Дождик прекратился, тучи рассеялись, света звёзд хватило Вейрин, чтоб разглядеть берега. Радар показывал высокие и крутые обрывы, девушку удивляло — почему город построен в таком неудобном месте, ведь до реки трудно добираться, а оказалось — это не обрывы, а стены! Высокие стены, отделяющие город от реки! Такие стены нужны, чтоб защитить людей от врагов или от каких-то огромных тварей, живущих в реке. Вейрин поёжилась и, решив об этом расспросить парней потом, увеличила скорость.
Эта река была не такая широкая, как та, с которой свернули, но тоже большая и полноводная. Вейрин, ещё увеличив скорость, продолжила движение. Прошли мимо нескольких деревенек, жавшихся к воде, к удивлению Вейрин, у этих поселений никаких стен не было, а сами деревни словно вымерли, никого не было видно. Она не удержалась и задала Малку вопрос — почему так? Тот, зевая, ответил:
— Так стены города от врагов, ордынцев, варягов, они себя норманнами называют, ну и от другого князя, они, князья, постоянно меж собой воюют. А деревня... дорого стены строить, да если и были бы, то слишком мало защитников, не хватит стену боронить. А как от врагов спасаются? А вон, все деревни на опушке леса или до него рукой подать, вот жители туда и убегают. Сами прячутся и скотину уводят. А как узнают о том, что кто-то к деревне подходит? Так сторожа есть, ты хоть кого-то в деревнях, мимо которых проплываем, видела? Попрятались все.
Вейрин ничего не сказала, только кивнула. Она решила, что если жители этих деревенек не хотят общаться, то и она не будет, это даже к лучшему. Желания сойти на берег не высказал и Малк, Угрим промолчал, но было видно, что он того же мнения, что и его товарищ. Вейрин ещё раз кивнула и увеличила скорость. Истребитель ощутимо тряхнуло, а потом ещё и шатать начало. Громкие хлопки, раздавшиеся за спиной, заставили её обернуться. Там Малк и Угрим пытались поставить парус, полотнище под напором набегающего ветра громко хлопало, не желая принимать нужную форму. К этим хлопкам прибавились интересные словосочетания, произносимые Малком, что-то об извращённой половой связи его с парусом. Это настолько заинтересовало Вейрин, что она остановила истребитель и стала слушать. Взяв словарный запас из знаний Малка и Угрима, Вейрин знала, какие действия должны означать слова, произносимые Малком, но описываемые комбинации этих действий, да ещё и с парусом, девушка не могла даже представить. Увидев, что Вейрин внимательно слушает, Малк смутился и замолчал, а девушка принялась сама руководить установкой паруса, скомандовав уменьшить его площадь более чем втрое, и сделала его не прямым, а косым. Закончив эту работу, отправились дальше. Теперь было не так заметно, что парус надувается не в ту сторону, в какую должен. Малк сперва хотел возразить, мол, таких парусов не бывает, но тут вмешался Угрим, очень удивив своего товарища:
— Таких ладей тоже не бывает — вёсел нет, а плывёт против течения, словно тут с два десятка гребцов, нет, даже быстрее! Это ли не удивительно? Так почему у такой ладьи не может быть необычного паруса? Вот пускай на него и дивятся, думают, что этот парус так нашу ладью гонит.
— Кстати, такие паруса позволяют ходить против ветра, ну не совсем, а под довольно острыми углами. Сделаем нормальную мачту и я как-нибудь вам покажу, — поддержала Угрима Вейрин, тот расплылся в довольной улыбке. Малк, начавший сомневаться, что такое возможно, оставшись в меньшинстве, обиженно насупился. Вейрин это заметила и, стараясь не создавать конфликтные ситуации, пообещала парню, что научит его ходить под таким парусом. Малк повеселел и стал рассказывать разные истории, которых знал множество. Вот так и скоротали время до вечера, всё это время истребитель шёл вверх по реке с достаточно приличной скоростью. Когда Вейрин подошла к берегу, решив заночевать на приглянувшейся ей полянке, Малк, озадаченно потирая затылок, произнёс:
— Я даже не знаю где мы, если бы плыли как обычно, на вёслах, то я бы сказал — до Большого Торга, ещё четыре дня идти, а так... успел приметить два места, где обычно ладейщики на ночь останавливаются, но, может, что ещё и пропустил.
