Девочка отошла от скальной стены, и уже дракончик свечой ушёл в тёмное небо. Листик не стала терять время на полёт, решив не задерживаться, она "прыгнула". Вообще-то "прыжки" у Листика сейчас плохо получались, но надо же вспоминать, как это делается. А тут, в случае неудачи — никто не увидит и не будет ругать. Вынырнув из межпространства недалеко от замка, дракончик удовлетворённо хмыкнул и, подлетев поближе, сделал широкий круг, после чего камнем упал вниз, на землю ступила уже девочка. Листик не стала возвращаться на свою крышу потому, что видела в саду у замка кое-что её заинтересовавшее: там стояли две парочки: если одна целовалась, то вторая о чём-то разговаривала, вот к ней и пошла девочка, подойдя ближе, услышала:
— Сюзанна, я вас люблю и буду любить пока дышать буду! — говорил молодой человек, державший среднюю дочь барона за руки. Это был Эрик, младший сын барона ле Жевилана, соседа ле Тевилиана, его владения находились южнее и восточнее, как бы охватывая земли баронства Ронджад полукругом. Барон ле Жевилан был богаче соседа, и его владения были почти в два с половиной раза больше баронства Тевилиан. Листик вышла из тени и кашлянула, привлекая к себе внимание, после чего сказала:
— После таких слов, ты должен поцеловать Сюзанну. Но это ещё не всё, ты должен предложить ей руку и сердце, но вот только не знаю, позволит ли тебе твой отец жениться на бесприданнице. Ты же должен знать, что Сюзанна вторая дочь и не может наследовать Тевилиан.
— Кто это?! — растерялся юноша, глядя на голую рыжую девочку, появившуюся из густых зарослей. Сюзанна тоже сначала растерялась, но узнав Листика, спросила:
— Лисанна! Как ты сюда попала? И почему в таком виде? Где твоё платье?
— От речки шла, я там купалась. Не купаться же мне в платье, вот я его и сняла, — ответила Листик, пожимая плечами. Уже пришедшая в себя Сюзанна снова растерялась, но это не помешало ей засыпать девочку вопросами:
— Как купалась?! Ночью купалась?! Почему ночью? А платье? Где ты его сняла? Почему у речки?
— Отвечаю по порядку, — и Листик начала подробно пояснять. При этом девочка совсем не смущалась ни своего вида, ни того, что некоторые пояснения противоречили одно другому: — Как купалась? Там, где обычно купаются — в воде, плавают и плескаются, для этого на речку ходила. Во дворе замка, сама понимаешь, купаться совершенно негде. А почему ночью? А чтоб не подглядывали, а то, знаешь ли, есть много любителей поглядеть на купающуюся девочку — смотрят, смущают. Платье оставила в замке, потому что могут утащить, такие любители тоже есть — утащат платье, а потом хихикают, глядя, как раздетая девочка смущается, плачет и платье ищет! Вот!
— Но ты же и так раздета! Если кто увидит... — начала Сюзанна, Листик не дала ей договорить, продолжив пространно объяснять:
— Так и я о том же — нет платья и утащить нечего. А если не утащили, то его и искать не надо, а значит не только искать, но и плакать, что платье пропало. Вот потому-то я его в замке сняла и пошла купаться, ну, если кто и будет подглядывать, то как я раздеваюсь не увидит, понятно?
Сюзанна помотала головой, видно, совершенно не понимала таких простых вещей, поэтому стала уточнять:
— А как же ты голой шла по замку, а потом как вышла за ограду? Тебя же могли увидеть, а твой вид!..
— А что мой вид? — поинтересовалась Листик, снова не дав Сюзане договорить. Пожав плечами, девочка, изобразив удивление, крутанулась на месте, словно была перед зеркалом и хотела себя получше разглядеть. Оставшись довольна осмотром, Листик продолжила: — Такой вид совершенно не препятствует выходу за стены замка. Да и нормальный у меня вид, я бы сказала — очень симпатичный вид, мне нравится! К тому же я не спрашиваю — как вы вышли за стены замка, как и зачем это сделали. Хотя могла бы, начала задавать бы разные вопросы: зачем вы из замка вышли и что кушали на ужин. Кстати, Сюзи, Мари, ваши защитные амулеты не только защитные, но и позволяют определять — где вы находитесь и даже наблюдать за вами.
— Ли, откуда ты это знаешь? — спросила Марианна, подошедшая со своим кавалером, она услышала голоса сестёр и поспешила узнать — что происходит. Листик, указав на красивые кулоны, висящие у девушек на шее, пояснила:
— Откуда я знаю? У меня точно такой же, его мне, как и вам, дал Марвтус, но я его на шею не повесила сразу, а устроила несколько проверок, каких? Ну, это вам не интересно, поверьте мне на слово, кстати, сюда уже бегут дружинники, вон...
Листик не договорила, раздался треск ломаемых кустов, и на полянку вывалились дружинники во главе с лейтенантом Мервиком, который, размахивая мечом, закричал:
— Ваши милости, отойдите от нежити! Она опасна и...
— Сам ты нежить, Мервик! — обиделась Листик и показала лейтенанту и дружинникам язык. После чего пригрозила: — А будешь своим мечом размахивать — отберу, ты знаешь — я это умею!
Услышав эти слова, лейтенант немного растерялся — его амулет, настроенный на защитные амулеты баронских дочерей, показал, что к Сюзанне и Марианне подошёл неизвестно кто. Сразу увидев этого неизвестного, Мервик решил, что перед ним какой-нибудь лесной житель или даже нежить, ведь голыми, да ещё ночью, гуляют только они, но этот непонятно кто знал его имя, да ещё и дразнился! К тому же лицо и голос были Листика, но он же парень, а перед лейтенантом стояла девочка! В растерянности замерли и дружинники, первым опомнился Мервик, из чехла на поясе он выхватил предмет похожий на жезл и направил девочку, нажав на какой-то выступ, ту окутало голубое сияние. Нежить или другой лесной житель под воздействием парализующего воздействия должны были бы замереть, а девочка захихикала и потребовала:
— Мервик, убери нейтрализатор, щекотно!
Кусты снова затрещали, и появился ещё один десяток дружинников, на этот раз его возглавлял сам капитан баронской дружины, он сориентировался быстрее своего подчинённого (тем более он знал, что Листик — девочка), увидев, что баронским дочкам ничего не угрожает, он спросил у самой младшей:
— Листик, что вы здесь делаете? Почему в таком виде и где ваш защитный амулет? Магистр Марвтус наказывал — не снимать его!
— Амулет остался в комнате, я его не успела надеть, одежда там же, тоже надеть не успела. Потому что очень спешила! Вот!
— Куда спешила? — растерялся Седрик, Листик пояснила:
— Надо было спасать честь сестёр! Срочно спасать!
Говоря это, Листик делала страшные глаза и надувала щёки. Капитан, проворчав, что хотя сейчас уже середина весны, но по ночам ещё холодно, подошёл к девочке и закутал её в свой плащ, на что она, шмыгнув носом, заявила что ей не холодно, но при этом ещё и чихнула. Седрик вздохнул и поинтересовался:
— Ну как — удалось спасти честь сестёр? Листик, и как вы это сделали?
Девочка, снова шмыгнув носом, посмотрела на покрасневших парней и ответила капитану баронской дружины:
— А как же! Это вы за ними уже который месяц наблюдаете и ничего не делаете, а я пришла — и раз!.. Апчхи! И всё решила!
— Что же вы решили? — улыбнулся Седрик. Мервик и остальные воины сначала с недоверием наблюдали за девочкой, так похожей на Листика, потом успокоились — если их командир её знает, а по их разговору видно, что не просто знает — хорошо знает, значит всё в порядке. Одно удивляло — почему их капитан называет девочку Листик и обращается на "вы". Тому Листику, что показывал им различные приёмы фехтования и рукопашного боя, он говорил "ты". Девочка, ещё раз чихнув, повернулась к парочкам, вернее, переминавшимся с ноги на ногу парням, показала на них рукой и сказала:
— Вот Эрик предложил руку и сердце Сюзане, а Эрст то же самое предложил, Марианне предложил. Предложил, предложил! Или это не правда?
— А что то же самое? Ту же руку и сердце, что и господин Эрик? — не смог сдержать удивления Мервик.
— Ага, руку, ногу, сердце, почки и печень! — Листик не смогла удержаться, чтоб не захихикать. Седрик понял, что имела в виду девочка, говоря о руке и сердце, внимательно посмотрев на парней и девушек, спросил:
— А как на это посмотрят ваши отцы, бароны ле Тевилиан и ле Жевилан?
