— Если работа сделана, а сделана она хорошо, то должна быть хорошо и вовремя оплачена, и никак иначе. Вот такое моё мнение, или кто-то думает иначе?
Бернт посмотрел на Вейрин, потом перевёл взгляд на удаляющиеся повозки, особенно на ту, в которую погрузили клюв кракена, и не стал ничего говорить. Его отвлекли драккары, идущие от входа в фиорд.
Бернт стоял на большом камне, служившем пристанью и смотрел на приближающиеся драккары, драккары его дружины. На эти драккары смотрели Вейрин, её команда и Валборг со своими дружинниками, они, в отличие от Брента, на берег не сошли, а сидели на палубе-крыше каюты, легкомысленно свесив ноги и даже болтая ими в воздухе. Хельга, сидевшая между Вейрин и Ингрид, обернувшись, показала на большой отряд, приближающийся со стороны Бергена, после чего поинтересовалась сразу у обеих своих подруг:
— Что теперь делать будем? Конунг, узнав, что вы не выполнили его приказ, рассердился и теперь может приказать...
— Пусть приказывает, вон сколько у него воинов, вот пусть ими и командует, — ответила Вейрин. Ингрид её поддержала:
— На то он и конунг, чтоб приказывать, но только своим дружинникам, а не нам, мы ему не подчиняемся. Олаф если бы был здесь, тоже не подчинился бы, он ярл вольной дружины и сам волен выбирать под чьим знаменем ему идти.
— Ты хочешь сказать — волен сам выбирать себе командира, так? — поинтересовалась у Ингрид Вейрин. Посмотрев на Фрей, спросила у той: — А Могута, он как командир Олафу? Или нет? Ведь вроде как Могута был главный и Олаф ему подчинялся, так как, это объяснить?
— У Могуты и Олафа — договор, где указано, у кого какие обязанности, это как сделка купли-продажи. В этом случае — кто главнее: покупатель или продавец? У каждого свой интерес, вот из этого они и действуют, понятно? — ответила Фрей, Вейрин кивнула:
— В принципе понятно, покупатель почти всегда прав, но если продавец не хочет продавать, то ничего не выйдет, как покупатель не старался бы. Торговая сделка должна быть обоюдовыгодной, иначе она не состоится, каждый останется при своём. Вот так и получается, что там торговая сделка — Могута купил у Олафа, даже не мечи его дружины, а определённую услугу. Значит, нечто похожее и тут, у Валборг купили услугу, а она наняла нас как субподрядчиков. Работу мы сделали, будьте так добры — рассчитайтесь.
— Суб — кто? — не поняла Хельга, Вейрин пояснила:
— Это когда тот, кого наняли, сам нанимает себе помощника, а расплачивается с ним после того, как получит плату за работу от главного нанимателя. Поняла?
Хельга закивала и сделала вывод:
— Так мы теперь ждём, когда конунг Эрик расплатится с Валборг, а она потом с нами, да?
— Такая молодая, но до чего же догадливая девочка! — делано умилилась Валборг. Она с некоторым беспокойством смотрела на приближающиеся с моря драккары и на всадников, скачущих по берегу к камню-пристани.
— Да, мы такие — юные и очень догадливые. Но, несмотря на свою молодость, своего мы тоже упускать не намерены, — сообщила Вейрин ярлу-воительнице, та только покачала головой. Хельга задала следующий вопрос:
— А если конунг не захочет платить?
— Тогда я обижусь, очень обижусь! — ответила Вейрин, выразительно глядя на Бернта и Эрика. Конунг только подъехал и спешился, он и Бернт, услышав окончание разговора, многозначительно переглянулись, при этом ярл кивнул, словно подтверждая что-то невысказанное своим конунгом. Эрик, сделав широкий приглашающий жест, обратился к девушкам, продолжавшим сидеть:
— Я, конунг Эрик, и моя невеста принцесса Гертруда приглашаем вас в замок на пир, который я даю в честь её приезда.
— Мы принимаем ваше предложение, славный конунг, — ответила за всех вставшая и поклонившаяся Валборг. Вейрин тоже встала и, внимательно глядя на Эрика, произнесла:
— Принимаем.
