— Ты что задумал, Леонидыч? Ведь это коммуняки. Они тебя прямиком в одесский НКВД доставят.
— Заткнись, падаль! На Запад, сволочи, собрались? Я вам покажу Запад! На Востоке ваше место! А точнее — на Колыме! Дернетесь — всех положу...
Увы, политработник, не обладающий хорошей боевой подготовкой, жил в мире своих иллюзий. И считал, что если направил на человека ствол, то это автоматически означает выполнение всех твоих требований. Поэтому, дискутируя с Зеленским, упустил из виду остальных. Один из "потемкинцев", помогавший убирать паруса, улучил момент и неожиданно метнул такелажную скобу, попав Новосадскому в лицо, и сбив прицел. Грохнул выстрел, но пуля прошла мимо. Новосадского тут же скрутили, отобрав оружие, и дали волю рукам, вымещая все прошлые обиды на офицеров и "коммуняк". После чего решили попрактиковаться в искусстве полевого допроса, чтобы выяснить, куда же они вляпались.
Вскоре "потемкинцы" знали все. И то, что Новосадский украл секретные документы, и то, что наделал массу фотографий на свой смартфон, и то, что много чего загрузил в свой ноутбук (какой же попаданец без ноутбука к Сталину!) и то, что собирался добраться до советского посольства в Риме, а от них хотел сразу же избавиться на Сицилии. Оружием он запасся заранее. Помимо штатного "Макарова" в его вещах нашли также "Стечкин" и немецкий "Вальтер П-38" с большим запасом патронов.
Контрабандисты, наблюдавшие за происходящим, уже были не рады, что взялись за это дело. Уж очень проблемными оказались пассажиры, неожиданно передравшиеся между собой по какому-то пустячному поводу. Ведь разговоры шли на русском, которого мальтийцы не понимали. А кончилось все еще хуже. Четверо повязали своего главного, после чего вытряхнули из него все сведения весьма негуманными способами, и без затей отправили за борт, предварительно пырнув ножом. Все это время двое держали их под наблюдением, обнажив оружие, предупредив на ломаном английском чтобы не вмешивались, и тогда все будет хорошо. А когда от незадачливого террориста избавились, тот, кто хорошо разбирался в парусном деле, кое-как объяснил, что все остается в силе. Они идут в Пирей. А это — их внутренние дела, на которые не стоит обращать внимание.
Однако, в Пирей фелюга Эндрю Джонсона так и не пришла. Она исчезла вместе со своей командой из трех человек. И лишь гораздо позже, когда в американских газетах появились статьи о беглецах с Мальты вместе с их фото, а проинструктированная агентура в Пирее и Афинах нарыла кое какую информацию, стало ясно, что "потемкинцы" все же добились своего. Добрались до США и стали там знаменитостями. История, поведанная ими, была достаточно героическая и душещипательная. Правда, сотрудников американского посольства в Афинах поначалу смутил один момент. У беглецов, недавно сбежавших из тюрьмы, оказалась с собой очень крупная сумма денег в итальянских лирах. Но мало ли, как она попала к ним в руки? В конце концов, это не так уж важно. В прессе это не упоминалось. Разумеется, о похищенных документах и электронных гаджетах в газетах тоже не было сказано ни слова.
Как и о капитане второго ранга Новосадском, таинственным образом исчезнувшего после ухода из штаба в Валетте на следующее утро после нападения итальянцев. Поиски, начатые на Мальте по приказу адмирала Илларионова, так и не дали результата. Последними его видели офицеры штаба в то злополучное утро. Но куда он пошел и с какой целью, они не знали. Перевернув остров вверх дном, но так и не найдя офицера-штабиста, служба безопасности отправила это дело в архив. Ни в странах Запада, ни в СССР капитан второго ранга Новосадский так и не появился. Человек, идеология которого не выдержала проверку временем, бесследно исчез.
Остаток ночи после побоища в Мальтийском проливе прошел тихо. То ли у итальянцев не было плана "Б", то ли они вовремя от него отказались, поняв, что дальнейшая конфронтация приведет только к увеличению потерь без какого либо ущерба для противной стороны. И теперь адмирал Илларионов снова собрал совет, ибо предстояло принять стратегические решения. Но сначала обсудили последние новости. Перво наперво разобрали в деталях атаку шнелльботов, и пришли к выводу, что крупные и мореходные немецкие катера, вооруженные самонаводящимися торпедами из будущего, могут стать грозным оружием в сегодняшних реалиях. Особенно в районе Мальты, полностью перекрыв Тунисский пролив, и в Красном море, где из-за его сравнительно небольшой ширины, корабли противника легко обнаружить. И если создать базу в районе Баб-эль-Мандебского пролива, то можно вообще держать под плотным контролем вход в Красное море со стороны Индийского океана без привлечения больших сил. Где создать — это уже технический вопрос. Либо в Эритрее, договорившись с итальянцами (когда они за ум возьмутся), либо с французами в Джибути. Ибо французы во французском Сомали послали генерала де Голля с его "Свободной Францией" (читай — с Англией) в пешее эротическое путешествие сразу же, едва узнали об английской "Катапульте". Можно было бы попробовать территорию английского Сомали себе отжать, но распылять свои и без того невеликие силы адмирал Илларионов пока что не хотел. Посмотрим, как дальше карты лягут. Закончив с катерами, перешли к авиации. Все же, это было первое применение авиатехники аборигенов, прошедшей серьезную модернизацию. И успех превзошел все ожидания. Командующий авиацией на Мальте подполковник Тарасов, бывший до этого майором в составе авиагруппы "Адмирала Макарова", подробно разложил все по полочкам.
— Уже можно утверждать, что идея модернизации машин аборигенов путем установки оборудования из нашего времени себя оправдала. Истребители в реальных боях еще не участвовали, но бомбардировщики отработали сегодняшней ночью выше всяких похвал. Ни одной бомбы мимо. Пусть основные цели были неподвижны, но для корректируемых бомб особой разницы нет. И пока у противника не появятся хорошие радары ПВО с зенитными ракетами, модернизированные "Юнкерсы" могут творить в воздухе, что хотят. Особенно ночью. В связи с этим считаю целесообразным дальнейшие закупки "восемьдесят восьмых". После нашего апгрейда они хорошо подходят в качестве самолетов морской авиации. Если брать дополнительные топливные баки, и всего лишь одну "пятисотку", то мы можем контролировать большой район Средиземного и Красного моря.
— А сейчас как вылетали?
— Дал пацанам по одной "пятисотке", хватит с них для начала. Ведь знаете, что у меня за контингент. То, что после нашего авиаликбеза они взлет-посадку освоили, и погоны прапорщика получили, асами они после этого не стали. Их бы по-хорошему еще хотя бы полгода подучить. Но этих полгода у нас нет.
— Но ведь получилось?
— Получилось. В тепличных условиях. Но не всегда такое будет.
— А в Александрии смогут работать?
— По морским целям — легко. Вот по наземным целям хуже. Если днем еще смогут, то вот ночью — под вопросом. Зависит от контрастности цели. Опыта у ребят еще маловато. Если только не по площадям работать.
— Ничего, снайперская точность там не потребуется. И есть у меня еще одна задумка по использованию "Юнкерсов". Как думаете, что подумают наши "друзья" в Риме, Вашингтоне и прочих Берлинах, если увидят, что мы массово эксплуатируем здешнюю технику?
— Решат, что наши запасы на исходе, вот мы и пытаемся приспособиться к тому, что есть?
— Правильно! А если они так подумают, то с большой долей вероятности решатся на большую глупость с их стороны. Вот сразу и станет понятно, "кто есть ху".
Глава 15
"Кто есть ху"
Неделя после блестяще провалившейся операции "Тарантелла" на Мальте прошла тихо. Самолеты "Дойче Люфтганза" пропустили всего один день, отменив запланированные рейсы. Но, выяснив обстановку, вернулись к работе в прежнем режиме. Грузо-пассажирская морская линия Валетта — Катания тоже работала, как ни в чем не бывало. Сицилийцы, получив по своим неофициальным каналам информацию от Илларионова, что между ними все останется, как прежде, сразу же дистанционировались от официального Рима и продолжили свои негоции. От них, а также от сотрудников итальянского консульства, у которых произошедшее вызвало шок на первых порах, узнали, что в Итальянском королевстве не все ладно. Эскадра адмирала Каттанело уже вернулась из Порт-Саида в Италию, благоразумно отказавшись от авантюры Муссолини по захвату Суэцкого канала. Причем вернулась она уже после того, как вернулись жалкие остатки эскадры адмирала Кампиони, где крупнее эсминца ничего не осталось. Да и то, скорее всего потому, что русские пожалели тратить на них бомбы. Как говорится, почувствуйте разницу. А вскоре пришло сообщение из Массауа о приходе туда конвоя из итальянских грузовых судов с подкреплениями для тамошней группировки. И пришедших под охраной русских военных кораблей! Все это, вместе взятое, вызвало настоящую бурю в итальянском обществе во всех его слоях. Даже самые упертые фашисты-чернорубашечники в своей основной массе окончательно поняли, что с планами построения великой Итальянской империи что-то не так. И если продолжать дальше в том же духе, то вскоре строить империю будет нечем. Дальнейшие события оказались вполне ожидаемы. В верхах началась такая грызня за власть, какой не было в истории пришельцев. Если у них итальянское общество подошло к процессу свержения Муссолини уже достаточно созревшим, благодаря "успехам" итальянской армии и флота, то сейчас критическая масса недовольства накопиться еще не успела. И если в истории другого мира отстранение Муссолини от власти произошло достаточно буднично и бескровно, так как он надоел абсолютно всем, то сейчас в Риме разыгралось кровавое побоище между войсками заговорщиков и оставшейся преданной дуче гвардии. Но... Италия не была бы Италией, если все прошло гладко. В ходе мятежа Бенито Муссолини бесследно исчез. Поиски так ни к чему и не привели. Во главе государства снова встал король Виктор-Эммануил II с премьер министром маршалом Бадольо, срочно вызванным из отставки. И теперь итальянцам пришлось в срочном порядке решать два вечных вопроса, возникающие в подобных ситуациях, — "Кто виноват?" и "Что делать?".
Но, если по первому вопросу ни у кого сомнений не было, то вот с решением второго возникли сложности. Просто так связаться с Валеттой и сказать: "Вернись, я все прощу!" итальянцы не решились. Все же, до такой подлости в последнее время опускались только англичане, устроив французам "Катапульту". Результат "Катапульты" все хорошо помнили, и не ждали от русских пришельцев ничего хорошего. Адмирал Илларионов тоже не торопился, ожидая, когда "клиент созреет". Связующим звеном снова выступила "народная дипломатия" в лице сицилийцев. Их посланцы прибыли в Рим, где имели довольно долгий разговор с королем и премьер-министром. В результате на следующий день в Валетту вылетела небольшая итальянская делегация, состоявшая из старых знакомых. Премьер-министра маршала Бадольо, адмирала Сомельи и графа Чиано, сохранившего пост министра иностранных дел в новом правительстве. Входивший в делегацию капитан-лейтенант Орсини выполнял функции переводчика, и при благоприятном развитии событий должен был остаться на Мальте в прежнем качестве офицера связи. Просьба о приеме делегации была подана через итальянское консульство в Валетте, которое работало в прежнем режиме, и никаких проблем со стороны русских властей не испытывало.
Из политических соображений адмирал на аэродром не явился. Встречала гостей министр иностранных дел подполковник Матвеева. Хоть Мурка и находилась в "интересном положении", но службу на дипломатическом поприще несла исправно, и на все уговоры поберечь себя лишь отмахивалась, отвечая, что приостановит свою деятельность на посту главы МИД только в тот день, когда рожать увезут. Правда, пошла на компромисс и согласилась с категорическим требованием Илларионова, что из Валетты пока ни ногой, регулярно посещать врача на "Амуре", а все поездки только в сопровождении охраны и с персональным водителем. Что ни говори, но оторва Мурка оказалась на своем месте. Неожиданно в ней проснулся талант дипломата, и лучшей кандидатуры на посту министра иностранных дел Илларионов не видел.
