Кровавый триумф Восходящего Солнца

— Что мы скажем народу? — неожиданно спросил один из них. — По-моему, единственный пункт, который мы не успели обговорить.

— Как обычно, — ухмыльнулась старая добрая "Пати-Блади". — Что говорят в таких случаях? Адмирал Мартин предал республику, но был вовремя разоблачен настоящими патриотами, бла-бла-бла.

— Нет, — снова заговорил Хеллборн. — Не так. Адмирал Мартин был и оставался до самой смерти самым преданным патриотом республики. Поэтому его убили банги. Именно так. Бенгальские агенты проникли в самое сердце Мандрагоры и нанесли коварный предательский удар. В самое сердце. Мы сможем похоронить его в открытом гробу, поставить почетный караул, организовать прощание с народом. Может быть, даже положим в ледяной мавзолей, как древнего антарктического героя.

Восторг, уважение, восхищение, преданность и готовность идти до конца — вот какие чувства теперь читались на лицах и в глазах заговорщиков. Патриция бросилась к Хеллборну, повисла на шее и расцеловала в обе щеки.

— Да, Джеймс, именно так! Никто из нас не смог бы придумать лучше. Все слышали? Вперед!

Они вернулись в главный зал той же дорогой, какой пришли в кабинет адмирала. В одном из углов обнаружилась прежде незамеченная Хеллборном трибуна. Патриция практически вытолкнула его на трибуну, а сама схватила микрофон и тяжелый пульт с разноцветными кнопками, от которого тянулись толстые провода. ЩЕЛК-ЩЕЛК — и багровые сумерки сменились обычным ярким электрическим светом.

— Внимание! — воскликнула Патриция. — Всеобщее внимание!

Взоры всех гостей мало-помалу обратились на нее.

— Слушайте, слушайте все! — продолжала она. — Десять минут назад адмирал Мартин, наш лидер и полководец, пал смертью храбрых, сраженный предательскими пулями бангов!

Почти единодушный вопль ужаса и изумления был ей ответом.

— Молчание! Слушайте, слушайте все! Наш командир погиб, но мы продолжаем войну! Адмирал Мартин умер, но он оставил достойного наследника! Леди и джентльмены, сограждане и союзники, братья и сестры по оружию! Приветствуйте его! Отец отечества, спаситель республики, dictator in perpetuum, генерал-капитан наших армий, лорд-протектор Альбании, Антарктики и Америки! Аве, Император, Джеймс Хеллборн! ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

И десятки, если не сотни голосов, отозвались, точно эхо:

— Хеллборн и Мандрагора!

— Хеллборн и Мандрагора!

— ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

— HELLBORN AND MANDRAKE!

— HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

— HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

В этот самый момент Джеймс Хеллборн как будто увидел себя со стороны — в другом зале, в другом городе, в другой стране, в другом мире, восемнадцать лет назад. И Патриция была где-то рядом. Только другой человек в черном мундире находился в центре всеобщего внимания:

— ФРАНКО! ФРАНКО! ФРАН-КО! ФРАН-КО!

И другой голос объявил:

— Его Превосходительство Герцог Алжира, Верховный Главнокомандующий Легионов, Генералиссимус Спаги и Президент Солдатской Республики, Франциско Первый, Франко, Диктатор!

И молодой Джеймс Хеллборн, иронически наблюдающий за происходящим — "Жаль, я так не умею — быть бы и мне герцогом, маршалом, диктатором".

"Берегитесь своих желаний", — сказал кто-то из мудрецов прошлого, — "они имеют свойство исполняться".

От восторженной и ликующей толпы отделилась Надежда Стеллер, приблизилась к нему и опустилась на одно колено:

— Милорд-протектор! Позвольте мне первой вручить вам верительные грамоты и протянуть руку дружбы!

Она подошла так близко, что Хеллборн смог заглянуть ей в глаза и увидеть свое отражение в ее зрачках.

Увидеть зазеркального Джеймса Хеллборна.

И этот человек ему совершенно не понравился.

