Шнайдер дипломатично промолчал. Поводов засунуть ему в задницу что-нибудь толстое и колючее у Директора еще представится предостаточно. В ближайшее время.
— Он обставил вас, как щенков. На выдаче запроса идут только цифры, две цифры... ну, три. И ваша, Шнайдер, идиотская, подчеркиваю, система сочла, что ничего секретного в них не содержится. Мне кажется, кто-то из программистов зря получает еженедельные чеки. Кстати, заодно надо ткнуть носом в эту бумажку наших так называемых экспертов, — отшвырнув в сторону кресло, Директор нервно расхаживал по кабинету. — Нет, эти "специалисты" изучили проблему вдоль и поперек, выдвинули тучу домыслов разной степени глупости, а один дилетант просто правильно сформулировал вопрос, и попал в точку. Более того, вы узнаете об этом с суточным опозданием.
— Я уже распорядился отправить корабль...
— Вы распорядились, — криво усмехнулся Директор. — Знаете, что такое иметь в запасе сутки? Дьявол вас раздери, даже хотя бы и несколько часов? Это вам не шоссе, где можно выбрать машину побыстрее или, к примеру, взять скутер. Ладно, где сейчас Жаров?
Шнайдер молчал, переминаясь с ноги на ногу. Затем нехотя выдавил из себя:
— Не знаю.
Несколько секунд Директор молчал, затем очень тихо спросил:
— Что вы сказали?
Вопрос прозвучал зловеще, и Шнайдер, впервые за всю свою карьеру, почувствовал, что его будущее повисло на тонком волоске.
— К Жарову пришел человек. Священник, Кристофер Браун. Последние годы работал в Ватикане, одним из рядовых служителей. Занимался чем-то, связанным с библиотечным делом. После прихода заработала система защиты против прослушивания.
— О чем они говорили?
— Простите?
— О чем они говорили, я спрашиваю. Или ваши спецы не в состоянии пробиться сквозь какую-то элементарную защиту?
— Это была не элементарная защита. Это был комплекс класса "Купол-3". Разработка, может, и старая, но надежная. Она, конечно, преодолима... но никто не ожидал, что Жаров включит защитную систему.
— Похоже, вы много чего не ожидали, — буркнул Директор. — Продолжайте.
— Священник пробыл у Жарова около двух часов. После ухода направился в гостиницу, утром вылетел в Италию. Жаров ушел из дома спустя еще три часа. Еще через час мы его потеряли.
— Не ожидали? — ядовито поинтересовался Директор.
— Да! Не ожидали! — вдруг яростно рявкнул Шнайдер, прекрасно понимая, что повышать голос ему сейчас совсем не следует, но сдерживаться он не мог. — Не ожидали, что этот сопляк проявит такую прыть, что стряхнет с хвоста моих наблюдателей легко и изящно, способом проверенным и беспроигрышным. Войти в здание, и исчезнуть в нем. Он не выходил, хотя все выходы был под наблюдением. Испарился. Пропал. Перекрыть канализацию никому просто не пришло в голову. Я отдал приказ заблокировать его счета, но приказ опоздал.
— Это, вообще говоря, не в вашей компетенции.
— Плевать. Он все равно опоздал, Жаров снял со счета почти все деньги, и теперь у него полные карманы наличных.
— Где он может их использовать? В дешевой забегаловке в одном из нищих кварталов?
— Ошибаетесь, сэр, наличность еще ходит... де-юре, ее использование никто не отменял, и везде эти бумажки обязаны принять.
— Разошлите предупреждения во все космопорты. По крайней мере, Землю он не должен покинуть.
— Уже разослано, но там, в большинстве, компьютерный контроль. Они регистрируют документы, а не внешность. За сутки, что он находился вне нашего контроля, Землю покинули шестнадцать рейсовых лайнеров, восемь грузовиков, семь частных яхт. Контроль доступа на яхты не распространяется, грузовики проходят усиленный досмотр, и туда он вряд ли сможет проникнуть. Переговоры о предоставлении нам базы данных компьютерного контроля космопортов ведутся, их обычно предоставляют только полиции или государственным спецслужбам. Я ожидаю решения с минуты на минуту.
