— Я не знаю, что им привиделось в темной камере, не представляю, за кого они меня приняли по глупости или недомыслию, но уверен в одном — я никогда не называл себя мастером и не говорил, что имею честь состоять в вашей гильдии! Готов хоть сейчас повторить свои слова под амулетом правды.
Толстяк, выждав театральную паузу, медленно кивнул и весомо произнес:
— Я верю тебе.
Ясен пень! Ведь проводимая им все эти дни проверка так и не принесла результатов, никто из гильдейцев в окрестных городах не слышал о сбежавшем мастере, ориентировки на меня до Папы не доходили, а мое поведение не было характерно матерому убийце. Как тут не поверить! Странно только, что для этого ему понадобилась личная встреча.
— Но что нам тогда делать с командой ночных охотников, которую ты лишил жизней? Воровская гильдия так просто этого не оставит.
— Ну, факт моей причастности к данному случаю еще нужно доказать, — усмехнулся я. — Но, как мне кажется, гильдию мастеров он не должен волновать, ведь воры сами оплошали, выбрав добычу, которая оказалась им не по зубам. За что и поплатились.
— Верно, — толстяк улыбнулся краешками губ. — А разве ты не опасаешься, что они станут мстить?
— Конечно, опасаюсь. Но месть — дело весьма убыточное, поэтому я все же рассчитываю, что у руководства гильдии хватит ума забыть обо всем и оставить меня в покое. Им ведь не нужны дальнейшие потери рабочего состава, как и дурная слава. А уж шумиха, которая может подняться после моей удачной ликвидации, так и вовсе ни к чему.
Папа задумчиво почесал бородку. Бросив взгляд на сидевших неподвижно телохранителей, я оставил мысль о том, что это был хитрый сигнал, и понадеялся, что мои слова достигнут ушей воров, которые вскоре должны прийти к толстяку с намерениями выяснить детали нашей встречи. А он, думаю, не упустит случая позлорадствовать над ними и процитировать того, кто долгое время водил за нос их гильдию.
— А ты довольно странный человек, Везунчик, — пробормотал убийца.
— Мне это многие говорят, — скромно отозвался я.
— Играешь со смертью, водишь дружбу с нелюдями... Почему?
— Ну, один мудрец когда-то сказал: человек рождается для того, чтобы умереть, а его жизнь — всего лишь отсрочка неизбежного. Так почему бы не сделать ее ставкой в увлекательной игре с поистине достойным противником? А насчет дружбы... Как же иначе, если люди меня совсем разочаровали? Одни пытаются убить и ограбить, вторые посылают прямиком на смерть, третьи обманывают и пытаются использовать втемную, четвертые обзывают трусом и смеются в лицо. Но на Проклятых землях одному выжить сложно, вот и пришлось набирать себе в команду представителей иных рас. И это оказалось куда легче, ведь мне, в отличие от прочих жителей приграничья, нет никакого дела до их цвета кожи или строения ушей.
— В команду? — лукаво переспросил Папа. — Как я вижу, с одним из бойцов этой команды тебя связывают более крепкие отношения.
Уже привычным жестом пощупав сережку, я ухмыльнулся:
— Глупо отказываться, когда умелая мечница предлагает безвозмездно, то есть даром, каждый день согревать твою постель своим великолепным телом.
Толстяк добродушно хохотнул, окинув взглядом орчанку, а я подумал, что моя ликвидация, похоже, откладывается на неопределенный срок. Иначе с чего бы еще Папа начал болтать о пустяках? Явное дело, пытается наладить контакт, чтобы сгладить впечатление.
— Да уж, Ник, прозвище тебя подходит! А сам ты откуда?
— Как гласит протокол дознавателя, валяющийся где-то в недрах острога, из маленькой деревушки на крайнем севере, — ответил я, рассчитывая, что этот совсем непрозрачный намек удержит главу мастеров от дальнейших нескромных расспросов.
— Я так и подумал, — усмехнулся тот. — А что тебя привело в приграничье?
