Таяна, закусив губу до крови, шла и шла вперед, а меч в ее руках пел смертельную песню древнему лесу. Не кисть волшебницы сейчас направляла колдовское оружие — клинок сам искал цель и неизменно находи ее. Взмах — и падает вниз толстая гибкая ветвь, только что пытавшаяся нанести девушке предательский удар в спину. Взмах — и вспыхивает кустарник, перекрывающий путь. Вспыхивает ярчайшим пламенем, почти мгновенно превращающий колючий терновник в уголь и пепел... Взмах — и мощный, толщиной в две руки, корень отсечен, и теперь бьется на земле, совсем как змея с отрубленной головой, постепенно затихая... крючковатые ветви тянутся к девушке, но вокруг нее мечется яркое световое лезвие — и град иссеченных обломков сыпется вниз, к подножию замшелых исполинов, проигрывающих эту битву.
Шаг, еще шаг... волшебница чувствовала, что вряд ли сможет продержаться долго. Заклинание стремительно выпивало силу — еще немного, совсем немного, от силы полчаса... и она упадет в обморок, потеряв сознание от усталости. И тогда погаснет световой клинок, и лес сомкнется над ее головой. Навсегда.
Но она шла вперед, нанося удар за ударом. И лес не выдержал...
Корни с треском, с разбрасыванием комьев сухой земли, вырывались на свободу. Но уже не для того, чтобы напасть — лес признал свое поражение, и теперь стремился уйти с дороги, избежать гибели... Вскоре прямо перед Таяной образовалась полоса земли — ни единой травинки, ни единого кустика, только голая мертвая земля, вспаханная корнями. Дорога, прямая как стрела, уходила вдаль — а там, впереди, уже видна была гигантская серая стена.
Таяна шагала, каждое мгновение ожидая удара в спину, шагала не оглядываясь, и ее пальцы, побелевшие от усилия, сжимали рукоять уже остывшего меча. Ладонь, похоже, сильно пострадала, девушка боялась разжать пальцы, будучи уверена, что после этого уже не сможет стиснуть их на рукояти снова... казалось, кожа прикипела к металлу. И она шла, с усилием переставляя ноги... И ждала атаки.
Но атаки не было. Лес сдался, ощутив силу противника, и склонился перед победителем. Его потери были каплями в море... в зелено-буром море, но сплетение корней превращала весь этот массив в отдельный организм — и смерть каждого дерева эхом отдавалась всем... Лес уважал сильного. Он отступил.
Каменная стена... нет, это были не отдельные глыбы, скрепленные известковым раствором, и не появившиеся недавно глиняные бруски, ровные, из которых, после обжига в специальной печи, так удобно строить дома и стены. Поверхность стены была гладкой, и казалась монолитной. Тэй снова вызвала огненную ярость меча, но сияющее лезвие оставляло на шероховатой поверхности камня лишь глубокие подпалины — и тогда становилось ясно, что толщина у этой стены невероятная. Здесь не поможет грубая сила.
Усевшись на землю у подножия гигантской стены, волшебница задумалась. Этот мир подчинялся законам магии... пусть иным, чем тот, другой... и все же эти законы существовали. Первый же из изученных ею законов гласил — совершенство невозможно. Этот закон годами вдалбливался в голову школярам, поэтому вошел в кровь каждого, и забыть его было немыслимо. При всей простоте звучания, закон был мудр — и из него не существовало ни единого известного исключения. Что бы ни довелось сотворить магу, у его творения всегда будет изъян. Пусть маленький, пусть едва заметный — но обязательно уравновешивающий стремление создателя к идеалу. Даже ньорки, великолепное изделие Древних, имели уязвимую точку — они были беспомощны против тьеров...да и у тех, видимо, были какие-то слабости.
А если этот закон действует и здесь, значит, и эта стена, кажущаяся неприступной, имеет какую-то уязвимость. Есть какая-нибудь лазейка... и она должна найти ее прежде, чем ослабеет от усталости, голода и редкого, не приносящего отдохновения, сна.