Фрей, воительница и ведьма
Конунг и его свита были на лошадях, а у тех, кто был на "Змее", лошадей не было (откуда же им взяться-то?). Но Эрик как бы решил эту проблему, приказав спешиться нескольким своим дружинникам, предложив их лошадей Вейрин, Валборг и остальным девушкам. Лошадей было восемь, столько, сколько и девушек: трое со "Змея" (Ингрид, после того как Вейрин взяла её за руку и так некоторое время держала, заявила, что устала и вообще плохо себя чувствует, поэтому не пойдёт в замок, а останется на "Змее"), Валборг и четыре её воительницы. Вейрин, внимательно посмотрев на Эрика и Бернта, о чём-то переговаривающихся, заявила, что пойдёт пешком, сказав, что на всех лошадей не хватит, ведь есть ещё Брент, его воины и дружинники Валборг, что же им всем пешком идти? Вейрин как бы намекала, что кому-то будет оказано уважение, а кому-то нет. Фрей усмехнулась, получается, что после заявления Вейрин, все как бы равны, это с одной стороны, а с другой, те, кто без лошадей, отстанут от конных, а могут и вовсе остаться тут, на берегу. А что может помешать тем, кто остался забраться на "Змея" и там похозяйничать? И очень было на то похоже, что Бернт, его люди и воины, оставленные Эриком, намереваются именно это сделать, а одна Ингрид вряд ли сможет этому воспрепятствовать. Вейрин сделала жест, приглашающий всех уйти со "Змея" (Бернт и его воины ещё там оставались и, похоже, намеревались там и остаться), но увидев, что никто не собирается это делать, махнула Ингрид. Змей сильно задрожал и громко загудел и начал медленно двигаться, уходя от берега, это Ингрид, с которой обо всём Вейрин мысленно договорилась, взяв её за руку, запустила водомёты в раздрай. Фрей, которая слышала, что Вейрин говорила Ингрид (хотя в этот раз прямого контакта между ними не было!), решив подыграть подругам, громко спросила:
— Неужели "Змей" решил нырнуть?
Вейрин пожала плечами, всем своим видом показывая, что такое вполне может быть. Перепуганные Бернт и его люди быстро попрыгали на берег, а Эрик, глянув на Ингрид, поинтересовался у Вейрин:
— А как же она? Ведь если твой змей нырнёт, то она утонет.
— Нет, не утонет, змей её знает и укроет её. Остальные? А кто они змею? Утонут они или нет, ему всё равно, — спокойно ответила Вейрин. "Змей" продолжал медленно уходить от берега, когда он вышел на середину фиорда и остановился, Эрик снова спросил у Вейрин:
— Что, сейчас нырнёт?
— Может, и нырнёт, а может, и нет, — равнодушно ответила Вейрин и добавила: — Это уж как Ингрид решит. Если захочет, то они нырнут, если нет, будут там кружиться.
Подтверждая слова Вейрин, "Змей" начал делать круги, глядя на это, Хельга завистливо вздохнула:
— Эх, Ингрид развлекается!
— Да, это успокаивает и способствует улучшению самочувствия, — так же равнодушно, как и Вейрин, заметила Фрей и обратилась к Эрику: — Так мы идём в твой дворец? Если собираетесь смотреть на "Змея" — нырнёт он или не нырнёт, то долго стоять придётся, они с Ингрид так долго развлекаться могут.
После этих слов конунгу ничего не оставалось, как отправиться во дворец. Поскольку Вейрин и остальные, те, кто с ней, шли пешком, то и вся свита Эрика тоже спешилась. Брент, старающийся идти как можно ближе к Хельге, спросил у неё:
— Хельга, а ты тоже так можешь? Ну, кружить по фиорду с вашим змеем, а потом нырнуть?
— Могу, меня Вейрин научила, — ответила Хельга. Фрей, хитро прищурившись, добавила к словам подруги:
— Не только научила, но и познакомила. Змей слушает только тех, кого признал, а нас он признал. Мы, по обряду побратимства, по нашему и по её, кровные сёстры Вейрин.
Эрик и Брент переглянулись, а Фрей сказала на языке Вейрин, обращаясь к подругам:
— Вот теперь Хельгу будут уговаривать переметнуться к Эрику, и не только, возможно, и угрожать. Так что, девочки, будьте готовы...
