— Угм! Стало быть... вот оно значит-то как!
— Я вас не тороплю, у вас ещё есть время всё хорошенько обдумать и принять взвешенное и единственно правильное решение. Подумайте и посоветуйтесь, пока её милость, герцогиня Дайенская заняты важным делом, но настоятельно советую не тянуть с ответом.
Грумт подумал, потом повернулся к своим односельчанам, и они шумно (скребя затылки) подумали вместе, но ни к какому решению прийти не успели, так как гном их поторопил, торжественно произнеся:
— Пора принимать решение! Её милость герцогиня Дайенская уже закончили свои важные дела и с милостивым терпением ждут вашего ответа!
— Отец! Листик предлагает нам перебраться к ней! Она даст нам землю и всё, что требуется для обзаведением хозяйством, — в наступившей тишине звонко прозвучал голосок Ришки. Вышедший из тяжёлого мыслительного процесса Грумт спросил у дочери, одетой в новое платье и куклой в руках:
— Какая Листик?
— Её милость герцогиня Дайенская! — гном то ли пояснил, то ли объявил торжественный выход этой самой герцогини Дайенской, при этом кланяясь рыжей девочке.
— Ага, — сказала та и обращаясь к Грумту, сказала: — Так что вы решили? Неволить вас не буду, но... сами понимаете — выхода у вас нет, либо обратно к герцогу Круманскому, либо ко мне.
— Листик! Конечно к тебе! — приняла за всех решение Ришка, рыжая девочка удовлетворённо кивнула и начала командовать:
— Вот и хорошо, сейчас вам оформят переход в подчинение к новому владетелю и я расскажу, что вам надо будет делать. Ах да, это не так быстро делается, а время не ждёт, мастер Фодрув, пока мужчины будут заняты оформлением, выдайте женщинам деньги, пусть купят одежду и еду, а то мне Ришка пожаловалась, что её уже два дня не кормили. Непорядок!
— Три золотых в одни руки, — сказал гном женщинам и, передавая листы с договором чиновнику из городской управы, сказал мужчинам-селянам: — Подходите, расписывайтесь.
— Так неграмотные мы, — наконец вышел из ступора Грумт, тот, кого рыжая девочка назвала мастером Фодрувом, сказал:
— Его честь покажет вам, что надо сделать, видите, мне некогда.
Показывая, что ему действительно некогда, гном начал выдавать деньги селянкам, сразу выстроившимся в очередь к нему. А мужчинам ничего другого не оставалось, как выстроиться в очередь к чиновнику из городской управы.
В этом году ярмарка в Зренске была очень удачна, для продавцов удачна (хотя не для всех), а вот для покупателей не очень. Неизвестно откуда-то появившийся очень богатый покупатель много товаров скупал оптом, не торгуясь скупал! Приобреталась всякая живность: скот, крупный и мелкий, от коров до кур. Приобретались почти все продовольственные товары, а из непродовольственных это были ткани, шерсть, нитки и другие подобные вещи. А вот различные скобяные изделия, инструменты и оружие этого оптового покупателя не интересовали, оно и понятно, ведь его представителями были гномы: две женщины и трое мужчин: Исан и Хрантип тоже ходили по торговым рядам, но не как охранники мастера Фодрува, Гиты и Замуны, а как самостоятельные покупатели. Охранниками гномов стали наёмники команды Маары, которая ходила вместе с рыжей девочкой, о которой говорили, что она герцогиня Дайенская! О самой Мааре, ранее не светившей своего титула, тоже болтали, что она баронесса де Найман Кайсарская. Но разве герцогиня и баронесса станут вот так просто ходить по торговым рядам, сопровождаемые только двумя наёмниками? А то и вовсе — без всякого сопровождения. Обратили внимание на неожиданно возросшую покупательную способность селян-беженцев из Круманского герцогства, недавно эти бедолаги голодали, а тут стали покупать не только еду, но и тяжёлые возы для дальнего путешествия. Листик решила, что эти трёхосные транспортные средства не помешают, хоть она не собиралась долго находиться в дороге, но в долине у гномов селяне смогут в этих домах на колёсах первое время жить, пока нормальных домов не построят. Да и всё купленное, которое не может идти своим ходом, надо же на чём-то везти.
Команда Маары увеличилась до шестидесяти человек, слух о том, что командиром этого отряда получен очень выгодный заказ распространился очень быстро и появилось много желающих пополнить ряды этого отряда наёмников. Посоветовавшись с Листиком, Маара решила ещё увеличить численность своего отряда, благо выбор был достаточно велик, но набирала новых бойцов в свою команду Маара с особой тщательностью. А поскольку при собеседовании присутствовала маленькая рыжая герцогиня, то пошёл ещё один слух — набирается не просто команда наёмников для какой-то определённой задачи, а формируется дружина этой герцогини Дайенской, а мечта любого наёмника — стать дружинником какого-нибудь владетеля.
Бурная деятельность, развитая Листиком и её командой, вызвала опасения Маары — а как Круманский герцог попробует помешать? Всё-таки уводят селян, пусть уже формально свободных, но его подданных. Листик отмахнулась, она уже считала селян, сбежавших из под власти Круманского, своей командой, и не только их. К тем, что сбежали раньше, присоединилось ещё более сотни: некоторые селяне, узнав, что обещано беглецам, поспешили приехать якобы на ярмарку, но почему-то со своими семьями. Листик рассказала Мааре, куда и как она намерена переправить этих селян и всё купленное, при этом рыжую герцогиню беспокоило не возможное противодействие герцога, а реакция селян на появление дракона. Листик опасалась, как бы селяне не разбежались при виде дракона и открытого портала, увидев удивление подруги, рыжая девочка пояснила:
— Понимаешь, Маара, я сейчас не могу открыть портал в ипостаси человека, не получается! Могу сделать это только, когда я дракон. Не знаю как твои люди, но реакции селян я очень опасаюсь, да и твои наёмники...
— Листик, в этом мире есть драконы, правда, не такие красивые, как ты, могу это с уверенностью сказать — двух я видела.
— А какие они? — поинтересовалась Листик у Маары и уточнила: — Меня интересует не то, как они выглядят, а какова на них реакция местных жителей, людей. Как относятся гномы к драконам, я знаю. Правда, только один клан и мой случай — особенный, по нему нельзя судить.
— Если говорить о размерах, то примерно раза в три больше, чем ты, это если ты как дракон не выросла с нашей последней встречи. Массивнее, летают не так уж и высоко, может, им тяжело, а может, просто лень. Шкура толстая, покрытая чешуёй, ценится как материал для доспехов, да и другие части их тела не менее ценны, поэтому на драконов охотятся. Охота на драконов опасна и в большинстве случаев неудачна, охотников одиночек (драконборцев) нет, обычно это большая артель, от десяти до сорока человек. Если судить об успешности охоты, то соотношение один к четырём: один дракон на четыре полностью или частично уничтоженные артели. И этот понятно почему, кроме бронированной шкуры у дракона когти и зубы, ещё и огнём может дохнуть, правда, недалеко, но этого достаточно, ведь чтоб убить дракона, надо к нему подойти.
— Понятно, охотятся на старых, больных, или совсем молодых драконов, — кивнула Листик и, сделав вывод, дала Мааре поручение: — Боятся здесь драконов, поэтому на тебе объяснить своим людям, что не надо пугаться изумрудно-золотистого дракончика, то есть меня. Самим не надо бояться и не допустить разбегания в разные стороны селян, им-то точно сколько не рассказывай, всё равно испугаются. Но это на крайний случай, я так поняла, что мне надо будет прятаться, открывая портал. А с твоими наёмниками, может, стоит провести учения на местности, хотя... нет, времени мало, да и вдруг кто-то проболтается? Конечно, это будет в виде слухов, но нам лишние слухи не к чему. Поэтому будем всё делать без репетиций, думаю, через четыре дня всё и устроим. Готовься.
Этого высокого человека можно было бы назвать красавцем, если бы не застывшее на его лице брезгливое выражение. А слушая доклад стоявшего перед ним, он ещё и раздражённо кривился.
— Им некуда было деваться, на северо-востоке земли Круманского герцогства, ваша милость, на юге — баронства Марилэ, если бы беглецы направились туда, то были бы выданы вашей милости. Дорога в земли короны была надёжно перекрыта. Вот я и решил не спешить, брать их тогда, когда отойдут от города подальше.
— Не надо мне рассказывать, где чьи земли, это я и так знаю! Знаю и то, что барон ле Марилэ выдал бы мне беглецов по первому требованию. А о том, во сколько мне обошлась слепота королевского наместника Зренска, который не увидел моих дружинников на восток от своего города, знаешь и ты! Но это дело престижа! Тут дело не в сумме, что мне пришлось выложить, такое количество беглецов — это удар по моей репутации! От меня сбежала почти четверть моих подданных! А началось с каких-то жалких трёх десятков прорвавшихся в город! К сожалению, королевский наместник не мог позволить схватить бунтовщиков в городе, всё-таки — земля короны, и если будет доложено королю о нарушении закона... жалкий трус!
Стоявший перед герцогом Круманским (высокий, богато одетый красавец и был герцогом) человек виновато опустил голову. Он хоть и был капитаном дружины герцога, но это не спасло бы его от гнева хозяина здешних земель, тот мог приказать и казнить командира своей дружины. В своих вотчинах власть герцогов и баронов была выше власти короля, потому-то так ревностно король относился к выполнению законов в своих владениях и нещадно карал тех, кто их нарушал, невзирая на их положение. Вот поэтому-то королевский наместник Зренска не позволил дружинникам герцога схватить селян-беглецов в городе. Но он пообещал герцогу (естественно — не даром), что по истечении отведенного законом месяца он примет решение о выдворении селян за стены города, прямо в руки герцогских дружинников. Но вмешался неизвестно кто, вывел селян из Зренска через западные ворота и увёл их по старой дороге, ведущей к Волунскому лесу. По дороге, которой никто давно не пользовался — кто же в здравом рассудке и по своей воле сунется в это гиблое место? Мало того, что были уведены все селяне-беглецы, так с ними ушли и те, кто, имея разрешение, приехал на ярмарку из герцогских владений. Эти селяне почему-то приехали с семьями! Но и это не всё, как оказалось, из владений герцога ушло население пяти деревень! Но ушли они не в город, а ближе к Волунскому лесу, где и присоединились к остальным. Об этом герцог, теряя свой лощеный вид, с гневом спросил:
— Как получилось, что не увидели, как уходят селяне из пяти деревень! Подумать только! Столько селян ушло, и никто ничего не заметил! Что делали управители этих деревень?
— Сидели в погребе, — ответил капитан дружины, поясняя, что произошло: — Накануне ухода селян ваши управители и служители Единого были брошены в погреб. Кто это сделал, они не видели, нападение было внезапным. Но потом, я подозреваю — после того как беглецы исчезли в Волунском лесу, их выпустили.
— Как выпустили и кто это сделал? Они видели, могут описать этого... — герцог пошевелил пальцами, ожидая подробного описания того, кто этот — добродетель, вернее, соучастник нападения. Капитан дружины ответил:
— Они не видели, только слышали — как засов отодвинулся и крышка погреба откинулась. Кто и как это сделал, установить не удалось. Когда управитель деревни и служитель Единого выбрались из погреба, а они это сделали сразу же, то обнаружить никого не удалось — в деревне и её окрестностях не было ни одной живой души!