— А никаких других примет, по которым можно судить о пройденном пути, не заметил? Как вы тут дорогу измеряете — сколько прошли и сколько ещё осталось? — поинтересовалась Вейрин, Малк пожал плечами:
— Лес же кругом, а деревеньки?.. Кто же их считает? Останавливаться в каждой из них резону нет, а как путь меряем, так по дням же. Если вверх по реке, то пять дней, если вниз — четыре. Как темнеть начинает, так и к берегу в деревеньку на ночёвку, а как светает, так снова в путь.
Вейрин усмехнулась — оригинальный у местных способ измерения расстояния — в днях пути, хотя что в этом странного? На этой реке особых примет нет, деревеньки похожи одна на другую, не спрашивать же в каждой название? Разве что повороты считать, но вон их сколько! Теперь понятно недоверие Малка к парусу — под прямым по этой реке не пройдёшь, а до косых тут ещё не додумались. Да и под косым тут не разгонишься, поэтому ходят только на вёслах.
Угрим, по прозвищу Большой кулак
Она действительно ведьма! Не видно ни зги, а она всё видит, её ладья плывёт так быстро, как на вёслах не получится, даже если гребцов будет десятка два и они будут грести в полную силу! По тому, как ладья накренилась, Угрим понял, что она поворачивает, а куда тут можно повернуть? Только в Тверцу, но как Вейрин разглядела, что повернуть надо именно тут? В такой темноте запросто можно на берег выскочить, а на такой скорости далеко вылететь можно! Потом ладью в воду не стащишь, да и кто тащить будет? Втроём не получится! Совсем не получится, хоть как ни напрягайся! От этих раздумий Угрима отвлекла вспышка и плеск у бортов, это явно была цепь! И как её Вейрин увидела? О том, что Тверцу на ночь цепью перегораживают, Малк забыл ей сказать, да и Угрим забыл. А она увидела и своим огнём её... только булькнули обрывки. По шуму плещущейся воды Угрим понял, что Вейрин ещё увеличила скорость своей ладьи, а судить по тому, насколько громким был этот шум, то ладья плыла очень быстро. Но скорость этой удивительной ладьи Угрим смог оценить только тогда, когда рассвело, скорость была как у всадника скачущего галопом! Судя по круглым глазам Малка, он был того же мнения, что и его товарищ, но если реакцией Угрима было восторженное удивление, то тот, как более опытный (и как Малк сам считал — более умный), старался не показывать, что удивлён. Потом Малк предложил поставить мачту и натянуть парус, чтоб у ладьи, как раньше он говорил Вейрин, был такой вид, как будто она идёт под парусом. Но если мачту ещё кое-как поставили, то с парусом ничего не выходило, он надувался в сторону противоположную ходу ладьи, да ещё и громко хлопал, при этом ещё довольно ощутимо шатало мачту. Если Угрим особо не переживал, то Малк (идея поставить парус была именно его) принял неудачу очень близко к сердцу, что выразилось в отборных ругательствах, настолько громких, что это заинтересовало Вейрин. Она некоторое время с видимым интересом слушала, а когда Малк замолчал, принялась руководить установкой паруса, перед этим по-другому закрепив мачту. Парус она тоже перекроила (вообще-то это был не парус, а большой кусок из полотнища шатра ушкуйников, очень неровно вырезанный), и он стал треугольным. Вейрин острым углом сама закрепила его на верхушке мачты, ловко на неё забравшись. Внизу не стала его расправлять, а как-то интересно сложила, сказав при этом:
— Вот так будет лучше, вроде парус есть и мешать не будет, ну, вообще-то будет, но это не критично. Но хоть хлопать не будет.
После этот ладья Вейрин пошла ещё быстрее, Угрим обратил внимание на нескольких селян, стоявших с открытыми ртами, их заметил и Малк, сказавший:
— Пусть смотрят, а если кому и расскажут, то им не поверят, мол, байки травят. Если бы мне про такое рассказали, я тоже бы не поверил.
