— А вот куда глаза твои бесстыжие смотрят, туда точно не пойдем. Давай, на-пра-во. Шире шаг, — Влад бодренько зашагал за ним: — Быстрее. Сейчас на пятки наступлю.
— Не могу я быстрее, — уныло оговаривался Серый. — Осень кусать хотеца, — прошепелявил он.
— Я дольше не ел. Топай быстрее, тогда быстрее поедим.
— Не факт! И вообще, я себя чувствую, как конвоируемый. Давай местами иногда меняться.
— Может, и пистолет тебе дать? — Владислав наступил-таки ему на пятку.
Серый отпрыгнул и прибавил ход.
— Я не против, но ты ж жадный, — посетовал он. — Ты вот скажи честно, за что на меня взъелся? Нет, ну, правда? Ты ж не захотел вчера выслушать, а у меня дома бабушка при смерти. И сестренка пяти лет на мне. Мать-то за нами не смотрит давно, отца вообще не знал. Я вот мобилу не украду — они голодные сидят, — Серый оглянулся. Встретил ехидный взгляд мента и съежился.
— Ты эту лабуду своему адвокату расскажешь, Юля.
— Какая я тебе Юля? — обиделся Сергей.
— Вот такая: сирота беззащитная, на трассе стоящая. Шире шаг!
Так они шли около часа. Серый все бубнил что-то. Владислав сначала слушал. После перестал. Размышлял: "Если не найдем никого, что тогда? Возвращаться обратно или идти дальше?" Внезапно осознал, что голос вора звучит все жалобнее и жалобнее. Наконец, Сергей повернулся лицом к Владиславу.
— Ты чё не слышишь, что ли? Не пойду никуда! Не могу больше. Мало того, что ноги болят. Так еще и от этого за спиной, как от столба слова не дождешься. Я хочу пить и жрать.
Мент поморщился, проворчал:
— Вчера я ручеек нашел. Если слух мне не изменяет, сейчас он течет там, — он показал влево от тропинки. — Сейчас поищем, — пожевал губы. — И опять же грибок какой-нибудь предложить могу. Может, заткнешься навсегда или хотя бы надолго. Давай вон в ту сторону с тропы двигай.
— А чё сразу я?
— Так это же ты пить хочешь! Вот и иди.
— Да там, может, змеи водятся. Не хочу я в лес, — Сергей покорно шел, куда показывали, но продолжал огрызаться, чтобы патрульный не расслаблялся, командуя. Вор все оглядывался и бурчал. — И вода здесь наверняка без хлорки. Я отравлюсь, чесслово! — он резко застыл, открыв рот.
Влад от неожиданности наткнулся на него. В груди тупо отозвались болью синяки.
— Что встал? — язвительно полюбопытствовал он.
— Ты только, Владик, не дергайся, — широко улыбнулся Серый, сквозь зубы цедя слова. — За нами кто-то наблюдает.
— Где? — мент тоже раздвинул губы в улыбке, но не шелохнулся, как настоящий профи.
— У тебя за спиной. Только чуть правее. Я теперь не вижу, но когда оглянулся — точно голова чья-то была. Ребенок, вроде бы. Ты смотри, не напугай его.
— А что же мне делать, интересно? Ручей идти искать? Если я его не спугну, мы на людей не выйдем.
— Ну, смотри сам.
Владислав почесал затылок, вслед за этим словно невзначай повернулся:
— Тропу не потеряем? — нарочито громко полюбопытствовал он. Цепким взглядом окинул то место, куда указал Сергей. Заметил, что трава там шевелится, словно кто-то закрылся ею. Внезапно рванул с места.
Тут же из-за дерева выскочил ребенок и понесся во всю прыть, лишь пятки коричневые засверкали.
— Сто... — заорал мент и закашлялся. То ли мошка залетела, то ли еще что. Но кашляй, не кашляй — ребенка поймать жизненно необходимо. Отплевываясь и громко кашляя, мент продолжил погоню. Ребенок на сипения не оглянулся. Мчался во всю прыть, словно за ним не добрый дядя милиционер гнался, а как минимум собака Баскервилей.
