Владелец ножа устремился в дверной проем, спешил на помощь своим.
'Там Гиза и Мариус, вместе выкрутятся', − успел подумать Флавий и снова рванулся к лестнице. Вовремя — смуглый охранник вторично получил ногой в голову, и теперь уже кулем рухнул вниз. На этот раз Флавий бил прицельно и сильно, успев услышать отвратительный хруст переламывающихся позвонков. Лестница чиста.
И снова в комнату. А там уже не бой — бойня!
Вампир вихрем крутился вокруг светловолосого, но тот каким-то непостижимым образом не только успевал отбивать все атаки почти невидимого из-за чудовищной скорости круда, но и атаковал сам. Похоже, нашла коса на камень.
Гиза добила одного из телохранителей (два других, застреленных из пистолей, лежали в другой половине комнаты), и сейчас вовсю фехтовала с еще одним. Явно местным — на мужчине были традиционные трансильванские одежды. Орудовал он всего одним кинжалом, и вроде бы, неловко — во всяком случае, технически он уступал арабеске целую пропасть. Несмотря на это, Гиза не могла потеснить его ни на шаг. Позади охранника какая-то парочка, прижавшись к стенке, отходила в глубь комнаты.
'С этими потом поговорим, главное — охрана', − подумал Флавий и бросился на помощь девушке.
Но даже вдвоем они с трудом заставили противника отойти на полшага. Прошел коварнейший удар арабески в грудь, но трансильванец чуть повернулся, и бритвенно острое лезвие Гизы лишь распороло сорочку противника. Никакой крови, никакой раны.
Тут же Флавий обрушил мощнейший удар сверху, трансильванец послушно блокировал, и римлянин с мерзкой улыбкой выбросил автоклинок тому в горло. С точки зрения боевой эстетики ужасно некрасиво, как и тогда в Бузэу. Но красота и эффективность — не подруги, и даже не любовницы.
Охранник успел немного отклониться, но недостаточно — и клинок разорвал ему всю боковину шеи. Флавий опустил оружие и усмехнулся.
Но снова ни капли крови! А вместо них − ответный удар, тоже в шею. Арабеска успела закрыть напарника, но подставилась под удар кулаком и полетела на пол.
Флавий отпрыгнул от бескровного урода и перевел дыхание.
Нет, это даже не нгулу. Это что-то совершенно иное.
Наконец, Флавий смог оценить свое состояние. Распоротая бровь кровит черной пылью, правый глаз почти ничего не видет. Римлянин пощелкал доступными диапазонами и остановился на кварцевом свете — в нем черная пыль почти прозрачна. И еще что-то с правой рукой, где локтю досталось от клинка охранника.
Мариус таки смог пробить защиту светловолосого — дикарь лежал на полу, пытаясь отшпилить себя от досок, к которым вампир его просто приколол своим длиннющим клинком. Сам же круд с кинжалом в руке спешил на помощь арабеске — невероятный противник, пропуская от нее удар за ударом, все же теснил воительницу к окну. Еще пару мгновений... и тут Гиза дернулась, попятилась к стене, вяло отмахиваясь иссеченным лезвием.
Флавий и Мариус подоспели одновременно. Римлянин буквально заколотил гладий в спину трансильванцу, а вампир просто схватил того за шею и вогнал в нее разом выросшие клыки. И тут же отпрянул, отплевываясь и отфыркиваясь. Закашлялся, зашелся в спазмах и рухнул на пол, схаркивая то, чего коснулись зубы.
Трансильванец оставил в покое Гизу и резко дернулся, оставляя Флавия без клинка. Флавий чуть было не потерял равновесие, но устоял. Гиза сползла на пол, прижимая рукой бок. С ладони часто-часто капало, а сама арабеска извиняющимся взглядом смотрела на спутника.
− Голову..., − прошептала она.
Флавий все понял. И без всяких там заморочек с прикусыванием языка разом прыгнул в берсеркулиз. Щелчком, как выпрыгивает из руки автоклинок.