С такой скоростью плыли почти до темноты, уже в сумерках пристали к берегу. Ужинали остатками кулеша из большого котла, позаимствованного у сожженных ушкуйников, разогрев еду на костре. Собранные дрова подожгла Вейрин, так как разжечь огонь ни Малк, ни Угрим не могли, им было нечем. Вообще-то, из этого котла в дороге Малк и Угрим перекусили и не один раз, не голодать же, когда есть чем подкрепиться. К их удивлению, Вейрин не ела в дороге и сейчас отказалась (она догрызла сухпай — не пропадать же добру). Из этого же котла поели утром, всё подчистив, теперь и Вейрин угостилась. Ночь прошла спокойно, так как ночевали на ладье, выведенной на середину реки. Вейрин в кресле пилота, а Малк и Угрим позади рубки, там, после пропажи ракетных направляющих, получилась большая площадка, занимавшая больше чем две трети истребителя. Борта у этой площадки (ракетные направляющие короба и механизм их подъёма занимали почти всё пространство за рубкой) были высокими, вот и получилось такое же место как в обычных ладьях, только с плоским дном или полом. А после того как между бортами за рубкой натянули холстину, там получилось довольно большое помещение, где Малк мог стоять, а вот Угриму приходилось нагибаться. Вот там команда Вейрин и ночевала.
Малк Шустрик, старший воин дружины заморского боярина Вейрин, бывший скоморох
Как оказалось, вчера до Большого Торга не дошли всего нескольких вёрст. Позавтракав остатками кулеша, при этом Вейрин сетовала, что нет какого-то кофе, отправились дальше. От места ночёвки до города доплыли меньше чем за час, увидев издали стены и башни на них, Вейрин сбросила скорость, и на виду города истребитель шёл медленно (при этом он плыл раза в три быстрее, чем ладья с полной командой гребцов). Драккар Вейрин (Малк предложил именно так называть большую лодку Вейрин, потому что на ладью она совсем не была похожа, хотя и на драккар тоже) причалил к пристани. В Большом Торге была большая пристань, размерами уступавшая только пристани Новагорода. Но сам Большой Торг размерами намного уступал Новагороду, да и Твери тоже. Хоть и не большой город, но расположенный на перекрестье торговых путей Большой Торг процветал, бойкая торговля тому способствовала, недаром же этот городок носил такое название.
На пристани уже стояло с десяток стражников, и едва дракар Вейрин коснулся досок причала, старший стражник грозно и громко закричал:
— Кто такие и по какой надобности в Большой Торг пожаловали?
— Дружина боярина Вейрин, — с важным видом ответил Малк, поклонившись в сторону Вейрин, стоящей в рубке. О том, что Вейрин будут представлять как боярина, командира драккара и дружины, он заранее условился с девушкой. Вести переговоры Вейрин поручила Малку, как знающему местные реалии. Старший стражник скептически хмыкнул:
— Что-то я не вижу тут никакой дружины. Вижу только двух скоморохов и какого-то сопляка голодранца.
Просторная рабочая роба, в которую была одета Вейрин не была похожа на боярские одежды, но это не смутило Малка, накануне советовавшего девушке:
— Никто не знает, как могут одеваться заморские бояре. А назваться тебе лучше парнем и каким-нибудь заморским боярином. Можно, конечно, и ярлом, поскольку у тебя драккар, но запросто можем норманнов встретить, а они... В общем не любят, если кто-то присваивает себе титул ярла, тем более не из них, а из чужаков.
Вейрин не стала возражать, Малк лучше разбирается в местных нравах и обычаях, поэтому пусть будет так, как он советует. Но видно что-то скоморох не учёл и всё пошло не так, как он рассказывал, предлагая Вейрин свой план. Старший стражник с издёвкой продолжил:
— С каких это пор скоморохов в дружинники берут? А Шустрик? Да и твой сопляк боярин больше на какого-то нищеброда похож. Вот я сейчас прикажу вас схватить, отвести в холодную да всыпать там горячих, а этому сопляку вдвойне, чтоб боярином не назывался! А вашу ладью мы заберём, похоже, что вы её где-то украли. Вот вы под пыткой и признаетесь, где вы эту чудесную ладью взяли и как она против ветра и течения плывёт, без ветра и вёсел. Под пыткой вы быстро всё выложите, а то ишь...
