Уфф! Андрей почувствовал как его отпускает. Ну, теперь у дона Адольфо вообще не останется никаких сомнений в отношении "британского журналиста": в силу своей прямолинейной логики, "команданте" мигом связал ключевые слова: "мегалиты" — "леса", и сделал, со своей точки зрения, вытекающий из них вывод — "сокровища". Всё для него теперь встало на свои места. Англичанин, видимо, нашёл где-то какие-то указания на древние сооружения, в которых спрятаны сокровища. И прикрылся — дабы облегчить себе их поиски, легендой об уфологических изысканиях.
— — — — — — — — — — — —
Обычно старейшие члены "Хантер-Клуба" появлялись здесь во второй половине суток. Но в этот день некоторые из них изменили своему правилу. На часах ещё не было и девяти утра, как к зданию клуба, с интервалом в три-четыре минуты, подкатили три автомашины: сначала респектабельный "майбах", из которого не спеша выгрузился "Председатель", затем — "бентли", доставивший в клуб "Семита", и, наконец, последним был "мазератти", в котором прибыли "Викинг" и "Ариец". Каждого лично встречал управляющий и провожал до каминного зала — именно тут "непримиримых" должно было состояться внеочередное совещание. Инициатором его созыва, как всегда, выступил "Председатель".
В зале было тепло. В камине горел огонь, блики от которого плясали по стенам, украшенным старинными гобеленами. На небольшом столике, окружённом четырьмя креслами, были выставлены ящичек с сигарами, вазочки с орешками и бисквитами, стояли стаканчики и бутылки с виски, джином и коньяком.
— А нельзя ли было встретиться попозже? — брюзгливо проворчал "Семит", по-удобнее устраиваясь в кресле. — Какая надобность была вставать так рано?
Остальные участники совещания понимающе переглянулись: опять Арон в своём репертуаре! Любит человек поспать — и ранний подъём для него всегда был пытке подобен.
— Дело не терпит отлагательств! — отрезал "Председатель". — Я только что получил сообщение от нашего друга Грина. Он вышел на след артефакта. Владелец локализован, это — советский журналист, некий Андрей Новиков. В Манагуа он представляет ТАСС и еженедельник "Новое время".
— Опять русский! — поморщился "Викинг", у которого год назад были большие неприятности по службе из-за одного советского шпиона. Пойманный на горячем, тот получил срок, за какое-то время заслужил смягчение режима и получил возможность на выходных покидать тюрьму и проводить время с семьёй. Отпущенный в очередной раз, он внезапно пропал. И обнаружился лишь спустя дней уже в Москве * (см. примечание 5). Швеция заявила официальный протест, но в ответ получила отписку из советского МИДа, в которой говорилось, что СССР не располагает никакой информацией о судьбе своего разведчика. На том дело и заглохло. А "Викинг" — полковник Уле Свенсон, курировавший шведскую контрразведку, чуть было не распрощался со своей должностью. К счастью, скандал удалось замять и даже постоянно сующие везде свой нос депутаты риксдага ничего не узнали об этом провале. — Только Москвы нам ещё и не хватало...
— Если бы только Москвы! — сказал "Председатель". — Похоже, задёргались и наши старшие партнёры. Грин отмечает повышенную их активность в зоне поисков. Причём, за последние два дня она только усилилась. Это лишний раз подтверждает, что наш посланец на верном пути.
— Что известно об этом журналисте? — поинтересовался "Ариец" — он же барон Герхард фон Гилен, владелец и генеральный директор сталелитейного монстра из ФРГ "Гилен Штальверке" и давний приятель небезызвестного "Буби"фон Таддена* (см. примечание N59). В списке самых богатых и влиятельных западных немцев барон занимал десятое место. — Он случайно не шпион?
— Вряд ли, — отрицательно покачал головой "Председатель". — А знаем мы о нём чрезвычайно мало, не та была персона, чтобы попасть в наши базы данных. Родился и вырос в Москве, в семье высокопоставленного служащего, имеющего отношение к правительству. По образованию — психолог, недавно стал заниматься журналистикой. Является собственным корреспондентом в Никарагуа — и параллельно освещает другие страны Центральной Америки. Не женат. Есть данные, что вхож в окружение господина Замятина, того самого, из международного отдела их ЦК.
