Ситуация с доспехами могла — самыми общими мазками — развиваться так. Экономика и ухудшение логистики приводят к тому, что часть легионеров выступает в поход в неполном доспехе. Предбоевой марш, без возможности использования обоза. И ребята в доспехе видят, что ребята налегке меньше устали, а потому легче работали в бою. Эту идею горячо поддерживают некоторые варвары, из племен не привыкших стеснять себя доспехом, а варваров все больше в римской армии. Несколько таких циклов, и вот уже ветераны с реальным боевым опытом рассказывают о вреде тяжелого доспеха, поучают салаг. Через некоторое время польза отсутствия доспеха становится чем-то в стиле, "сынок, ну это же общеизвестно". Возникает поветрие, что доспех носят только те, кто не ходит в дальние походы, придворные мальчики для парадов. То ли дело мы, — настоящие боевые перцы! Если это в какой-то момент закрепилось как солдатская традиция — переломить её может только совокупность нескольких факторов. Например — столкновение с противником, который так насыплет всяких "металок" в строй, что потери явно покажут — несмотря на тяжесть, доспех носить все-таки стоит. Нужен показательный разгром, иногда — серия наших разгромов, чтобы солдат поменял укоренившееся мнение. Да еще нужно, чтобы власть — центрально армейское командование имело политическую волю рыкнуть — "всем одоспешиться, едрить твою". Да еще, экономика должна быть настолько хороша, чтоб эти доспехи были на складах...
При этом тяжелая кавалерия, как элитные части, как сказано выше, естественно, доспехи носит. Ведь без доспехов этот род войск теряет смысл. Конница не пренебрегает доспехом, благо тяжесть его приходится нести больше коню чем всаднику. И мы видим этих римских панцирников неудачливого конкурента Максенция на той же самой арке Константина, — закованных в броню, — и тонущих в водах Тибра, после того как отступление смяло их с моста.
Но давайте теперь скажем вот о чем. Хорошо, многие воины, показанные на арке Константина и арке Галлерия — манкируют доспехами. И это тут же порождает вопросы. Нам известно, (и это уже подробно расписано ранее), что боевой строй фалангитов строится по железобетонному правилу: — лучше всего защищенных воинов ставят впереди, (и, — если их хватает — позади, и с боков, на случай, если фаланге придется принять нежданный удар с тыла или фланга, и развернуться). То есть лучше всего защищенные парни стоят по краям, и скрывают внутри себя мягкое, незащищённое доспехом нутро. Лучше всего защищенные воины в фаланге всегда принимают первый удар.
В те времена, когда римляне были полисным ополчением, вопрос, кто и почему оказывается впереди в строю, решался просто: — раз ты достаточно богат, чтоб купить себе полный доспех, — тебе и есть больше чего терять с точки зрения имущества, если враг победит. Поэтому — тебе первому и отражать врага в общем строю. Логично и справедливо.
Во времена контрактной армии золотого века, когда практически каждый строевой боец защищен броней — описанный вопрос вообще не стоит. Каждый боец с точки зрения экипировки — универсален. Ставят вперед-назад бойцов разве что по их опыту. Тиронибус парцэндэм эст, — новичков щадят.
Но во времена армии времен экономического кризиса, — вот тут у нас возникает проблема. Вот два легионера Вася и Петя. Вася не носит доспех, а Петя — носит. И что? В отрыве от вьючных животных из обоза, Петя на марше устало гнется под тяжестью своей лорики, а Вася бодро шествует налегке. Наступает время боя, и (это прямо рекомендуется в римских военных трактатах), — лучше защищённого Петю суют в первый ряд, — подставлять свое тело под копья врагов. Вася тем временем, весь бой побалдеет где-то там, в глубине фаланги, где ему угрожает разве что случайная вражеская стрела. Прошел бой, Петя умылся потом, — хорошо если не кровью, — и приходит время получать жалование. Петя и Вася получают одинаковое стандартное жалование легионера. Как вы думаете, — к чему это приведет? Правильно — на очередном привале "Пети" подойдут к командиру, и спросят, — вождь, чё за дела? Где справедливость?.. А если командир не войдет в ситуацию, то на марше, когда будет потемнее, Петя отстанет от походного строя, оглянется, и избавиться от своей лорики любым разумным способом. Идите вы со своей лорикой в... афедрон.
