Лишенные руководства французские солдаты замешкались перед бастионными рвами и были немедленно сметены залпами русской картечи с фронта и взрывами корабельных бомб с правого фланга. Все это было подкреплено мощными оружейными залпами русских стрелков, чьи гладкоствольные ружья уже могли свободно бить врага.
Подвергнувшись столь сильному огневому воздействию, французские стрелки заколебались и разделились. Большая часть стала отходить назад, тогда, как другие соединения решили продолжить атаку. Солдаты второй роты полка гвардейский стрелков достигли рва второго бастиона и, приставив лестницы, стали взбираться на контрэскарп. Камни и пули, летящие на них сверху, не смогли остановить французских храбрецов, и они ворвались на куртины бастиона, но дальше продвинуться не смогли. Русские солдаты Якутского и Селенгинского полка встретили их в штыки и после яростной схватки сбросили их в ров, а затем добили ружейными выстрелами.
Когда генерал Пелесье прибыл на Ланкастерскую батарею, откуда он обычно руководил боем, то увидел ужасную картину — солдаты колонны Майрана отступали под русским огнем. Разразившись проклятиями на голову неудачника Майрана, он немедленно двинул из резерва четыре гвардейских батальона и приказал генералу Мелине остановить отступающих солдат и вновь повторить атаку на русские бастионы.
Одновременно с этим, генерал приказал дать сигнал двум другим штурмовым колоннам к общей атаке на врага. Мелине сделал все, что только мог. Чрезвычайными мерами он не только остановил отступление потрепанной колонны Майрана, но и смог увлечь их в новую атаку. Перемешанные ряды французских солдат медленно двинулись в новую атаку на бастионы, неся сильные потери от русского огня.
На помощь 1 и 2 бастионам пришли не только орудия пароходов, но и пушки батарей северной стороны Севастополя. Бомбы, ядра, картечь и ружейные залпы выбивали все большее и большее число жертв из плотной атакующей людской массы, щедро устилая окровавленными телами подступы к бастионам. Огонь защитников Севастополя был столь силен и беспощаден что, не дойдя ста шагов до бастионных рвов, французы побросали свои штурмовые лестницы и в панике стали отступать прочь.
Положение войск генерала Брюне было несколько лучшим, чем положение солдат Майрана. Им предстояло пройти по открытому пространству всего четыреста метров и взять Малахов курган. В распоряжение Брюне были лучшие зуавские батальоны, взятые для штурма командующим из корпуса генерала Боске. Именно на колонну Брюне возлагал свои главные надежды генерал Пелесье, видевший в Малаховом кургане главную точку всей обороны русских.
По сигналу белой ракеты, алжирские стрелки дружно покинули свои передние траншеи. Их красные штаны и синие куртки моментально перекрасили зеленые севастопольские склоны, быстро приближаясь к русским укреплениям.
Защитники Малахова кургана дали им пройти всего метров пятьдесят, после чего открыли шквальный огонь из пушек и полевых картечниц, установленных на Корниловском бастионе прошлой ночью. Доведенная по приказу адмирала Нахимова до максимально разумного числа стволов артиллерия Малахова кургана пожинала свою ужасную жатву.
Одновременно с ними по наступающим цепям неприятеля открыли огонь орудия 3 бастиона, желая грамотно использовать свое выгодное положение и оказать помощь своим боевым товарищам. Бомбы бастиона заметно снизили проворство зуавов, которые сразу замедлили свой шаг, получив чувствительный удар во фланг.
Так же как и для гвардейцев Майрана, для алжирских стрелков стали большой неожиданностью обнаружение волчьих ям, в большом количестве вырытые русскими саперами перед своими позициями. Здесь их было сделано по приказу Тотлебина больше всего и потому, французские зуавы были вынуждены полностью остановиться из-за опасения оказаться на остром колу.
