Было ему где-то около сорока. Кряжистый и здоровый, словно шкаф, ростом эдак под метр восемьдесят, с огромными ручищами и ладонями, что твои лезвия лопат, он, на первый взгляд, казался неповоротливым увальнем, однако это впечатление оказывалось поверхностным и обманчивым — дон Адольфо нёс своё тело легко и свободно, а в его движениях ощущалась сила и грация тигра. О его латиноамериканских корнях говорили лишь жгучие чёрные волосы и длинный нос, словно перебитый хорошим боксёрским ударом — в остальном же, лицом своим он сильно напоминал европейца. Причём, вполне конкретного — а именно: жителя туманного Альбиона.
Да и одет он был, несмотря на жару и на то место, которое, в общем-то, не сильно располагало к подобного рода одеяниям, в твидовый пиджак, ослепительную, прямо-таки — КИПЕННО-БЕЛУЮ рубашку с узким тёмно-синим галстуком в белую полоску, и в классические прямые чёрные брюки. Обут дон Адольфо был в такого же цвета слегка тупоносые туфли на толстой подошве. В левой руке хозяин держал светло-коричневую шляпу с широкими полями. — В самом деле?
Андрей молча кивнул. Мужчина окинул его цепким, внимательным взглядом, от которого, казалось, не могла ускользнуть ни одна мелочь, и продолжил речь, непринуждённо перейдя на великолепный английский: — Воистину, неисповедимы пути Господа нашего! Проходите...э-э..? — он вопросительно поднял брови, как будто бы не запомнил имя гостя, названное буквально только что своим помощником "Коротышкой".
Ну что ж, мы не гордые, можем и повторить.
— Мэллони, — учтиво представился Андрей. — Ричард Брюс Мэллони. Я сотрудничаю с "Санди Таймс", — и добавил после небольшой паузы: — Стрингером.* (см. примечание N 55).
— Очень приятно, — вежливо наклонил голову дон Адольфо. Показалось — или нет? — но в его взгляде промелькнула какая-то искра подозрительности. Кажется, он мне не очень-то и верит, подумал Андрей.
Но как бы там оно ни было, а отступать Новиков не любил. Раз уж начали играть пьесу, то будем вести её до последнего акта. И чёрт с ним, как при этом держатся на сцене его партнёры — и что там не несётся из зала от "благодарной" публики!
— Располагайтесь, пожалуйста, — приглашающее указал Андрею рукой на свободное кресло дон Адольфо, и, подождав пока гость разместится в нём, уселся и сам во второе, стоявшее напротив. Широко улыбнулся и светски поинтересовался:
— Вы, вероятно, родом из колоний?
Новиков испытал лёгкое раздражение: он что его, подловить пытается? Тоже мне, знаток англосаксонских диалектов выискался!
И где? В дебрях центральноамериаканской сельвы?
Если уж вы, сударь, из англоманов, то и ведите себя соответственно: джентльмену всегда верят на слово. И когда он говорит, что кошка — фиолетовая, а она на самом деле — оранжевая, то, стало быть, так всё и есть на самом деле. Мало ли по какой причине человек спутал цвета? Может, у него зрение не в порядке.
Но ответил вежливо и не менее светски:
— О да! Неужели так заметно?
— Конечно, — учтиво наклонил голову дон Адольфо. — У вас ярко выраженный южный акцент. Я бы рискнул предположить: либо юг Штатов — Мэрилэнд или Техас, возможно, Австралия... — он на какое-то время задумался, затем просиял и хлопнул себя по колену ладонью: — Ну, точно, Австралия!
Мельком кинул взгляд на "Коротышку" — тот, догадавшись, чего хочет босс, споро метнулся в соседнюю комнату, и почти сразу же вернулся обратно. Только уже с подносом, на котором стояла большая бутылка с желтоватой жидкостью и пара низких стаканов с толстым дном.
Аккуратно водрузив поднос на стол, "Коротышка" разлил напиток по стаканам и с полупоклоном подал сначала боссу, а потом — Андрею.
— Простите, что сразу не представился, — продолжал меж тем хозяин. — Меня зовут Адольфо Уго Сантана. Смею вас уверить, мистер Мэллони, в Селая это имя достаточно весомо до сих пор, — он подчёркнуто выделил последние три слова. — Но сейчас я больше известен, как "Команданте Рохас", командир батальона "Сан-Сентро" "Бригад освобождения Селая". Временно, пока у власти находятся эти.., — он пожевал губами, подбирая — вероятно, из-за уважения к журналисту, более мягкое выражение: — ... леваки, мы пользуемся гостеприимством властей Гондураса. Здесь наша база, отсюда мы ведём свою герилью.
"Сказал бы уж прямо: занимаетесь разбойничьими набегами!" — хмыкнул про себя Андрей. Но вслух, разумеется, ничего такого не сказал.
А дон Адольфо отсалютовал стаканом Новикову и провозгласил:
— Предлагаю выпить за наше знакомство! — поймав недоумевающий взгляд Андрея, любезно пояснил: — Это виски, прекраснейший "скотч"! — и, наклонившись к Новикову, доверительно сказал: — Мне его специально из Эдинбурга доставляют, люблю, знаете ли, у непосредственных изготовителей покупать!
Именно виски сейчас Новикову и не хватало, чтобы сбросить груз всего навалившегося на его плечи за эти неполные сутки и хоть немного, да расслабиться. Поэтому Андрей с большим удовольствием отхлебнул из своего стакана и умиротворённо откинулся на спинку кресла.
Пампа-"Рохас" доброжелательно смотрел на гостя, но ничего не говорил. Андрей оценил жест: хозяин давал ему возможность немного прийти в себя
— А как вы догадались, дон Адольфо, что я из Австралии? — поинтересовался Андрей, когда молчание стало затягиваться совсем уж неприличным образом — продолжать же пить просто в тишине было как-то не комильфо, а для того, чтобы оклематься, Новикову вполне хватило пары минут и двух-трех глотков "скотча" — кстати, действительно, неплохого. Никакого сравнения с той купажированной* (см. примечание N 56) бурдой, что ему доводилось пить в пресс-баре "Палома-Хилтон"!
Командир батальона "Сан-Сентро", явно красуясь собой, несколько снисходительным тоном, но охотно пояснил: — Я немного изучал лингвистику в Оксфорде, специализировался как раз по диалектам английского языка. У вас, к примеру, сеньор Мэллони — вы уж извините за прямоту! — типичный южный говор, слегка... э-э-э... гнусавый и грубоватый. Очень схож с лондонским "кокни". Ну, есть и другие отличия: (a) cтремится к долгому (i), (ei) переходит в (ai), r выпадает после гласных, вы не замечаете ещё, что при разговоре часто сокращаете сложные слова и словосочетания до одного слова — чем так грешат именно австралийцы! — потом ещё растягиваете гласные...
"Вот влип! — несколько обеспокоился Андрей и ласковым словом помянул своих вузовских преподавателей, видимо, кто-то из них работал в стране кенгуру или же там стажировался. — Но кто ж знал, что я тут на такого знатока английского нарвусь? Надо срочно выкручиваться!"
Поэтому как можно более безмятежным тоном Андрей сказал:
— Вы правы. Я действительно родился и вырос в Австралии, в Канберре. Закончил там университет. Ну, а потом перебрался в Лондон.
— А где там живёте?
— В Сохо, — не моргнув глазом, соврал Андрей. — На Риджент-стрит, рядом с универмагом "Либерти"...
Дон Адольфо расплылся в довольной улыбке:
— Знакомые места! Частенько туда заглядывал... Эх, какое время было!..
Видно было, что последние сомнения касаемо гостя у него исчезли, и сейчас он ударился в приятные воспоминания о днях своей молодости. Андрей тихо перевёл дух. Час от часу не легче! Наш Пампа, оказывается, не только тонкий лингвист, но и с Лондоном знаком. Не удивлюсь, если выяснится, что мужик ещё и с СИС связан. Насколько Андрею было известно, вплоть до окончания Второй мировой войны Латинская Америка считалась традиционной сферой интересов Британской империи — это уже потом США окончательно вытеснили её оттуда. Пройти мимо молодого богатого никарагуанского землевладельца англичане вряд ли бы смогли.
Далее завязался вполне непринуждённый разговор. Точнее — монолог, потому что говорил всё больше один дон Адольфо, раскрасневшийся от удовольствия, что наконец-то может свободно пообщаться с настоящим британцем — пускай и из Австралии. Андрей же помалкивал, изредка вставляя фразу-другую, когда требовалось увести разговор от приближения к опасным темам, способным раскрыть "легенду" мнимого Дика Мэллони.
Как поведал гостеприимный хозяин, в Лондоне он прожил недолго, но этого времени ему вполне хватило успеть полюбить этот замечательный, по его словам, очень красивый и космополитичный город. Столицу великой Империи, в которой никогда не заходит солнце.
— Я даже бизнес там открыл, — с воодушевлением вспоминал собеседник Андрея. — Тоже, кстати, в Сохо. Небольшой бар, "Латинос" назывался. Южноамериканская кухня — эдакая смесь из блюд со всего континента. Скажу без лишней скромности — пользовалось моё заведение большой популярностью! Наверное, я бы в конечном итоге и остался бы жить в Великобритании, но умер отец, и пришлось срочно возвращаться домой, брать управление поместьем в свои руки... Я ж, — он тяжко вздохнул, — единственный наследник в роду оставался...
Андрей сочувственно покивал ему. Дон Адольфо допил свой виски, потом взял бутылку и наполнил стакан по новой. Вопросительно глянул на Новикова — тот согласно кивнул, и долил журналисту тоже. Они снова выпили.
— А к нам зачем? — полюбопытствовал далее дон Адольфо, устремляя на Андрея внимательный взгляд своих больших чёрных глаз. — Я бы ещё понимал, Манагуа, Блуфилдс, но наши-то края — это ж такая глушь... — простодушно заметил он. Но это показное простодушие Андрея не обмануло. Он-то прекрасно видел, что может "команданте Рохас" и поверил, что к нему в гости пожаловал (пусть и не по своей воле!) самый что ни на есть взаправдашний сын туманного Альбиона, но вот с какой целью и чем лично ему, Адольфо УГО Сантане, это будет грозить — это его занимало больше всего. И именно этим объяснениям гостя слепо верить он не собирался!
Что бы ему сказать такое, во что дон Адольфо пусть хотя бы и не поверил до конца, но, по крайней мере, принял как должное? Ведь он совершенно справедливо отметил, что места здешние абсолютно не представляют никакого серьёзного интереса для корреспондента столь солидного издания, каковым являлись "Санди Таймс". Требовая лось срочно подобрать подходящее объяснение своему появлению в "Нуэва Бавариа". Представиться, что ли, писателем, который собрался написать книгу о европейской секте, решившей обосноваться в тропических чащобах МезоАмерики? В приниципе, это могло и пройти. На волне моды к то и дело возникающим скандалами вокруг религиозных обществ с сомнительными репутациями заинтересованность журналиста респектабельной британской газеты в поездке сюда уже не казалась чрезмерно подозрительной. "Вальднер-555", "Дигнидад"* (см. примечание N 57) и прочие, им подобные колонии на латиноамериканских землях, уже давно и прочно обосновались в первой десятке ньюсмейкеров мировых СМИ.
Андрей уже было собирался озвучить дону Адольфо эту версию, но неожиданная, словно молнией пронзившая его мысль заставила вовремя сдержать свой порыв. Новикову мгновенно вспомнился рассказ Пьера Лагарда о некоем местном землевладельце — а на самом деле, конечно же, обыкновенном наркоторговце, который планировал подмять под себя "Нуэва Бавариа". Однако в итоге сам попавший под раздачу головорезов колонии. Уж не о любезном ли сеньоре Адольфо Уго Сантане тогда шла речь? Жив, значит, курилка! Что ж, повезло мужику. Уцелел, подался в "контрас", выждал время, пока о его существовании забудут, а сейчас вот решил отомстить. Нападение на колонию, получается, его рук дело. А раз всё так именно и обстоит, то рядиться в тогу писателя — не самая лучшая идея. Здесь нужно что-нибудь более уместное.
И тут Андрея осенило. Вот на чём мы сыграем, под англоманство дона Адольфо это как нельзя лучше ляжет — и ничего другого в его положении искать, пожалуй, и не надо! Главное, только не переборщить и тогда всё будет ОК.
Сделав большой глоток виски, Новиков поставил стакан на столик и повернувшись к хозяину, несколько смущённо, словно стесняясь, признался:
— Я, видите ли, пишу об уфологии.
— ???
— Ну, есть такая научная дисциплина, сеньор, изучающая УФО. То есть, неопознанные летающие объекты... Я давно занимаюсь этой темой, понимаете? Объездил уже не одну страну, где можно найти следы их посещений... Извините, если вам покажется несерьёзным это моё увлечение...
— Ну что вы, сеньор Мэллони! — протестующе воскликнул дон Адольфо и в его глазах появился неподдельный интерес. Командир батальона с явным уважением поглядел на гостя. — Лично я не вижу в нём ничего несерьёзного. Вполне достойное истинного джентльмена увлечение, не какой-то там спиритизм или астрология...
— Не верите в звёздные предначертания? — весело сощурился Андрей. Дон Адольфо отрицательно тряхнул головой и отрезал: — Абсолютно! Это как в медицине — есть там такое понятие, "эффект плацебо" называется, слышали, наверное? Означает: "пустышка". Это когда больному дают безвредный препарат, уверяя, что он — наиновейшее лекарство. Человек принимает его и выздоравливает. Потому что верит в целебную силу этого препарата. Из-за чего и происходит то, что специалисты называют "самопрограммированием биокомпьютера". То есть, подсознательной настройкой мозга на излечение организма. Вот и вся тебе астрология!
— Любопытная гипотеза! — совершенно искренне сказал Андрей. — Я как-то не рассматривал данную дисциплину с такой точки зрения.
— Мы часто не наблюдаем того, что лежит у нас буквально под самым носом! — назидательно изрёк дон Адольфо. Было видно, что он чрезвычайно доволен завязавшимся разговором. — Но, к счастью, есть неравнодушные люди, которые не могут пройти мимо чего-либо странного, не укладывающегося в рамки нашего материалистического мировоззрения и оттого отвергаемого напрочь.
— Я имею в виду, — продолжал далее дон Адольфо, — прежде всего многоуважаемого сеньора Эриха фон Дэникена. В своё время мне довелось свести с ним — правда, кратковременное, знакомство. Скажу вам, что несмотря на отдельные — опять-таки, на мой субъективный взгляд, неувязки и неточности, в целом же факты, которыми он оперирует, пока не могут быть объяснены с точки зрения современной науки. А все сомнения в отношении обвиняемого, — он ухмыльнулся, — как известно, трактуются, в его пользу.
Он снова разлил виски, и они выпили — дон Адольфо с удовольствием, Андрей — просто из вежливости, пить ему больше не хотелось, не то настроение, да и повода не было подходящего, но не обижать же гостеприимного хозяина своим отказом?
— Правда, я одного никак не могу понять, — проговорил раздумчиво дон Адольфо, вертя в руке стакан со "скотчем": — У нас ведь тут нет ничего, что могло бы вас заинтересовать... Или я может не совсем в курсе? — он вперил в Андрея острый взгляд.
— До меня дошла информация, — медленно проговорил Новиков, — что где-то в районе посёлка Нуэва Бавариа есть древние артефакты, что-то вроде мегалитов Стоунхеджа...
— Интересно, — протянул дон Адольфо довольно равнодушным тоном и Андрей понял, что тот ни капли не поверил ему и что у "команданте" вновь проснулись былые подозрения относительно гостя. — Всё может быть, в наших лесах ведь чего только не найдёшь. И хотя мискитос ни о чём подобном не слышали — я бы тогда точно знал! — но вполне допускаю, что кто-то из них всё же в курсе всего этого, просто не хочет не с кем делиться... Там ведь, наверное, и сокровища могут быть, а, сеньор Мэллони? — он наклонил голову к плечу и хитро сощурился.