— То же, что и всех остальных — желание добыть богатство и славу.
— И как успехи?
— Ну, запах первого я уже успел почувствовать, а от невыносимой вони второго и рад бы избавиться, да не в силах.
Толстяк снова хохотнул, а потом заявил:
— Что ж, Везунчик, я бы хотел с тобой еще поболтать, но дела ждать не будут — нужно побеседовать кое с кем, осмелившимся лгать мне в лицо, и заодно поставить на место неких зарвавшихся наглецов. Желаю успехов в следующих ходках и надеюсь еще услышать о твоих подвигах!
— Спасибо. Я рад, что мы уладили все проблемы, возникшие не по нашей вине, и в свою очередь желаю гильдии мастеров щедрых заказчиков, слепых и глухих стражников, спокойных клиентов и надеюсь никогда не услышать о ее подвигах.
Папа расплылся в довольной улыбке:
— Эх, давненько мне таких приятных слов не говорили! Ну, Везунчик, уважил старика.
Он протянул руку, захлопнул амулет, и в тот же миг давившая на уши глухота исчезла. Поднявшись вместе с толстяком, я уважительно склонил голову, дождался его прощального кивка и пошел к своим, почти без опаски подставив спину убийцам. Присев за столик с давно остывшим завтраком, я понаблюдал за тем, как телохранители вместе с Папой покидают постоялый двор, а лишь только за ними захлопнулась дверь, позволил себе с облегчением выдохнуть. Плеснув в кружку кваса, я залпом осушил ее, чувствуя, как напряжение, в котором я находился все это время, начинает меня отпускать.
— Как все прошло? — поинтересовался Дар.
— Кажись, отбрехался! — устало ответил я. — Вот только это оказались убийцы, поэтому вопрос с ворами все еще остался открытым. Причем, как выяснилось, именно гильдия мастеров в последнее время не давала им со мной поквитаться. Подробности расскажу позднее, а сейчас быстренько заканчиваем завтрак и выметаемся из Ирхона. Вика, решай скорее, либо ты соглашаешься с моими планами на будущее и отправляешься с нами, либо мы в срочном порядке разрываем связь и разбегаемся в разные стороны.
Надо отметить, над ответом орчанка думала долго. Я успел расправиться с холодной осклизлой овсяной кашей, заесть жареной на сале картошечкой, умять сладкие пирожки, и только тогда девушка вынырнула из своих мыслей и решительно заявила:
— Я иду с тобой!
Если честно, я был готов к совсем другому ответу, поэтому глуповато похлопал глазами и спросил:
— А почему?
— С тобой интересно! — Вика ослепительно улыбнулась. — К тому же мне очень хочется узнать, как у тебя получилось разозлить сразу две теневые имперские гильдии.
— О, Мать, она еще и любопытная! — с нотками обреченности воскликнул эльф, а мы с орчанкой поглядели на его лицо, выражавшее глубокую обиду на несправедливый мир, переглянулись и дружно расхохотались.
Глава 15. Группа ликвидации
Первой расправившись с завтраком, девушка отправилась наверх собираться. Лишь только она поднялась по лестнице, Дарит пожелал узнать, каким способом я планировал разорвать брак.
— Это элементарно! Попросил бы Лидия помочь, — ответил я.
— Полагаешь, он разбирается в магии темных? — уточнил эльф.
— Не знаю. Но ты же сам сказал — в сравнении с меткой ученика обручальные серьги примитивны до неприличия, вот я и решил, что универсалу должно хватить мастерства на уничтожение такого амулета.
— Ясно, — кивнул Ушастик, видимо, найдя подтверждение своим мыслям. — А скажи, ты действительно не хочешь отправиться на юг? Все-таки темная приводила довольно убедительные аргументы, и я не сомневаюсь, в ближайшем будущем отыщет еще десяток очень веских причин, способных заставить тебя передумать.
Я ухмыльнулся:
— Дар, если ты хотел выяснить, догадываюсь ли я о том, что Виката не оставит попыток затащить меня к себе на родину, то можешь не переживать — я все понимаю и в любом случае найду способ отвертеться.
