Я полез в самую гущу. Мне нужно было узнать, где искать Кэт. Чутье в этом мне не поможет.
— Куда прешь? — огрызнулся на мой толчок в спину здоровенный мужик в замызганном синем комбинезоне. — Самый умный, что ли? Не видишь — тут очередь!
— Мне некогда, прошу прощения! — поняв, что с моим ростом и комплекцией просто так прорваться к стойке не удастся, я решил выбрать другую тактику.
Словно дирижер, я всплеснул руками, прикрывая глаза и выпрямляя спину. Толпу разбросало в разные стороны. Кто-то сразу потерял сознание, другие пытались подняться, держась друг за друга и за стены. У меня не было времени наблюдать за поднимающимися на ноги. Я подошел к девушке из регистратуры:
— Извините за беспорядок. Не подскажете, где мне искать пациентку Кэт? Не знаю, под какой фамилией она записана...
— Э... — девушка за стойкой стала затравленно озираться, и поначалу я принял ее состояние за испуг от моего поведения, но уже через миг понял, что причина в другом. — С ней сейчас беседует Особый Отдел.
Вот оно что! Конечно, дополнительные исследования мозга были лишь прикрытием — основная причина того, почему мою жену оставили в больнице, — это разговор с "секретчиками".
— Где? — задал я еще один вопрос.
— Первый этаж, кабинет в конце коридора, — пролепетала девушка, дар подсказывал, что она говорит правду.
— Спасибо! — поблагодарил я ее и направился к указанному кабинету.
Дорогу мне никто не пытался преградить. Даже те, кто уже очухался, похоже, раз и навсегда выучили, что ко мне не стоит лезть со своими претензиями.
Я дошел до последней двери и снес ее, сделав легкое движение пальцами.
В центре помещения сидела на стуле Кэт. Рядом с ней стоял хмурый мужчина, за столом развалился еще один. Мое эффектное появление не могло пройти незамеченным, поэтому сейчас все внимание было приковано к моей персоне.
— Добрый вечер, товарищи! — без тени иронии поздоровался я. — Моя жена немного устала, поэтому уже уходит!
— Простите, — поднялся из-за стола один из "особистов", — нам нужно закончить разговор. Поверьте, это очень важно! Мы не можем выпустить ее просто так, до тех пор пока не будем уверены, что она неопасна!
— Она неопасна! — улыбнулся я, хватая Кэт за руку. — На улицах паника, Стена Изначальных только что рухнула. Так что советую вам заняться более насущными делами, чем допрос этой девушки. Всего доброго!
— Но... — попробовал возразить мужчина за столом.
Его коллега, правда, уже проникся ситуацией:
— Что значит "Стена рухнула"? Когда? Что с людьми?
— Выйдите и спросите, — пожал плечами я. — Тут три шага по коридору. Что я вам буду описывать...
Дальнейший разговор не имел смысла, и я повел Кэт к выходу из больницы. Мешать мне никто не решился.
— Что они с тобой делали? — спросил я у жены.
— Да ничего такого, — задумалась на мгновение она. — Задавали всякие вопросы о том, не слышу ли я голосов, не хочу ли кого-нибудь убить...
— И что ты им сказала?
— Сказала, что не слышу и не хочу.
— А на самом деле?
— Что "на самом деле"?
— Не хочешь никого убить?
— Нет! — твердо сказала жена
А я, глядя на Кэт, задумался на миг о том, каким бы оказался мой собственный ответ на этот вопрос.
Мила встретила нас железным спокойствием. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда мы с Кэт зашли в комнату.
— Привет, — протянула она руку моей жене. — Меня зовут Мила!
— Очень приятно! — взмахнула ресницами любимая. — А я Кэт.
— Сергей много рассказывал о вас, — кивнула девушка. — Я тоже очень рада знакомству.
Взгляд Милы, казалось, мог в один миг заморозить весь мировой океан.
— Ты видела, что произошло со Стеной? — спросил я у нее.
— Кажется, она недавно рухнула? — вопросительно посмотрела на меня Мила. — Плохая новость, да?
— Угу, — промычал я. — Извини, что мы так вломились. Сейчас возьму свои вещи, и мы уйдем.
— Да всегда пожалуйста! — Мила нарисовала на своем лице улыбку.
Я забрал из тумбочки перед койкой запасной комплект одежды, рюкзак и туалетные принадлежности.
— Ну ладно! До завтра! Спокойной ночи! — повернулся я к Миле.
— Пока-пока! — помахала ручкой девушка. — Бодрой вам ночи...
— Что, прости? — нахмурился я.
— Доброй ночи, говорю! — вздернула подбородок Мила. — Приятных сновидений!
— До свиданья! — вежливо попрощалась Кэт, и мы вышли из номера.
Наша новая комната располагалась через две двери. Коридор совершал поворот на девяносто градусов, и получалось, что через окно по диагонали я мог увидеть край окна Милы. Я знал, что шторы в номере девушки сейчас плотно занавешены. Да, впрочем, у меня и в мыслях не было заниматься подглядыванием — меня держала за руку любимая.
Теперь было наплевать на усталость и страх перед Волной. Теперь было наплевать на все. Я так долго ждал этих минут. Уже почти не надеялся, что они вообще наступят.
Мы не стали включать свет — лишь только створки дверей разошлись в стороны, я подхватил Кэт на руки и отнес к кровати. А дальше все закружилось в волшебном водовороте страсти.
Я ласкал губами это ненаглядное создание, эту девушку-мечту, которой мне посчастливилось дать плоть и удержать рядом с собой. Одежда вскоре оказалась разбросана по полу, и я бережно гладил каждый изгиб, каждую ямочку на теле Кэт. Впивался поцелуями в маленький рот. Сдавливал в ладонях упругие ягодицы, прижимаясь всем телом и готовясь погрузиться в нее.
Потом был безумный танец, симфония соединения наших тел. Частое дыхание, выгнутая в сладкой истоме спина, рвущиеся наружу крики, а затем дрожь по всему телу, и мы мокрые от пота замерли на кровати, не в силах пошевелиться.
Какое-то время так и лежали. Я гладил Кэт по спине, она вжималась в меня и влажно дышала в ухо. Все было так замечательно и уютно. Но в какой-то момент я вздрогнул — почему-то представилось, что на мне сейчас лежит не Кэт, а Мила...
— Что такое? — спросила у меня жена.
— Я тебя очень люблю, — сорвались с губ банальные слова.
— И я тебя, — ответила Кэт. — Спасибо тебе за сегодня!
— Ну, — хмыкнул я, — если честно, сегодня я не в лучшей форме...
— Да я не об этом! — любимая рассмеялась. — Все было замечательно! Я хотела сказать "спасибо" за то, что ты вернул мне память и собираешься спасти нашего сына. Другие бы уже опустили руки.
— Извини. Я неуместно пошутил. Я не опущу руки! — твердо сказал я.
— Я знаю, — вздохнула Кэт, и на какой-то миг в ее голосе проскользнуло легкое отчуждение. — Я знаю...
Потом мы пошли в душ, помылись и уже начали вытираться, когда односложные подшучивания над обнаженными телами друг друга постепенно превратились в возбуждение, и мы еще раз занялись сексом, но теперь уже медленнее и более изощренно, чем в первый раз.
А затем очень усталые, но довольные этим кратким мигом счастья посреди длинного и трудного пути, мы еще долго лежали на кровати, обнявшись. Я рассказывал Кэт обо всем, что со мной приключилось за то время, пока ее не было рядом. Говорил, что буду делать дальше. Уверял, что все будет хорошо. А в груди от этой приторной лжи начинало ныть — дар улавливал фальшь в моих словах. Но ради того, чтобы увидеть смех в этих глазах цвета гречишного меда я готов был вытерпеть любую боль.
23.06.2225
Я проснулся посреди ночи с ясным чувством близкой опасности.
С улицы доносились приглушенные крики людей. Крушение Стены и разлившийся в воздухе Полушки страх неумолимой смерти будоражил человеческие души. Паника превращала разум в придаточный орган, разжижала постулаты общественных норм и ценностей, выводя на первый план животный эгоизм. Наверняка по всему Академгородку уже катится волна погромов, изнасилований и убийств.
