Почти правда. Историю я слушала не в Ленинграде, а уже в Академии. Поскольку знание истории тоже является идеологическим оружием. А вот интересно мне, если сам ректор этого заведения так думает, что же студентам преподают? Про "диких московитов", принимая Гербенштейна за абсолютную истину? Ох и были бы для тебя последствия, товарищ ректор — будь я сейчас в ипостаси "той самой, которая Первого Украины в сорок четвертом под расстрел отправила", как говорили иные товарищи в провинции, доставая валидол. Партийный суд, это дело серьезное — за неправильные убеждения, партбилет на стол, и слетел бы ты со своего поста в рядовую профессуру. Ну а если конкретика откроется, то дело и Куда Надо передадут — если например, окажется, что был ты в курсе дела с листовками. Но я сейчас всего лишь администратор Ялтинской киностудии Шевченко Анна Петровна, помочь которой товарища ректора настоятельно попросили, референт Федорова при мне звонил.
-Дорогая Анна Петровна, я всего лишь считаю, что будет политически неправильным, и даже вредным, противопоставлять Европу и славянские народы — ответил Куколь — как при Александре Освободителе, Россия открылась Европе и сделала большой шаг вперед в общественном развитии, так и теперь, раз СССР входит в Европу, то "мы должны взять лучшее из достижений мировой культуры", так ведь сказал товарищ Сталин — если вам угодно, я источник сейчас найду. Впрочем, по вопросам идеологии, буде на то ваша воля, вам интереснее с товарищем Линником пообщаться, это наш заведующий кафедрой марксизма-ленинизма, очень сознательный и идеологически подкованный товарищ, фронтовик, имеет награды. А также, активную жизненную позицию — ведет среди студентов кружок "Юный марксист", где дополнительно, сверх учебного курса, объясняет наиболее сознательному студенчеству преимущества коммунистического учения. С моей же стороны, будьте уверены, можете рассчитывать на любую помощь.
Вывернулся, угорь! Но интересно, с чего это он перед приезжей так язык распустил? Конечно, гуманитарная интеллигенция всегда была несдержанна. И время, как я уже сказала, сейчас несколько другое, "вольность мысли" в пределах допустимого даже поощряется — а то, порядок речи по бумажке читать, в Партии с тридцать седьмого года пошла, когда выступающий товарищ свой текст предпочитал заранее записывать и Где Надо утверждать, что там ничего недозволенного нет; так и кончилось большевистское ораторское искусство, что зажигало массы и поднимало в атаку полки. Но ощущение у меня, что сейчас ты пытался на события влиять, сдвинуть акцент в будущем фильме, вот не приняла это твоя душа! Что ж, твоих слов я не забуду — пусть и не доказательство для суда, но оперативный материал. Хотя если дойдет до партийного суда, мне и на слово вполне поверят!
И обязательно уточню — что Маркс о России и русском народе писал.
Эпизод из будущего фильма.
Поляна в лесу. Двое. Один одет в стиле пятнадцатого века. Долгополый кафтан-жупан на шинель похож, только сабля на боку в современные реалии не вписывается. Второй — в джинсах и ватнике, как горожанин, выбравшийся на природу. Возятся с какой-то аппаратурой.
-Ну, попали! Судя по настройкам, в год 1942й. Вернемся, я всю группу подготовки разнесу.
-Слушай, как это вышло?
-Так хрононавигация, наука неточная. Малейшая ошибка в расчетах, и привет. И слухи ходят, о бурях в хроноэфире.
-И что теперь?
-Так если посчитать. Плюсы, раз мы попали промежуточной станцией сюда, вместо планового 2012го, то можем теоретически перебросить дальше, на коротком плече, гораздо больший груз. Не одного тебя, а даже четверых. Минус, что здесь и сейчас, сколько я помню, идет война — и если нас засекут, то все. Ты ведь знаешь, после включения и настройки аппаратуру двигать с места уже нельзя — канал оборвем.
-То есть нужна база. Желательно, хорошо защищенная. Совсем хорошо, если с помощниками и охраной.