Надо понимать, что толковые командиры того времени прекрасно понимали проблему "Пети и Васи". И эти же командиры понимали, что полностью обездоспешенное войско — не есть хорошо. Даже если по объективным экономическим и психологическим причинам не удавалось обеспечить все войско доспехами, нужно было хотя бы стараться сохранять и мотивировать тех, кто все-таки доспех носит. Но как это было сделать? — Только заинтересовав несущего большую нагрузку и больший риск "доспешника" — материально. Как раз в тот момент, когда солдаты в одном подразделении оказываются по-разному экипированы, волей-неволей начинает возрождаться институт "промахов", (не в смысле "промахнуться", а в смысле "промахос", что значит "передовоин", сражающийся впереди, тот, кого как правило поставят впереди в бою, так же использовалось слово "простатос" (предстоящий)). Эти люди становятся лучше оплачиваемыми, и со временем — младшими командирами.
С этой точки зрения, выход из употребления лорики сегментаты, может быть связан не только с экономикой, но и с тактикой. Для создания железных полос сегментаты действительно требуются мощные "прокатные станы". Предположим, что некоторые из государственных фабрик по производству оружия были разрушеныразграблены во время постоянных варварских нашествий и гражданских войн. Правда, после крушения западной Римской Империи, в ранем Средневековье мы наблюдаем загадочную картину, — когда полосы, применяемые для изготовления шлемов часто идентичны по ширине полосам, которые шли на изготовления сегментат. То есть то ли станы еще какое-то время сохранились, то ли этих полос в римское время успели заготовить столько, что варварам, взявшим склады, хватило на много лет вперед. Конечно мы можем логично предположить, что какими-то складами готовых полос не воспользовались в римское время в результате элементарного кризисного бардака и нарушения управления, недостатка фабричных мастеров... Но все же, при таких запасах прекращение изготовления доспехов выглядит странно. Возможно немалую роль сыграл и отказ от этой брони самих бойцов. Все бойцы видели, что тесный "греческий" строй защищает лучше, и позволяет переложить основную защиту на щит, — пока строй не развален, к бойцу просто невозможно подобраться. Там, где дисциплина совсем разболталась, от брони отказались совсем. Где-то в броню были одеты только возрождающиеся "промахи" из первых рядов. А в элитных отрядах, где броню все же носили, — воины выбрали иные типы броней, (может быть, где-то более легкие варианты кольчуг и ламелярных панцирей, которые к тому же, удобнее одевать по тревоге, а где-то более тяжелые, с лучшей защитой, вроде жестких кирас).
Напомним, изначально перестроение римского войска в фалангу происходит сперва не от падения дисциплины, а от изменения условий войны. Сперва для борьбы со ставшей самостоятельной сильной кавалерией. При этом, фаланга в силу своего устройства даже позволяет до некоторой степени компенсировать наступивший с какого-то момента недостаток экипировки. (Просто поставим бездоспешных неофитов в центр), — чем римляне и будут пользоваться во времена недостатка опытных солдат и снаряжения. И все же, как мы понимаем, разделение на передовых доспешников и бездоспешных центряков, — это никак не достоинство. Римский легион времен универсального бойца мог позволить себе потерять N процентов личного состава, при этом сохраняя пропорциональную боеготовность. Римский легион времен дифференцированной фаланги, потерявший те же N процентов личного состава из передовых рядов, — может сильно потерять в боеспособности, словно расколотый орех, лишившийся твёрдой скорлупы.