— Даже так! — удивлённо приподнял бровь "Семит" — в миру Арон Гринфельд, генерал-лейтенант в отставке, одно время бывший заместителем начальника Генерального штаба ЦАХАЛ * (см. примечание N60). — И зная это, вы, тем не менее, не удосужились взять его на контроль? Непростительная ошибка! Если не сказать хуже!
— О его контакте с Замятиным мы узнали только сейчас! — огрызнулся в ответ "Председатель" — ему очень не понравилось, как Арон начал позиционировать сегодня себя в роли третейского судьи. Эдак, глядишь, скоро наш генерал и бразды правления клубом перехватит, кому это надо? — Разумеется, теперь парень войдёт во все наши списки. Но речь не об этом. Грин сообщил, что ему требуется силовая поддержка, ибо мирные возможности получения артефакта им были исчерпаны.
На какое-то мгновение в каминном зале повисла гробовая тишина. Не то, чтобы "непримиримые" не одобряли подобных мероприятий, нет, запачкать руки в крови или переложить ответственность на других — эта перспектива их никогда не пугала. Просто силовые акции всегда считались в клубе последним доводом королей и пускались в ход исключительно в тех случаях, когда обычные меры, к которым привыкли "Охотники", не давали положительных результатов. Тогда общим голосованием выбирался координатор "Проекта", которому и поручалось исполнение задуманного.
— Сколько задействовано субъектов? — осведомился "Семит". Кому, как не ему, профессионалу разведки и специальных операций, было дано оценить предстоящее мероприятие и наметить алгоритм его реализации.
— Грин упоминал об одном десятке — от силы двух, — сказал "Председатель". И поспешил успокоить заволновавшихся было соратников: пожалуй, даже для них, привычных ко всему людей, ДЕСЯТЬ ОБЪЕКТОВ — это был явный перебор. Не говоря уже о ДВАДЦАТИ! — Джентльмены, тут не будет никаких проблем! Если персоны исчезнут — никто их искать не станет. Поскольку места там — глухие и опасные, много контрабандистов, браконьеров и вообще всякого рода сомнительной публики. Чужаков они не любят и, как правило, разговор с пришлыми у них бывает коротким: вот только что был себе человек, а потом его не стало. И никаких следов!
— У кого-нибудь там есть СВЯЗИ? — полюбопытствовал "Викинг" и вопросительно оглядел всех присутствующих.
— У меня, — после некоторого молчания признался "Ариец". — Один из мелких акционеров моей компании. Местный. Довольно авторитетная в тамошних краях личность.
— Как его зовут?
— Адольфо Уго Сантана, — сказал "Ариец". — Землевладелец. И немножко наркоторговец. Часть кокаина в Штаты идёт через его канал на гондурасской границе.
— Ему можно доверять?
— Вполне! — энергично кивнул немец. — Парень слишком многим обязан мне, поэтому сделает всё, что нам требуется.
— Решено! — хлопнул "Председатель" ладонью по своему правому колену. — Вы, Герхард, тогда связывайтесь с ним и ставьте задачу. А непосредственно в курс дела парня введёт наш баронет, я сам предупрежу его.
— Да будет так! — молвил "Ариец" и все присутствующие в знак согласия наклонили головы. Больше в этот день "Охотники" о делах не говорили. Хватило других, более приемлемых и интересных для членов клуба тем.