— Что за ерунда! Что ты этим хочешь сказать! — вспылил герцог. Капитан его дружины постарался ответить как можно более подробно:
— Как я вам, ваша милость, докладывал, в Зренск сбежало чуть больше тридцати человек, шесть работников и их семьи. В городе их достать никак не удавалось, первая попытка запугать, когда на них натравили наёмников, закончилась ничем, за селян почему-то заступилась другая группа, под предводительством некоей Маары. Затем с наместником была достигнута договорённость о выдворении этих селян из города, когда закончится отведенный законом срок предоставления убежища. Учитывая то, что денег у этих селян не было, а припасы закончились почти две недели назад, они должны были попытаться уйти из города ещё десять дней назад, но... появляется некто снабдивший беглецов деньгами. К этим селянам присоединилась ещё сотня тех, кто получил разрешение отправиться на ярмарку. Они там сделали вид, что удачно торгуют, и досрочно выплатили рыночный сбор, тем самым усыпив бдительность надзирающего за ними управителя, тот немного расслабился, а эти прохвосты этим воспользовались и привезли в Зренск свои семьи.
— Повесить! — приказал герцог. Его капитан попытался возразить, мол, чтоб повесить, надо их сначала поймать, а это уже не представляется возможным.
— Управителя, это допустившего, повесить! Хотя, нет, это будет слишком милосердно, посадить на кол! — уточнил герцог и продолжил выяснять: — С этими неблагодарными подлецами — понятно, а как удалось уйти селянам из деревень?
— С этим — совсем непонятно, хотя... один служитель Единого рассказал, что утром, перед тем как вечером его и управителя Охлюпок напоили и заперли в погребе, появилась Ришка. Это дочь того смутьяна Грумта, что подбил селян уйти из под вашей милостивой руки в бега, то есть в Зренск.
— На кол! Всех управителей и служителей Единого — на кол! Всех!
— Но, ваша милость, если подобным образом поступить со служителями Единого, то это может вызвать неудовольствие синода, а там и до визита инквизиторов... — робко возразил командир дружины герцога, тот кивнул:
— Пожалуй, ты прав, незачем дразнить синод, но и безнаказанно их упущение оставлять нельзя! Всё-таки деньги они получали благодаря моей милости к ним, поэтому служителей тихо удавить, а управителей — на кол! Пусть все знают: вызвать моё недовольство — смертельно опасно! И как удалось уйти тем прохвостам из Зренска? Ты же говорил, что все пути перекрыты!
Капитан дружины под грозным взглядом герцога попытался стать меньше и начал оправдываться:
— Всё было под контролем, эти беглецы были бы схвачены и, в назидание другим, как следует наказаны, это было дело времени. Им не помогло бы и заступничество рыжей наёмницы, тридцать человек её отряда не стали бы препятствием справедливому возмездию бунтовщикам, да и не стала бы она за них заступаться и дальше. Эта рыжая командирша, несмотря на свою молодость (но, похоже, она не так молода, как выглядит), достаточно опытна и понимает, что не с её отрядом противостоять дружинникам вашей милости. Но тут появилась эта рыжая девчонка, назвавшаяся герцогиней и...
— Тоже рыжая? Не видишь ли ты тут совпадения? — перебил герцог капитана своей дружины, тот, немного путаясь, продолжил рассказывать:
— Нет, ваша милость, хотя... возможно, они сёстры, но вряд ли та девчонка... вернее, обе эти рыжие смогли бы оказать нам такое противодействие. Вместе с рыжей девчонкой появились гномы, две женщины и трое мужчин, я бы сказал, что женщин и двух мужчин (это воины, скорее всего — охранники) можно не брать в расчет, а вот седого гнома... похоже, именно он и заварил всю ту кашу. Для чего? Тут я могу только догадываться, но именно у него были деньги, вернее, драгоценные камни, которые он поменял на деньги в гномьем же ювелирном доме, а потом затеял скупку скота и других товаров, фактически оставаясь в тени. А другие гномы, как и рыжая девчонка, в этом активно участвовали, стараясь быть на виду, кстати, эта рыжая очень сильный маг. Как сказали начальник городской стражи и маг — эта девчонка маг-универсал невиданной силы и неизвестной школы. Скорее всего, она просто привлечена к этой авантюре, вряд ли у неё есть какой-то интерес, разве что ей хорошо заплатили.