Директор еще раз бросил взгляд на лист, который так и держал в руках.
— Ладно, что мы из этого можем видеть? Эти цифры, скорее всего, означают, что "Сигма-2" в ближайшее время разделит участь своих предшественниц. Сообщение им направлено?
— Ближайший корабль уходит через четыре дня. Я приказал готовить яхту, Директор. Она сможет вылететь послезавтра.
— Два дня... — задумчиво протянул Терсон. — Так долго... Как вы считаете, что сделает Жаров?
— Если бы я знал об этом его запросе... думаю, он попытается добраться до "Сигмы-2", — в кармане у Шнайдера пискнул телефон. — Прошу прощения, Директор.
Он откинул видеопанель телефона.
— Слушаю.
— Мы получили информацию с терминалов космопортов. Денис Жаров не покидал Землю в истекшие сутки.
— Хорошо...
— Но, — продолжил голос, — некий Майкл Суханофф вылетел на борту "Кассиопеи" к Альдебарану. По биометрическим характеристикам соответствует разыскиваемому на девяносто семь процентов, по внешним признакам — на тридцать шесть процентов.
Шнайдер оборвал связь и со столь ему не свойственным, растерянным выражением лица посмотрел на Директора. Тот лишь пожал плечами.
— Что ж... у него хорошая фора. Ладно, пусть корабль готовится к рейсу. Полетишь лично. Если он на "Сигме-2"... а он, конечно, будет там, не сомневаюсь, поговоришь с ним еще раз. Не дави, руки не заламывай, но приглядывай, — Терсон помолчал, затем медленно, словно нехотя, продолжил, — И верни ему полномочия, скажи... до принятия решения. Что бы там он ни собирался делать, пусть, раз уж так вышло, делает это под нашим контролем и нам же отчитывается. Слышишь, Макс? Отчитывается, черт его дери. За каждый шаг, за каждый вздох. Даже за собственный ночной пердеж. Письменно.
Говорят, в былые времена, когда полиция ловила преступников, основываясь на таких недостоверных источниках, как свидетельские показания, и число этих преступников, большая часть которых итак и оставались безнаказанными, росло не по дням, а по часам, купить относительно чистые документы в большом городе не составляло особой проблемы. Говорят также, что в нынешний просвещенный век преступности положен конец, и подразделения полиции, занимающиеся отловом уцелевших, давно пора бы сокращать.
Говорить можно многое, но соответствует ли сказанное действительности, вот в чем вопрос. По крайней мере, Денису понадобилось всего два часа, чтобы обзавестись личной карточкой на имя какого-то чудака, явно отягощенного русскими корнями. Карлос, когда-то лихой десантник, а нынче весьма состоятельный "бизнесмен" — ох, даже удивительно, как это еще никто не заинтересовался ВСЕМИ источниками его доходов, утверждал, что ксива чистая, как слеза, и что указанный мистер Суханофф, согласно взятым на себя обязательствам, заявит о пропаже удостоверения не ранее, чем через неделю. А ежели старому другу Денису понадобится — то и хоть через месяц.
Подделать удостоверение личности, конечно, было вполне возможно. Все, что было создано человеком, человек же может и воссоздать — вопрос лишь в том, сколько это займет времени и усилий. И если вопрос усилий Дениса волновал мало, то время поджимало вполне ощутимо.
Хвост за собой он обнаружил сразу — дело даже не в том, что наблюдатели проявили непрофессионализм, просто Денис очень хорошо знал, чего можно ожидать от Шнайдера. Техника, позволяющая обнаружить электронное наблюдение и пресечь его в корне, давно уже вышла из арсеналов секретных служб на улицу, весьма неплохие образчики можно было купить без лицензии и без проблем — были бы деньги. За другие, тоже, весьма солидные деньги, можно было купить хитрые устройства защиты, уверенно сводящие на нет усилия электронных ищеек. Может быть, именно поэтому системы слежения, ориентированные на технику, столь популярные еще лет пятьдесят назад, постепенно отмирали, уступая позиции старой доброй слежке. Жаров не сомневался, что его поместят под колпак, да и не обижался — на месте Шнайдера он и сам, разумеется, поступил бы также, работа есть работа. А работу Черный Макс, как его называли за глаза, в целом знал. Его не раз подводила — и будет, наверняка, подводить и впредь самоуверенность, но... В общем, Жаров ждал слежки, искал ее и, в конце концов, нашел.
Дружба — великое дело. Воинское братство — это не просто дружба. Это дружба в квадрате, в кубе... нет, пожалуй, это просто неисчислимо в сухих цифрах. Поэтому Гарни Бигль и не задавал лишних вопросов, просто проводил Дениса к люку, замаскированному так, что и знаешь, где искать — не найдешь, и выпустил из магазина. А заодно постарался сделать так, чтобы в ближайшие час-другой никто в этот магазин не попал. И денег — самых настоящих, бумажных, которых Денис не держал в руках уже несколько месяцев, отсыпал достаточно, забрав карточку. Его человек обналичит эту карточку спустя несколько часов в другом городе, пустив ищеек Шнайдера по ложному следу. И Карлос не спросил, в какое дерьмо вляпался старый приятель, просто кивнул в кресло — посиди, мол, кивнул длинноногой секретарше, живой, между прочим, не киборгу — займи, мол, гостя — и исчез. И появился спустя два часа с ксивой и щупленьким человечком с длинными ногтями.
— Это наш мастер по... декорациям.
Жаров кивнул.
Человечек некоторое время колдовал над лицом Дениса, бормоча при этом, что использование голограммы — оно, конечно, лучше, но с голограммой компьютерный контроль космопорта не пройдешь, там нужны способы попроще, потопорней. Компьютер — он же дурак, он генератор поля обнаружит, а наклеенные усы — нет.
Когда мастер закончил работу, Денис сам себя не узнал. Если судить по отражению в зеркале, он прибавил в возрасте и весе, волосы сменили цвет, и в них прибавилось седины, щеки стали тяжелыми, отвисшими — и вообще, лицо утратило всякую привлекательность, и стало обрюзгшим, неприятным... на такое лицо, как правило, не смотрят дважды, оно не откладывается в памяти.
— Полетишь через Ганди-3, — уверенно заявил Карлос после того, как Денис объяснил ему, куда именно собрался.
— Это ж на другой конец шарика тащиться.
— Ничего, тише едешь дальше будешь, — хохотнул Карлос, припоминая Денису его же шуточки. — У индийцев вечный бардак, хотя Ганди-3 и претендует на звание космопорта класса А. Генокод они, конечно, проверят, но идентификацию с банком данных проводить, может быть, и не станут. Экономят, понимаешь ли, генотеку запрашивают в одном случае из десяти-двадцати, больше для проформы. Тебе это на руку, если повезет, конечно. Ну... ты у нас везунчик, видел я этот репортаж.
— Карлос, это туфта.
— Ну и что? Допустим... Денис, я не собираюсь влезать в твои моральные устои. Я тебе просто верю. Дело не в этом, сам понимаешь. Если ты делаешь ноги, то тебя будут искать, независимо от того, прав ты, или нет. Или чтобы оторвать тебе яйца, или чтобы вежливо извиниться — но искать все равно будут. Серьезный поиск, конечно, по генокоду тебя вычислит, но не сразу. Если, повторяю, тебе повезет.
Он на мгновение замялся.
— Если надо... мои ребята могут немного пошуметь... ну, сам понимаешь. Скажем, случайно при этом у какого-нибудь компьютера крыша съедет, и он напрочь забудет, кого сегодня на посадку пропустил...
Жаров несколько секунд обдумывал предложение. Конечно, Карлос не стал бы говорить об этом, если бы не имел реальной возможности выполнить обещание. Но стоило только представить, во что это ему выльется...
— Нет, Карлос, не стоит. Даже эта ксива уже нарушение закона.
