В это время, полосатая кошка прыгнула, в воздухе превращаясь в немолодую женщину со строгим взглядом. Весь класс замер от неожиданности, и только Гарри сидел, держа в руках молоко.
— Я рада, что вам понравилась моя анимагическая форма, — сказала профессор, устремив взгляд на ученика, — но почему вы носите с собой в сумке молоко, мистер Поттер?
— Молоко очень полезно для здоровья, — ответил Гарри, даже не моргнув, и протянул бутылку МакГонагалл. — Будете, профессор?
— Нет, мистер Поттер. Спасибо, — ответила МакГонагалл, с трудом сдержав улыбку. Это было первый раз, когда кто-то так реагировал на анимагическое превращение, предложением молока кошке, а потом и профессору.
Рон, как и в прошлый раз, опоздал на урок, лишив Гриффиндор двух баллов, только теперь, он опоздал один, а потом было Великое превращение стола в свинью и наоборот. И попытки учеников, превратить спички в иголки. Первыми справились Гарри и Гермиона, а вот у Невилла, спичка никак не хотела меняться. Всему виной, чужая палочка в его руках.
Гарри и Гермиона получили двадцать баллов на двоих, чему они обрадовались. Хотя насчёт Поттера, удивляться было не обязательно. Он мог хоть сейчас сдать ТРИТОН по чарам, ЗОТИ, трансфигурации и зельям, ведь именно по этим предметам его гоняли профессора на седьмом курсе, чтобы он победил Волан-де-Морта. И это, несмотря на различные запреты.
Но проблема была лишь в том, что у Гарри хорошо получалось лишь то, что могло помочь ему в бою. Всё остальное, Гарри было недоступно — он просто не учил это, во время учёбы, и лишь на седьмом курсе начал активно учиться. Так что теперь, придётся мистеру Поттеру очень сильно постараться, чтобы заполнить большинство пробелов в знаниях.
После трансфигурации, была история магии, где профессором был призрак Бинс, и Гарри снова с трудом боролся со сном.
— Гарри! — шикнула на него Гермиона, когда мальчик снова едва не уснул.
— Да, что?
— Хватит спать. Это очень важный урок!
— Я пытаюсь, Миа. Но слушать монотонное бубнение призрака выше моих сил. Ты на Невилла посмотри. Он утром спал дольше нас, а всё равно уснул.
И правда. Лонгботтом сидел на стуле, положив голову на стол, а вместо подушки используя учебник. Да не он один был таким, а почти все. И только шесть учеников, среди которых была и Грейнджер, обладали особой силой воли, и делали записи в пергаменте.
После этого был обед, и ещё два урока, на которых Гермиона заработала по пять баллов, за правильные ответы. А после уроков и ужина, было самое тяжелое. Домашние задания. И тут Гарри нашёл ещё одно отличие между тем, где легче делать уроки.
Факультет Гриффиндор, ученики которого позиционируют себя храбрыми, честными и благородными, вечерами в гостиной становились отчуждёнными. Редко находились старшие ученики, готовые помочь советами. А уж если учесть, какая обстановка там была каждый день, благодаря близнецам…В отношении Фреда и Джорджа, Гарри не имел ничего против, но уж слишком шумными они были.
А на Рэйвенкло, всё было по-другому. Нет, никто не подходил и насильно не предлагал помощи, но если попросишь, никто не откажет. Именно помочь, а не сделать за тебя. В этом убедился Невилл. Не разобравшись полностью на трансфигурации, и не желая отвлекать друзей, он решился подойти к третьекурснику за помощью. В течение получаса, тот объяснял основные принципы трансфигурации, ни разу не повысив голос. Так что после такого общения, Невилл, уже радостный, вернулся к своим друзьям. И не важно, что завтра он часть объяснений забудет.
* * *
Странное явление — время. То оно медленно идёт, со скоростью черепахи, а то несётся вперёд галопом. Вот и Гарри, не успел обернуться, как уже наступило девятнадцатое сентября. За это время было много чего хорошего, но и не очень хорошего тоже.
Первое — Рон. Гарри хотел с ним подружиться, всё-таки, он был его первым другом, пусть и раньше. Но он не ожидал, что Рональд может быть таким… Пусть будет, упёртым. Другое слово не слишком приятное.
Практически с первого дня, Рон пытался подсаживаться к нему везде, где это возможно. Нет, познакомиться они успели, как Гарри и хотел, вот только Уизли не пытался знакомиться с Невиллом, Гермионой и Сьюзен. Главный фактор — слишком маленький круг интересов. Квиддич, еда, шахматы и отдых. Всё остальное, особенно то, что касается учёбы, Рона, как и раньше, не интересовало ни капельки.
Гарри никак не понимал, почему раньше он спокойно мог часами с ним говорить, ведь сейчас, он с трудом выдерживает десять минут общения. На фразу Поттера, что нужно учиться (повторяя этим фразу Гермионы), Рон смотрел на него с широко раскрытыми глазами. Дошло до того, что Гарри начал прятаться от Уизли в одном месте, ему недоступном. Догадались где? Правильно, в библиотеке. И прятался он там не один — остальные его друзья находились там по той же самой причине, ведь если Рон не мог найти Гарри, то он искал его через Сьюзен или Невилла. К Грейнджер Уизли не подходил, считая её зубрилой. Но надо отдать ему должное — благодаря Рону, все четверо сдружились ещё сильнее.
Второй неприятный момент — знания Гарри. На практике, Поттер находился в пятёрке лучших своего факультета, но вот в теории, едва ли не на последнем. Попытки запомнить множество формул не получались у Гарри и раньше, а сейчас он выезжал лишь на том, что всё это было ему, в некоторой степени, знакомо. Не случайно Поттер выбрал именно Рэйвенкло — только здесь, он сможет стать сильнее не только магически, но и умственно. Гарри очень сильно желал учиться.
И самое худшее — Драко Малфой. Это просто настоящая заноза в одном месте. Его постоянные шпильки в адрес других учеников, с подчёркиванием своей важности, выводило из себя всех, кроме слизеринцев. Пока что, он избегал прямого столкновения с Гарри и его друзьями, но лишь потому, что никак не мог прийти в себя, после того столкновения перед распределением. Зато это вылилось в более едкие замечания и придирки, чем их запомнил Гарри.
А из плюсов, как это ни странно, были зелья. Первый урок прошёл в первую пятницу учёбы, и проходил точно так же, как и раньше. Северус Снейп вошёл в кабинет, шурша мантией наподобие летучей мыши, устанавливая в кабинете абсолютную тишину. И как и ранее, остановился, дойдя в журнале до фамилии Поттер.
— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.
Естественно, что Малфой (урок проходил со слизеринцами), со своими громилами издевательски засмеялся. И как ни странно, Гарри сдерживался, чтобы тоже не засмеяться, но причина была в другом.
Поттер семь лет провёл рядом с этим человеком, тот учил его Окклюменции (ну как сказать, учил. Скорее ослаблял защиту, но не в том суть), и поэтому Гарри научился разбираться в его эмоциях. И сейчас, те кто знал Снейпа достаточное время, смог бы разглядеть по его глазам, что в душе профессора бушует настоящий каскад эмоций. А причина этого — слишком большая похожесть на Лили, за исключением очков и некоторых черт лица. Видя такую реакцию, Гарри едва сдерживал улыбку.
— Глупое махание волшебной палочкой к зельям не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — начал произносить речь Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства. Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой саму Смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.
Сейчас, не будучи под убеждением, что Снейп — зло, Гарри внимательно вслушивался в голос профессора. И Мерлин его побери, если Поттера не завораживала мысль о том, чтобы начать варить зелья. А то из всего, что он знает, это как сварить Оборотное зелье и Напиток Живой Смерти.
— Поттер! Что такое безоаровый камень? — внезапно (смотря для кого) спросил Снейп.
— Безоар — это камень, который можно достать из желудка козы, в очень редких случаях. Он является очень сильным противоядием от большинства ядов, но чрезвычайно редок, и очень ценен, — без запинки ответил Гарри. Уж ему ли не знать об этих свойствах, если он уже сталкивался со случаями, когда требовался безоар.
— Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — продолжил Снейп, продолжая попытки завалить Поттера вопросами.
Гарри смотрел на профессора, раздумывая, ответить или нет. Он прекрасно знает, в состав какого зелья входят эти ингредиенты. Тишина длилась две минуты.
— Вижу, наша знаменитость ничего не…
— Полынь — это многолетнее травянистое растение с сильным запахом, — перебил Поттер, от чего в кабинете установилась тишина, — а асфодель — древние греки считают символом забвения. Как я считаю, они вполне могут входить в состав зелья, под названием Напиток Живой Смерти — сильнейшее усыпляющее средство в мире. Кстати, дремоносные бобы, которые тоже входят в состав, одним своим названием показывают назначение — нести дремоту, или усыплять по-другому.
Весь класс выпал в осадок, от такого рассказа. Снейп тоже, но благодаря своей выдержке, внешне это никак не отразилось. Изобразив злобную, кривую усмешку, зельевар обратился к ученику:
— Вижу, у вас хватило мозгов прочитать учебник и подготовиться к уроку, мистер Поттер.
— Конечно, профессор, я ведь здесь, чтобы учиться. Мне очень интересны зелья, — ответил Гарри. Ему порядком надоело такое общение, но он прекрасно знал, как с этим бороться. Достаточно добавить в голос уважение к уроку, чтобы Снейп начал беситься. — Я только не могу понять, почему в книге пишется такой бред?
— Поясните, Поттер! — произнёс зельевар, с трудом сдерживая улыбку.
Мальчик нахал, самый настоящий нахал, как и его отец. Но в отличие от Джеймса, Гарри Поттер был нахалом другого масштаба. Он посмел опровергнуть то, что признано официально Министерством и волшебным миром, и не боится говорить это вслух. И кажется, он по-настоящему уважает искусство зельеварения. Не то что его отец, которого кроме квиддича, девушек, и восхваления своего эго, ничего не интересовало.
— Если вернуться к названому ранее зелью, — пояснил Гарри ровным голосом, — кто придумал, что дремоносные бобы нужно резать? Я у Невилла узнавал — они слишком гладкие и круглые, их невозможно нормально резать. Гораздо проще раздавить и не мучиться.
Всё. Финиш. Поттер уделал Снейпа на его же поле. Если бы не его репутация мрачного, злого зельевара, Северус Снейп бы громко рассмеялся. Ведь именно из-за этих свойств, в своё время, он сам оптимизировал и улучшил это зелье. Если бы Поттер ещё сказал, сколько именно бобов нужно… Но он ещё зелёный мальчишка, успеет узнать в своё время.
— Пять баллов Рэйвенкло, — оповестил всех зельевар, отчего весь класс замер. Не нужно обладать способностью к чтению мыслей, чтобы понять, что все они пытаются понять, правильно ли они расслышали, что сейчас сказал Снейп.
— Записывайте всё, что сейчас было сказано, — добавил профессор, наслаждаясь выражением лиц учеников, и сел за свой стол. Настроение зельевара, стремительно поднималось вверх.
Возможно, Снейп ошибался, и этот год будет не тяжёлым, а очень интересным. Скоро он это узнает наверняка. А пока, можно посидеть, и улыбаться про себя тому, насколько хорошо прошёл сегодняшний урок. Хоть один нормальный ученик, среди этого стада.
* * *
Несколько дней назад, произошла ещё одна ситуация. Шёл урок полёта на мётлах, который Гарри ждал больше всего. Желание подняться в воздух и насладиться полётом — это то, что ему не хватало.
— Невилл, успокойся. Всё у тебя получится, если ты не будешь нервничать, — успокаивала друга Сьюзен, когда все первокурсники шли к площадке, где они будут учиться полётам.
— Я бы с радостью, но я ни разу не сидел на метле. Бабушка запрещала, — дрожащим голосом ответил Невилл.
— Тут большинство учеников не сидели на мётлах. И не слушай, что говорит Малфой, будто он обгонял вертолёты маглов. Ты знаешь что говорит Рональд? Будто он уворачивался от магловских дельтапланов. В том районе, где он живёт, нет возможности летать на этих устройствах. А если бы Малфой и правда летал перед вертолётами, он бы уже давно такой штраф получил за нарушение Статута о Секретности.
Судя по всему, слова Сьюзен возымели успех, Невилл слегка приосанился, и успокоился. Когда они пришли на место, появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.
— Ну и чего вы ждете?! Каждый встает напротив метлы! Давайте, пошевеливайтесь!
Гарри бросил тоскливый взгляд на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны.
≪Эх. Где же моя любимая Молния? ≫ — грустно подумалось Поттеру.
— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: Вверх!
— ВВЕРХ! — раздалось множество голосов. В руку Гарри, как и ещё нескольким другим ученикам, метла прыгнула сразу же. У некоторых они только раз дёрнулись, у кого-то, как у Гермионы, метлы катались по земле. И только Рональд Уизли получил метлой по лицу, вызвав смех всех остальных.
— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — учила детей мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два…
Всё-таки, это произошло. Невилл, явно перенервничав, слишком рано оторвался от земли, и потерял управление, возносясь наверх.
— Великий Мерлин, — злобно шикнул Гарри, садясь на метлу, и взлетая.
Вновь почувствовать то прекрасное чувство полёта Гарри не успел, нужно помочь другу не упасть. Странно, но Гермиона, почему-то не остановила его от взлёта без разрешения. Почему? Ответ оказался очень прост.
— Миа? Ты что тут делаешь?!
— Помогаю тебе поймать Невилла, — пропыхтела девочка поравнявшись с другом, и пытаясь справиться с управлением метлы.
— И я тоже, — добавила Сьюзен, которая в воздухе держалась получше подруги.
— Об этом, поговорим попозже. Догоняем!
Три метлы с учениками, устремились за четвёртым. Пока они летели, Гарри почувствовал слабое давление в районе сердца, но не придал этому значение.