Я около минуты пролежал в кромешной темноте, прислушиваясь и принюхиваясь, в надежде понять, что же меня разбудило. Вдруг зажегся свет в номере Милы, и до меня тотчас же дошло, что было не так в моей собственной комнате. Кэт исчезла!
Резко сев на кровати, я сбросил ноги на пол, как раз попав в ботинки. И в этот миг в паре миллиметров от моего затылка просвистело длинное лезвие. Взметнулся вверх пух из распоротой подушки.
Времени размышлять не оставалось. Я воспользовался способностями и взлетел в угол комнаты, прямо в той позе, в которой находился — с одеялом на ногах и согнутый буквой "Г". Быстро сориентировавшись, уже в следующую секунду дотянулся до выключателя. Комнату залил желтоватый свет.
Незнакомцев оказалось четверо. Один стоял около двери, два других ошеломленно глядели на меня от кровати, а третий замер в проеме двери в ванную. Ждать ответных действий не имело смысла. Как хорошо, все-таки, что умение летать можно легко преобразовать в управление гравитацией. Не научись я такому приемчику, жить на свете было бы в разы труднее.
Я сделал пас руками, и враги взвились в воздух, после чего стали биться о стены, пока я не посчитал нужным их отпустить.
Сам я, между тем, принял нормальное положение, после чего просто выключил дар и спрыгнул на пол. Ближайший ко мне мужчина начал что-то громко бормотать и через пару-тройку секунд обмяк. Остальные последовали его примеру.
— "Автохтоны" чертовы! — сжал зубы я.
Видимо, у нападавших имелся специальный яд для тех случаев, когда их берут в плен. Жаль, что ничего узнать у них не получится. Впрочем, главное сейчас — то, что мне удалось выжить. Я ведь был на волосок от гибели. А Кэт...
— Кэт!!! — что есть мочи заорал я. — Кэт!!!
Дверь распахнулась, и на пороге номера появилась моя жена.
— Господи, Кэт! — я подскочил к ней и порывисто обнял. — Ты как?
— Что тут произошло? — удивленно прошептала любимая. — Со мной все хорошо, я никого не видела. А ты как? Тебя не ранили?
— Нет, все в порядке! Фуф... — Я вздохнул с облегчением. — Куда ты уходила? Почему не сказала мне?
— Я... — Кэт замялась. — Я решила просто побродить по коридорам, собраться с мыслями. Еще вчера утром я была одним человеком — а теперь стала совсем другим. Мое "я" вернулось, но теперь оно слилось с той девочкой, которой я прожила последние месяцы. Я чувствую себя немного другой. И голова какая-то тяжелая...
— Надо было мне сказать! Что же ты?
— Все будет хорошо, — кивнула Кэт. — Я просто не хотела тебя будить — ты так сладко спал.
— Все равно разбудили эти головорезы! — вздохнул я. — Дай-ка позвоню вниз, в администрацию. Пусть доложат кому надо.
Уже через десять минут у нас в номере были Шамиль, Мила, Ксюша, Стас и несколько человек из местной милиции.
— Что тут у вас такое творится? — я повернулся к Стасу и пнул в бок тело одного из несостоявшихся убийц.
Труп перекатился на спину, теперь мертвый человек лежал, раскинув руки и уставившись стеклянными глазами в потолок. Обычная, ничем не примечательная внешность, острые скулы, морщины вокруг глаз, поросший щетиной подбородок. Что заставило этого мужчину наброситься на меня? Попробовать применить дар, чтобы выяснить?
— Извини, Сергей! — виновато ответил Стас. — Все с ума сошли после крушения Стены. Людей не хватает. Никак нам не унять эту панику...
— У вас же периметр! Неужели так сложно проверять всех, кто приходит снаружи? На меня вчера вообще какое-то чучело из помойки выпрыгнуло! А сегодня — эти!..
— "Автохтонами" начали становиться те, кто не покидал периметра! — мрачно сказал Стас. — Мы предпочитаем об этом не распространяться. А прислужники тут редко встречаются. Ночные животные — бояться света и предпочитают по подвалам сидеть.
— Спасибо, утешил! — скривился я. — Как такое вообще возможно, что люди становятся этими уродами, не выходя из города?
— Не знаю, — вздохнул Стас. — Видимо, у них тут сеть агентов действует. Вербуют.
— Но у "автохтонов" ведь какое-то измененное сознание. Они фанатики! Как я понял, такое с мозгом можно только в Храме сделать.
— Такое можно с мозгом любого человека проделать, если обладаешь способностями, а человек не имеет вшитого чипа защиты. Но даже при наличии чипа методов нейролингвистического программирования и гипноза еще никто не отменял.
— Даже разбираться в этих вещах не хочу, — покачал головой я. — А защита здесь у всех имеется?
— Ее нету только у твоих людей, — пожал плечами Стас. — Остальные подвергались стандартной процедуре вживления защиты по прилету на Полушку.
— Но зачем?
— Как раз от всяких животных вроде прислужника. Эти звери могут менять твое восприятие действительности, залезают прямо в мозги.
— Может и нам защиту сделать тогда? — нахмурился я.
— Чипы кончились, — потупил взгляд Стас. — С Землей давно не было никаких контактов, мы пустили электронику на более важные нужды.
— Куда еще можно применить защищающий мозги чип? — удивился я.
— Для экранирования техники.
— Хочешь сказать, технику тоже надо экранировать?
— Да. Последнее время электроника сбоит все чаще. Мы стали подозревать, что кто-то вмешивается в системы управления дистанционно...
— Приехали, — сглотнул я. — Чертовщина какая-то!
— Именно, — подтверди Стас. — Паршивая ситуация.
— Ясно, ладно. — Я прокашлялся. — Слава Богу, что никто из нас не пострадал в ночном происшествии.
— Да, повезло, — кивнул мой знакомый. — Ты уже второй раз обезвреживаешь этих террористов. Спасибо!
— Удалось, кстати, что-то выяснить про официантку?
— Нет, — развел руками мой знакомый. — Она также как и эти, — он махнул в сторону распростертого у моих ног тела, — сама себя отравила. А до того, как стать "автохтонкой", вела самую обычную жизнь.
— Понятно, — вздохнул я. — Попробую сам что-нибудь разузнать.
Я, не особенно надеясь на успех, прикрыл глаза и присел над телом.
В следующую секунду меня будто ударило током. "Он здесь! Убить! Убить! Убить!" — каждый новый крик звучал все громче, наполнял меня животной яростью, я должен был стрелять, бить, грызть, разрывать ногтями плоть ненавистного человека. Я не видел его лица, его фигуры. Передо мной алым огнем пылал только какой-то слепок из ощущений. Потерянный, опасный, странный, импульсивный, ведомый, ведущий, добрый, злой, не верящий и влюбчивый...
Я распахнул глаза, хватая ртом воздух. Тем ненавистным человеком мог быть только я.
— Они все охотятся на меня! Я их Враг...
Кто же мог так меня ненавидеть? Кто дал этим чертовым убийцам мой внутренний портрет?
На эти вопросы дар предпочел не отвечать. Но я и без помощи способностей мог понять, что "автохтонам" помогает кто-то неслучайный. Кто-то, кого я, скорее всего, очень хорошо знаю.
Неужели этот кто-то сейчас рядом со мной? Шамиль? Ксюша? Мила?
Или может быть Кэт?
Я обвел всех своих товарищей быстрым взглядом.
Ксюша знала меня хуже всех, да и интеллектом никогда не блистала. Очень сильно сомневаюсь, что она могла дать "автохтонам" мой настолько подробный портрет. Стас тоже в категорию хорошо знающих меня людей не попадал.
Мила? Ее не было в столовой в тот момент, когда террористка решила подорвать гравибомбу. Свет в ее комнате зажегся за несколько минут до того, как на меня прыгнул этот парень с мечом. Да и в первую ночь в гостинице она вела себя как-то странно. А что? Может, ее психику окончательно расстроил тот факт, что я вернул себе Кэт? Знала ли Мила меня настолько хорошо, чтобы составить "портрет"? С ее способностями к телепатии в этом можно было не сомневаться...