Трансильванец успел развернуться и дважды пырнуть Флавия своим дурацким ножом в живот, но берсерку плевать на такие мелочи. Римлянин, не замечая раны, замахнулся и обрушил на врага череду ударов автоклинком. Раз, два, три! Получай, дрянь! Ты не человек, мразь, так и не тебе оставаться на этом свете!
На втором ударе у противника переломился кинжал.
На третьем Флавий отрубил ему руку.
Потом вторую, когда нежить попыталась закрыться ею от ужасного оружия нгулу.
Пятый удар разрубил ключицу до середины груди.
Шестой и последний − снес с плеч голову диавольской твари, и неуязвимый доселе трансильванец, наконец, рухнул на пол.
Пошатываясь, Флавий опустил клинок и огляделся.
На ногах никого. Гиза сидит у стенки, скособочившись и хватая ртом воздух... Вампир на карачках пытается выхаркать ту дрянь, которой наглотался у... да диавол разберет, как назвать этого бескровного урода.
Светловолосый охранник прекратил попытки отколоть себя от досок, лишь часто дышит и смотрит на Флавия немигающим взглядом.
Сам римлянин окончательно потерял картинку с правого глаза, пыль вымазала всю правую руку и ручьем течет из развороченного живота. Автоклинок заел и не возвращается в предплечье.
Оставшаяся парочка врагов куда-то делась.
Нечего сказать, хорошо повоевали.
Но все-таки победили. Как всегда.
Флавий подошел к арабеске, упал перед ней на колени и, стараясь не зацепить автоклинком, отвел ее пальцы от раны. Аккуратно подцепил разрезанную ткать и разорвал ее окончательно, оголив окровавленное тело. Выглядело все очень плохо. Флавий не учился на эскулапа, но разрубленное ребро, торчащее из месива разорванных мышц и кожи — это плохо.
− Фла... еще не... еще... − девушка смотрела куда-то за спину, захлебываясь в попытке схватить немного воздуха. В такт дыханию рана пенилась и плевалась кровью. Флавий прикоснулся пальцами левой руки к губам девушки.
− Тише, милая, тише. Ничего не говори, все будет хорошо, все будет хо...
− Сза... Флави... еще... один...
Гиза продолжала смотреть только за спину римлянину. Флавий медленно повернул голову. Так, как может только нгулу — почти на полоборота.
− Sdohni, shaitanovo otrod'e, − произнес 'еще один'.
Потом седой старик, которого они заприметили на втором этаже, сделал какое-то движение рукой — и мир для Флавия померк. Чуть позже в комнату зашел и молодой спутник, оглядел место схватки и чуть было не вытошнил свой ужин прямо на пол. Старик успокаивающе похлопал парня по плечу, отвернул от залитой кровью комнаты и вывел из помещения. Но перед этим успел щелкнуть пальцами в сторону Мариуса, и вампир застыл в нелепой позе выплевывающего свой желудок.
Но этого всего Флавий уже не видел.
Не видела и еще одна незваная гостья замка. Сейчас она сидела на конюшне, спрятавшись между копытами десятков скакунов и что-то сосредоточенно рисовала на земле. Из носа девушки капала ярко-красная кровь.
Глава 8. Через смерть
− Ну и как это все называть, Мусанбек?
Хозяйка замка в бешенстве уставилась на подданного Руси, стоило лишь ей вернуться в комнату и обозреть учиненный разгром. Мебель разбита, пол тут и там залит кровью, всюду трупы. Большей частью шестерки, но и ее личный телохранитель, увы, тоже. Кто-то отрубил бескуду обе руки, распорол грудь и снес голову. Что ж за противник такой, ведь сама Владлена небезосновательно считала погибшего Фурайса неуязвимым. И вот ведь в чем засада, заштопать бескуда было бы можно, если бы не оторванная голова. А так — на списание.
− Это я должен спросить, как называть, Владлена, − с вызовом ответил татарин. − Я остановился у тебя как гость, ты уверяла меня в абсолютной безопасности!
− По-моему, ты не пострадал, − заметила хозяйка.