-Найдется. Знаешь правило "наших бьют — помоги"?
-Боеприпасов хватит? Их в обрез брали, для работы уже там.
-Как-нибудь управимся, не впервой. А проблемы будем решать по мере поступления.
Лючия Смоленцева.
А Львов, это вполне приличный город! Особенно в центре — на наш Турин или Милан похож. Хотя седой древности я не увидела, разве что развалины в парке на Высокой Горе, и еще Арсенал. А так, обычная архитектура века прошлого века.
После того, как сам Федоров, который тут главнее всех, клятвенно заверил, что никакой бандеровщины тут нет, я осмелела настолько, что ходила по городу пешком, чтобы лучше рассмотреть его достопримечательности и людей. Тем более, что расстояния тут были невелики, и стояла отличная погода. От Ратуши (возле которой наша гостиница) по улице Русской, пересечь улицу Ивана Федорова, свернуть налево на Подвальную, и вот уже Арсенал, через пару кварталов. Или же, не сворачивая, дойти совсем немного до Советской, и тоже налево, перекресток с Дарвина, затем Лысенко, и вот уже улица Кривоноса, что Высокую Гору окаймляет. Или же на север, по проспекту Ленина, затем на Максима Горького, и там за площадью Победы, университет и парк Ивана Франко. Ходила, понятно, не одна — приказом Вали Кунцевича, со мной всегда был кто-то из ребят с киногруппы (минимум двое, с оружием и удостоверениями ГБ), и кто-то из девушек, за компанию — а еще, кто-то из местного ГБ, "для нашей безопасности". Что пока имело единственную пользу — было кому объясняться с патрулями, военными и милицейскими, которых на улицах было очень много. А еще ходили какие-то ребята в штатском, но с красными повязками, группами от троих до семи человек, днем их почти не было видно, но по вечерам они встречались даже чаще чем милиция.
-Дружины рабочей самообороны — пояснил нам местный товарищ — тут ведь еще года три назад было опасно, бандеровцы по ночам нащих убивали. А заводы уже строились, и народ был завезен, с Востока и даже с России. Вот и пришлось организоваться — из тех, кто сознателен, и в армии отслужил. Поначалу так они с оружием были, от военкоматов — и территорию охраняли, заводов и возле жилья. Сейчас им зброю не дают, ну если своя у кого-то. И они за порядком следят чтобы бесчинства, хулиганства какого не было. Все лучше, чем водку пьянствовать и от скуки бузить!
Я знала, что по советским законам, лояльным категориям населения дозволено иметь пистолеты и винтовки (лишь автоматическое оружие было под запретом). Не считая служащих в Учреждениях вроде нашего — как у меня сейчас с сбой три пистолета, по примеру Анны: под юбкой, в сумочке и во внутреннем кармане плаща (первые два, браунинги 6.35, зато третий, "люгер"). И нередко я видела у "красноповязочных" оттопыренные карманы — охотно верю, что сейчас здесь нет никаких бандеровцев! Если моя подруга рассказывала, как во время киевского мятежа такие же добровольцы-"бригадмильцы" были нашими разведчиками, связными, а после помогали вылавливать и опознавать скрывающихся бандитов.
Хотя Львов числился столицей западноукраинской (вернее, Галицко-Волынской) ССР, это совершенно был не украинский город! На улицах я очень редко слышала украинскую речь, большинство вывесок и указателей были на русском. А еще, посетив вместе со всей командой исторический музей (надо же представлять реалии пятнадцатого века, о чем наш фильм), я увидела там еще один зал, совсем небольшой — памяти и скорби. Посвященный жертвам погрома сорок первого года. На фотографиях были люди — избиваемые, убиваемые, окруженные беснующееся толпой. И эта толпа не была в немецких мундирах — и что особенно мерзко, эти фотографии в большинстве были сделаны ими же, участниками злодеяния, которые гордились своим "подвигом", бить беззащитных и безоружных. Воистину, как сами они кричат — "героям, слава" (прим. авт. — эти фото легко найти в инете). Толпа гнусных кривляющихся рож, в нарядных вышиванках — для них эта мерзость была праздником, как гуляние. И немцы иногда в кадре, никого не бьют, а смотрят свысока — ну что взять с дикарей?
Львов этого не забыл. А так как большинство населения в нем сейчас составляют русские (и украинцы с востока, практически от них не отличающиеся), поляки и евреи — то ясно, что местных украинцев тут не очень любят.
-Рагулье тут и при поляках были как негры в США — хохотнул наш местный сопровождающий — их в центр не пускали, если только у пана не служишь. И в приличные зведения им ходу не было. Так они ж того и заслуживали — когда наши в тридцать девятом Львов присоединили, то для работы в местных городских службах рагулей набрать не могли, не было среди них квалифицированных (прим.авт — исторический факт). А пойманных бандеровцев тут вешали публично — при полном одобрении народа.
А еще, при "европейскости" города Львова, меня поразила внешняя бедность его жителей. И в Москве мужчины нередко одеваются в военном стиле — но именно подражая, уж я-то различу пошитое по фигуре и из более дорогой ткани, и с "неуставными" деталями — ну а тут все еще в ходу армейские обноски, потертые, часто даже не в размер! Про женскую моду деликатно промолчу — я, Анна и наши девушки выглядели просто королевами на львовской улице, даже в воскресный день! И дело было не только в бедности — инженеры и рабочие здесь, как нам сказали, зарабатывают не сильно меньше, чем в Москве, Ленинграде, и даже в городе на севере, куда мы с Анной ездили уже трижды. Но там женщины (и не только жены начальства) одеваются вполне прилично — и вещи в большинстве не куплены у нас в "Риме", а сшиты по выкройкам из выпускаемых нами журналов ("Комсомолочка" в Москве, "Силуэт" в Ленинграде). Анна говорила, эти журналы можно купить даже в Харбине и Порт-Артуре — а здесь, во Львове, я их ни в одном киоске не видела. Или причина в отношении к женщине — когда после я присмотрелась к составу студентов здешнего университета, то удивилась, что если в высших учебных заведениях Москвы девушек почти одинаковое число с мужчинами, в Львове это не так. Неужели тут, как и в моей родной итальянской деревне (мадонна, как давно это было!), считается, что женщинам образование вовсе не нужно, чтоб выйти замуж, растить детей? Ну и кто тогда отсталый?
Это подтверждалось тем, что идя по улице, я иногда ловила косые, злые взгляды. И слышала недобрый шепот (слух у меня отличный):
-Вот вырядилась...
-Да это не наша. А из тех, кто кино снимают.
-Живут же люди... Тьфу!
Когда-то на севере, это меня обидело, я побежала жаловаться к Анне — и вышло вполне реальное дело "немецкой шпионки Веры Пирожковой" (прим. авт -см.Страна Мечты). Сейчас же я усвоила сказанное моей наставницей и подругой, "если ты, твои поступки и слова, твой внешний вид кому-то не нравятся — то это их проблемы". Если конечно речь идет не о тех, чье мнения для тебя авторитетно — товарищей Сталина, Пономаренко, ну а для меня и моего рыцаря, без всякого сомнения. Однако мне было неприятно, что среди тех, кто шипел вслед, были и "красноповязочные" — кого я считала "своими"!
Эпизод из фильма.
Партизанская землянка. Те же двое, из предыдущего эпизода. И четверо партизан.
-За то, что вы нас выручили спасибо! — говорит командир отряда — роту карателей, как корова языком. Но все ж, кто вы такие? На наших, из Москвы, не похожи. Инглиш?
-Словам не поверите, а потому, я вам кое-что покажу — отвечает тот кто в джинсах — смотрите!
Делает что-то с приборами. И прямо в землянке, на стене открывается окно в другой мир. Старинный, средневековый город, узкие улочки, народ соответствующего вида.
-Это еще что за кино?
-Это не кино. А машина времени и пространства. Там год 1494. Туда можно сейчас шагнуть и войти. Туда нам и надо — ну а сами мы пришли очень издалека. Москва, но год 2418.
