Я постаралась принять приличествующий ситуации скорбный вид. Не знаю уж, насколько хорошо мне это удалось! Синие глаза Алеаны взирали на меня с хорошо дозированным участием, но мне показалось, будто меня просвечивают рентгеном. Да, похоже, Дарвальд был прав, когда говорил, что эту дамочку не так-то легко провести!
-Это она? — кивнула на меня Алеана. Но до чего же хороша, стерва! Я постаралась, чтобы эта мысль не очень явно читалась на моем лице. Впрочем, это наверняка было самой обычной женской реакцией на красоту Алеаны, так что тут я могла особо не скрываться. — Бедняжка... Но, думаю, можно не беспокоиться за ее судьбу, раз она под вашей опекой, господин Тарм?
-Я надеюсь, что так, — ответил Дарвальд. — Ее зовут Юлия. Юлия Линн.
-Милое имя, — одобрила Алеана. — Я Алеана Кэр-Таль.
-Очень рада знакомству, госпожа... — пискнула я, когда Дарвальд ткнул меня в бок, и преданно уставилась на Алеану.
Похоже, я ответила правильно, потому что та улыбнулась и произнесла:
-Бедное дитя...
Кажется, она хотела сказать что-то еще, но Дарвальд очень вовремя вступил:
-Лошадь Юлии захромала, пришлось оставить и ее, и слуг с повозкой на постоялом дворе. До города совсем недалеко, я решил, что мы доберемся и так. Этот постоялый двор — не место для юной девушки.
Алеана понимающе кивнула.
-Отчего бы тебе не пересесть в карету? — спросила она меня. — Здесь намного удобнее.
-Вы так любезны... — пролепетала я и потупилась. Еще чего не хватало! Мне совершенно не улыбалось трястись в душной коробке на колесах! Да еще в обществе Алеаны... Она же меня мгновенно расколет!
-Юлия стесняется незнакомых людей, — пришел на выручку Дарвальд. — Отец ее был затворником, и Юлия совершенно растерялась, выйдя за пределы родного поместья.
Алеана благосклонно улыбнулась, видимо, объяснение ее удовлетворило, дескать, провинция, что с нее взять!
-Что ж, не пора ли нам отправляться? — спросила Алеана. — Господа, вы ведь составите мне компанию, не так ли?
-Разумеется, госпожа Кэр-Таль! — в унисон ответили Дарвальд и Марстен. Последний изо всех сил старался не раздевать взглядом Алеану, но получалось у него плохо. Видя это, Дарвальд быстренько занял место по левую сторону кареты, у окошка, чтобы иметь возможность разговаривать с Алеаной и одновременно не подпускать к ней Марстена.
-Но все же, что за удивительное совпадение, — говорила тем временем Алеана. Я делала вид, что дремлю, но на самом деле разве что ушами не шевелила, прислушиваясь изо всех сил. — Господин Тарм, скажите, — тут она понизила голос, — кто этот очаровательный молодой человек, ваш спутник?
-О, признаться, я и сам мало что о нем знаю, — усмехнулся Дарвальд. — Мы познакомились буквально позавчера, в дороге. Он иностранец, направляется в наш славный город, но, поскольку совершенно не знает местных краев и обычаев, попросил позволения ехать со мною вместе. Нам было по пути, и я не нашел причин отказать ему.
-Вот как... — протянула Алеана. — И какого же вы мнения о нем?
-Столь малого промежутка времени недостаточно, чтобы составить полное представление о человеке, — мило улыбнулся Дарвальд. — На мой взгляд, он очень славный юноша, веселый, неглупый... Но, должен вас предупредить, манеры у господина Сейрса далеки от идеальных, а воспитание... — Дарвальд красноречиво закатил глаза. — И все же, прошу вас, будьте снисходительны к нему, если вам вдруг покажется, что он нанес вам обиду. Скорее всего, это будет сделано не по злому умыслу, а по незнанию. Видите ли, господин Сейрс — совершеннейшее дитя природы: говорит, что думает, делает то, что считает нужным, но при этом не всегда задумывается о возможных последствиях и о мнении окружающих.
-Какая прелесть... — Алеана задумчиво улыбнулась, и я поняла, что Марстену не придется особенно стараться, чтобы завоевать красавицу. — В наше время редко доводится встречать столь простые души, не так ли?
-Вы, как всегда, правы, — чуть наклонил голову Дарвальд. Я взглянула на него снизу вверх, и мне показалось, что в глазах у него мелькнул какой-то огонек.
-Вы не знаете, он надолго намерен задержаться в городе? — спросила Алеана.
-Кажется, не слишком надолго, — ответил Дарвальд. — Лучше спросить об этом его самого. Но у меня сложилось впечатление, будто он путешествует с какой-то определенной целью, и время ему дорого.
-Ах, мужчины... — Алеана прикрыла глаза. — Вечно вы куда-то торопитесь... Вечно у вас какие-то неотложные дела, а мы вынуждены или ждать вас годами, или провожать, едва узнав... Ну что ж! Такова наша доля! — Она взмахнула ресницами и весело улыбнулась. — В таком случае, не стоит терять времени!
-Ах, Алеана... — протянул Дарвальд, ухмыляясь вовсе уж откровенно, и мне стало ясно, что его и красотку Алеану когда-то связывали весьма близкие отношения. Оч-чень любопытно!
-Ах, Дарвальд... — очень похоже скопировала Алеана его интонацию. — Что вы хотите сказать?