− Да, но только чудом, Владлена, только чудом! Не успей мои колдуны, было бы нам солоно!
Хозяйка только отмахнулась. Настроение у нее было неважнецким, вполне подстать внешности. Несмотря на все свое могущество, хозяйка замка Бран не была ни бессмертной, ни хотя бы нетленной. Почти пять десятков лет, львиная доля которых ушла на поиски тайного знания предков, наложили отпечаток на женщину. Фигура давно потеряла стройность, но так и не приобрела очаровательной зрелой пышности изначально полненьких пышек. Лицо избороздили морщины, особенно видны были складки между густыми, почти сросшимися на переносице бровями. Она их выщипывала, но те все равно упорно прорастали, лишая изначально небезынтересное лицо любого оттенка привлекательности.
Словом, Владлена Кулеяру, урожденная Дракон, могла одним своим взглядом оттеснить любого мужчину на расстояние недосягаемости. Мусанбек и так не питал восхищения своей союзницей, но стоило ей махнуть в его сторону надушенной (и даже передушенной) перчаткой — и азиат поспешил ретироваться.
Владлена рассматривала одного из разбойников — здоровенного мужика со стеклянными глазами и мечом, произрастающим прямо из ладони. Толкнула здоровяка ногой, пытаясь перевернуть на спину. Но с тем же успехом можно было пинать скалу. Малый оказался столь тяжел, что даже пошевелить не получалось.
− Эй, кто-нибудь, переверните этого!
Старик-колдун, стоящий в дверях, только усмехнулся. Он не присягал этой особе, и плевать ему было на ее просьбы.
− Муса, скажи кому-нибудь из своих, чтоб помогли!
− У тебя в доме полно слуг, Владлена, − возразил татарин. − Пусть помогают.
− Да, но они все спят без задних ног!
− Это их и твои проблемы.
Владлена сжала зубы. Ничего, Русь дорого заплатит за наглость своих представителей. Дайте только выбросить отсюда римлян — и никто больше не будет так нагло обращаться с ней. Никто.
− Тогда пошли одного из своих колдунов, пусть разбудит!
− С тебя причитается, − ухмыльнулся татарин, подав знак одному из своих. Молодой колдун кивнул и вышел из комнаты.
Женщина потеряла интерес к здоровяку с мечом и подошла к следующему из нападавших. Затянутой в черную одежду девке, по всему похоже, что профессиональной убийце. Владлена знала, что у Рима в зверинцах есть такие персоны, их звали 'призраками'. Говорили, они бесплотны, неуязвимы и всегда исчезают вскоре после того, как совершат свое черное дело.
Эта не исчезла, была вполне вещественна и очень даже уязвима. Владлена стянула с лица девчонки черную полумаску и узрела замечательный кровоподтек на скуле и струйку обычной человеческой крови изо рта. В боку у 'призрака' была здоровая рваная рана, очень плохая на вид — бескуд сумел пырнуть убийцу своим кинжалом, разрезав ребро и похоже, пробив легкое.
Женщина коснулась шеи девчонки — пульса не было.
Врут легенды. 'Призраков' вполне можно убивать, как и людей. Хоть одна хорошая весть за ночь!
На этаж с грохотом поднялись двое старших слуг — Мифой и Радисвет. Молодой русский колдун все-таки сумел растревожить их от необычного сна.
− Девку выбросьте, дохлая она, − распорядилась Владлена, переходя к третьему из нападавших.
− Куда ее, сударыня? − уточнил Радисвет. − В реку, или...
− Бросьте в телегу к трупам. Она нам еще послужит, раз такая шустрая.
Владлена улыбнулась. Оживленные, конечно, теряли свою личность и ничего не помнили, но все боевые навыки сохраняли. Скорее всего, из девчонки-'призрака' выйдет замечательный убийца. Или чем черт не шутит, взять ее в телохранители вместо бескуда? Ее-то боевые навыки да терпимость к увечьям, что проявляет оживленный мертвец, — чудо-воин получится!
К рассмотрению оставался третий из нападавших — хорошо одетый кровосос. Судя по всему, круд из местных. Колдовство русского застало его в неприятный момент, когда вампир пытался вытошнить кровь бескуда, которого в горячке боя сдуру попытался укусить. Сейчас парень валялся на полу, поджав ноги и широко раскрыв рот. Глаза остекленели, а на здоровенных клыках застыла вязкая, черная кровь бескуда. Кровь, которая не течет.
− Он жив? − спросила хозяйка у старого колдуна.
− Жива ли нежить? − ответит тот вопросом.
− Мусанбек, я не желаю пикироваться с твоими слугами!
Татарин кивнул старику, тот вежливо поклонился хозяйке, извиняясь за дерзость.
− Он жив, сударыня. Только заморожен до времени. К утру очнется.
− Хорошо.
Владлена поджала губы. Убить бы тварь, конечно. Но женщина видела, как парень дерется. Очень хорошо, как и положено упырю. Из него тоже может выйти толк. Пожалуй, нужно перетащить его на свою сторону.
− А этот, со стекляшками в глазах, не очнется? − сварливо поинтересовалась хозяйка.
− Нет, сударыня, − ответил старший колдун. − Уже не очнется. Никогда. Очень редкое, и очень сильное заклинание. На вурдалаков срабатывает как сонное, но людей разом на тот свет отправляет. И противодействий ему нет.
'Ну, на нет — и суда нет', − облегченно вдохнула Владлена.
− Мифой, Радисвет, этого кровососа — в пыточную. Днем я им займусь. Здоровяка со стекляшками в зенках — в ледник. Потом я в нем покопаюсь.
Слуги поклонились и ринулись в комнату. Один забросил на плечо невесомую арабеску, второй подхватил вампира. Римлянина оставили на второй заход.
* * *
− Здравствуй, Гиза.
Как и в прошлый раз, приветствие раздалось за спиной. Арабеска обернулась, но уже не резко и не делая попыток выхватить клинок. Она узнала этот голос. Когда-то его обладатель очень помог ей и Флавию.
− Здравствуй, Миландра, − поздоровалась девушка. − Еще не сменила имя?
Безволосая, хрупкая, темнокожая фигурка, лишенная признаков пола и возраста, улыбнулась.
− Ты привыкла звать меня именно так, зачем же менять порядки? Пусть для тебя я останусь Миландрой. Это имя ничуть не хуже любого другого.
− Миландра, я умерла?
− Да.
− Нет... погоди, то есть совсем?
− Да, совсем. Я не знаю как именно, но я не вижу больше связи твоей души с твоим телом. Да если бы и была — тебе в любом случае не выкарабкаться. Посмотри на себя. С такими ранами не живут.
Гиза опустила глаза и с трудом подавила вскрик.
Насквозь промокшая кровью одежда была кем-то заботливо срезана с раны, а сама рана... Гиза достаточно насмотрелась в своей жизни, чтобы понять: с такими дырками в груди действительно не живут. Клинок неуязвимого урода разрезал ребро и проник в легкое. Скорее всего, разрублены и бронхи, а то и трахея.
− А Флавий? Он тоже... погиб? − девушка молила всех богов, чтобы Миландра сказала 'нет', но другая часть Гизы хотела увидеть любимого здесь и сейчас, и диавол с ней, со смертью. И пусть Миландра скажет 'да' — говорила эта часть души арабской принцессы.
− Нет, его я не встречала. Твой друг пока жив.
− Что значит пока?
− То и значит. Все вы, смертные, живы лишь пока. Кто-то дольше, кто-то меньше. Для кого-то это 'пока' длится десятилетиями, а кто-то достигает его, едва родившись на свет.
− То есть ты не знаешь, что с ним?
Миландра пожала плечами:
− Откуда? Я и что с тобой-то случилось — могу лишь догадываться. Ваш мир мне теперь не подконтролен.
Гиза понимающе кивнула. Теперь, когда черным демонам нет хода в мир людей, они действительно не могут что-либо знать о происходящем на Земле. А ход им, вот ведь как получилось, перекрыли именно Гиза с Флавием.