Таяна, не поднимаясь, взглянула направо, налево... Куда идти? Подумав, она решила, что это не имеет значения. Здесь все пронизано магией, более того, она прекрасно понимала, что этого мира и вовсе не существует — он порожден ее мозгом, и воспаленной памятью Дьена. Поэтому, совершенно безразлично, куда идти — рано или поздно, она все равно выйдет к нужному месту. Ее туда принесут не ноги — ее стремление помочь Денису будет той путеводной нитью, которая даст ей возможность найти верный путь. Девушка вздохнула, и двинулась вдоль стены.
Конечно, она оказалась права, и не прошло и нескольких часов, как она вышла к огромным, высотой сравнимым с самой стеной, вратам. Тэй еле держалась на ногах — все-таки этот путь порядком вымотал ее, непривычную к длительной пешей ходьбе. Стена чуть заметно изгибалась, возникало обманчивое ощущение, что пойди она в другую сторону — и достигла бы цели много раньше... Но это было попыткой самообмана, Таяна была уверена, что выбери она другую дорогу, пусть составил бы столько же.
Врата охраняли огромные золотые создания, странная помесь льва и птицы... точнее, летучей мышцы. Огромные кожистые крылья, внушительных размеров клыки, длинные хвосты, увенчанные острыми и наверняка ядовитыми жалами... Таяна узнала этих созданий, уже много веков как исчезнувших в ее мире. Мантикоры — страшные создания, безжалостные и жестокие, убивавшие легко и с удовольствием. Однажды чаша людского терпения была переполнена, и в течение нескольких лет отряды магов и рыцарей отловили и уничтожили всех... всех до единой, включая детенышей.
Две мантикоры восседали слева и справа от плотно сомкнутых створок врат. Они расположились на массивных постаментах, вынесенных на десяток шагов от стены. Третья мантикора свернулась клубком у самых врат. Таяна с дрожью подумала о том, что доведись ей сражаться с этими чудовищами — и неизвестно, сумеет ли оказать ей помощь огненный меч. Уж летящие камни не помогут точно. О том, что это могут оказаться просто золотые статую, Таяна даже не подумала — слишком уж просто.
Шаг к воротам, еще один, еще... Внезапно чудовище, сидящее справа, распахнуло крылья, и зашипело. Тэй отпрянула назад, крепче хватаясь за рукоять меча обожженной ладонью. И тут же в ее голове зазвучали слова, хотя девушка могла бы поклясться — монстр даже не раскрывал пасти.
— Мы знаем, зачем ты здесь, смертная...
— И зачем же? — спросила Таяна, твердо зная, что лучший способ избежать драки, это поговорить с потенциальным противником по душам. Поэтому не следовало пренебрегать возможностью завязать беседу.
— Ты хочешь открыть эти врата. А известно ли тебе, что охраняют эти двери?
— Они охраняют память... — она на мгновение замялась, — дорогого мне человека.
— Ты так уверена, — в голосе мантикоры послышалась насмешка. Ядовитый хвост хлестнул по камням, и Таяна с дрожью заметила, как крошит валуны хрупкое с виду жало. — Ты так уверена в своей правоте, что готова на все, не так ли? А если за этими вратами находится нечто, способное уничтожить тебя, твой разум... способное причинить боль всему твоему миру? Как ты тогда поступишь?
— А это правда?
— Я не знаю, — мантикора явно издевалась. — Я всего лишь страж... ты ведь думала о Первом законе, не так ли? Я — проявление Первого закона. Эту стену нельзя сокрушить, как нельзя убить и меня... И врата эти не могут быть разрушены — но тот, кто мудр, и кто сумеет доказать свою мудрость, тот получит возможность открыть врата. А я страж... и не знаю, что тогда вырвется наружу.
— Как же я могу доказать свое право открыть проход?
— Разумеется, ответив на вопрос. Это простой вопрос. Если ты ответишь верно, то получишь право на узкий коридор, по которому сможешь достичь цели. Если нет — врата распахнутся, и все, что они прячут, вырвется в этот мир. А из него — в твой... впрочем, ты будешь уже мертва. Вернее, твой дух...
