Но вот крышки с ящиков были сбиты, где полностью, где — просто покрошены в щепки, и, повинуясь нервному взмаху руки священника, его люди послушно — хотя и бросая заинтересованные взгляды в сторону извлечённого добра, отошли в сторону. И только тогда падре Джанаделио — а за ним и Личо, торопливо приблизились к находкам. В буквальном смысле слова, трясясь от охватившего его возбуждения ("Эк, как его корежит-то! — неодобрительно подумал о старом товарище великий магистр. — Ведёт себя словно бродяга, дорвавшийся до случайно оброненного кем-то бумажника. А ещё францисканец! Что-то не похож он на нищенствующего * (см. примечание N 63)..."), Роза жадно копался в первом вскрытом его людьми ящике. Вот падре повернулся к приятелю и на его лице Джелли увидел откровенную растерянность и разочарование: — Что это? — он потряс в воздухе толстой картонной папкой — магистр успел заметить до боли ему знакомый знак имперского орла Великой империи Германской нации и строгие чёрные буквы готического шрифта, складывавшиеся в суровую надпись: "РСХА — Главное управление имперской безопасности. Секретно. Операция "Француз". Только для лиц реферата А-6". Джелли не успел ничего сказать, как папка полетела ему под ноги, а за ней — ещё одна, и ещё — глаза еле успевали выхватывать: "МИД. Список технических специалистов связи...", "РСХА. КРИПО. Секретно Кадровый реестр управления полиции Мюнхена ..." — Где твоё золото, Личо? — гневно вопил падре, совершенно не заботясь о том: слушают или нет его крики остальные "кладоискатели". — Мы сюда зачем шли? Ради вот этого, — он со злостью пнул по какой-то папке ногой и из неё веером разлетелись бумажные листы. — Да за этот архивный хлам и ста долларов не дадут!
"Какой же всё-таки он идиот! — подумал великий магистр, не зная: смеяться ему или просто помолчать, дабы не раздражать и без того кипящего, как нагретая на огне вода, священника. — Да эти бумаги подороже всякого золота будут! Те, о ком в них упоминаются, до сих пор в большинстве своём ещё не сошли с политической арены планеты. А кое-кто — и преуспел даже! Их влияние на мировые общественные и экономические процессы таковы, что в разы перекроют, любезный ты мой служитель Господа нашего Иисуса Христа, все выгоды от ящика-другого с золотом... Ну, да ты и в молодые годы не отличался большой сообразительностью, жил эмоциями, вот и залетел в такую глубинку, как это Никарагуа... А то бы далеко пошёл!
А вот третий и четвёртый ящик вознаградили падре за его участие в этой, поначалу казавшейся ему чистой воды авантюрой мероприятии. Он сунулся в них, но, чтобы тут же, как ошпаренный, выглянуть обратно и повернуться лицом к великому магистру. Сказать, что священник бы счастлив — значит, не сказать всей правды! Он был просто до безобразия доволен. Такие физиономии Джелли видел только у клинических идиотов, находившихся в психлечебницах — был в его биографии такой период, когда пришлось какое-то время провести в одном из подобных заведений. Разумеется, не в качестве пациента, а в роли дорогого гостя. И жить не в общей палате, а в отдельной комфортабельной комнате. Что было, в общем-то, правильным решением, ибо его тогдашние враги в самую последнюю очередь стали бы искать Джелли в этом медицинском учреждении. Так оно и оказалось.
— Что там? — делано равнодушным тоном поинтересовался великий магистр.
— Золото! — воскликнул, радостно оскалившись падре. — Настоящее! Слитки рейхсбанка, — он вытянул из ящика один желтоватый брусок и от полноты чувств подкинул его в воздух. На одной из граней слитка Личо успел приметить германского орла. Действительно, настоящее золото.
Оно же находилось в четвертом ящике. А вот пятый, шестой и седьмой были набиты плотными пачками фунтов стерлингов.