— Нет, я надеялся услышать настоящую причину отказа, потому что мне, скажем прямо, не слишком верится в то, что она заключается только в твоих амбициозных планах.
— Ох, что-то мне подсказывает, ты ее уже знаешь, — я смерил эльфа ироничным взглядом. — Но если просишь, вскроем карты. Да, я не полный дурак и осознаю, что могу сейчас последовать за Викой и остаток жизни как сыр в масле кататься. Да, я способен с легкостью променять радужные мечты, которые неизвестно когда смогу реализовать, на гарантированный кусок хлеба и крышу над головой. Да, я догадываюсь, что на юге могу заняться чем угодно и обеспечу себе стабильный доход, быстро распрощавшись с ролью чужака-иждивенца и попутно завоевав уважение у орков. Вот только еще я способен представить последствия твоего появления у темных, как и все открывающиеся перед тобой перспективы, которые привлекательными назвать сложно. Поэтому можешь спать спокойно — подставлять тебя я не собираюсь. И в будущем постарайся рассматривать Вику не в качестве угрозы твоему благополучию, а как еще одного бойца нашей дружной команды. Идет?
— Хорошо, я попытаюсь, — отозвался Дарит.
— Вот и ладушки! Ты где мой рюкзак бросил?
— В комнате. Сейчас принесу.
Эльф допил квас, встал из-за стола и отправился наверх, встретившись на лестнице с орчанкой, собравшейся в поистине рекордный срок. Разминулись нелюди молча, демонстративно не глядя друг на друга, что изрядно меня позабавило. Интересно, сколько же времени им понадобится, чтобы притереться?
— Ну что, все косточки мне перемыли? — весело спросила Вика, присев рядом.
— Почти. У тебя в сумке что-нибудь съестное имеется? — уточнил я, покосившись на рюкзак девушки.
— Разве ты не наелся? — усмехнулась орчанка, оглядев пустые тарелки на столике.
— Просто прикидываю, нужно ли заходить в торговый квартал за припасами.
— Не помешает. У меня кроме горстки орехов ничего не осталось... Ну, может, сухарей парочка, а до Страда путь не близкий.
Жаль, было бы неплохо двинуться сразу к воротам, сведя к минимуму возможный риск. Ладно, попробуем управиться побыстрее.
— Ник, я была права по поводу ушастого?
— Ты о чем? — не въехал я.
— О своем предположении, что ему крайне необходимы деньги, ради которых он не только пошел против традиций своей расы, но даже готов смириться с моим обществом.
Ах, да! Вика же не знает особенностей связывающей нас ученической метки и потому никак не может взять в толк, почему эльф после обнаружения сережки в моем ухе не прервал учебный процесс и не послал меня подальше вместе с ненавистной ему темной. Что ж, вот и первая зацепка, которую можно использовать!
— Нет, у Дара была иная причина остаться со мной, но рассказывать о ней я не стану, поскольку считаю, что это должен сделать Ушастик. Если сумеешь завоевать его доверие, то сможешь утолить свое любопытство, а на нет и суда нет. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, прошу, поумерь свою ненависть к длинноухим и не доставай Дара больше необходимого. У меня только-только наметились успехи в его приручении, поэтому будет лишним, если неприязнь эльфа к вашей расе перекинется на меня.
— А почему ты сразу не потребуешь, чтобы я с ним подружилась? — язвительно спросила девушка.
— Потому что понимаю — подобное тебе будет не под силу. Уж если мне потребовалось несколько дней только на то, чтобы научить Ушастика воспринимать меня отдельно от всего рода человеческого, то у тебя и этого не получится. Все-таки ему с малых лет прививали ненависть к оркам, а это чувство намного ярче презрения и одной логикой его не одолеть. В общем, просто пожалей Дара — он же не виноват в том, что родился эльфом.
Девушка высокомерно фыркнула, но именно эта реакция добавила мне уверенности. Мои слова мимо ушей орчанка не пропустила — не тот характер, а ее природное любопытство и авантюрная жилка не дадут забыть о секрете Ушастика. Мне же остается только ждать результатов, ведь на данном этапе большего все равно не сделать. Захочет Вика пойти на контакт — хорошо (надеюсь, Дару хватит ума не отталкивать орчанку), не захочет... Ну, подчеркнутый нейтралитет на первое время меня устроит, а там посмотрим. Как гласит известная поговорка, стерпится-слюбится!
Когда со второго этажа спустился эльф с вещами, к нам подошел хозяин постоялого двора и настойчиво потребовал рассчитаться. По его словам, моя женушка провела под его крышей пять ночей, пользовалась всеми удобствами постоялого двора, включая трехразовое питание, но постоянно уклонялась от оплаты, мотивируя это тем, что доставленный ею товар все еще не реализован гильдейцами. Уточнив у Вики, правомерны ли эти требования, я выдал хозяину три с половиной золотых, подивившись чересчур завышенным ценам данного заведения.
Судя по радостному лицу мужика, пересчитывавшего мое серебро, он давно смирился с потерей прибыли, просто не представлял, как бы выгнать постоялицу. Наверняка вежливые просьбы освободить занимаемую комнату орчанкой были проигнорированы, а применять силу было бы верхом безрассудства — в таком случае хозяину пришлось бы не только оплачивать лечение своих слуг, но и заказывать новую мебель. Удобный момент я не упустил и попросил в качестве бесплатного бонуса организовать для нас сумку с продуктами на дорожку. Довольный хозяин не стал возражать, взял мой пустой мешок и удалился на кухню, а я иронично уточнил у девушки:
— Это что за товар такой, которому нужно время на реализацию?
— Надо же мне было ему что-то сказать? — развела руками орчанка. — Я ведь надеялась, что быстро обзаведусь хорошим заказом и смогу рассчитаться.
— То есть, денег у тебя совсем нет?
— Почему же, совсем? Десяток медяков еще осталось.
— Так чего ты сразу не отправилась в гильдейскую общагу? Могла бы прилично сэкономить.
— Ютиться в одной комнате с пятью грязными мужиками? — Вика брезгливо поморщилась. — Нет, спасибо! Я лучше под открытым небом спать буду!
А вот вам и причина, по которой у девушки до сих пор пусто в карманах. Это ее расточительность. Напрасно она жаловалась на несправедливость гильдии, подсовывающей ей пустяковые заказы. Ими в приграничье живет большинство искателей, и неплохо живет, между прочим! А орчанка не привыкла себя ограничивать, вот и не может накопить существенную сумму, моментально спуская все заработанное. Ладно, придется учесть, что к семейному бюджету женушку лучше не подпускать.
Когда вернулся хозяин с мешком, распространяющим запах свежевыпеченного хлеба, я спрятал продукты в рюкзак, выслушал стандартное приглашение заходить еще и вместе с нелюдями покинул постоялый двор. Оказавшись на улице, сразу взял курс на торговый квартал, внимательно поглядывая по сторонам в надежде хотя бы на этот раз заметить неприятности заблаговременно. Несмотря на мои опасения, до нужной лавки нам удалось добраться быстро, поскольку сегодня прохожие задерживать меня глупыми вопросами не пытались. Нет, горожане за ночь не лишились любопытства, просто их желание поболтать со знаменитостью пропадало при одном взгляде на орчанку, с грозным видом шагавшую рядом.
Быстро и особо не торгуясь, я купил самый обычный продуктовый искательский набор, который отправился в сумку к Дару. Теперь о пропитании можно было не беспокоиться — до Страда мы дотянем в любом случае, даже если по дороге никакой дичи не попадется. Расплатившись, я вышел из лавки, бросил быстрый взгляд по сторонам и приметил вдалеке знакомый блеск начищенных доспехов. Встречаться со стражниками, которым наверняка был выдан четкий приказ отыскать у меня желтый мох, желания не было, поэтому я скомандовал нелюдям не отставать и скорым шагом двинулся в обратном направлении.