Мы увидели срез римской армии периода гражданской войны, запечатленной в Риме, времени Константина I Великого (274-324-337г). Но нас есть возможность взглянуть на неё в близкий период, запечатлённой в Константинополе, на колонне Феодосия I Великого (347-379-395г). Фото сохранившегося остатка колонны Феодосия мы уже привели несколько выше, в главе про становления христианства, и на нем отчетливо видно, что солдаты одеты в кирасы. Сама эта колонна, возведенная между 381-387м годом, до нашего времени полностью не уцелела (турки долгое время относилсь к доставшемуся им римскому наследству откровенно безобразно, и бессмысленно и беспощадно его уничтожали). Но в XVв. венецианский художник Джентиле Беллини подробно зарисовал барельефы с колонны. Несмотря на повреждения барельефов, он смог уловить суть — и на всех этих рисунках мы среди массы римских солдат видим буквально несколько человек в пластинчатых лориках сегментатах — уходящая натура. Остальные воины, в подавляющем большинстве, одеты в кирасы. Такого количества "голых" воинов без доспеха, как на арке Константина или Галерия, на уцелевших до нас рисунках с колонны Феодосия нет, — возможно это наглядный показатель лучшего экономического положения востока. И пусть мы видим "парадную", пропагандистскую, лучшую часть армии, — мы можем делать кое-какие выводы.
Рис. Джентиле Беллини "Фрагмент из альбома "Колумна Теодосиана". Обратите внимание, насколько выше с художественной точки зрения фигуры с колонны Феодосия по сравнению с аркой Константина. Они вполне соответствуют стандартам "золотого века" лучших римских памятников. Восточный Рим был более богат, и меньше пострадал в ходе кризиса. Обратите внимание на щиты — в отличие от колонны Константина, они овальной формы.
Рис. Римский шлем, подобный некоторым из тех, что мы видим на зарисовках Беллини с колонны Феодосия.
Рисунки Беллини, — (не будем приводить их здесь все, при желании читатель найдет их сам) — при внимательном рассмотрении, имеют одну странность: При том, что подавляющее число бойцов одето чисто на манер греческих оплитов, с традиционными "птеригами", и "тораксами", немалая часть этих бойцов стоит на рисунках (стояло на оригнальных барельефах) настолько свободно изогнувшись в корпусе, что становится понятно — тораксы конкретно этих бойцов, это не жесткая кираса, а нечто гибкое. (Насчет остальных, стоящих без выпендрежа корпусом, мы можем только предполагать). При этом на гибких доспехах присутствуют декоративные "антомические" подробности, вроде мышц пресса, что... Выглядит это странно, — если это мягкая броня или подбронник (что вполе может быть у части бойцов), все равно под ней слишком много одето, и она не может дать проявить через себя рельефные человеческого тела. Если это жесткая кираса "лорика мускулата" с выбитыми на металлическом прессе лже-мышцами, — так ловко изогнуться она не даст. Вариант с тем, что это кожаная броня с лже-мышцами, сделанными тиснением по коже, скорее отсылает к современному кинематографу. Впрочем, к моменту зарисовок Беллини, колонна была уже стара, и многократно повреждена, возможно некоторые детали, вроде тех же "мышц", он не совсем удачно реконструировал... Однако возможное разрешение загадки этой странной гибкости мы без труда находим на других сохранившихся римских памятниках. Например, на римском саркофаге, ныне известном как "саркофаг Людвизи", сделанном в начале третьего века, и на куда более поздних изображениях на миссориях императора Ираклия, первой половины 7го века.
Рис. Изображение нескольких бойцов с уже упоминавшегося римского "саркофага Людовизи", дает нам прекрасную детализацию снаряжения того типа, что мы утратили на восточной колонне Феодосия. Это легионеры в паноплии эллинистического типа, с птеронами для защиты предплечий и бедер, но их панцирь, это не кираса из цельных пластин, — а гибкая чешуйчатая защита.