— Вообще-то... — попытался что-то сказать Эрст, Листик удивлённо подняла бровь:
— Как? Ты не успел предложить Марианне руку и сердце? В смысле, сделать это как полагается? Так быстрее это делай, мы ждём! Нет, не так, встань на одно колено, а теперь говори!
Старший сын барона ле Жевилана последовал совету (или приказу) рыжей девочки, та, выслушав, потёрла руки и удовлетворённо произнесла:
— Ну вот, осталось только назначить день свадьбы. Думаю, баронам ле Тевилиану и ле Жевилану, пока не определимся с этим, ничего сообщать не будем, ну, чтоб не расстраивать заранее, всё-таки такое событие! Такие расходы! Поэтому обе свадьбы назначим на один день, чтоб сэкономить на торжествах, это как-то утешит безутешных отцов! Можно сказать — порадует. Несказанно порадует!
— Лисанна, ты это серьёзно? — задала вопрос пришедшая в себя Марианна, она, как и остальные, была слегка ошарашена напором рыжей девочки. Эрст, как более старший и рассудительный, поинтересовался:
— Лисанна, как вы думаете уговорить наших отцов, вы же знаете — они не то что против этого брака, но...
— Ага, они будут не просто против, а очень против, потому я и предлагаю им пока ничего не говорить, пока я не решу, когда устраивать свадьбы. Не волнуйтесь, я тянуть не стану, — заявила Листик. Она ещё не знала, как это всё устроить, но решила это сделать в ближайшее время, как говорил один её знакомый — главное ввязаться в драку, а там разберёмся!
Листик сидела на крыше у окна своей комнаты, хотя было ещё утро, но уже поднявшееся над горизонтом солнце ощутимо припекало. Сегодня девочка не пошла на тренировки, как-то не хотелось, тем более что её инкогнито уже было раскрыто, а это значит, что различных вопросов не избежать. Пусть они и будут заданы в вежливой форме (не своему товарищу, а дочери барона), но что-то ответить придётся. Вот поэтому Листик и осталась у себя в комнате, здесь её никто не потревожит, а что ответить — пусть придумывает Седрик. Листик зевнула, пригревающий Сол действовал расслабляющее, даже вздремнуть захотелось, а Листик собиралась подумать о том, как выполнить обещание данное Сюзанне и Марианне. О нём Листик не жалела, ей было жалко девушек и их кавалеров, тем более что девочка видела — они действительно любили друг друга. Вот Листик и решила им помочь, а как это сделать? Тут надо подумать, хорошо подумать. А то, что решение будет найдено, сомнений не было, вот поэтому Листик, прикрыв глаза, размышляла — с какой стороны подойти к этому вопросу. Девочку отвлёк зов одной из её лесных подруг, понять, о чём кричала дриада, никто из обитателей замка не мог, потому что человеческое ухо воспринимало такие крики как шум листвы или громкий скрип ветвей. Листик посмотрела — нет ли кого поблизости и привычно прыгнула. Оказавшись за оградой замка, Листик помчалась вглубь леса, не заботясь о том — следует ли за ней дриада, что её звала. У дриад был свой способ быстрого перемещения: войдя в одно дерево, они выходили из другого в нужном месте, Листик так не могла, но она могла ходить лесными тропами как необычный народ, а могла очень быстро бегать по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку. Сейчас Листик выбрала именно этот способ передвижения, прибежав на указанное место в лесной чаще, девочка увидела дриаду, которая её звала. Кроме этой дриады были другие и больше десятка русалок, знакомых и незнакомых. Они сидели на ветвях деревьев, нависающих над рекой, которая в отличие от Песчанки начиналась в горах и текла через весь лес. Это была большая река, в отличие от множества более мелких, она не превращалась в болото. Именно в ней по ночам купалась Листик, забираясь далеко в лес. Селяне дальше опушки заходить боялись, а лесные жители (русалки, дриады, мавки) в свою очередь старались не устраивать на опушке свои забавы, разве что лешаки людей пугали, но на то они и лешаки, существа злобные и вредные. Да ещё водяники заплывали почти к самым людским поселениям и топили зазевавшихся селян.