— Я знаю об этом, меня предупредили, — прервала разговорчивого стража Таяна. — Я готова ответить на твой вопрос, задай его.
— Хорошо... — мантикора душераздирающе зевнула. — Вопрос таков. Твой друг пришел в этот мир, сделав шаг, который делать не следовало. Он поторопился — еще немного, и пришла бы помощь. Конечно, тогда врата уже закрылись бы, но уцелела б и его память. Скажи, что двигало твоим другом... ты сказала, что он тебе дорог. Ты должна знать его.
Таяна задумалась, стараясь представить себе, как Дьен мог попасть в их мир. Конечно, она помнила слова оракула о множественности миров и о том, что Денис чужд миру, который считала родным Таяна. Значит, он пришел извне... мантикора почти дала подсказку. Денис шагнул во врата, шагнул — и это было ошибкой, из-за этого шага его память оказалась заперта в этом каменном склепе. Что заставило его сделать этот шаг?
— Долг, — тихо сказала она. — Им двигало чувство долга.
Огромная мантикора встала на дыбы, хвост прочертил неожиданно огромную дугу, и Таяна почувствовала, как смертельное жало пронеслось буквально в нескольких пальцах от ее кожи.
— Ты ошиблась, женщина! Им руководил страх! Он боялся, что его сочтут слабым. Ты сломала печать...
Таяна вдруг увидела, как по золотой шкуре чудовища пробежали трещины. С протяжным звоном отвалилось крыло, затем другое... упал на землю ядовитый хвост и, пару раз дернувшись, замер. А еще через несколько мгновений и то, что еще оставалось от стража, рассыпалось на куски. Она видела, как обломки тают на глазах, превращаясь в золотую пыльцу. Внезапно подул резкий ветер, унося ее в неведомую даль. И больше ничего, кроме пустого постамента, не напоминало о том, что совсем недавно золотых статуй было три.
Девушка шагнула вперед, уже зная, что произойдет в следующее мгновение. И вновь в голове зазвучали слова, и вновь яростно хлестнул по камням ядовитый хвост.
— Ты сломала печать, смертная. Ты нарушила прочность этого убежища... Но остались еще две. Возможно, они сумеют удержать то, что скрыто за этими стенами.
— Я должна помочь моему другу.
— Так ли уж это важно? — мантикора посмотрела Таяне прямо в глаза, и девушка вдруг поняла, что перед ней не живое существо, перед ней нечто гораздо большее. — А может, он был бы более рад жить без памяти? Жить в покое, в достатке... но не терять близких, не видеть смерти тех, кто ему дорог... и не помнить о том, что подобное он уже видел не раз. Имеешь ли ты право решать за него, женщина? Ведь он тебе не муж, даже не возлюбленный. Ты готова обречь его на пытку воспоминаниями. Ведь он вспомнит всех, чья смерть болью отдалась когда-то в его сердце.
— Я думаю, он не хочет об этом забывать, — твердо заявила Таяна. — Мы должны помнить о мертвых, о тех, кто стоял рядом с нами. Если мы забудем о них, значит, и мы не достойны памяти.
— Ему будет больно, — еще раз повторила мантикора.
— Возможно. Но сейчас ему больно вдвойне.
— Хорошо... ты знаешь правило. Один вопрос, один ответ. Ответишь верно, и получишь право на широкий тоннель, широкий для тебя, но слишком узкий для большинства того, что обитает за этой стеной. А с теми же, кто сможет пролезть в тоннель, и попытаться остановить тебя, ты, возможно, справишься. Ошибешься — и ворота распахнутся...
— Я слышала уже это, страж, — резко остановила мантикору волшебница. — Я жду твой вопрос.
— Слушай же. Твой друг был воином. Он сумел попасть туда, где ему не положено было находиться. На пути к вратам, которые привели его в твой мир, он сумел преодолеть множество препятствий. Скажи, как он их преодолел?