Было в этом малыше что-то необычное. Ноги, что ли, волосатые слишком для ребенка. Да и одежда какая-то... Но сосредотачиваться на странностях Владислав не стал. Поймает мальца — тогда разберется. "Что за жизнь у меня такая? — зло рассуждал Владислав, отхаркиваясь и прибавляя скорость. — Все от меня бегают: жена, воры, дети...", — перескочил через поваленное дерево. "А ребенок-то здорово бегает!" — изумился он, оценив, что расстояние сократилось не намного.
Неожиданно позади послышался вскрик. Дальше Серый взвыл жалобно, словно щенку на лапу наступили, да так и затянул на одной ноте.
"Что за напарник! Вечно он придуривается... Ничего, мальца схвачу... А там подзатыльник у меня не залежится".
Владислав еще поднажал, вытянул руку, чтобы схватить малыша за жилетку, но тот, как заяц свернул в сторону, и ловко подставил ему подножку. Патрульный по инерции полетел вперед, чуть не носом вспахав землю. Все синяки заныли на разные лады.
Он дернулся вскочить, и остановился, увидев перед носом потертые кожаные сапоги. Это было так неожиданно, что весь запал сразу исчез. Но самое страшное было не это. Позади сапог из стороны в сторону бил по кустам и траве огромный синеватый хвост ящерицы.
Влад обессилено стукнул лбом в землю, и простонал:
— Блин!
Раныд. Поединок сильных. Первая битва.
Мар-ди бросил зар. На этот раз бриллианты не поднялись в воздух, а закрутились на плоскости, щедро разбрызгивая радугу. По застывшим белым и черным лицам заскокали цветные всполохи. Несколько зайчиков ударили его по глазам, так что наверняка лицо у него стало таким же разноцветным как и у его рыцарей. Наверно, он похож на клоуна. Хорошо, что Ланселот его не видит. Хорошо, прежде всего, потому, что Управитель не сможет запомнить, как он выглядит и отомстить. С другой стороны и он никогда не узнает противника. Может, судьба сведет их в одном мире, но они пройдут мимо, как незнакомцы. А Мар-ди хотелось бы знать врага в лицо.
Отчасти он и на Раныде оказался именно по этому: много лет никто не может узнать, каков собой Управитель-Ланселот и где он находится. Задумывая Раныд, ареопагит тайно надеется вычислить Ланселота, пока он в игре. Даже если это будет единственной удачей диригенса — это очень много. Но Мар-ди надеялся на большее. Он надеялся освободить Флелан, мир, который долгие века был погружен во тьму, потому что его Хозяин сопротивлялся просветлению. Он закрыл все двери. Запер засовы. И самую маленькую щелочку законопатил так, чтобы ни один луч света не мог проникнуть туда. Теперь же с каждым шагом, с каждым броском зара, Храм Света будет отвоевывать клочок за клочком земли в этом мире. Диригенс не знал, как все происходящее здесь, в пространстве Раныда, влияет на материальный мир. Но каждый ход имел значение и должен быть тщательно продуман. Каждая выигранная битва — это еще один минарс во Флелане. Первым должен войти его ученик — Арис. Он просил за него — очень способный мальчик...
Правила Раныда просты. Пятнадцать рыцарей по очереди движутся вокруг поля. Каждый проходит столько ниш, сколько ему дал зар. Все просто: перемещаешь вперед свой отряд, при этом пытаешься помешать обойти поле противнику. Вот и все. Чьи рыцари первыми сделают круг и вернутся на прежнее место, тот и победит в битве. Кто выиграет три битвы — победит в поединке Раныд, и тогда мир врага принадлежит тебе, можешь делать с ним все, что угодно. Но до этого так далеко... О том, чтобы выиграть поединок в три битвы можно только мечтать — слишком сильный противник. А пока Мар-ди с волнением следил за вращающимся заром. Что он принесет на этот раз?
Тьма вокруг зара сгустилась, бриллианты встали. Мар-ди вгляделся в верхнюю грань. Ду-бещ! Этот зар в битве мог быть удачей или провалом. Он старался надеяться на лучшее. Белый рыцарь, тот, что стоял первым, проскакал вокруг поля. Он уже завершил круг.
