— Вы так полагаете?.. — как Дивед ни старался, вопрос прозвучал невежливо. На кислом лице ювелира было аршинными буквами написано — 'да что ты можешь в этом понимать?'. Но Аденор нимало не смутился, продолжая смотреть на своего собеседника все с тем же хладнокровием.
— Ну, посудите сами, дорогой Арно... Я смог раскрыть все ваши тайны, мне известны имена ваших подельников, места, где вы храните контрабандные товары, у меня даже имеются все копии ваших расписок. Это говорит о том, что дело у вас налажено из рук вон плохо. То, что знаю я, в любой момент могут узнать и в Ордене. Не сочтите за бахвальство, но, поверьте, я сумею все устроить куда лучше... Да, и вот еще что, мэтр. Я уверен, что вы платите положенную десятину островным пиратам из Берегового братства. А они в ответ, в согласии с традициями, обещают вам с подельниками помощь и защиту. И сейчас вы испытываете сильное искушение обратиться к ним и попросить избавить вас от моих посягательств. Так ведь?.. Ладно-ладно, можете не отвечать, — отмахнулся Аденор, прежде чем Дивед открыл рот. — Я просто хотел дать вам дружеский совет: не поддавайтесь этому соблазну. Одно дело — натравить "волков" на обнаглевшего соседа, переманивающего покупателей и занижающего цены, и совсем другое — просить помощи пиратов против лорда из имперского совета. Подослать ко мне убийцу "сумеречники" не смогут, меня здесь надежно охраняют. А вот если кто-нибудь решит поджечь мои склады или корабль, то за эти пакости ответят не они, а лично вы. Передо мной и перед Орденом. Это понятно?
Дивед молча поклонился. Аденор скользнул по ювелиру быстрым взглядом и остался удовлетворен увиденным. Несомненно, и угрозы, и, в особенности, перечисленные Аденором выгоды произвели на Диведа нужное впечатление. Ральгерд почти не сомневался в том, что ювелир, поколебавшись, все же согласится с его предложением.
А предложение было действительно взаимовыгодным. Взяв руководство делом в свои руки, Аденор сумел бы увеличить прибыли контрабандистов почти вдвое. Ральгерд знал за собой многие таланты, и в числе прочих — практицизм, не свойственный его соратникам в Совете лордов. Доверительно признавшись Диведу, что с деньгами у него "не очень", Аденор слукавил. В действительности деньги у него водились, и немалые, вот только "немало" в данном случае не значило "достаточно".
Судя по лицу Диведа, тот уже успел оценить таланты Аденора по достоинству. Кажется, до ростовщика начало понемногу доходить, что с самого начала их знакомства молодой аристократ просто играл с ним, словно кошка с мышкой.
— О чем это вы так задумались, любезный мэтр Дивед? — шутливо спросил Аденор. — Прикидываете, что вам выгоднее — согласиться с моим предложением, попробовать подослать ко мне убийц или же все-таки, как честный человек, отправиться мостить карийскую дорогу под присмотром доминантов?
— Нет, мессер. Я думал о другом.
— О чем же?..
— О том, до какой степени вы не похожи на того, кем кажетесь. Я так и представляю, как сегодня на совете вы перекинете через плечо свой белый плащ и начнете рассуждать о благе государства. Будете цитировать Энор Фирем и Старый Кодекс...
— И всю остальную дребедень, — договорил лорд Аденор, постукивая пальцами по подлокотникам резного кресла. — Что ж, вы совершенно правы, мэтр, хотя должен вам сказать, что ростовщик и моралист — тоже сочетание довольно редкое. И столь же неприятное, как яблочный пирог с навозом. Но, раз уж вас так интересует, как я собираюсь сочетать цитирование Энор Фирема с контрабандой, я вам объясню. Вы ввозите драконью кость, которая используется магами для недозволенного колдовства. Так что с того?.. Я мало смыслю в магии, но даже мне известно, что та же драконья кость может служить для самых нужных и полезных чар. А значит, нет особой разницы между контрабандистом, завозящим кость в Адель, и кузнецом, изготовляющим обычные ножи. Которыми можно нарезать ветчину, а можно ткнуть соседа между ребер. Кузнеца это уже определенно не касается. Не правда ли?
— А как же твисс с люцером? — спросил Дивед, кажется, слегка опешивший от такой интерпретации своих поступков. Аденор усмехнулся углом рта.
— Люцер?.. Ну, тут все еще проще. Мне нет дела до людей, которые по собственной воле тратят свою жизнь на эту дрянь. Такие есть даже у нас в Совете. Сперва глотают синий дым, потом сидят с отвисшей челюстью и, закатив глаза, пускают слюни. Им так нравится? Это их дело. Если кто-то хочет хрюкать, как свинья, и валяться в каждой грязной луже — то причем тут я? Я что, должен вытаскивать его из канавы, где эта скотина будет в свое удовольствие плескаться, и учить вести себя, как человек? Благодарю покорно, это не по мне. Да и большинство других людей к такому благородному идиотизму в духе рыцарских романов не привыкли. Только они просто пройдут мимо, а я посмотрю, нельзя ли обернуть все это дело в свою пользу.
Где-то к середине своей речи Аденор впервые за все время разговора вышел из себя и стискнул подлокотник кресла с такой силой, что заныли пальцы. Но закончил он уже вполне спокойно.
— Я удовлетворил ваше любопытство, мэтр Дивед?.. — спросил он почти лениво, чувствуя себя уставшим после непривычной вспышки. — Тогда нам осталось только выяснить вопрос о моей доле. Расскажите-ка, как вы делились до сих пор.
— Из прибыли?
— Конечно же, из прибыли. О ваших выплатах поставщикам я и без вас все знаю.
— Что ж... Тогда все очень просто. Треть шла лично мне, треть капитану Ратгару с командой, а еще треть — Королеве.
— Кому-кому?.. — лорд Аденор приподнял брови. — Какой, простите, королеве?
— Королеве Алой гавани. Так называет себя предводительница островных пиратов. Разве вы не слышали?
— Ах да. Кое-что слышал... — протянул Ральгерд. Он сцепил пальцы рук в замок, задумчиво вертя больщими пальцами. — Вы серьезно, что ли, мэтр?.. Я всегда считал, что это байки.
— Нет, мессер. Чистая правда, — отозвался ростовщик.
— Вот так номер! — рассмеялся Аденор. — "Волки" подчиняются какой-то бабе. Раньше я их как-то больше уважал.
Дивед сердито засопел.
— Как вам угодно, лорд, но Королева — это вам не просто 'баба'. Вы вот говорили, что мы отдаем пиратам десятину, но на самом деле Айя забирает куда больше. И не только у меня — у всех. Если вы про нее и правда слышали, то должны знать, что с нею шутки плохи. И вдобавок, половина всех этих головорезов из Берегового братства в нее влюблены... Не улыбайтесь, монсеньор. Если какая-нибудь девка машет топором, это еще не значит, что она уродина. Я, правда, сам не видел, но рассказывают — очень хороша. Ей только свистнуть, и меня к воротам приколотят. По частям. Так что давайте уж не будем трогать третью долю.
— Пффф, — фыркнул лорд. — Ну что ж, не трогать так не трогать. Тогда так. Треть этой вашей Королеве, остальное — делим на три равных части: капитану, вам и мне. Идет?
— Не рано ли, мессер? Помощи мы от вас пока не видели...
— Не беспокойтесь, помощь будет. И прибыли тоже будет больше, чем обычно, так что вы внакладе не останетесь. Слово Ральгерда Аденора.
Лорд смотрел прямо в глаза своему гостю. Он знал, что выбора у ювелира нет. И оказался прав.
— Ну ладно. Я согласен, — сказал он. — Но только...
— Остальное, думаю, обсудим в следующий раз, — бесцеремонно перебил его лорд Аденор. — Ко мне как раз сегодня утром должен был прийти еще один полезный человек, и, сдается мне, он уже дожидается в приемной. Так что, если вы позволите, я навещу вас как-нибудь попозже. Фарни!
На пороге снова появился тот же самый паж, который доложил Ральгерду о приходе Диведа. Лорд Аденор махнул рукой.