Таяна вновь задумалась. И в этот раз вопрос нес в себе подсказки, оставалось только понять их. Страж подтвердил, что Дьен был воином — да она и сама давно это поняла, и нисколько не сомневалась. Другое дело, что в вопросе содержался намек на то, что Денис вообще не имел права оказаться там, где оказался. Что его привело туда, чем он руководствовался? Таяна мысленно перебрала все качества настоящего воина, поочередно примеряя их к Денису... некоторые подходили идеально, некоторые отвергались. Наконец, она ответила, хотя и без особой уверенности в голосе:
— Он преодолел препятствия силой и мужеством.
Мантикора взвилась в воздух, золотые крылья отчаянно хлопали, и Тэй с ужасом видела, как от них уже начали откалываться кусочки. Страж, представляющий собой, как она поняла, печать на вратах, начал разрушаться.
— Ты ошиблась, женщина! Он преодолел препятствия с помощью хитрости и обмана! Он назвался чужим именем. Он нарушил закон. Он не стал идти прямой и честной дорогой. Ты разрушила вторую печать...
Порыв ветра... облачко золотистой пыли, уносящееся вдаль. Таяна печально смотрела на два пустых постамента. Сейчас состоится третий разговор... проклятье тебе, Эрнис, она должна, она просто обязана открыть путь к памяти Дьена. Иначе все это впустую.
А может, просто убить мантикору? Может быть, если она не успеет задать свой вопрос и получить ответ, то и печать не разрушится...
— Я вижу твои мысли, — ударил по ушам громовой голос, хотя последняя мантикора, как и первые две, не открывала пасти. — Мне нетрудно уничтожить тебя... смотри!
Внезапно меч, словно живой, дернулся в руке девушки. Она увидела, что прочный стальной клинок, подобно телу золотых мантикор, распадается пылью... только не золотой — ржавой... вот ржа переела клинок, часть лезвия упала на землю, продолжая превращаться в коричневую труху. Несколько мгновений — и меча не стало. Волшебница почувствовала, как по коже пробежал мороз. Вряд ли сила мантикоры ограничивалась одним лишь холодным металлом. Похоже, не ей менять правила этого мира... стало быть, еще один вопрос, и еще один ответ. В любом случае, ворота откроются.
— Ты продолжаешь настаивать, — констатировала мантикора, видимо, и впрямь читавшая мысли. А может, у уставшей до смерти Таяны все было написано на лице. — Ты упорна, ты настойчива... а подумала ли ты, во что выльется твоему другу открытие этих врат?
— Второй страж говорил...
— Он был вторым, — рыкнула мантикора. — Он был вторым, и обещал тебе лишь тоннель. У тебя был шанс справиться с теми страхами, что полезут оттуда. Маленький шанс... огненный меч мог помочь тебе. Но в твои мысли закралась подлость... и меч был отобран у тебя.
— Хорошо... так чем Денису грозит возвращение памяти?
— Возвращение памяти было бы ему обеспечено, если бы ты не ошиблась в первый раз. А теперь... не знаю. Все люди таят в своем мозгу, в глубинах своей памяти, невероятное количество страхов. Страхов глубоко личных, и они, эти страхи, почти никогда не прорываются наружу. Лишь иногда, в ночных кошмарах... Узкий коридор не позволяет страхам выходить из-за этой стены помногу, им удается просачиваться лишь изредка... поэтому кто-то из людей боится высоты, кому-то страшно находиться в тесной комнате... бывают и другие страхи, тебе известно о многих из них. Ты же рискуешь открыть дорогу им всем, всем сразу... они сметут тебя, уничтожат твой разум, но сумеет ли уцелеть твой друг? Или, скорее, его разум тоже будет раздавлен лавиной ужасов, и он навсегда нырнет в глубины сумасшествия, утратив рассудок. Подумай, желаешь ли ты ему такой судьбы?
— Нет, — спокойно ответила Таяна. — Не желаю. А почему я должна верить тебе, страж? Может быть, если открыть эти врата, Денис просто вспомнит все, что забыл?
