— Тостуемый пьёт до дна, а вот интересно — почему конунг уже не напился, столько-то желающих выпить за его здоровье. Каждый раз, когда он свой кубок поднимает, он до краёв наполнен, видно же, что вино слегка переливается через край, — поинтересовалась Вейрин. Фрей, усмехнувшись, ответила:
— Думаешь, ты одна такая умная? Конунг только делает вид, что пьёт, ну, немного отпивает, а свой кубок... вон видишь, у него за спиной двое слуг стоят, вот одному он и передаёт кубок. Кстати, эти слуги каждый раз, после того как кубок конунгу наполнят, пробуют то, что туда налили.
— М-да, техника пищевой безопасности тут на высоте, — улыбнулась в ответ Вейрин, Фрей не поняла:
— Что на высоте и почему оно там?
— Конунг уж очень серьёзно беспокоится о своей безопасности и принимает соответствующие меры, чтоб её обеспечить, неужели тут так часто травят своих правителей? — ответила вопросом Вейрин, теперь улыбнулась Фрей:
— Да нет, не часто, здесь вообще никого не травят, а почему так поступает Эрик? Он в молодости некоторое время наёмничал у греков, в граде Константина, там и насмотрелся, как император и его царедворцы развлекаются, а они...
— Понятно, он решил, что это такой особый признак царствующих особ и, став конунгом, решил и у себя такое устроить, если не травить, то хоть делать вид, что... — недоговорила Вейрин. Она обратила внимание на одного из богато одетых воинов, направлявшихся с кубком к столу своего вождя. Что привлекло внимание Вейрин, она сама не смогла бы объяснить, но вот ощущение падающего снаряда, иногда возникающее у неё, было очень хорошо знакомо. Такое чувство опасности, иногда у неё появляющееся, не раз спасало ей жизнь, что-то заставляло её резко менять курс своего истребителя или без видимой причины сбрасывать скорость, или резко ускоряться, а там где только что был её кораблик, вырастал фонтан взрыва. Вот и сейчас что-то подобное Вейрин ощутила, краем глаза увидев того воина, он зачем-то пошёл не прямо к столу конунга, а делая крюк, чтоб пройти мимо стола, где она сидела с подругами. Не доходя до места Вейрин нескольких шагов, этот верзила споткнулся и выплеснул на неё вино из своего кубка. Вернее, хотел это сделать, вскочившая со своего места Вейрин успела раньше, сделав неуловимое движение — ударила по руке воина. Замах того не получился, а вино выплеснулось на него, залив ему лицо, грудь и штаны. Некоторое время простояв, не понимая, что случилось, этот франт (по местным меркам — франт) мотал головой, стряхивая вино, потом пришёл в себя и заревел:
— Ты! Ты оскорбила меня! Оскорбила конунга, вылив вино, помешав произнести здравницу в его честь...
— Разве я несла это вино? Разве я его вылила? Ты сам это сделал, я же, видя твою криворукость, хотела тебе помочь. Но ты настолько неуклюж, что мои усилия не смогли предотвратить твою неловкость.
— Ты оскорбила меня, ты оскорбила мой род, славный род Матсонов! Я, Гримкель Матсон, вызываю тебя в круг! Немедленно вызываю! Это моё право! — в наступившей тишине проревел воин. Вейрин недоуменно посмотрела на этого верзилу, потом и в сторону стола конунга, но, судя по всему, ни Эрик, ни Бернт, ни кто-то другой вмешиваться и не намеревались. Гертруда хотела что-то сказать, но Эрик взял её за руку, не давая это сделать. Фрей негромко сказала, на языке Вейрин сказала, обращаясь к ней:
— Это Гримкель, младший брат Бьорна Матсона, которого ты утопила, он хочет отомстить, и, похоже, мешать ему никто не собирается.
— Матсоны — очень влиятельный род, конунг не будет вмешиваться, тем более что ему понравился "Змей", — добавила Хельга, тоже на языке Вейрин. Девушки не заметили, как трое мужчин, сидевших за столом конунга, услышав их разговор, насторожились, а потом переглянулись.
— Молчи, женщина! Ты была обещана моему брату, значит по праву ты теперь моя! — закричал Гримкель, обращаясь к Хельге. Потом, презрительно скривившись, повернулся к Вейрин: — Что, страшно стало? Уже штаны мокрые? (Вейрин, как и Хельга, была в штанах, а не в юбке.) Признай своё поражение, тогда, может быть, я тебя сразу убивать не стану. Может, даже пожалею, сделав рабыней.