Рис. Фрагмент миссория (блюда) Ираклия (7в.). Изображена библейская битва Давида и Голиафа, но все воины одеты по римской моде. Здесь они используют с птеронами и чешуйчатый панцирь, и даже плетеную кольчугу. Не слишком привычный для наших стереотипов вид. Обрати внимание, — вместе с птеронами используются круглые наплечники, для лучшей защиты верхней части плечей.
Судя по колонне Феодосия, подобный тип экипировки легионера станет на востоке империи весьма распространенным. И продолжит свое существование еще несколько столетий.
Рис. "Клювастый" шлем 3в н.э., сходный тем, что мы видим на изображении римских бойцов на саркофаге Людовизи и миссории Ираклия.
На некоторых изображений римских военных искомого времени, мы видим шапки, вид которых заставил бы умилиться наших казаков, — это ж почти родные кубанки! — такие низкие цилиндрические "папахи" с плоским верхом назывались "паннонские шапки", по названию имперской провинции Паннония на Балканах, где они и были позаимствованы у местного населения. Не вполне понятно, из чего они делались, — из короткого меха, или из войлока, возможно и того и другого. Шапки эти быстро входят в моду в 3м веке. На какой-то период "паннонская шапка" стала в определенной степени знаковым атрибутом римского военного. Носить постоянно тяжелый шлем на голове — шея отвалится. А панонские шапки сами по себе могли неплохо смягчать удар, и при не слишком жестком исполнении, возможно, использовались как подшлемники. Вегеций, как теоретик, похоже все слегка переврал, и написал в своем трактате, что раньше мол, шапки носили постоянно, чтобы голова не отвыкала от тяжести шлема... И как раз, видимо потому, что шапка эта стала в определенной степени символом военного, и у высших чинов, тоже входит в моду носить циллиндрическую шапочку с плоским верхом, пусть даже сделанную не из меха, а из дорогого сукна. На барельефах арки Константина мы видим паннонские шапки, как раз в основном на высших офицерах, ближе к командованию. Так как солдаты, показанные на парадном входе или в бою, хоть и не имеют нательной брони, все еще дисциплинированно носят шлемы. Через несколько десятилетий Вегеций опишет нам ситуацию, когда рядовые солдаты будут пренебрегать уже и шлемами, и тогда возможно именно паннонская шапка будет единственной защитой головы нерадивого солдата.
Рис. Мозаика с римской виллы "Дел Касале" у Пьяцца Армерино, Сицилия — первая четверть 4 века нашей эры. Войсковой командир в паннонской шапке, с двумя солдатами. Одухотворенные службой лица бойцов — решительно прекрасны.
Рис. Там же. Солдаты вспомогательных отрядов отлавливают диких зверей для римских увеселений.
Двинемся далее. Итак, император Константин Великий централизовал власть, стабилизировал обстановку. Но при его детях и приемниках, ситуация будет оставаться сложной. Гражданские воины между его сыновьями и наследниками будут все так же часты. А внешние силы... Весь четвертый век империя продолжала оставаться в чрезвычайно сложном положении. Климатические изменения, некогда столкнувшие народы со своих мест, создали эффект бильярда, когда одни шары в разбиваемой пирамиде, толкают собой другие. Римляне могли с великими трудами победить навалившихся германцев. А через некоторое время оказывалось, что вслед за германцами прутся какие-нибудь там готы, которые в свое время и сняли германцев пинками с насиженных мест. С неимоверными усилиями, удавалось убедитьпобедитьпереварить ужасных готов. Самое время утереть пот со лба. Но вслед за готами к границам уже прут гунны, которые и сняли пинками готов с насиженных мест. Это действительно был буквально потоп, когда племена шли одно за одним. Причем сперва слабейшие, которых согнали — а за ними сильнейшие — от которых убегают. Это примерно, как в российском экзамене на краповый берет, где кандидат без отдыха, по очереди дерется со свежими и все более сильными парнями. Рим оказался в роли такого кандидата, — и ни продыху, ни конца испытанию видно не было. Империя теряла ресурсы и людей, истаивала в борьбе.