— О! — восхитился падре и, вытащив одну пачку, отщипнул от неё одну купюру. Поднял вверх, подставив под лучи заходящего солнца, и внимательно всмотрелся. Сказал несколько озабоченно, хотя при этом и не казался слишком уж расстроенным:
— Если это и фальшивка, то очень высокого класса. Немцы умели делать подобные штуки и весьма качественно. Если сдать за половину номинала, любой банк с удовольствием возьмёт. Тем более, — он хитро улыбнулся, — это всё можно будет представить и как гуманитарную помощь нашему колледжу. Тут вообще не возникнет никаких вопросов!
Джелли понимающе кивнул. Он понял на что намекает священник — конечно же, на пресловутую сверхсекретную в годы Второй Мировой операцию спецслужб Третьего рейха "Бернгардт" * (см. примечание N 64). За счёт её денег финансировались многие зарубежные операции Германии.
— А здесь у нас что? — падре наконец оставил пачку банкнот в покое и заглянул в последний ящие. Вытянул оттуда и показал Джелли серебристо-серый слиток. — Если не ошибаюсь, это серебро. Что ж, — он удовлетворённо оглянулся и перекрестился, — любое дело всегда должно заканчиваться к вящей славе Божьей!
Очевидно, эти слова были заранее оговорённым сигналом, потому что люди падре моментально вскинули автоматы и направили их на парней Джелли.
— Что это значит? — возмутился великий магистр. — Падре, что вы себе позволяете? — и с угрозой в голосе прибавил: — Боюсь, что "Джунте" очень не понравятся ваши действия, там знают о нашем походе за сокровищами...
— Пустое! — отмахнулся священник. — Я давно подумывал о том, чтобы переменить образ своей жизни. Война кончилась — и кончилась давно. Так что теперь можно больше не скрываться за этой сутаной, — он скорчил пренебрежительную мину и дёрнул себя за одежду. — А пожить, как нормальный человек. С этими деньгами, — он улыбнулся, — я хочу провести остаток жизни, отпущенной мне Господом нашим Иисусом Христом в тишине, спокойствии и лёгкой праздности. В конце-то концов, — он хитро подмигнул магистру, — за все те годы, что верно служил "Джунте" и тебе, дружище, лично мне полагается небольшой отдых, э?
"В могиле ты его получишь! — с бессильной яростью подумал Джелли. Была бы сейчас такая возможность, он бы лично изрешетил эту сволочь из автомата, не пожалел бы всей обоймы! Но понимал, что Роза его переиграл. Его люди не дадут даже рыпнуться заезжему гостю, ибо он для них никто, а падре — первый после Бога на этих землях. А на свою охрану Джелли и не надеялся — те были тёртыми профессионалами и прекрасно понимали, что в данной ситуации выпали не их карты.
Падре Роза подошёл поближе и успокаивающе потрепал великого магистра по плечу: — Да ты не расстраивайся! Ты же у нас и так богатый человек, что я о твоих шашнях с банком Ватикана не наслышан? Представляешь: какой будет скандал, если об этом пронюхают газетчики?
Во взгляде, который при этих словах Джелли бросил на священника, читалось столь явное желание свернуть тому шею, что пастырь от греха подальше отодвинулся за спины своих бодигардов.
— Я не стану тебя убивать, — молвил далее падре, задумчиво глядя на своего старого приятеля. — Ни к чему брать лишний грех на душу, тем более — грех смертоубийства! Из сельвы ты выберешься сам, вон твои парни, я думаю, прекрасно тебе в этом помогут, в том направлении, — он махнул рукой находится Нуэва Бавариа. В посёлок можешь заглянуть, а вот в колонии появляться не советую, там хоть тебя и рекомендовали высокопоставленные люди, но им сейчас будет не до тебя. Да ещё и под раздачу ненароком попадёшь, ведь именно с твоим визитом из размеренному и тихому бизнесу пришёл конец. Знаешь, они сейчас злы и легко захотят на ком-либо отыграться. Почему не на тебе?
Он помолчал немного:
— А меня можешь не искать, здешний климат уже давно вреден для моего здоровья. Надо перебираться куда-нибудь в более умеренные широты — кстати, на этот случай у меня давно уже подготовлены и пути отхода, и документы на новое имя, а с этим кладом, — он улыбнулся, посмотрев на вскрытые ящики,— вообще всё будет ОК!
У людей Джелли отобрали оружие и разрядили его. Впрочем, забирать с собой не стали, а просто разобрали на части и раскидали по близлежащим кустам — потом владельцам, если им это надо, соберут их. Оставили ножи и — тут падре весьма кстати вспомнил о христианском милосердии, даже пару рюкзаков с продуктами.
Ещё через час появилось несколько мискитос, которые сноровисто заколотили ящики и, укрепив на импровизированные носилки, скользнули в лес. Последним уходил Роза. Он на секунду остановился перед великим магистром и тихо сказал:
— Давай не будем заниматься глупостями, ладно, Личо? А? Мы же взрослые люди. В некотором роде, я тебя обыграл, так что стерпи. И мстить не обещай — я ж не в жизнь не поверю, что об этом путешествии, — он небрежным жестом руки обвёл поляну, — ты поставил "Джунту" в известность. Небось, сказал, что просто решил отдохнуть! Ну, всего тебе хорошего! И помни — ты мой должник" Ведь я подарил тебе то, что просто не имеет ценности в этом мире: жизнь! Живи себе дальше и радуйся!
После чего повернулся к нему спиной и заспешил за своими спутниками, уже успевшими удалиться на приличное расстояние. Великий магистр проводил бывшего соратника и приятеля полным презрения взглядом, после чего сплюнул себе под ноги и от души выругался:
— О, порка Мадонна!
Бурча себе под нос ругательства, парни Джелли ползали по кустам, собирая детали от своего оружия и патроны. Нашли, конечно, далеко не всё, но и того было достаточно, чтобы добраться до ближайших цивилизованных мест, при этом, не опасаясь за свою жизнь.
— Они мне сразу не понравились! — вынес вердикт помощник магистра по имени Луиджи. Он примостился на поваленный ствол дерева и сосредоточенно собирал, громко сопя себе под нос, свой карабин. — Я как увидел этого святошу, так сразу понял: к такому спиной лучше не поворачиваться, сразу засандалит.., — он фыркнул: — нож под лопатку... Милосерднее, комендатторе, было бы пристрелить его...
— А потом как бы ты ящики тащил? — резонно возразил ему Джелли. — Молчишь? Вот то-то и оно! А это сволочь заранее подготовилась! Взять тех же мискитос... Ну где и когда он успел с ними договориться? У него же совсем на это времени не было, мы ж сразу в путь отправились. Да и не должны быть у него в здешних местах знакомые — тут не выносят столичных обитателей, а те считают местных уродами... К тому же, мискитос, — блеснул магистр эрудицией, — не слишком-то ладили ни с правительством Сомосы, ни с нынешними революционерами... А вот кой-какие бумажки, что этот урод не взял, а выкинул, мы с собой прихватим! Уж больно интересные, — он подтянул к себе пару папок, присел на корточки и стал с любопытством их листать — одновременно, вертя головой то в сторону одной, то в сторону другой. Предчувствия его не обманули. Хоть и жалко было до слёз ушедших с Розой денег и слитков, но папочки всё же искупали потерю. А то и как бы не подороже были. Что ж, всё же не зря он пустился в это путешествие. В Европе сыщется немало заинтересованных лиц, которые не пожалеют никаких денег, дабы ознакомиться с содержимым этих бумаг. — Соберите всё, что можно и упакуйте в ящики, — распорядился Джелли, кивая на разбросанные по земле бумаги. — И ничего не упустите. Заберём всё с собой.
— Шеф! — взмолился второй охранник, с отвращением глядя на длинные раскуроченные ящики. — Да мы тут лишь один утащить сможем, нам бы ещё человека четыре, от силы три... Тогда глядишь и справились бы!
— Ничего! — жёстко отрезал магистр, пресекая в зародыше все недовольства подчинённых: в конце-то концов он платил этим людям не для того, чтобы выслушивать от них пререкания. И платил весьма приличные деньги! — Будем двигаться медленно, но ничего здесь не оставим. Пусть хотя бы и по одному ящику, по очереди пришлось бы подтаскивать.
Охранник закатил глаза, мол, вы — босс, вам виднее, но лишь пробурчал себе под нос:
— Тогда месяц по этим чащобам придётся ползти!
— Хоть год! — бросил Джелли и в это время уловил краем глаза какое-то движение метрах в пятнадцати от себя. Очевидно, охранники тоже что-то заметили, потому что Луиджи немедленно ощетинился уже собранным карабином, а второй выставил перед собой лезвие мачете.
— Это я, сеньоры! — раздался знакомый голос, в котором магистр прекрасно различил насмешливые нотки. — Не стреляйте, я без оружия... Впрочем, — добавил он уже откровенно издевательски. — Даже захоти вы это сделать, то ничего бы не вышло — у вашего телохранителя, сеньор, карабин не заряжен, вон патроны под ногами валяются...
И действительно, в спешке парень позабыл — или точнее, не успел просто, зарядить своё оружие.
— Выходите! — крикнул в ответ магистр, злясь на себя за мимолетний испуг, вызванный этим голосом. — Мы не кусаемся!
— Я тоже! — весело хмыкнул неизвестный. Кусты раздвинулись, и на поляну выбрался, улыбаясь во всё своё славянское лицо, старший русских "геологов". Сидоров Иван Иванович. За его спиной показались ещё двое каких-то мужчин, но близко они не подходили благоразумно держась на расстоянии. Разумная мера предосторожности, оценил их поведение магистр, особенно в сфере последних событий.
Джелли в двух словах пересказал случившееся с ним — смысла особого не было скрывать что-либо от русского, тем более — и магистр прекрасно это понимал, что за "Сидоровым" стоит государство, а оно сюда своих солдат не за парой-другой ящиков пусть даже и с золотом отправило. Тем более, что частные инициативы в СССР не столь были популярны. И насколько Джелли это знал — вообще не приветствовались. А раз у "Сидорова" другие задачи, чем у него, великого магистра, то отчего бы им не объединить совместные усилия? О чём с прямотой он так и сказал "геологу". Тот сощурился и испытующе посмотрел на собеседника:
— В принципе, нечто подобное я собирался сам вам предложить...
— Ну, вот видите! — обрадовался Джелли. Он не любил чрезмерных сложностей в делах и поэтому, когда появлялась возможность решить какую-либо запутанную проблему быстро и легко, то он никогда не утруждал себя лишними телодвижениями. К чему оно? — Мой груз — вот он! — кивнул на ящики.
— Ага, — сказал "Сидоров" и аккуратно обойдя настороженно взиравшего на него Луиджи, заглянул в один из ящиков. Хмыкнул что-то себе под нос, поворошил среди папок. Повекрнулся к великому магистру и полюбопытствовал: — Архивы грабите?
— Позвольте! — возмутился было Джелли, но русский только отмахнулся от него: — Да ладно вам, сеньор, что мы, не люди, в самом деле, что ли? Конечно, поможем вам с этими бумаженциями. Но, — и тут его голос стал жёстким, а в глазах появилось выражение непреклонной требовательности, — и вы, в свою очередь нам поможете.
— Это в чём?
— Мы тут потеряли кое-какое оборудование, — уклонился от прямого ответа "геолог". — А его нужно вернуть обратно. Поэтому предлагаю: берём ваш груз и двигаемся к месту, где у нас аппаратура. Захватываем её и выдвигаемся к ближайшему городу. А уж оттуда я вызову помощь и нас подбросят до Манагуа. Можем и вас с собой захватить, — предложил он, на что великий магистр ответил твёрдым отказом. — Спасибо, но уж оттуда мы сами как-нибудь выберемся.
Извиняющее развёл руками, проявил политес: — Мы бы вас не утруждали, но втроём мы с этим грузом, — он кивнул на ящики, — просто не справимся.