— Ты на самом деле такой дурак или только притворяешься? Ты только языком молоть можешь, а руки у тебя для того, чтоб чесать... там у тебя уже и так мокро, наверное, со страха протекло, — Вейрин ответила презрительной улыбкой Гримкелю и показала на мокрые штаны парня (мокрые, потому что туда попало вино, которым он хотел облить Вейрин). Она поняла, что этот верзила настроен более чем решительно, поэтому и старается её спровоцировать на драку, с тем чтоб она сама его вызвала. То, что она девушка, этого парня не смущало, как и остальных присутствующих. В зале было много женщин и большинство из них были воительницы, а это значило, что они равны воинам мужчинам, во всём равны. А вызванный на поединок выбирает оружие, вызвавший должен использовать то же оружие, что и его противник. Если бы оружие выбрал Гримкель, то Вейрин в поединке не то что победить, противостоять двумечнику виртуозу (о том, что Гримкель обоеручник, Фрей успела шепнуть Вейрин) было бы очень сложно, вот она и злила парня. Её расчёт оказался верен, побагровевший верзила, брызгая слюной, заорал:
— Выбирай оружие и выходи в круг! Дерёмся до смерти и пусть за пролитую кровь отомстят!
Вейрин вопросительно глянула на Фрей, та быстро пояснила:
— Если будет пролита кровь, а это неизбежно в таком поединке, то за это должны обязательно отомстить родственники или друзья убитого. Если ты его убьёшь, то за пролитую кровь мстить будут все Матсоны. Если он убьёт тебя, то мстить должны мы, а учитывая их численный перевес, мы неизбежно проиграем и в лучшем случае станем их пленниками, со всем, что из этого следует. Оружие выбрать обязательно.
— Нож, — коротко ответила Вейрин и показала на освобождённое место в центре зала, туда и вышла сама. Гримкель если и растерялся, то лишь на мгновение, отцепив перевязь с мечами, он вооружился кинжалом, не намного уступающим в размерах мечу. У Вейрин был тот ножик, который ей в качестве столового прибора дала Фрей.
— Ты хочешь с этим выйти на поединок? — удивлённо спросил Бернт и, качая головой, добавил: — Но это же не оружие для поединка!
— А этот косолапый неумеха другого недостоин, ему будет достаточно того, чем режут поданное мясо, ему и этого хватит, — ответила Вейрин, презрительно улыбаясь. Этот ответ окончательно вывел Гримкеля из себя, и он с рёвом бросился на Вейрин, атака была стремительна, и если бы на месте девушки был кто-то другой, то на этом поединок бы и закончился. Он и закончился, но совсем не так, как ожидалось, неуловимым движением Вейрин сместилась в сторону и увернулась от атакующего верзилы. Со стороны казалось, что Гримкель чуть не врезался в Вейрин и побежал дальше, словно хотел убежать от девушки, а та, чтоб не упасть или по какой другой причине, обняла его и, стараясь задержать убегающего от неё парня, ещё и попыталась поцеловать, обхватив его голову. Вейрин же, увернувшись от кинжала, подпрыгнув, одной рукой обхватила подбородок нападавшего и резко дёрнула его назад и в сторону, локтем второй руки уперевшись в спину, и использовала всю массу своего тела, чтоб удержать голову парня. Тело и ноги Гримкеля двигались вперёд, а голова осталась на месте, крики зрителей заглушили хруст ломающихся позвонков, Вейрин, развернув, подхватила падающее тело и аккуратно, даже нежно, уложила его на пол, почти сев на парня, не удержавшись на ногах. Никто так и не понял, что произошло, вроде бы собирались драться насмерть, а потом обнялись и даже целоваться собрались, а затем Гримкель, бережно придерживаемый Вейрин, зачем-то лёг на пол. Девушка, почти усевшаяся сверху на парня, поднялась и с таким видом, вроде как о чём-то сожалея, растерянно произнесла:
— И это всё, на что он способен, а я-то думала, что у него честные намерения. А он... он меня обмануть решил!
— Они, что? Вроде как драться собрались, но потом передумали и решили предаться любовным утехам? Прямо здесь? Я, конечно, понимаю — дело молодое, но надо же какие-то приличия соблюдать! Эй, Гримкель, вставай! — укоризненно произнёс бородатый воин и пнул Гримкеля ногой, сильно пнул, почти перевернув лежащее тело. У того дёрнулась и неестественно вывернулась голова, бородатый воин, наклонившись, даже потрогал эту голову, выпрямившись, гневно произнёс, обращаясь к Вейрин:
— Ты! Ты убила его! А это значит, что пролитая кровь должна быть отомщена!
— Я убила? Кровь должна быть отомщена? — удивленно переспросила Вейрин, дёрнув ушами (во время поединка косынка слетела с её головы). Показав рукой на лежащее тело, поинтересовалась: — Ну и где та пролитая кровь, за которую надо мстить? А если он такой неуклюжий и так спешил, что сам упал, то я здесь при чём?
Пока шёл этот разговор, двое из тех троих, которые переглядывались, услышав разговор Фрей и Вейрин, поднялись со своих мест и, подойдя к Эрику, что-то ему сказали. Конунг встал и громко произнёс:
— Это суд богов и они высказали свою волю! Гримкель умер, но крови нет! Вейрин невиновна! К ней нет претензий! Отныне она под моей защитой и если кто нанесёт ей обиду, вольно или невольно, нанесёт обиду мне! Я сказал!
— Это же надо, моё имя запомнил, — тихо сказала Вейрин, обращаясь к Фрей. На своём языке сказала, ведь никто его не понимал. Именно так считала Вейрин, и как выяснилось — ошибалась. После слов конунга, казалось, о Вейрин будто забыли, но это было не так. К столу, где сидели девушки, подошёл старший из тех, кто что-то говорил конунгу после поединка Вейрин и Гримкеля. Этот мужчина, поклонившись, произнёс:
— Я Дрей Званга, наследственный капитан-лейтенант, приветствую тебя, посланница командования. Народ Дфанфрг'ы долго ждал твоего появления, хоть нас уже осталось мало, но мы дождались!
Вейрин (Фрей и Хельга тоже) удивлённо подняла брови, то, что она услышала, было сказано на её языке, хоть и немного отличавшемся от того, на котором говорила она и которому обучила своих подруг. А вот название народа Вейрин было произнесено правильно, мужчина так же торжественно продолжил:
— Я счастлив, что именно в моё правление произошло это радостное событие — появление посланника командования! Кто ты и какие благие вести и интруции ты нам поведаешь?
— Инструкции, — машинально поправила Вейрин и внимательно посмотрела на мужчину, он ничем от местных не отличался, разве что уши были немного заострённые. Название расы Вейрин тоже было произнесено правильно. Язык, на котором говорил мужчина, немного отличался от современного языка Дфанфрг'ы, но различия были небольшие, необычное звучание и неправильное произношение некоторых слов. Мужчина замер, ожидая ответа Вейрин, а она спросила:
— Наследственный капитан-лейтенант, это как? Капитан-лейтенант — это понятно, это звание, но почему наследственный?
— Капитан-лейтенант — это титул правителя народа Дфанфрг'ы. А наследственный — потому, что передаётся по наследству: мой отец был капитан-лейтенантом, дед, прадед, все мои предки с того самого момента когда произошла великая авария.
— Авария? Да ещё и великая? Это же надо такое — назвать аварию великой. И когда же это знаменательное событие произошло? — переспросила Вейрин, Дрей Званга пояснил:
— Так наши предки называли переселение сюда нашего народа, так это событие называем и мы. Это случилось более тысячи лет назад. Об этом говорится в преданиях, в них ещё сказано, что придёт посланник от командования и принесёт благую весть о том, что сухи повержены и нам больше нечего опасаться.
— Ну ничего себе! Это же сколько длится эта война! — удивилась Вейрин и, глядя на замершего в ожидании благой вести Дрея и подошедших двух его товарищей, задумалась — что бы такого им поведать, чтоб не расстроить. Решив начать издалека, Вейрин решила представиться, при этом, для большего авторитета (всё равно никто проверить и опровергнуть её слова здесь не сможет) немного повысила себя в звании, причём придумала это звание, сделав его позаковырстей, сообщила с важным видом:
— Вейрин Сабана, адмирал-лейтенант, пилот истребителя номер двести два, полномочный представитель верховного командования.