— — — — —
Было удушающее жарко. В лицо, норовя облепить его полностью, лезла противная мошкара, под ногами смачно чавкала грязь, в которой порой ноги тонули чуть ли не по щиколотку, за одежду цеплялись колючие ветки кустарников, а искривлённые стволы деревьев то сходились, образуя непролазную чащобу и замедляя движение всей группы, а то внезапно расступались, но лишь для того, чтобы продемонстрировать уже почти выбившимся из сил искателям сокровищ весело скалящиеся овалы болот... Личо меланхолично пялился по сторонам, мечтая только об одном: как можно скорее выбраться бы из этих мест на более-менее подходящую поляну. И желательно — с источником чистой воды, чтобы можно было бы смыть с себя грязь и освежиться, а потом немного отдохнуть и заодно подкрепить свои силы сытным обедом... Подобные желания, он это заметил, были написаны на лицах всех остальных его спутников. Но, к величайшему сожалению великого магистра, ничего подходящего для бивуака им пока не встретилось. Отчего настроение окончательно и бесповоротно упало до самого низшего градуса на шкале эмоционального восприятия окружающей действительности.
И зачем я только ввязался в эту авантюру, в который раз упрекал самого себя Джелли. Сидел бы сейчас у себя на вилле, пил прохладный коктейль, разговаривал о превратностях бытия с очередной новой знакомой — и знать бы себе не знал ни о каком тайнике с эсэсовскими сокровищами! Что, денег мне не хватало, золота мало имелось? Нет, ещё больше захотелось! Вот и получай по полной программе, милейший магистр, и не жалуйся!
В это время идущий впереди проводник-мискитос вдруг резко остановился — шедшие следом не успели среагировать и ткнулись в спины друг друга, и о чём-то гортанно возгласил на своём языке.
— Что ему нужно? — недовольно поинтересовался падре Джанаделио у своего помощника Густаво — тот когда-то жил в здешних краях и немного разбирался в местных говорах.
Низкорослый Густаво ответил не сразу. Сначала он вытянул из кармана своих брюк большой и грязный носовой платок, вытер им пот со лба и только после этого сказал:
— Говорит, что мы уже пришли. Дальше — сами. Он же возвращается назад.
— А больше он ничего не хочет? — возмутился Джелли. — Как мы обратно будем добираться? Я нашим картам не верю, — скривил он губы, — Такое ощущение, — магистр кинул в сторону своего давнего приятеля-священника ехидный взгляд. — Что их рисовали на коленке совершенно безграмотные люди!.. Нет уж, парень, — сурово обратился он к проводнику, глядевшему на него с невозмутимым превосходством человека, для которого эта сельва — симпатичная и милая рощица, а не непролазный негостеприимный лес, таящий в себе крайне болезненные для здоровья нормальных людей сюрпризы. — Ты давай либо с нами будь до конца, либо оставайся здесь и жди, когда мы назад станем возвращаться, уяснил?
Густаво торопливо перевёл эту речь для проводника. Тот немедленно откликнулся — бросил что-то слегка презрительным тоном и с гордым видом отвернулся.
— Он говорит, — сказал Густаво, — что его хозяева дали ему другое распоряжение.
— А вот как он тогда на это посмотрит? — вкрадчиво поинтересовался падре и в его руке, как по мановению волшебной палочки, появилось несколько долларовых купюр. Надо сказать, что их мискитос обладал хорошей интуицией: едва денег оказались в ладони священника, как проводник моментально развернулся к нему и, радостно заулыбавшись, попробовал было ухватить банкноты. Но не тут-то было! Падре отвёл руку в сторону и погрозил индейцук пальцем: — Э-э, нет, парень! Так не пойдёт! Вот тебе десять долларов — это будет аванс, а остальное получишь, если нас дождёшься. Идёт?
Мискитос понял всё без перевода и согласно кивнул.
На том и порешили. Проводник облюбовал себе поваленный ствол какого-то кривоперекрученного дерева, уселся на него и закурил сигару, сразу потеряв интерес к кому-либо и к чему-либо.