Все русалки, знакомые и незнакомые, с надеждой смотрели на рыжую девочку. Та вопросительно подняла бровь, ожидая, что те объяснят — зачем так срочно позвали. Сказала дриада, ничего не пояснив:
— Ухутырь говорит, что только ты можешь помочь.
— И как я могу помочь и чем? — поинтересовалась девочка, русалки тут же загомонили, перебивая, друг дружку:
— Там, чудище, змей, с гор спустился... сюда плывёт! Уже двоих наших съел! Даже трёх водяников... Те решили, что их зверь трогать не будет, а когда тот ближе подплыл, то ничего уже не смогли сделать, он раз... и нет! Даже не жевал! Так страшно! Такой ужас! Совсем не жевал!
— Гм, такой ужас, потому что страшно не жевал? А если бы жевал, да ещё и страшно это делал, а не сразу проглотил, то ужаса не было бы? — удивилась и предположила Листик. Посмотрев на перепуганных русалок, попросила рассказать поподробнее: как выглядит этот ужас. Но поскольку толкового объяснения от перепуганных русалок добиться не удалось, Листик отвернулась от берега и, ткнув пальцем в кого-то сидящего в густой чаще, скомандовала:
— Вылезай, давай!
Потом точно так же кому-то приказала выбираться из реки, пригрозив, что если не послушается, то силой вытащит. Из леса, громко поскрипывая, вышла огромная коряга, а из реки на берег выбралось существо, даже отдалено не напоминающее русалку. Русалка — это красивая девушка, только с хвостом, совсем не напоминавшим рыбий, а длинным и гибким с мелкими чешуйкам, существо же, выбравшееся на берег, напоминало жабу. Огромную жабу, с шипастым хвостом и широким ртом с громадными зубами! Увидев это существо, русалки, жалобно попискивая, постарались повыше забраться на деревья. Лешак остановился, не дойдя до Листика пять шагов, а вот водяник, щёлкая зубами и бормоча: — "Мясо, свежее мясо", двинулся на девочку, которая была меньше его раз в пять. Листик спокойно стояла, а вот русалки завизжали от ужаса, дриада, которая привела девочку, вместе с подругами спрятавшаяся в дерево, высунулась и закричала:
— Листик, беги! Он тебя съест!
Водяник зарычал и подготовился к прыжку, его раскрытая пасть была в метре от спокойно стоявшей девочки. Но прыгнуть у водяника не получилось, он исчез в огненной вспышке, судя по ошмёткам его тела, разлетающимся в стороны, его разорвало. Но куски водяника далеко не улетели, они просто сгорели. Девочка, которую это взрыв должен был отбросить в сторону или хотя бы зацепить, стояла невредимая. В тишине, наступившей после громкого хлопка, раздался спокойный голос:
— Мерзость, не люблю. Сюда он тоже приплыл, испугавшись того ужаса, а потом затаился, надеясь кем-нибудь зазевавшимся поживиться. Услышав приказ, из речки выбрался, но увидев, как он подумал, слабого человека, обо всём забыл и напал, гадкая мерзость, одним словом!
— Мы не виноваты, мы его не видели! Он сам приплыл! — заголосили русалки. Если сразу они не поняли, почему лешак решил обратиться за помощью к этой рыжей девочке, по всем признакам человечке, пусть и обладающей некоторыми свойствами русалки, то теперь, после увиденного, очень испугались и — насколько позволяла их чешуя — побледнели. А вдруг эта девочка на них рассердится и поступит так же, как с водяником, решив, что это они её заманили сюда. Лица, высунувшихся из деревьев дриад (и не пытавшихся скрыться обратно), тоже были очень бледными — они понимали, что от такого сильного огненного мага в дереве трудно спрятаться. До этого они считали Листика необычным человеком, имеющим способности русалки и умеющим ходить лесными тропами, как любой из необычного народа, а оказалось... рыжая девочка ещё и огненный маг, невиданной силы! Сжечь водяника невозможно, как невозможно сжечь воду, разве что — испарить, сильно нагрев, а тут... водяник был сожжён! Испугался даже лешак, он уже видел, на что способна эта рыжая девочка, казавшаяся такой слабой, знал, что она не просто человек, но такого он не ожидал! Заскрипев всем своим деревянным телом, лешак согнулся в поклоне. Листик покачала головой и, раздеваясь, предложила русалкам:
