лемер одному из ординарцев. — И готовьтесь к штурму. Если этот старый хрыч не солгал, сил для этого у них хватит.
Отряды ургов медленно двинулись к крепостным стенам. Д'Лемер напряженно вглядывался во тьму, стараясь понять, что происходит. Орда никогда не вела себя так... с другой стороны, будучи не раз и не два битой, они когда-нибудь должны были поумнеть, и хоть в какой-то мере перенять у своих извечных врагов военное искусство. Орущая и размахивающая топорами толпа, хотя и наводит страх, но мало на что способна против грамотно организованного строя. Империя доказала это не раз...
И вот сейчас, вместо того, чтобы тупо рвануться к стенам, и сотнями падать под ударами арбалетных болтов, камней, выпущенных из катапульт, и тяжелых копий баллист, урги шли четким строем, прикрываясь тяжелыми деревянными щитами. За стеной щитов, создававших какое-никакое прикрытие от стрел, бойцы несли многочисленные лестницы — легат прекрасно понимал, что ров, наполненный грязью вместо воды, Орду не остановит. Тем более, что у самой стены массивные, сколоченные даже не из досок — из тонких бревен — щиты будут нападающим уже не нужны — и тогда они полетят в ров, моментально заполнив его доверху.
Легат махнул рукой, и катапульты швырнули свои первые снаряды. Примерно треть машин утюжили подходы у Цитадели тяжелыми камнями, еще несколько метали камни поменьше — зато чуть не с десяток одновременно. Попав в цель, такой булыжник с гарантией ломал кости, а то и убивал наповал.
В данном случае это оказалось куда эффективней стрел, хотя и арбалетчики пожинали немалую жатву. Но тьма, да еще щиты и массивные вязанки хвороста, которые многие урги тащили над головой, чтобы впоследствии бросить в ров, сильно снижали эффективность стрелков.
Несколько катапульт метнули горшки с адской жидкостью — черная, неприятно пахнущая, она то ли добывалась, то ли изготавливалась гномами, и за немалые деньги продавалась имперским легионам. И те не скупились — если требовалось, то этот состав, называемый среди солдат "гномьей мочой", горел густым, жарким пламенем, превращая поле боя в ад. Увы, у Д'Лемера запасов горючей жидкости было мало. Полыхнуло ярким огнем несколько луж, подожженных горящими стрелами, загорелась одежда на ком-то из ургов... Пока толку от использования огня было немного — разве что на поле боя стало малость светлее. Легат махнул рукой, давая катапультам приказ прекратить расходовать огненное зелье зря — оно еще пригодится, когда урги полезут на стену.
Несколько десятков тварей толкали перед собой огромный таран, сделанный из цельного древесного ствола. Люди в подобных случаях имели привычку оковывать острие тарана металлом, да и вообще, подвешивать его на цепях внутри прочного каркаса, прикрывая сверху мощной крышей, способной выдержать удар падающего со стены камня — урги не стали особо мудрствовать... Впрочем, то чудовище, которое они взгромоздили на колеса, скорее всего проломит ворота, как хрупкие дощечки.
— Поджигайте мост! — крикнул легат.
Тотчас же в настил моста врезались горящие стрелы — кто-то из лучников не стал ждать, пока с привратной башни начнут лететь вниз факелы. Масло загорелось — но неохотно, слабо... Старое дерево отчаянно сопротивлялось огню.
Таран набирал скорость. Урги, толкавшие его, уже бежали, отчаянно вопя и призывая своих проклятых богов. Один из бойцов споткнулся, рухнул под колеса, его визг затерялся в общем шуме боя... Нескольких достали стрелы — но это не могло остановить атаку тарана.