Эта остановка сыграла трагическую роль во французской атаке, поскольку русские стрелки открыли кинжальный огонь, поражая несчастных зуавов как выстрелами из штуцеров, так и из гладкоствольных ружей. Потери от этого огня были столь ужасны что, не доходя ста метров до рва бастиона, французы были вынуждены залечь на землю.
Напрасно офицеры бегали среди солдат и пытались поднять их в новую атаку, указывая, что цель уже совсем близка и до победы осталось рукой подать. Зуавы только поднимались с земли и вновь падали от каждого нового оружейного залпа или выстрела пушки.
Стремясь переломить ситуацию, генерал Брюне решил личным примером повести зуавов в атаку. Обнажив шпагу и с призывным криком: 'Вив Император!' он бросился вперед, указывая рукой на крутизну Малахового кургана. Пристыженные алжирцы стали быстро подниматься вслед за своим командиром, но в этот момент выпущенное из пушки ядро поразило генерала Брюне, пробило навылет грудь и отбросило несчастного француза далеко в сторону.
— Генерал убит! Брюне погиб! — подобно молнии пронеслось по рядам атакующих солдат. Уже никакая сила не смогла заставить их идти на штурм русский бастион.
Колонна генерала Отмара оказалась более везучей из всех своих соседей по наступлению. До батареи Жерве расположенной между Малаховым курганом и 3 бастионом французам предстояло пройти чуть более ста пятидесяти метров, что сразу увеличивало шансы атакующих почти вдвое. И пусть войска после сигнала ракетой выдвигались на атаку не очень охотно, пусть французские ряды несли большие потери с флангового огня с Малахова кургана и 3 бастиона, пусть ружейный огонь защитников был убийственен, алжирские стрелки все же достигли батарейной крутизны. Попирая ногами павших и безжалостно давя своих раненых, зуавы с разбегу преодолели небольшой вал и ворвались на русскую батарею.
Удача любит храбрых. В этот день на батарее Жерве, было всего триста человек Полтавского полка под командованием капитана Горна, чьи стрелки не смогли своим ружейным огнем остановить противника. Преодолев отчаянное сопротивление полтавцев, зуавы смогли захватить часть батареи, и через эту брешь в русский тыл хлынул линейный батальон французов под командованием полковника Гарнье.
Оттеснив на потом, засевших на левом фасе батареи храбрецов капитана Горна, Гарнье смело повел своих солдат в тыл передовых русских укреплений, намереваясь внезапным ударом захватить Малахов курган или 3 бастион. Ближе всех к французам был бастион Корнилова и, помня какое значение придавал Пелесье этой русской твердыне, полковник без колебаний повел своих солдат в атаку на знаменитый курган.
Все складывалось, как нельзя лучше. Ещё один бросок вражеский бастион будет взят ударом с тыла, но воинское счастье бывает очень переменчивым, что полковник Гарнье полностью прочувствовал на собственном примере.
Едва только французы продвинулись вперед по западному склону кургана, как выяснилось, что они полностью отрезаны от своих основных сил. Картечный огонь пушек с Малахова кургана, а так же шесть полевых орудий находившись в распоряжении капитана Горна, остановил идущих вслед за Гарнье, солдат бригады генерала Ниоля, заставив отступить их обратно в траншеи.
Сам же Гарнье был вынужден засесть в полуразрушенных домиках на склоне Малахова кургана, откуда его солдаты открыли яростный огонь по защитникам Корниловского бастиона. Ударь в этот момент французы свежими силами, и участь Севастополя была бы решена. Но, не зная о судьбе батальона полковника Гарнье, генерал Отмар не предпринял ничего для повторной атаки на батарею Жерве. Гонец к генералу Пелесье был послан им с известием о полной неудаче предпринятой Отмаром атаке.
В этот момент настоящим героем проявил себя Степан Александрович Хрулев. Не дожидаясь приказа Нахимова, он сразу придвинул резервные батальоны к подступам 2 бастиона и Малахова кургана на случай возможного прорыва врага за линию обороны.