Когда самолет закончил руление и остановился, "Хорьхи" с дипломатическими номерами уже стояли неподалеку. Итальянцы знали о том, кто их будет встречать, поэтому маршал Бадольо, как глава делегации, решился на нестандартный ход. Он первым вышел на трап с огромным букетом цветов и высказав кучу комплиментов синьоре Матвеевой, вручил их с поклоном Мурке, не ожидавшей подобного пассажа. После чего произнес эмоциональную речь с просьбой постараться сохранить дружбу между итальянским и русским народами несмотря на происки тех, кто хочет этому помешать. Орсини едва успевал переводить, но когда маршал закончил, синьора министр ответила на довольно хорошем итальянском.
— Благодарю Вас, синьор Бадольо. Благодарю всех вас, синьоры, что вы не стали из-за одного психопата, дорвавшегося до власти, рисковать разрушить то, что было сделано нами за эти месяцы. Я верю, что в Италии есть разумные люди, которые понимают, что нам лучше жить в мире и согласии, чем воевать друг с другом. И то, что вы сейчас стоите на земле Мальты, лучшее тому подтверждение. Давайте строить наши отношения так, чтобы не допустить более ничего подобного. Я очень хочу верить, что жертвы трагедии, разыгравшейся здесь недавно, не будут напрасными. Мы предлагаем мир народу Италии, синьоры...
Ответная приветственная речь Мурки была не менее цветистой и эмоциональной. Но, несмотря на благожелательную риторику, умный человек сразу бы выделил главное. Ребята, вам дают последний шанс. "Китайских предупреждений" не будет. В следующий раз мы не ограничимся только теми, кто нагло пинает дверь нашего дома и пытается бить окна. А помножим на ноль тех, кто отдал этот приказ, где бы он не находился. А сейчас давайте попробуем начать все с чистого листа. Сказанное возымело действие. Все же, что Бадольо, что Сомельи, что Чиано здраво смотрели на вещи и понимали, что с такими соседями лучше дружить, а не воевать.
Дальнейшие события подтвердили правоту адмирала Илларионова. Получив хорошую плюху, итальянцы стали необычайно договороспособны. Никаких непомерных требований с их стороны не выдвигалось. Наоборот, все ограничения, введенные волевым решением Муссолини, были сняты. По большому счету, пришельцы могли уже спокойно обойтись и без Италии. Товаров из Южной Америки, доставляемых испанцами, и из французских колоний хватало с избытком. Точно также надежным партнером по поставкам сельхозпродукции оставалась Сицилия, которая плевать хотела на недавние истеричные вопли Муссолини из Рима. Но памятуя, что не следует складывать все яйца в одну корзину, Илларионов решил не рвать хорошо налаженные связи с официальным Римом. Хоть и аховые союзники, но лучше иметь итальянцев в союзниках, чем во врагах.
Решив довольно быстро все вопросы, итальянская делегация улетела обратно в Рим. На какое-то время наступило затишье. У англичан не было сил, чтобы развить контрнаступление в Африке, а пришельцы занимались оприходованием того, что попало в руки. Ибо отхватили слишком большой кусок. Отдельной занозой была Александрия, упорно не желающая капитулировать. А нести неоправданно большие потери во время штурма Илларионов не хотел. Тем более, гарнизон Александрии чуть ли не в три раза превышал численность блокирующих ее войск. Все держалось на техническом превосходстве пришельцев, но балансировать на этой тонкой грани становилось все опаснее. На Ближнем Востоке все было спокойно. Английские войска начали отход в сторону Ирака, покидая Палестину, чем тут же воспользовались французы, занимая покинутую территорию. Возникло хрупкое равновесие, которое могло быть нарушено любой случайностью.