— О-о-о! — одновременно выдохнули трое мужчин, похоже, им было известно — кто такой адмирал, это некто по значимости почти на уровне богов, к тому же эта девушка представилась не просто представителем, а полномочным, и не простого, а верховного командования, то есть такого, выше которого уже никого нет! Вейрин, видя, что потомственный капитан-лейтенант немного напрягся, как любой в присутствии высокого начальства, решила его больше не пугать и вдохновенно продолжила:
— За мои выдающиеся заслуги я была послана сюда, чтоб здесь у вас поселиться. Попутно, должна вам сообщить, чтоб вы не волновались и продолжали здесь выполнять возложенную командованием на вас ответственную миссию — обживание местных условий. Ваше звание, вернее, титул, как и титулы ваших подчинённых, я, как старший начальник, подтверждаю. Продолжайте вашу важную миссию — всемерное обследование данной местности, ну и по мере своих возможностей помогайте мне. Я же намерена провести полное изучение здешних условий и таких вот текучих здесь обстоятельств, уф! — Вейрин, увидев, что её не совсем поняли, хотя смотрят с благоговением, не стала продолжать, углубляясь в мелочи (она и сама поняла, что запуталась и что-то не так сказала), закончила свою речь, облегчённо выдохнув напоследок. Дрей Званга, глядя на кивающих Фрей и Хельгу, статус которых он не мог сразу определить, решив в итоге, что это подчинённые адмирал-лейтенанта, а не служанки, ведь она посадила их рядом с собой и говорит почти как с равными, поинтересовался:
— Не сочтите дерзостью мой вопрос, я вижу, что Хельга и Фрей, которых я хорошо знаю, понимают высокий язык Дфанфрг'ы, почему же они это раньше скрывали?
— Меня ждали, — коротко ответила Вейрин, не вдаваясь в подробные объяснения, чтобы окончательно не запутаться в подробностях. Девушку заинтересовали эти её соплеменники, и она решила всё о них выяснить. Осторожно задавая вопросы, чтобы не вызвать ненужных подозрений, она сумела узнать, что в незапамятные времена здесь неудачно сел большой разведывательный корабль, вроде как один из первых кораблей такого типа. Как он сюда добрался, было совершенно непонятно, потомок одного из корабельных офицеров этого не знал. Корабль сумели как-то посадить, но при этом сильно его повредили, в общем — произошла авария. Но теперь этим словом называли переселение народа (потомков экипажа) в это место. Экипаж корабля, понимая, что попал на эту планету надолго и что помощь скоро не придёт начал здесь как-то устраиваться. Помощь так и не пришла, надежда о ней превратилась в легенду о том, что командование не забыло и рано или поздно пришлёт, уже не саму помощь, а вестника с благими вестями и инструкциями. Что это будут за инструкции и что это вообще такое, никто из потомков экипажа того корабля даже представить не мог. Да и это, уже мифическое, командование, на которое надеялись, стало представляться кем-то вроде далёких небожителей. Уцелевшие члены экипажа потихоньку обживались, смешиваясь с местным населением (оказалось, это вполне возможно), обзаводясь потомством. В итоге первые поселенцы, если так можно назвать потерпевших аварию, превратились в легенду, тем более что они отличались от местного населения как внешним видом, так и продолжительностью жизни. С виду хрупкие и слабые, с длинными ушами и большими глазами, они были намного сильнее и быстрее местных. Их потомки в некоторой мере унаследовали эти качества. Телосложение осталось таким же хрупким, силой, хоть и ненамного, они превосходили аборигенов, глаза стали меньше, уши тоже, оставшись заостренными лишь слегка, если особо не присматриваться, то это трудно сразу заметить. В общем, потомки пришельцев уже мало чем отличались от местных жителей. Оно и понятно, другого не стоило бы и ожидать в результате нескольких столетий смешивания с аборигенами. О тех, кто прилетел, их детях и внуках, остались только легенды. Пришельцы обладали знаниями и технологиями, о которых тоже ходили легенды, хотя их потомки кое-что сумели сохранить (как поняла Вейрин — совсем немного, в основном это была работа с металлами). А трудно произносимое для местных самоназвание пришельцев — Дфанфрг'ы, стало звучать как дварфы. Вейрин, слушая ответы Дрея Званга, улыбнулась, теперь ей стало ясно — кто такие эти дварфы и почему её за представительницу этого народ постоянно принимают, ведь так оно и есть. Она очень похожа на тех, из легенд, мало того, у неё есть вещи, неоднозначно указывающие на то, что это изделия Дфанфрг'ы, то есть дварфов!