Ланселот раскрутил зар, и у диригенса появилось ощущение, что сердце сейчас остановится. Что же это такое? Он слишком плохо подготовился? Надо успокоиться. Умение владеть собой — залог успеха. Не смотреть на зар — смотреть на поле, на белого воина, завершившего круг. Как он спокоен и величав. Белая ладонь недвижимо лежит на загривке лошади. Мар-ди должен быть так же спокоен и величав. Ничто не поколеблет его дух.
Что там у противника?
У Ланселота зар выпал хуже некуда. Ики-бирь! Меньше быть не может. Его рыцарь, сделал всего три шага. С одной стороны не сравнить с перемещением белого рыцаря. С другой, это выгодное положение, чтобы прикрывать передвижение черного отряда. При удачном раскладе, рыцари Ланселота могли встать сплошным строем, так что белым не останется места, чтобы пройти через них. Стоит ли об этом переживать? Нет. Любой поступок, как в реальной жизни, так и на Раныде может стать трамплином для прыжка вверх или вниз. Все решает зар и твой интеллект. Всегда.
Мар-ди сосредоточился. Когда зар стремительно раскручивается, кровавые точки сливаются в сплошную полосу и бриллианты уже не такие привлекательные. Даже становится темнее на миг, но в дальнейшем они замедляются, дразнят, покачивая бедрами, не хуже настоящих гейш. Кажется, замерли, но нет, словно кто-то еще раз толкает их, переворачивая на следующее ребро. Вот теперь все. Рубины всматриваются прямо в душу. Подмигивают черными глазами. Се-бай-ду. Неплохо. Очень неплохо. Зар невелик, но рыцарь занял ключевую позицию, обеспечивая выход остальным воинам. Его мы не будем трогать с места ни при каких обстоятельствах. Пусть уйдет последним.
Твой ход, Ланселот...
Черные рыцари будто не стремились победить. Они не рвались вперед, шаг за шагом занимали позиции недалеко от своего отряда. Еще два хода и вот уже четыре рыцаря стоят плечом к плечу. Еще немного — и рыцари Мар-ди не смогут пройти сквозь их строй, даже если захотят. Может, это и есть тактика Ланселота? Многие считают, что добиться успеха можно, если будешь действовать с величайшей осторожностью. Если просчитаешь все варианты, подстрахуешься. Но ареопагит напутствовал Мар-ди: "Разумный риск предпочтительнее рискованных размышлений". Он имел ввиду, что иногда надо поступать вопреки рассудку, идти вперед — и удача не успеет повернуться к тебе спиной.
Покой покинул диригенса — в нем разгорелся азарт. "Думаешь, удастся закрыть мне дорогу? Не выйдет! Я верю в победу и победа будет за мной. Вперед, зар!" Бриллианты, смеясь радужными бликами, показали ему кровавые рубины. Джют-се. Неплохо. По крайней мере, один белый рыцарь сумел вклиниться в строй черных. Если выпадет хотя бы один Пендж...
Мороз пошел по коже, когда он рассмотрел зар Ланселота. Джют-се. Азарт исчез, оставив внутри сосущую пустоту. Этого не может быть! Он пытался успокоиться. "Ничего страшного. Пусть черный рыцарь занял место, закрывая путь моим воинам. У меня еще есть шанс. Может, благодаря следующему зару противник будет вынужден убрать рыцаря. Все будет хорошо". Мар-ди простер руки к зару. "Пожалуйста, Пендж!" — взмолился он неведомо кому. Но зар насмешливо уставился на него шестью точками. Джют се.
Пальцы дрожали, когда он отправлял всех трех белых воинов вперед, бросая последних девятерых совершенно без прикрытия. Теперь они могли застрять в доме, не сделав ни одного шага по полю...
16 июня, 7.04 по мобильнику Сергея
Влад вжался в землю и лихорадочно соображал, что теперь делать. Ведь нутром чувствовал, что местных надо обходить десятой дорогой. Боковым зрением заметил, что слева появилась еще фигура. Быстро глянул — очень похож на человека, но одет по-старинному. Кажется, лук в руках. "Удастся сбежать? Где наша не пропадала!"
Завывания Серого становились все ближе и ближе, пока не засвербили у него в правом ухе. Затем пацан заткнулся, издав приглушенный взвизг. Вероятно затыкали его хорошей оплеухой. Впервые стало его жалко, забыл на мгновение, сколько ударов сам ему отвесил. Приподнял голову. Рядом с кожаными сапогами возникли босые лапищи, покрытые темного цвета волосами, более похожими на свиную щетину. Лапищи были такими, что на них вряд ли налезли бы растоптанные кроссовки сорок пятого размера.