Малк понимал, что сила не на его стороне и старший стражник вполне может выполнить свою угрозу, одна надежда была на чудесное оружие Вейрин, но он сам ей настоятельно советовал не пускать его в ход без надобности. Он бывал в разных переделках, но сейчас он, похоже, влип по самые уши! А старший стражник, чувствуя себя хозяином положения, разошёлся вовсю, но подробно рассказать о том, что сделают со скоморохами, возомнившими себя воинами, и с этим сопляком, притворяющимся боярином, не успел. Вейрин выпрыгнула из рубки, одним прыжком преодолев с десяток шагов, отделявших её от тучного человека, так нелестно о ней отозвавшегося, и, схватив его за грудки, приподняла, оторвав его ноги от досок причала, немного потрясла, раздумывая — что же делать дальше. Малк, которому Жад, а так звали старшего стражника, не раз раньше чинил различные обиды, не удержался, чтоб тихонько не подсказать Вейрин:
— На колени собаку и пусть за свою дерзость прощения просит.
Вейрин, не раздумывая, шмякнула толстяка на доски настила (всё-таки тучный старший стражник весил немало и девушке трудно его было так держать) и, сдвинув брови, скомандовала, повторив сказанное Малком:
— На колени собака! И проси прощения!
Но старший стражник, почувствовав, что его отпустили, визгливо закричал, обращаясь к своим подчинённым, опешившим от наглости какого-то сопляка:
— Хватайте их! Вяжите их! Нет, в железо заковать!
Стражники, до этого пребывавшие в растерянности, ведь то, что произошло на их глазах, а именно нападение на их старшего, было немыслимо! Теперь, услышав начальственный визг, опомнились и все сразу бросились на Вейрин. Такая неорганизованность и сыграла с ними злую шутку, пытаясь гурьбой навалиться на девушку, они мешали друг другу, Вейрин с лёгкостью уворачивалась от неуклюжих попыток её схватить, валила этих здоровых парней на землю. Некоторые поднимались и продолжали свои попытки, так продолжалось не более полуминуты. Двое стражников оставшихся на ногах, собрались перейти к более решительным действиям и выхватили мечи. Но и они оказались лежащими на земле, при этом их мечи поменяли хозяина.
Вейрин, ушастая ведьма
Вейрин, одетая в мешковатую куртку и такие же штаны, с пёстрым платком на голове, с интересом разглядывала приближающихся представителей местной власти. Как по-мужски повязать платок, чтоб скрыть уши, ей посоветовал Малк, он же сказал, что возьмёт переговоры с местной властью на себя. Малк предложил остановиться в этом городе, Вейрин была с ним согласна, ведь требовалось пополнить запасы продовольствия, хотя — какие запасы? Всё съестное, что взяли на стоянке ушкуйников уже съели (а взяли там хлеб, котёл с кулешом, немного овощей и фруктов), остался только пустой котёл. Да и из одежды надо было что-нибудь прикупить, чтоб выглядеть как местные, у Вейрин был только её комбинезон пилота и то, что было надето сейчас. Конечно, комбинезон пилота — вещь очень удобная и практичная, но по местным меркам очень необычная. Вот девушка решила приодеться сама, да и свою дружину одеть подобающим образом, их одежда уж очень поистрепалась и выглядела не очень. Но... как говорится — встречают по одёжке, вот и получилась такая встреча, тем более что у Малка здесь была своя репутация, особая репутация! Вот их и встретили! Появившаяся стража была настроена более чем недружелюбно, старший стражник сразу начал оскорблять и запугивать. Но когда он забористо высказался так, как Малк отзывался о парусе, Вейрин не выдержала и выскочила из рубки. Ухватив за грудки этого нахала, она не решила сразу, что с ним теперь делать, на помощь с советом пришёл Малк. Вейрин отпустила стражника, тот плюхнулся на доски настила. А девушка грозно произнесла:
