Итак, сейчас в Львове — не бандеровцы. А кто? Наши "ультракоммунисты", с шилом в заднице (читал "Черные камни" Жигулина, как школьники себя новыми молодогвардейцами вообразили). Можно им мозги вправить, внушение сделать и простить тех, кто совершить не успели ничего наказуемого. Но их вождь, товарищ Линник, под эту категорию точно не подходит! А за ним кто стоит? Архивы уже подняли — вот не нашли у него связей с заграницей, даже гипотетической! Значит — свои? Те, кто новым курсом товарища Сталина недоволен — и тянется ниточка, очень может быть, и сюда, в Москву?
Взять бы этого Линника, и трясти, по полной. А он (как из записи следует, что он своим питомцам указывал), назовет массу фамилий, голословно обвинив. И ведь не проверить! А товарищ Сталин даже на намеки о новой оппозиции реагирует крайне нервно — нам тут еще нового тридцать седьмого не хватало! Положим, его и не будет, не станут Органы "вал" гнать — но даже ограниченной "охоты на ведьм" хватит, чтоб резко снизить эффективность гос— и партаппарата. И в выигрыше останутся лишь враги СССР!
Так может в этом и есть смысл? Отчего Львов — вот не верится, что товарищ Федоров замешан! Даже не оттого, что он делом доказал свою верность Советской Власти (Линник и Горьковский тоже воевали, и что?), а то, что Алексей Федорович все ж для Аппарата чужой, нет у него выходов на самый верх (как у Кириченко), да и в амбициях на трон "царя украинского" он совершенно не замечен. Его аппаратного опыта хватило, чтоб заметить непорядок — и тут же встревожиться, и послать сигнал наверх, в понимании, чем это лично для него грозит.
Лазарева верно отметила — шансов на успех выступления у врага, кем бы он ни был, нет! Окажись сейчас в Львове киевская банда Кука (а такую банду сегодня УПА собрать не может), ее бы танками раздавили, растерли в порошок в двадцать четыре часа, и заграница бы в тряпочку молчала, или даже приветствовала! И это любой должен понимать — так на что же они, кто против играют, рассчитывают? А если и в самом деле, цель — провокация, наша жестокая расправа с невиновными, "советские ничем не лучше бандер", ну а если и после будет "охота на ведьм", так это вообще отлично? Ну а Линник с его птенцами, всего лишь жертвенные фигуры.
Кто тогда организатор? Американцы — вряд ли! Не умеют пока они играть тонко и изящно, "на рикошетах", не отошли от ковбойщины, вломиться, пиф-паф, все лежат. В мире "Рассвета" они чему-то иному лишь в шестидесятые научились. У англичан такой опыт есть, как и многолетняя привычка использовать "борцов за светлое будущее" в своих интересах — но серьезных интересов у них в Галиции нет, а при нынешних раскладах MI-6 вряд ли станет стараться из любви к искусству. Но есть еще одна сила — оппозиция Папе, каковая отнюдь не исчерпывалась кардиналом Лавитрано и его сторонниками (прим — о том см. Страна мечты). Вот у этих есть и мотив, и умение, и возможности для работы в том регионе!
Мотив — время поджимает! Его высокопреосвященству Фрэнсису Спеллману и его сторонникам и союзникам надо срочно ломать союз Ватикана с нами, пока взаимные интересы не зацементировались намертво, до такого состояния, что даже приход к власти настроенного против нас Папы не сможет разрушить союз — потому, что это чересчур дорого обойдется Святому Престолу, в том плане, что финансовые потери будут огромными.
Что нам известно по этой фигуре? Спеллмана приводили как образец человека, ухитрявшегося находить общий язык со всеми — и, всегда доводить начатое дело до благополучного завершения. Этот сын ирландского бакалейщика сумел в молодости подружиться с такими людьми, как ныне покойный Гаэтано Бислети, в свое время бывший приором Мальтийского ордена, остающегося могущественным клубом старой европейской аристократии; влиятельнейший Франческо Дука, долгое время руководившим Конгрегацией по чрезвычайным церковным делам — правда, сейчас старенький кардинал тяжело болел, с возрастом у него обострилась болезнь сердца; ближайший помощник Пачелли еще в бытность его государственным секретарем, Доменико Тардини. В более зрелом возрасте, около тридцати и за тридцать, он сумел подружиться с помощником военно-морского министра США Франклином Рузвельтом и архиепископом Эудженио Пачелли — будущими президентом и Папой Пием XII. Эта дружба сохранялась всю их жизнь — надо отдать должное Фрэнсису Спеллману, он умел быть по-настоящему надежным и верным другом.
Но, была и еще одна сторона жизни и деятельности кардинала Спеллмана, куда менее известная широкой общественности. В мире "Рассвета", именно он, блестящий дипломат и финансист — недаром его первый покровитель, кардинал О'Коннел, находясь в раздражении, называл его 'бухгалтером' — обеспечил во время и после Второй Мировой войны, когда поражение Германии стало очевидно для всех, переход Святого Престола, на весьма выгодных для Ватикана и ориентировавшуюся на него старую европейскую элиту условиях, под покровительство Вашингтона. Он сумел договориться со всеми — и сделал это безукоризненно.
Сейчас же его обязательства вошли в противоречие друг с другом. Как видный представитель американской элиты, он должен был обеспечить продвижение интересов США в Европе — как один из высших руководителей РКЦ он был вынужден соблюдать заключенный с СССР союз. Судя по имеющейся информации, Фрэнсис Спеллман сделал свой выбор в пользу первой группы своих обязательств. Нет, он не готовил заговора против своего старого друга — очевидно, что тяжело больной Пачелли, которому уже стукнуло 77 лет, недолго будет занимать престол Святого Петра (в мире "рассвете" Пий XII умрет в октябре 1958 года). И кто станет следующим Папой — сторонник союза с СССР, или же, противник?
В первом случае, за время, которое новый Папа будет занимать престол Святого Петра, союз окрепнет настолько, что разрушить его будет почти невозможно — слишком тесно будут связаны интересы Ватикана и Кремля, слишком большие выгоды от сотрудничества будут получать многие влиятельные люди в Европе, чтобы они согласились на его демонтаж, слишком велик будет укреплявшийся с каждым годом авторитет Советского Союза в Европе, среди рядовых немцев, итальянцев, чехов, люксембуржцев, французов, бельгийцев, чтобы разрыв этого союза, совершенный по инициативе Папы, не нанес тяжелейшего, возможно, смертельного удара по авторитету Католической Церкви.
Во втором случае, при том условии, что Советский Союз совершит что-то очень нехорошее — и, желательно, неоднократно! — у Папы будет повод и возможность разорвать этот союз, не похоронив при этом авторитет Ватикана среди рядовых европейцев. А что здесь может быть лучше, чем попытка антисоветского мятежа, подавлять которую мы будем, не слишком разбирая правых и виноватых? С условием, что пострадавшими будут не бандеровцы, а вполне себе коммунисты (Советы даже своих адептов не ценят ни в грош).
А тут первоклассный повод — местное руководство (львовский ректор, гражданин Куколь И.Н., и еще граждане, список прилагается) допустили нецелевое расходование бюджетных средств, расплачиваться за которые придется студентам и преподавателям. При том, что край тот ну очень не богатый, и стипендия для иных из студентов была единственным доходом. А товарищ Федоров проблемы вообще не видит, как царский генерал Ванновский — "не нравится, на завод иди. Или, коль так хочешь учиться, переходи на русскоязычный факультет". А брожение растет, причем не под бандеровскими лозунгами, что тревожно. Может все же ударить на опережение, устроить в университете "утро бандеровской казни", благо, русскоязычные студенты и преподаватели нас поддержат? Кто благоразумен, тот язык сменит, или на завод пойдет — ну а самые упрямые, и кто не сумеет доказать, что действовал не по наущению ОУН, те на волю выйдут минимум лет через десять, уж простите, спокойствие и порядок в государстве важнее! А если среди них тогда объявятся "савинковы" и "каляевы"? И что еще неприятнее, вешки срежем, не разобравшись, откуда корешки — а если они завтра новые зеленые побеги дадут?
Что ж, товарищ Лазарева Анна Петровна, придется тебе как в Киеве постараться. Справишься — наградим. А нет — ну, мы ж не звери, и сейчас не тридцать седьмой! Вот только путь к высотам для тебя тогда сильно удлинится — или, будешь ты не более чем женой адмирала Лазарева Михаила Петровича, которого мы все очень ценим и уважаем.
А товарищу Кунцевичу особо указать. Если этот ухорез опять дров наломает — ответит и за это, и за Китай! Тут игра тонкая предстоит: ведь и уступать нельзя, ишь чего выдумали, советские законы нарушать — но жестко ставить на место, выйдет еще хуже!
Валентин Кунцевич.
У нас ухорезов хватает — нам умные нужны.
Эту фразу любит произносить Пантелеймон Кондратьич Пономаренко. Утверждая, что слова не его, а самого товарища Сталина. С одной стороны, это хорошо, путь открыт высоко взлететь, как я за одиннадцать лет от старлея до полковника. Вот только и падать придется высоко, если не справлюсь. По закону Паркинсона — что тебя повышают, пока уровень свой не превысишь, а дальше закономерный провал, и вниз по баллистической траектории. А сталинский СССР, это не демократия, тут отставкой не отделаешься.
Кстати, сейчас я уверен, что заговор в верхушке РККА в 1937 году был — в этом времени немало пообщавщись с живыми свидетелями тех событий. Причем Тухачевский явно не был марионеткой Троцкого, а вел свою игру, желая получить всю полноту власти, а не стать пусть и лидером одной из победивших группировок — понимая, что даже окажись он одним из победителей, например, 'на паях' с бывшим аптекарем Ягодой, то с высокой вероятностью отравится колбасой на второй день после победы, или на операционном столе зарежут, как товарища Фрунзе, или станет жертвой мести недобитых сторонников Сталина. Такова уж природа подобных игр — два медведя в одной берлоге категорически не уживаются. Вот он и пытался балансировать и угрожать — ох, дурак, ведь трижды прав был Ильич, написавший для всех будущих поколений мануал "как надо брать власть", где один из основополагающих принципов, "никогда нельзя играть с восстанием — а коль начал, надо с предельной решимостью идти до конца", то есть рвать вперед на динамике, по максимуму используя положительный для себя темп операции, иначе неизбежно "мятеж не может кончится удачей — в противном случае зовется он иначе". Но Тухачевский профессиональным революционером со стажем до 1917 года не был, и даже в "октябрьскую" команду не входил — а потому, эти уроки Вождя категорически не усвоил. И нафиг тогда было лезть в политику — или верно говорят, что власть, это самый сильный наркотик в мире, чем больше вкусил, тем больше хочется? Возможно, что сначала Михаил свет Николаевич по уши влез в игру — и, только потом осознал, что попал в цугцванг, начал метаться и выкручиваться посредством блефа и торговли. Вот только ни одна власть в мире, хоть демократия, хоть диктатура, не потерпит таких фокусов от того, кто имеет в распоряжении вооруженную силу, а значит в состоянии сделать этой власти то, что Пиночет устроил Альенде. И никакая власть не останется в белых перчатках, когда почувствует реальную угрозу себе. Кто там кричит о "зверствах кровавой гебни" — поинтересуйтесь, как де Голль наставлял на путь истинный всяких там из ОАС, или как англичане, в начале XX века, объявляли награды за головы борцов за независимость Ирландии, не утруждая себя различиями между политиками и боевиками; или что стало с неким Лонгом, губернатором Луизианы, в 1936 году претендовавшим на кресло президента США, с последующим переформатированием системы реальной власти (причем историки считают, у него могло получиться!), но вот возник откуда-то одиночка-психопат с пистолетом (как вы можете думать что-то нехорошее о великом Фр.Д.Рузвельте, разве мог он приказать "мочить" своих соперников, подобно главарю гангстерской банды? Хотя этот милый старичок на коляске прежде был помощником морского министра, то есть непосредственным начальством для Корпуса морской пехоты США, как раз в "эпоху большой дубинки", когда эти бравые морпехи активно насаждали демократию во всяких там никарагуа и доминиканах).
Так что никакой иллюзии насчет доброты и гуманности советской правящей верхушки я не питаю — высшая власть по определению, доброй быть не может. А вот прагматичной, быть обязана — то есть, не выбрасывать без надобности ценный инструмент, каким являюсь я, без хвастовства! При том, что в политику мне и даром не надо, а сам Иосиф Виссарионович (хотя, в отличие от нашего отца-Адмирала, не так часто я Вождя вблизи видел), показался мне вполне адекватным — может и прав Саня Князев, утверждая что в той истории после войны на психику Сталина два инсульта повлияли очень отрицательно?
-Вам, товарищ Кунцевич, за границу после ваших китайских похождений путь заказан пока. Так что справляйтесь там, куда вас Партия поставит.
Пономаренко тоже понять можно. Кадровый голод — пока еще в СССР, процент населения с десятью классами меньше, чем в наше время с вузовским был. Я же по анкетным данным, для "партийной безопасности" подхожу идеально — москвич, образованный, с боевым опытом и проверенный в деле. Завидую Васе Гаврилову, с которым мы в 2012 в одних чинах были, старлеи — а теперь у него спокойнейшая (в сравнении с моей) должность командира бригады спецназа СФ (ну подумаешь, буйных викингов втихую топить, и еще боевая подготовка в час "икс" пройтись метлой по вражескому берегу). А у меня в глазах Пономаренко (и наверное, кого-то повыше) репутация "интеллегента" — москвич, из профессорской семьи. Не объяснишь же, что в свое время в училище пошел, чтоб "ботаном"-рохлей не быть, играл крутого, вот маска и приросла. Диверс я, "полевой командир", больше боевик, чем опер, и уж никак не Шерлок Холмс местного розлива. Но ничего не поделать — падать тоже неохота, да и если просто выгонят, что я на гражданке умею? Это в двадцать первом веке с моим послужным списком было бы легко устроиться в службу безопасности какой-нибудь компании или банка — ну а тут даже в немаленьком частном, артельно-кооперативном секторе, все терки меж собой исключительно легальные, совершенно не принято собственные "гестапо" держать.
Итак, следственное дело, номер такой-то. Горьковский Игорь Антонович, 1924 г.р. (так в документах — точная дата неизвестна). Бывший беспризорник, воспитанник трудкоммуны имени Дзержинского. Анкета чиста — не был, не привлекался, комсомолец, затем кандидат в члены ВКП(б), тогда еще не КПСС. После ранения на фронте и излечения, служба в милиции, затем в ГБ. Сержант госбезопасности (чин, равный армейскому летехе), однако в личном деле данных об образовании нет. Сейчас — один из главных подозреваемых, за отсутствием пока что прочих. И "свой", пусть и заблуждающийся — с бандеровской, или иной вражеской сволочью, было бы намного проще.
Достоверно установлено, что Горьковский не одиночка, член организованной группы. Сектантского типа, пусть и оформлена как политический кружок — есть мудрый учитель-'гуру', и последователи, смотрящие ему в рот. А что есть любая секта — средство решения проблем ее руководителя: психологических, материальных, сексуальных. Правда, по гражданину Линнику пока конкретики мало — что надо лично ему: самоутверждение, переходом от роли скромного преподавателя к роли мудреца, берущегося править самого Сталина? Или банальное желание стареющего мужика создать себе гарем из молоденьких студенток, восторженно смотрящих ему в рот? Или еще что-то, или все в смеси?