-А вот мы сейчас и проверим — решительно говорит командир отряда — Петруха, за мной, свидетелем будешь!
И оба шагают в "окно".
Средневековая улица. Днем, у всех на глазах, прямо из воздуха возникают двое, странного вида. Но с красными звездами (дьявольскими пентограммами!) на шапках. Оглядываются по сторонам.
Священник оказавшийся рядом, подняв крест, кричит — демоны! Сгинь! Тут же подбегает патруль городской стражи с алебардами наперевес. Сбегается толпа, вооруженная кто чем.
-Назад давай! — командир Петрухе — черт, а где дыра?
Дыра рядом, но невидима. Шаг туда, сюда — не найти.
-Именем Господа нашего, изыди! — орет священник.
-Живьем брать демонов! — кричит начальник стражи.
И начинается бег наперегонки. По улицам, дворам, даже крышам. Под азартные крики — лови нечисть!
Из окна верхнего этажа женщина выплескивает ночной горшок. Попадает по стражнику, первому в погоне. Командир партизан кричит — гражданочка, спасибо! Женщина (поняв, что происходит) орет — держите, ловите! И роняет горшок, попадающий точно по каске другому стражнику.
По улице бежит черный кот, совершенно не замечая суеты. Партизаны пробегают мимо — кот, возмущено мяукнув вслед, садится посреди дороги и начинает вылизываться. Погоня тормозит — демон, демон, сгинь! Вперед проталкивается священник с крестом наперевес, командует коту — изыди! Стражник командует — несите сеть, живьем брать нечистого! Тут из соседней двери выглядывает девушка — эй, служивые, вы что, это мой кот! Забирает на руки зверька, уходит. Погоня бежит дальше.
Снова землянка. Комиссар отряда кричит "хрононавтам":
-Да вытаскивайте вы наших скорее!
-Так не успеваем — бегают быстро!
Тут через "окно" суется бородатая рожа крестится, орет "нечистая" и пропадает. Зато внутрь влетает бердыш и попадает куда-то в аппаратуру — искры, дым!
-Канал на аварийной, через минуту сдохнет! — кричит "джинсовый".
-Ах ты! — второй хрононавт вскакивает, высовывается через окно по пояс ,машет рукой — сюда давайте!
И его как кеглю сносят влетевшие в землянку командир с Петрухой. Заодно опрокидывают стол, на полу куча мала из тел и вещей. И на прощание, влетает стрела, и пришпиливает шапку комиссара к доске.
-Отключай!
Окно гаснет. Петруха спрашивает:
-Это как? Они ведь там покойники уже давно!
Комиссар показывает ему пробитую шапку.
-А ты видел, как покойнички стреляют?
И обращается к хрононавтам:
-А если бы их поймали, что тогда?
-Да головы бы отрубили, как колдунам, согласно "уложению о наказаниях" Жечи Посполитой. Или на костре бы сожгли, это если бы Церковь подключилась. Или осиновый кол в сердце, и закопали бы.
-Они там что, хуже фашистов?
-Так ведь 1494 год — жизнь другая совсем.
Командир достает бутылку самогона, наливает стакан, залпом выпивает без закуски. И говорит:
-Ладно, товарищи, убедили. Раз вам туда надо. Чем мы можем помочь?
Лючия Смоленцева.
"Землянка" не была землянкой, как там с камерой развернуться и освещение обеспечить? Сделали декорацию в подвале Арсенала. Хотя в этом эпизоде я не участвовала, но из интереса сочла нужным присутствовать и смотреть. "Окно" было сделано из холста, а изображение на нем каким-то методом комбинированной съемки. "Средневековый город" и погоню снимали, конечно, отдельно, в совсем другой день — просмотрев монтаж, Режиссер остался недоволен, и сказал, что если будет возможность, переснимет после, в каком-нибудь кремле, "вроде, в Ростове или в Горьком натура есть похожая". Но пока пришлось довольствоваться тем, что есть.