— Ты столь трепетно к нему относишься? — насмешливо поинтересовался Карлос, движением брови давая команду длинноногой девице, молчаливо присутствующей при беседе. Та моментально поднялась, продефилировала по кабинету, весьма вызывающе демонстрируя все выступающие части точеного тела, скрылась за дверью — и тут же появилась вновь, неся скромненький поднос с двумя рюмками, источавшими дивный аромат дорогого арманьяка.
Денис принял в ладонь пузатый бокал, и, вспомнив, что старый друг все еще ждет ответа, тихо пробормотал:
— Ну... дело не в этом. Сейчас нарушение закона, даже небольшое, свидетельствует не в мою пользу.
— Понятно. Ну, как знаешь. Ну... за удачу.
— Да уж, не помешает.
— Ты не подумай, Жаров, я закон уважаю, — Карлос откинулся в кресле, вытянув ноги. — Я, можно сказать, за этот закон кровь проливал... Но! — он поднял палец для большей весомости своих слов, и в этот момент Денис вдруг понял, что старый приятель уже порядком пьян. То, что запаха нет — видать, антиал глотанул, чтобы перед гостем выглядеть пристойно. Но таблетки — таблетками, а принятая на грудь доза все же сказывается.
— Но когда старый десантник оказался не нужен, — несколько патетически продолжал Карлос, — его выперли коленом под зад. Правда, пенсию дали... Знаешь, Жаров, сколько такой вот выпивки можно купить на эту пенсию? Не знаешь... а я посчитал. Двадцать граммов. Не в день, приятель, в месяц. И это — если ничего не жрать.
— Я понимаю...
— Нихрена ты не понимаешь, Жаров. Законы — бумажки, которые пишут всякие уроды, ни черта не смыслящие в бизнесе. Для друга я... ты только скажи, приятель, я все сделаю. Потому, что друг — это навсегда.
Внезапно он посерьезнел.
— Ладно, давай о деле. Сколько у тебя тут? — он кивнул в сторону тугого пакета, наполненного банкнотами.
— Сорок тысяч. С хвостиком.
— Мда... я чуть ошибся, — Карлос протянул Жарову новенькую, поблескивающую кредитку. — Здесь полста штук. Карточка на предъявителя. Макулатуру давай сюда, с ней только внимание привлекать.
Денис улыбнулся — да, приятель обо всем подумал. Уж сколько твердили миру об опасности таких вот карточек, деньги с которых может снять кто угодно, знающий простенький код. Никаких тебе сенсорных анализаторов отпечатка или геноформулы, никаких степеней защиты — просто кусок пластика с дешевым микропроцессором, и восемь цифр. И бешеная популярность среди тех, кому отнюдь не хочется, чтобы в банк данных при каждом обращении к счету поступала информация о владельце. Отследить эти карточки было невозможно в принципе, поскольку для этого надо было, как минимум, узнать, кому принадлежит этот кусочек пластика с безликим номером. А эта информация попросту не существовала. Нигде. Банки тоже с готовностью выдавали "анонимки" — согласно закону, по ним не принимались никакие претензии.
Он с благодарностью стиснул руку Карлоса.
— Давай, двигай, — вздохнул тот. — Ребята тебя подстрахуют... на первых порах. И, парень, будь осторожен. Можно ссориться с полицией, можно ссориться даже с твоей Корпорацией, но вот переходить дорогу нашей "свободной прессе"... врагу не пожелаю.
"Кассиопея" была кораблем новым и, следовало отдать должное, роскошным. Это сказалось, в первую очередь, на ценах — Денис в полной мере оценил, что означает передвижение по огромной территории, контролируемой Федерацией, за свой счет. Ему приходилось летать довольно много, но все время это кто-то оплачивал. Армия, Корпорация... всегда находился тугой кошелек, из которого финансировались дальние поездки. И вот теперь... его ресурсы стремительно таяли,
После покупки билета на счету осталось немногим более половины первоначальной суммы. Если бы не "ошибка" Карлоса, у Дениса не осталось бы денег на возвращение. А так... Ой, да и ошибся ли Карлос? С его "работой" ошибаться — роскошь непозволительная. Во всяком случае, оплатить обратный билет ему средств хватит. Если, конечно, его не доставят на Землю за казенный счет.