Больше всего генерал Хрулев опасался за промежуток между 2 бастионом и Малаховым курганам и сосредоточил именно там главные силы резерва в виде двух полков. Когда Хрулеву донесли о захвате батареи Жерве и прорыве французов в русский тыл, в распоряжении генерала была только одна рота Севского полка под командованием штабс-капитана Островского. Силы были неравные, но все решали буквально минуты, и потому, не дожидаясь подхода резервов, Хрулев лично повел солдат в атаку на прорвавшегося врага.
Тем временем полковник Гарнье, посылая генералу Отмару одного гонца за другим, требовал срочно прислать подкрепление. 'Если немедленно не будет прислано подкрепление, меня раздавят', — писал он в записках отправляемых с унтер-офицерами. Трое гонцов были убиты русскими. Только четвертому удалось благополучно добраться до батареи Жерве, а затем, короткими перебежками к своим траншеям.
В распоряжении Хрулева было малое количество времени, и он полностью использовал выпавший ему шанс. Вместе с полтавцами капитана Горна Хрулев с двух сторон атаковал французов и после ожесточенной схватки ликвидировал вражескую угрозу. Под сильным ружейным огнем русские солдаты приблизились к домикам, а затем стали брать их приступом один за другим. Некоторые солдаты залезали на крышу и, разобрав доски, уничтожали французов выстрелами и камнями. В плен было взято всего около ста человек; все остальные были перебиты.
Как только Гарнье был уничтожен, к Хрулеву подошли шесть рот Якутского полка, вместе с которыми он атаковал засевших на батарее Жерве зуавов, и полностью восстановил контроль над столь важным участком обороны.
Когда Отмар получил сообщение Гарнье, он немедленно посла бригаду Ниоля в новую атаку, но фортуна полностью отвернулась от французов. Еще дважды они пытались вернуть свой контроль над батареей Жерве, и каждый раз были вынуждены отступать, неся большие потери от её защитников. Пополненный ротами подполковника Новашина, гарнизон батареи уничтожал ружейным огнем всех, кого миновала картечь и ядра русских бастионов.
Вслед за Отмаром, генерал Керн, сменивший погибшего Брюне, по приказу Пелесье вновь атаковал Малахов курган, но, так же как и в первый раз, зуавы не дошли до бастионного рва и повернули обратно, не выдержав плотного оружейного огня и залпов картечи.
Что касается англичан, то лорд Раглан остался верен себе и двинул английские штурмовые колонны на 3 бастион гораздо позже, чем пошли в атаку французы. Возможно, лорд этим маневром хотел сохранить численность своих соотечественников в этом жарком сражении, но аристократическая хитрость вышла только боком сынам Альбиона.
Удержав английские войска от одномоментного выступления с французами, британский фельдмаршал только сыграл на руку русским, чьи пушки с 3 бастиона громили картечью колонну Отмара безуспешно штурмующую батарею Жерве. Когда же увидев, что французы терпят бедствие, Раглан запоздало отдал приказ об атаке, британское наступление полностью утратило всякий смысл.
Двум английским штурмовым колоннам нужно было пройти по открытой местности около четырехсот шагов под непрерывным огнем русских давно поджидавших нападения врага. Англичане двигались они не ровным строем, а штурмовыми колоннами, но это им мало помогло. Русские артиллеристы открыли огонь сразу, как только британцы покинули свои траншеи, и каждый картечный залп орудий 3 бастиона образовывал брешь в рядах наступающих. Устилая свой путь кровавыми телами, англичане прорвались к бастионным засекам и принялись разрушать их.
Шедшие впереди охотники со штуцерами успели дать прицельный выстрел по русским позициям, но ответный залп картечи обратил в бегство всю передовую часть британских штурмовых колонн. Не выдержав огневое испытание, славные сыны Альбиона отхлынули назад, но были остановлены генералом Кэмпбеллом, командиром колонны, атакующей 3 бастион, ударом в лоб.