— Но хозяйка Змея — Вейрин, и без её разрешения он никого слушаться не будет. Вот Ингрид она разрешила поразвлекаться, и они там танцуют, — как бы невзначай заметила Хельга. Эрик и Брент переглянулись и одновременно вздохнули, словно о чём-то сожалея.
— Если ты воительница, то почему ты не взяла оружия? Вон у Фрей перевязь с мечами, как и положено ей по статусу. А у тебя за спиной только это... — Эрик не договорил, не зная как назвать чехол гитары, выглядевший скрывающим что-то большое, но по виду совсем не тяжелое, что явно не могло быть оружием. Пока говорил, Эрик многозначительно посмотрел на пояса девушек. Если у Хельги на поясе висел охотничий нож, то у Вейрин ничего не было, не считать же оружием подобие маленького топорика в кожаных ножнах. Валборг уже видела это предмет и тоже не могла понять, почему Вейрин это, совсем не похожее на оружие, взяла с собой. Вейрин с улыбкой ответила Эрику:
— Оружие, которым лучше всего владеет Хельга, — это лук и нож. Идти с луком во дворец на пир... ну не знаю, неудобно, что ли, проку от него мало, а мешать будет. А я... у меня есть оружие, которым я владею намного лучше, чем мечом.
Эрик хотел ещё что-то сказать, но увидев улыбку Фрей (своим подругам Вейрин уже успела продемонстрировать, как работает ручной излучатель, это было не боевое применение, просто она им пользовалась как резаком во время постройки кают на "Змее"), решил ничего не говорить. Он, чтоб иметь возможность разговаривать с идущими пешком, спешился и шёл рядом.
Идти пришлось не так уж и долго, замок, или дворец конунга, занимал центральную часть города. Сам город особого впечатления на Вейрин не произвёл, он не был похож на Любен с его плотной застройкой, а больше напоминал росские города, тут дома стояли так же свободно. Но эти дома совсем не были похожи на виденные ранее Вейрин у россов, там, что ни дом, то произведение искусства — всё украшено резьбой: окна, ставни, двери, карнизы, фигурки на коньках крыш. А крылечки! Ими можно было бесконечно любоваться! Здесь же не было ничего лишнего, как отметила Вейрин — всё предельно функционально, прямоугольные дома с ровными стенами, не очень покатыми крышами и маленькими окнами. Окна не со стеклами, а закрытые чем-то мутным. Как поняла Вейрин из объяснения Фрей, всякие архитектурные излишества собирают много снега, который потом может превратиться в лёд. А это повредит не только всякие украшения, но и может способствовать разрушению основного строения, а ветры, дующие с моря, тут бывают необычайно сильными, вот поэтому крыши невысокие и относительно пологие, чтоб не сорвало. По этой же причине и окна маленькие, а ещё для того чтоб сохранять тепло долгими холодными зимами. Стекло очень дорогое и является большой редкостью, поэтому его заменяют чем-то более доступным — в большинстве случаев бычьим пузырём или чем-то подобным, а это не очень способствует увеличению размеров окна. Вот так за разговорами дошли до замка конунга.
Вейрин, ушастая ведьма
Замок и дворец на Вейрин впечатления не произвели. Дворец мало чем отличался от остальных домов города, разве что был намного больше (шире и в три этажа). Дворец, вокруг которого стояли разные хозяйственные постройки, был огорожен частоколом из толстых брёвен, всё это и носило гордое название — замок конунга. Большой зал дворца, освещаемый множеством факелов (окон, расположенных вдоль одной стены, было немного, и они тоже были маленькие), мало чем отличался от таверны "Большой шлем", разве что здесь этот зал не был отделён от кухни, да и в высоту был как раз в три этажа, ну, может, чуть меньше. На уровне второго этажа вдоль стен шло что-то вроде балкона. Здесь был не один камин, а три, и их размеры были больше, чем в той таверне (может, "Большой шлем" был не таверной, а назывался как-то по-другому, в это Вейрин не вникала), а мебель здесь была такая же массивная. Один из столов стоял на возвышении, и за ним уже сидела Гертруда и Шварцтель, Фрей сказала, что это стол конунга и за него садят только очень почётных гостей. Похоже, Вейрин, Валборг и их спутники не были особо почётными гостями. Их места оказались не там, где сидел конунг и его ярлы (Бернта усадили хоть и не рядом с Эриком, но за стол конунга), а за столом рядом. Еда уступала разнообразием тому, что подавали в "Большом шлеме", вкусовыми качествами тоже, единственным достоинством (хотя, на взгляд Вейрин, это было скорее недостатком) было её обилие. На стол, за которым сидела Вейрин, поставили большое блюдо с огромной клыкастой свиньёй. Этих животных девушка раньше видела только на картинках, но они не были такими большими и с такими выдающимися вперёд клыками.
— Это не свинья, это вепрь, хотя... от домашнего животного этот зверь отличается только размерами и свирепостью, ну и зубами, — пояснила Фрей. На соседних столах свиней начали разрезать, а вот за тем, где сидела Вейрин, медлили и смотрели на неё, на вопрос девушки:
— Чего ждём?
Фрей ответила:
— Первый кусок — это "доля героя", его себе отрезает герой, ну, тот, кого считают героем, а ты всё-таки кракена победила, вот на тебя и смотрят. Герой начинает, а остальные режут по старшинству. Вот тебе как победителю кракена и...
— Ну уж нет, этого поросёнка-акселерата... — начала Вейрин и замолчала, будто к чему-то прислушивалась. Её взяла за руку Фрей и так некоторое время подержала, Вейрин чему-то кивнула и обратилась к Валборг: — Резать этого клыкастого борова придётся тебе, как самой старшей и авторитетной. Я вообще не умею таких зверей разделывать, ещё нож сломаю или сама порежусь. Мне кусочек отрежь, ну, не такой же громадный! Поменьше, пожалуйста.
Валборг усмехнулась и достала кинжал, её дружинники одобрительно закивали. То, что Вейрин попросила её отрезать и ей кусочек, говорило о том, что она признаёт старшинство Валборг. Вейрин некоторое время наблюдала за процессом делёжки (только попросила отрезать ей кусочек поменьше), а когда на её тарелке, больше напоминавшей блюдо, появился такой немаленький кусок мяса (какие-то овощи, большой кусок хлеба там появились раньше), растерянно спросила у Фрей:
— А как это всё теперь есть? Или вилку и нож принесут позже?
— Овощи, видишь, какие они большие, и хлеб надо брать руками, а мясо есть ножом. Отрезаешь кусочки поменьше и кладёшь на хлеб, хотя некоторые так с ножа и едят, — ответила Фрей. Увидев растерянность Вейрин, у неё-то ножа не было, достала ещё один, не такой большой, как свой, который уже держала в руке, и отдала подруге: — На вот, надо всегда при себе иметь нож, и лучше — не один.
Пока Валборг резала и делила мясо, принесли большие кубки. Виночерпии стали наполнять эти большие ёмкости каким-то хмельным напитком, отдалённо напоминающем вино. Вейрин тоже получила кубок, этот кубок был сделан из серебра в форме рога (были и настоящие рога, только окованные серебром), поставить его на стол было нельзя, только положить. Но как ты его положишь, если он наполнен вином? Получается, что его можно положить, только полностью осушив. Но пить Вейрин не собиралась, она только пригубила и теперь растерянно вертела эту оригинальную посудину в руках. Присмотревшись к столу, она увидела толстую щепу, вроде как собирающуюся отколоться от столешницы, Вейрин помогла ей это сделать и в образовавшуюся щель воткнула свой кубок. Хельга последовала примеру подруги, и теперь на столе рядышком стояли два кубка. Когда подходил один из виночерпиев, наполнявших кубки, девушки брали эти сосуды в руки и показывали, что они уже наполнены. Виночерпии не были закреплены за конкретными столами, а беспорядочно перемещались, подливая тем, кто поднимал кубок, показывая, чтоб его наполнили, пустые кубки — просто лежали на столах. Пили довольно часто, в основном это были здравницы в адрес конунга, произносивший такой тост, высоко подняв свой кубок, подходил к столу конунга.