Глава 27 — Люди в кабинетах и самолетах —

"В конце концов им наплевать... был бы диктатор...

— Позвольте, позвольте, — значит, с этой минуты я превращаюсь в Петра Петровича Гарина?

— Желаю успеха. Наслаждайтесь полнотой власти. Все инструкции на письменном столе... Я — исчезаю...

Гарин, так же, как давеча в зеркало, подмигнул своему двойнику и скрылся за дверью".

Алексей Толстой, "Гиперболоид инженера Гарина".

* * *

Фамке ван дер Бумен появилась на пороге его кабинета примерно 60 часов спустя.

— Я была уверена, что ты про меня забыл, — сказала она, приземляясь в ближайшее кресло. — Боже, храни протектора! Или это должно звучать как-то иначе?

— Меня привели к присяге, — поведал Джеймс Хеллборн. — Прямо здесь, на вершине черной пирамиды, при свете факелов. Под моей левой рукой лежала черная книга с пентаграммой на обложке, а клятва завершалась словами — "...и да поможет мне князь мира сего".

— Ничего не понимаю, — призналась Солнышко. — Так кому они поклоняются? Любимому персонажу твоего любимого ван ден Вондела? А как же это святилище, которое мы видели в его — в твоей квартире?

— Все просто, — сказал Джеймс. — Сатанизм — старая государственная религия. Для народа и дипломатии. Разумеется, местный сатанизм отличается от русского или американского, как одна версия христианства отличалась от другой. И уж конечно, ничего общего с сатанистами нашего родного мира.

— Я знала нескольких, — вспомнила Рыжая. — Безобидные чудаки, как правило.

— Аналогично, — согласился Хеллборн и продолжил. — Сатанизм для простого народа. Аристократия позволяет себе идти дальше и балуется с египтянским пантеоном и прочими демонами войны и чумы.

— Вот оно что, — понимающе кивнула Фамке. — А что еще? Наслаждаешься властью?

— Издеваешься? — нахмурился новоявленный диктатор Мандрагоры. — Выживаю. К счастью, работы пока немного. Похоже, что это хорошо устроенное государство, отлаженный механизм. Смена вождя не привела к глобальным потрясениям. Что же касается работы — надеюсь, нигде пока не напортачил. Время от времени напоминаю аборигенам, что я недавно вернулся с холода. И если я чего-то не помню или не знаю — значит, так и должно быть.

— Из холода в холод, — пробормотала Солнышко.

— Вот, смотри, — оживился он. — Перед тобой ко мне заходил вексиллограф...

— Кто?! — не сразу поняла Рыжая.

— Специалист по флагам, — пояснил Хеллборн. — Похоже, у него была назначена встреча еще с адмиралом Мартином. Принес проекты новых государственных флагов и боевых штандартов. Не знаю, он так странно на меня смотрел... Как будто хотел что-то сказать... Как будто он тоже заблудился здесь. Но я так и не решился спросить. Просто одобрил все его проекты. Все сразу. Как видишь, мне не поручают ничего важного, — продолжал Хеллборн. — Складывается впечатление, что я — декоративная фигура.

— Ты в этом сомневался? — усмехнулась Фамке.

— Я не могу забраться к ним в головы и прочитать их мысли, — прошептал Джеймс. — Но если так — еще одна причина не задерживаться здесь.

— Бежать хотел? — снова усмехнулась она. — Один? Без меня?!

— Я про тебя не забыл, — надулся Хеллборн. — Между прочим, я приказал усилить охрану и снабдить тебя всем необходимым.

— А толку-то? — презрительно заметила Фамке. — Я прошла через них в два счета — как только у меня появилось такое желание.

— Где ты взяла униформу? — поинтересовался Джеймс.

— Там, внизу, всегда как минимум одна девушка дежурит, — напомнила Рыжая. — Я заманила одну из них в квартиру...

— Не желаю ничего слушать!

— ...а пока она плескалась в ванной, взяла ее мундир и сбежала, — хладнокровно продолжала Фамке. — Парик нашла в шкафу, фальшивые документы — в одном из сейфов... и не только.