Ребенок, за которым с таким упоением гнался Владислав — а именно ему принадлежали такие выдающиеся стопы — загрохотал неожиданно рокочущим басом. "Хоббит! — сообразил Влад, когда в уме сложились кусочки мозаики: маленький рост, быстрый бег, голые волосатые ноги и необычные штанишки с жилеткой. — Точно хоббит. Как в фильме "Властелин колец". Вылитый Сэм. Тот самый, что был слугой у Фродо".
Хоббит басил. Тот, что с хвостом, отзывался шипящим голосом. Представилось, как у чудища раздвоенный язык из пасти вырывается. Слева к диалогу присоединились певучие, словно соловьиные, фразы. Лапищи подгребли поближе к менту. Маленькие, но толстые пальцы схватили его за плечо. Потянули. Стегнуло болью от вчерашних ссадин. Он не отреагировал, тогда потащили вверх за воротник. Владислав сделал вид, что не понял намека. Заросшая лапа толкнула его в бок. Мент задрожал от желания схватить и, шваркнув владельца оземь, лихо заломить руки и пройтись дубинкой вдоль хребтины. Запросто бы смог. Но сколько стрел будет в спине натыкано... Бронежилет он на этот раз не надел.
Кто-то грубо выдернул дубинку из-за пояса. Поскольку трое увиденных раньше постоянно находились перед глазами, стало понятно, что на сцене появился четвертый. "Тот, на кого Серый налетел? Надо бы посмотреть" — пэпээсник начал медленно подниматься, подчиняясь настойчиво тянущим рукам. Мельком глянул на "ящера". Не так страшен черт, как его... Руки-ноги вполне человечьи. Большие глаза, в обрамлении густых ресниц можно назвать красивыми. Волосы до плеч. Одежда просторная — коричневые штаны, похожие на те, в которых турецких янычар изображают. Черный нагрудник, стянутый по бокам ремнями, надет на голое тело. Очень неплохо смотрится. То, что и тело, и волосы, и ресницы "ящера" отдают синим — нисколько его не портит. Может, он в синьке искупался. "Индиго" сдвинул брови и так саданул хвостом по ближайшему дереву, что от ствола отлетел приличный кусок коры вместе с древесиной. "По башке даст — расколется", — оценил Влад.
"Ящер" зашипел. С языком мент не ошибся — действительно тонкий и раздвоенный. После этого Влад оценивающе окинул взглядом остальных. Тот, что казался человеком, одет в облегающие зеленые брюки и такого же цвета тунику. Весь такой выпендрежный — по одежде и сапогам золотые узоры. Темные волосы до пояса, собраны у шеи в хвост. Руки в браслетах по локоть, а на предплечьях — татушки. А уши длинные и острые как у ослика... Как у эльфа у него уши! Влад невольно скрипнул зубами. Осталось увидеть четвертого, но вряд ли он похож на людей сильнее, чем эти трое. Мент хотел встать в полный рост, но его грубо ухватили за шиворот и поставили на колени. За спиной с угрозой рыкнули.
Владислав демонстративно развел руки в стороны. Хоббит деловито ухватил кисть. Бережно навязал веревочку. "Руки связать? Дудки!" Когда хоббит попытался завести руки за спину, он опять показал, что не понимает, чего от него хотят. Но сзади пришла помощь: руки скрутили так споро, что опомниться не успел. Если бы он так действовал, то не отдыхал бы здесь. Окольцевал бы Серого и пошел в участок. А теперь сиди, жди: съедят тебя живьем или сначала поджарят. Впрочем, эльф... И хоббит. Они обычно добрые в книжках. Может, обойдется?
Влад тихонько застонал сквозь сжатые зубы. Побитое тело напоминало о себе, так еще и веревки как будто специально на кровоподтеки наложили. Руки жгло огнем. Боль становилась сильнее. Мент повернулся к Серому. Его пока не связали, пацан сидел на траве, прикрывая распухшее ухо. Копье, которым он с таким упоением рубил чашечки цветов куда-то пропало. Растяпа.