— Проводи моего гостя.
Лорд откинулся на спинку кресла. Арно Дивед потерянно огляделся, не нашелся, что еще сказать, и медленно заковылял к дверям, наверняка мысленно проклиная Аденора и всех его предков до десятого колена. Аденор проводил Диведа глазами и еще раз улыбнулся. На этот раз улыбка вышла искренней.
— Ну что ж, полдела сделано, — пробормотал он с удовлетворением. И уже громко обратился к замершему у дверей пажу. — Как там мальчик? Ждет?..
— Да, монсеньор.
— Зови.
Если накануне у "дан-Энрикса" еще оставались какие-то сомнения, касавшиеся предложения Димара, то после ужина в особняке Ральгерда Аденора все они развеялись, как дым. Хозяин дома был так же приветлив и гостеприимен, как всегда, но на сей раз Крикс не обнаружил в его поведении намеков на расчетливость или лицемерие и усомнился — уж не померещились ли они ему?..
Аденор, по-видимому, пребывал в прекрасном настроении. Он расспрашивал своих гостей об Академии и с удовольствием припоминал, как сам когда-то жил в Лаконе. А потом принялся ядовито комментировать последнее выступление Бейнора Дарнторна в Совете лордов. Крикс, не ожидавший ничего подобного, едва не подавился пирожком с паштетом, но надо признать, что желчное остроумие хозяина особняка пришлось ему по вкусу. К концу ужина он смотрел на Ральгерда Аденора почти так же восхищенно, как Димар, сидевший рядом с ним. Все трое пили ежевичное вино, доставленное из Лейверка. Оно было сладким, пахло ягодами и мгновенно ударяло в голову. В ушах у 'дан-Энрикса' шумело, огонь от светильников казался ярче, чем обычно, а все краски — резче. Крикс не был уверен, что, когда ужин закончится, он сможет дойти до дверей, не покачнувшись, и на всякий случай сидел молча, не желая походить на Валиора и его товарищей, которые, выпив несколько кружек пива, тут же принимались похваляться перед сотрапезниками и несли такую околесицу, что уши вяли.
Если бы Дарл не решил во что бы то ни стало рассказать Ральгерду Аденору утреннее приключение с Фуэро, то "дан-Энрикс" так и просидел бы весь ужин молча. А так ему все-таки пришлось участвовать в беседе, а точнее — отвечать на комплименты Аденора. Тут-то опьянение и оказалось очень кстати. Обычно Криксу становилось здорово не по себе, если кто-нибудь начинал хвалить его за то, чему сам Рикс не придавал особого значения. Но на сей раз мальчик был уже не в состоянии по-настоящему смутиться. Ему было слишком хорошо, и он от всей души любил и Арклесса, и лорда Аденора, и его уютную гостиную с роскошным пурпурным ковром, и темное ночное небо над Аделью. Когда Арклесс спохватился, что им давно пора вернуться в Академию, Крикс, вопреки своим недавним опасениям, держался на ногах довольно твердо. Но Дарл все равно заставил друга сделать перед возвращением в Лакон изрядный крюк по городу, чтобы ходьба и свежий воздух помогли ему прийти в себя.
Наставник Хлорд столкнулся с мальчиком на галерее и рассеянно выговорил ему за опоздание, но, не заподозрив ничего особенного, велел ложиться спать. Но Крикс не торопился подниматься в спальню. Он зажег свечу и при ее колеблющемся огоньке развернул клочок льняной бумаги, который Дарл сунул ему в руку у ворот Лакона. Убористым, но четким почерком, каллиграфическая правильность которого сразу же выдавала скрибу из столичного Книгохранилища, на листе был записан текст вассальной клятвы. А внизу имелась сделанная другим почерком приписка, сообщавшая, что, если Криксу требуется еще время для раздумий, то он может распоряжаться собой по собственному усмотрению. Если же он успел принять какое-то решение, то его будут ждать в особняке на следующее утро.
Крикс не слишком удивился, но почувствовал, что от волнения сердце застучало чаще. Приносить вассальную присягу — это почти то же самое, что пройти рыцарское Посвящение. Он никогда не думал, что ему придется делать что-нибудь подобное не через много лет, а когда он уже станет взрослым, а прямо сейчас. Крикс наклонился над листком бумаги, с жадным любопытством перечитывая текст присяги. Он решил, что клятву нужно выучить как можно лучше. Не хватало только опозориться, запнувшись в самую неподходящую минуту... Крикс решил, что он не ляжет, пока не будет уверен, что он готов к завтрашнему испытанию.
В результате в особняк Ральгерда он пришел невыспавшимся, с темными кругами под глазами и гораздо раньше, чем предполагал лорд Аденор.
Аулариум был хорошо натоплен, и глаза у Крикса начали слипаться почти сразу. Фарни, паж мессера Аденора, указал лаконцу на обитую бархатом скамью в приемной, на которой тот благополучно задремал, пока Ральгерд в своей гостиной принимал какого-то другого посетителя. Кажется, Криксу даже что-то снилось, но что именно — он нипочем не смог бы вспомнить. Из этого странного полузабытья лаконца вывел тот же Фарни, осторожно теребивший его за плечо.
— Монсеньор ждет, — неопределенно вежливо сообщил паж, не очень понимающий, как обращаться к сопляку, которого мессер Ральгерд изволил удостоить утренней аудиенции.
Крикс поспешно встал.
Лорд Аденор с любопытством посмотрел на входящего в комнату 'дан-Энрикса'. Мальчик был бледен, насколько вообще может быть бледен энониец, и казался таким усталым, будто бы не спал всю ночь. Он был в обычной городской одежде, а не в форменной серой камизе и плаще ученика Лакона. В отличие от Дарла, приходившего в столичный особняк Ральгерда Аденора на правах его вассала, да и вообще 'родного сына' Арклесса из Брее, Крикс не должен был лишний раз мозолить глаза жителей особняка своей лаконской формой. Аденор надеялся, что в неприметной городской одежде Крикс не будет привлекать к себе ненужного внимания, но очень скоро понял, что эти надежды тщетны. Парень ни в какую не желал быть незаметным — начиная с задранного подбородка и осанки полководца, проходившего по завоеванному городу, и заканчивая манерой прямо смотреть собеседнику в глаза.
Расчетливого и практичного Ральгерда, любовавшегося хладнокровием и сдержанностью Дарла, ужасала неотесанность его приятеля. Вопреки постоянным заверениям Димара, что 'дан-Энрикс', якобы, тот самый человек, который нужен его сюзерену, Аденор не представлял, как можно поручить южанину требующие особой осторожности дела.
Но, приглядевшись к мальчику, лорд Аденор мало-помалу изменил свое суждение. Может быть, этот Крикс был и не самой подходящей фигурой для роли доглядчика, но, если Аденор хоть как-то разбирался в людях, из него со временем должен был получиться крайне любопытный экземпляр. В духе тех самых благоглупостей из рыцарских романов, над которыми лорд Аденор так часто потешался.
Отказаться от такого человека было бы, пожалуй, слишком расточительно. И лучше всего было привязать его к себе уже сейчас, пока мальчишка предоставлен сам себе, но еще мало что соображает.
Впрочем, все эти расчетливые мысли не мешали Аденору относиться к энонийцу с искренней симпатией.
— А вот и наш "дан-Энрикс"!.. — приветливо улыбнулся он входящему южанину. — Я вижу, Дарл вручил тебе мою записку. Очень рад, что ты решил прийти.
— Доброе утро, монсеньор, — с запинкой отозвался Крикс.
— Фарни сказал, ты сидишь здесь с четвертой стражи. Полагаю, я не вправе отпускать тебя без завтрака. Но об этом позже. Сперва закончим с нашими делами. Ритуал тебе знаком?
'Дан-Энрикс' неуверенно кивнул. Он подошел к Ральгерду, опустился на одно колено и вложил ладони в руки лорда Аденора, посмотрев на него с таким видом, словно пытаясь по лицу Ральгерда прочитать, все ли он верно делает. Лорд Аденор едва заметно кивнул.