— А про это я хочу услышать, — насторожился Хеллборн.

— Вот, смотри, — она раскрыла принесенную с собой папку и принялась раскладывать на столе бумаги, фотографии и карточки. — Узнаешь этого парня?

— Еще один покойник! — простонал Джеймс.

— Как бы не так! — хихикнула Фамке. — Не в этой вселенной. Жив и здоров. Генерал-губернатор этой провинции, — она развернула перед ним карту. — Вот здесь находится его штаб-квартира. А знаешь, чем примечательна эта провинция? — Рыжая сделала многозначительную паузу и выложила на стол еще десяток документов. — У меня сложилось твердое убеждение, что именно из этой провинции по всей мандрагорской зоне влияния распространяются египтянцы.

— Далековато от столицы, — заметил Хеллборн. — Неужели портал?

— Почему бы и нет? — она пожала плечами.

— Если портал ведет в мир, населенный египтянцами, то вряд ли он приближает нас к дому, — добавил Джеймс. — Но человек, знакомый с одним порталом, может знать про другие... За эти дни я трижды обыскал кабинет адмирала, все его сейфы и личные апартаменты. Ничего. Пусто. Поэтому, на данный момент — это наш лучший шанс. — Хеллборн откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью глаза. На какую-то секунду. — Вот тебе новый пропуск. Встречаемся на аэродроме. Вот на этом.

— Мы не можем поехать туда вместе?

— Я должен попрощаться, — криво усмехнулся диктатор Мандрагоры. — И будет лучше, если ты не станешь маячить перед глазами людей, с которыми я собираюсь попрощаться.

— Как скажешь, — кивнула Фамке. — И если встретимся...

— ...а нет — так мы расстались хорошо.

Как только полковник Солнышко оставила его кабинет, Джеймс поднял телефонную трубку:

— Патриция? Ты не могла бы зайти ко мне на минуту? Это очень важно и очень срочно.

— Читай вслух, — сказал она, когда генерал-майор Бладфильд предстала перед его очами.

Патриция развернула предложенный документ:

— "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства.

Подпись:

Джеймс Хеллборн, лорд-протектор Мандрагоры.

15 февраля 1925 года от успешного искушения Иисуса Христа".

— Поздравляю, леди-протектор pro tempore, — добавил Джеймс.

— Но... почему? — Патриция казалась удивленной.

— Мне нужно срочно уехать. На несколько дней. Скажем так, закрыть одну проблему из прошлой жизни, — спокойно сказал Хеллборн.

— Мы должны планировать дальнейший ход войны, генеральное наступление, — теперь она выглядела не только удивленной, но и растерянной.

— Вы справитесь, я в этом не сомневаюсь, — уверенно заявил диктатор. — Вы обходились без меня много лет — продержитесь еще несколько дней. А потом я вернусь, и все будет по-прежнему. Даже не сомневайся в этом.

— Хорошо, если ты этого хочешь...

— Хочу? Отнюдь. Просто есть вещи, над которыми не властен даже я, — надменно усмехнулся Джеймс Хеллборн.

"Только не переиграть!"

В аэропорту его ждал красивый пассажирский лайнер, украшенный государственной символикой — пока еще старого образца. У трапа стоял застыли суровые люди в черных мундирах под командованием самого коммандера Артура Воллмэйкера.

— Мы прибыли сюда, как только получили ваши приказы, милорд протектор, — щелкнул каблуками "король Артур".

— Очень хорошо, коммандер, — кивнул Хеллборн. — Все на борт. Отправляемся немедленно.

— Так точно, сэр.

В пассажирском салоне со всеми удобствами уже расположилась Фамке ван дер Бумен — и не только она одна.

— Я не могла оставить ее здесь, — шепнула Фамке, кивнув на Иду верх Нест. — У меня рука не поднялась. То есть наоборот.

— Опять накачала ее снотворным? — шепнул в ответ Хеллборн.

— Нет, она заснула просто так.

В салон заглянул командир корабля:

— Мы готовы, сэр. Все на борту. Люки задраены.

— Можете взлетать, капитан.

— Так точно, сэр.

Не прошло и пяти минут, как самолет оторвался от земли и взял курс на север.

Джеймс Хеллборн поудобнее устроился в кресле. Прекрасная возможность как следует выспаться. В последние дни он не мог себе этого позволить.

Как странно, подумал он, засыпая. Весь этот мир, все эти люди, все эти ожившие покойники. Артур, Патриция, Надя... Особенно Надя.

Он уснул и ему приснилась другая девушка с русским именем.

Глава 28 — Ноябрь проклятый, день месяца — пятый.

Ноябрь проклятый,

И камни давай собирать!

* * *

Претория, Новая Голландия, Белголландская Империя.

За четырнадцать с лишним лет до описываемых событий.

* * *

"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ВЕЛИКУЮ АЗИАТСКУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ!" — гласил разноцветный плакат, растянутый над входом в кафетерий. Синие, белые и оранжевые тона доминировали, мужественные люди протягивали друг другу руки на фоне летящих самолетов и дирижаблей. Аналогичными плакатами были украшены все этажи Преторианского Дворца Имперских Конгрессов.

"Так себе плакат, могли бы и получше нарисовать", — подумал Джеймс Хеллборн, занимая столик в традиционном дальнем углу. — "Нет чтобы написать "Приятного аппетита!"

Хотя с едой здесь все было в порядке. По такому поводу у коммандера Хеллборна даже появилась новая мысль: провести серию террор-бомбардировок в сельскохозяйственных районах Новой Голландии. И не ограничиваться при этом банальным тротилом. Надо сбрасывать капсулы с саранчой. Первая египтянская казнь...

В данный час кафетерий практически пустовал — человек пятнадцать за всеми столами, не больше. Немногие гости могли себе позволить проявить неуважение и покинуть аудиториум, где произносил речь очередной Друг и Союзник белголландских народов. Корветтен-капитан Джейсон ван Хельсинг — мог. Мог сидеть за столиком в углу и смотреть в окно, откуда открывался прекрасный вид — нет, не на город, всего лишь на восточное крыло дворца. Гигантская подкова из стекла и бетона. Мило, но ничего особенного. В конце 30-х такие башни строили во многих мегаполисах Светлого Запада...

— Я только что видела турка, — произнес кто-то над его ухом и заставил временно забыть про белголландскую архитектуру.

— Ничего удивительного, — рассеянно пробормотал Джеймс. — Ведь это азиатская конференция. Посмотри хотя бы на людей в этом зале. Кого здесь только нет. Вьетнамцы, китайцы, филиппинцы.

— Ты не понял. Турка. Турок здесь, — повторил тот же голос, в то в время как его владелец — владелица, если быть совсем точным — опустилась на стул напротив Хеллборна.

У Джеймса появилось странное желание — немедленно подавленное, впрочем — поправить прядь волос над ее ухом, потом прижать ее к груди и поцеловать в лоб. Примерно в таком порядке. Хеллборн время от времени спрашивал себя — что он в ней нашел? Самый простой ответ — она слишком напоминала ему Мэгги. Еще одна азиатская богиня войны. Катьяяни — шестая форма Деви Дурги. "Это новая эпоха, Джимми-бой", — мог бы сказать по такому поводу генерал-капитан Фуллбокс. — "Каких-нибудь двадцать лет назад за косоглазую жену тебя могли вышвырнуть из приличного общества". Нет, не за эту. Если говорить о внешности — практически ничего общего с маньчжурской принцессой. Кэтрин Макдональд можно было легко принять за старую добрую англичанку — она и была таковой, дочерью английского офицера. Если бы только не кофейная кожа, унаследованная от матери-индианки. И красная точка над переносицей — "бинду", "третий глаз", традиционное украшение индийских женщин. Дитя двух миров. Она слишком долго колебалась с выбором.