Громкий голос генерала и его яростное потрясание над головой саблей быстро остановили бравых Томми, и они вновь бросились на штурм русских позиций. В это время на 3 бастионе было очень напряженное положение. От штуцерной пули погиб полковник Будищев, до этого момента блестяще руководивший обстрелом французов штурмующих батарею Жерве и благодаря чьей картечи бригада Ниоля не смогла поддержать успех батальона полковника Гарнье.
Смерть командира вызвала замешательство среди защитников бастиона, но присутствующий там граф Ардатов, моментально пресек опасные колебания в солдатских душах.
— Смотри веселей ребята! — громко крикнул Михаил Павлович, стремясь приободрить солдат. — Сейчас сполна рассчитаемся и за Альму, и за Балаклаву, и за Инкерман! За нами, верх сегодня будет, соколики дивные! Вы только цельтесь вернее, да смотрите злее!
Ободренные призывами Ардатова и его уверенным поведением перед надвигающимся врагом, защитники бастиона сразу приободрились и уже с жадным азартом грядущего боя ждали приближения врага.
Англичане не заставили себя долго ждать. Подбадривая друг друга громкими криками, прославляющими королеву Викторию и лорда Пальмерстона, они вновь приблизились к бастионным засекам и принялись яростно крушить деревянные заграждения, мешающие им приблизиться к 'Редану'.
Пока солдаты расчищали себе дорогу вперед, штуцерные охотники вновь изготовились, чтобы произвести залп по бастиону с близкого расстояния, но на этот раз русские опередили их. По команде графа Ардатова огненный пояс в одно мгновение окутал передовые фасы бастиона, нанеся сильный ущерб вражеским солдатам, скопившимся перед бастионом. Множество убитых и раненых англичан рухнуло на сухую севастопольскую землю, дабы напоить её своею горячей кровью. В их числе был командир штурмовой колонны генерал Кэмпбелл, получивший смертельную рану в грудь, а так же его помощник лорд Уэст, которому вражеская пуля перебила ногу выше колена.
Однако, как не силен был ущерб от русского огня, британские стрелки все же дали ответный залп, но его эффективность была гораздо ниже стрельбы противника. Расположившись за земляными укрытиями, русские стрелки и артиллеристы не несли того ужасного ущерба от штуцерного огня противника, как это было ранее. Спокойно перезарядив ружья и пушки, они вновь принялись поражать стоявших на открытой местности англичан.
Уже ставшей привычная для воюющих сторон тактика, в этом бою поменялась с точностью до наоборот. Сегодня британцы, для одержания победы стремились навязать противнику штыковой бой, а русские стрелки исправно проверяли их стойкость с помощью свинцовых грузил. Выстрелы с бастиона звучали с неослабиваемой силой раз за разом, наглядно подтверждая слова графа о скорой расплате за Альму и прочие сражения, в которых русские полки понесли большие утраты от штуцерного огня.
Сам граф тем временем радостно перебегал от одного участка обороны к другому, радостно хлопал по плечам стрелков и сыпал прибаутками.
— Вы бы пригнулись, ваше превосходительство! — кричали ему в ответ стрелки. — Не ровен час, подстрелит шальная пуля, как полковника Будищева!
— Не боись, сынки! Я от пуль оберегом заговоренный! — шутил в ответ Ардатов, и в этих словах была доля правды. Перед самым отъездом из Петербурга он получил от государыни императрицы небольшой золотой медальон с образом святой Софии. Шарлота сама повесила его на грудь Михаилу Павловичу и сказала, что пока он будет у Ардатова, ни одна пуля не коснется его тела. Вышучивая свою смерть на стенах бастиона, граф пытался тем самым отогнать от себя дурные воспоминания, связанные с этим прощанием. Впервые за все время их знакомства, императрица позволила себе заплакать при расставании с графом, так как видела дурной сон.