— Пошли! — коротко бросил падре Джанаделио, и группа послушно потянулась за священником. Джелли нахмурился, пристраиваясь в хвост замыкающему. Настроение и без того минорное, стало вообще чёрным — великому магистру очень не понравилось то, с какой лёгкостью за эти дни падре набрал влияние в их маленьком отряде и фактически возложил на себя общее руководство операцией. Не сделал ли он, Джелли, ошибки, что пригласил в это дело Розу? В молодые годы, помнится, последний не отличался уж слишком большой щепетильностью в отношениях с друзьями и даже родственниками. Да что там говорить: большей сволочи, как в сердцах однажды выразился сам Павелич по поводу одной выходки будущего пастыря святой нашей церкви, Европа ещё не знала! А ведь это надо было сильно постараться, чтобы правитель Хорватии, сам человек далеко не ангельского поведения, мог вот так, причём, не кривя душой, охарактеризовать своего сподвижника.
Надо будет поменьше поворачиваться к старому комбатанту спиной, решил про себя великий магистр и машинально потрогал карман брюк, где у него лежал небольшой и удобный четырёхствольный "Юник" калибра 0.22* (см. примечание N 61). Раритетная штучка, преподнесённая в своё время небезызвестным Джанни Аньелли * (см. примечание N 62) на день рождения Джелли. Хоть и коллекционное оружие, но вполне способное прийти на помощь своему хозяину, возникни вдруг такая необходимость. О наличии у магистра этого пистолетика, кстати, никто из его нынешних спутников не знал.
До нужной точки они добрались часа через два. На небольшой полянке, где из земли выпирал каменный горб небольшого скального образования, Джелли остановил группу. Сверился ещё раз с картой (её, как не упрашивал Роза, великий магистр никому доверить не решился, да и, откровенно говоря, не собирался!) и облегчённо улыбнулся: дошли! Подозвал священника, тот торопливо подошёл, и сказал: — Всё, мы на месте.
— Отлично! — обрадовался тот. — Где начинать раскопки?
Личо снова заглянул в карту, удовлетворённо хмыкнул себе под нос и направился к каменному выступу. Обошёл его по кругу — падре неотступно следовал за магистром, в то время как остальные члены группы, покидав на землю рюкзаки и мачете, присели рядом со своим имуществом и спокойно дожидались дальнейших распоряжений, потом решительно притопнул ногой в двух местах: — Вот здесь. Кто там с лопатами, можете приступать!
Падре отдал приказ, его люди зашевелились, стали разбирать инструменты. Минуты через три острые лезвия лопат уже вгрызались в податливую почву.
Работа спорилась, хотя и без излишней спешки и поэтому очень скоро, ещё до наступления ночи, копателям удалось добраться до тайников. Как оказалось, пряча груз, моряки кригсмарине особо себя не утруждали, готовя под него ямы: углубившись в грунт метра на полтора, они бросили копать, спустили вниз ящики, накрыли их брезентом, и, закидав ямы землёй, посчитали своё задание выполненным. Впрочем, на них за это никто из группы магистра и падре не обижался: меньше было работы!
Всего из двух ям "кладоискатели" извлекли восемь ящиков. И тут же начали их вскрывать — пока помощники падре орудовали ломиками и топорами, круша крепкие доски, священник нетерпеливо метался от одного ящика к другому, нервно тиская пальцы и облизывая губы. Видимо, волновался: а вдруг они вытянули пустышку?
А вот великий магистр внешне был спокоен. Стоял неподалёку, внимательно наблюдая за всем происходящим, но с советами не лез. Люди сами знают — что и как надо делать, зачем им мешать? Лишь искоса поглядывал на возбуждённого падре, да не вынимал правой руки из кармана своих брюк. Стерёгся. Двое помощников магистра, прекрасно понимавшие его без слов, сами уже почувствовали некоторое напряжение в воздухе и словно бы невзначай сдвинулись поближе к хозяину — один с якобы равнодушным видом поигрывал острым армейским ножом, второй, уткнув приклад своей винтовки в землю, опёрся подбородком о её ствол. На первый взгляд, от этих парней не веяло никакой опасностью. Но это было только на первый взгляд! На самом же деле, изменись сейчас ситуация в неблагоприятную для Джелли сторону, как они бы моментально, причём в самой жёсткой манере, постарались бы исправить её так, как это бы потребовалось великому магистру. Профессионалы были крепкие, и не в таких переделках участвовали.