-Не будьте слишком жестоки с бедным юношей, — весело попросил Дарвальд. — Он и так поражен вашей красотой в самое сердце!
Меня аж передернуло от такой затасканной фразы.
-Ну что вы, когда же я была жестока? — мило улыбнулась Алеана. — К тому же, если времени в обрез... Впрочем, здесь нечего особенно раздумывать — ваш юный друг у меня как на ладони. Вы, мужчины, такие предсказуемые...
-Да неужели? — приподнял бровь Дарвальд, а я поняла, что в ближайшие несколько дней жизнь у Марстена будет более чем насыщенной и интересной.
-Вы, Дарвальд, единственный мужчина, которого я не могу понять до конца, — несколько опечаленно произнесла Алеана и добавила тут же: — Но это лишь добавляет вам шарма!
-Все еще надеетесь разгадать мои тайны? — поинтересовался Дарвальд.
-С каждым годом все меньше и меньше, — грустно вздохнула Алиена. — Но не будьте же и вы жестоки! Уступите место господину Сейрсу, кажется, он сгорает от желания поговорить со мной!
-О да... он сгорает, Алеана, вы правы! — Дарвальд придержал свою кобылу, и его место слева от кареты тут же занял Марстен.
"Боже мой, куда мы попали..." — подумала я с ужасом. Эти... как их... куртуазности! Это же ужасно, просто ужасно, я тут долго не протяну! А если Марстену вздумается влюбиться в Алеану и застрять тут надолго, то я его... я его просто покусаю!
Вслух, впрочем, я пока решила ничего не говорить. Дарвальд, в конце концов, должен знать, что делает! Раз уж он утверждает, что с Алеаной знаком не первый день, то, наверно, представляет, что она может сотворить с Марстеном. И, как ни странно, совершенно этим не обеспокоен! Хм... надо будет на досуге поразмыслить о странном поведении Дарвальда: он ведь чуть не сам впихнул Марстена в объятия красавицы Алеаны! А раньше-то ревновал его к каждой юбке... Очень, очень подозрительно!
Я оглянулась назад: спутник Алеаны, тот, что на гнедой лошади, уныло тащился метрах в ста за каретой. Фигура его выглядела олицетворением уныния, да и немудрено, если Алеана дала ему отставку. Ох, и во что мы опять ввязались? И, главное, зачем?!
По счастью, до города в самом деле оказалось совсем недалеко. У самых ворот мы расстались с Алеаной (хотя Марстен, кажется, порывался сопровождать ее и дальше) и разъехались в разные стороны. Алеана, правда, взяла с обоих мужчин клятвенное обещание присутствовать нынче же вечером у нее на ужине. Меня милостиво позволили захватить с собой, и я поняла, что мои испытания еще не закончились, а только начинаются... Впрочем, об этом можно было поразмыслить попозже, а пока нам предстояло обжить здешний дом Дарвальда.
Дом мне понравился: это был элегантный особняк, стоявший чуть на отшибе от других, не менее роскошных домов (видимо, в этом районе обитали самые зажиточные горожане). В комплекте имелся большой сад, — не сад даже, а целый парк! — озерцо с кувшинками, всевозможные лужайки, беседки и прочие роскошества. Да... похоже, Дарвальд в самом деле изображал в этих краях личность не последнего разбора!
Внутренности дома мне разглядывать оказалось некогда: пока мы добрались, пока Дарвальд раздал указания вышедшим его встречать слугам, пока нам приготовили комнаты, выяснилось, что уже смеркается, и пора ехать к прекрасной Алеане. Я бы, по здравом размышлении, предпочла этому званому ужину обычный наш вечерок у костерка, с малосъедобным варевом, приготовленным Марстеном, парой сухарей и какими-нибудь свежесобранными ягодами... Но нет! Моего мнения, конечно же, никто не спрашивал, так что я решила хранить скорбное молчание, пока Дарвальд изобретал мне очередное "приличное" платье и прическу (хорошо еще, дали помыться по-человечески!), инструктировал по поводу поведения за столом и общения с прочими приглашенными и запихивал меня в карету (в его хозяйстве и такая штуковина имелась). Впрочем, сам Дарвальд на этот раз тоже изменил своему обыкновению и уселся в карету вместе со мной, именно для того, чтобы иметь возможность всю дорогу капать мне на мозги.
-Да отстань ты уже! — взмолилась я, наконец. — Я все усвоила! Я буду вести себя прилично! Ты бы лучше Марстена пропесочил, ведь как пить дать, отмочит что-нибудь!!
-С Марстеном сейчас разговаривать бесполезно, — ответил Дарвальд, на мой взгляд, несколько легкомысленно. — Он может думать только об Алеане. Впрочем, ничего страшного, все знают, что юнцы, которых угораздило пасть жертвами чар Алеаны, ничего не соображают, так что любые странности его поведения можно будет списать на любовный угар.
Я только молча закатила глаза. Ладно, пускай делают, что хотят! Я ведь поспорила с Марстеном, что буду молчать и вести себя прилично? Так я не я буду, если не выиграю этот спор!..
Вскоре выяснилось, что я несколько погорячилась. Званый ужин был... ужасен!! Я с острой ностальгией вспоминала давно оставленный нами мир, где я играла роль воспитанной злым колдуном принцессы и вытворяла на приемах такое... Вот и сейчас мне смертельно хотелось отмочить что-нибудь эдакое, но я терпела: обещала же Дарвальду, что не выдам себя ни словом, ни жестом!
Гости собрались все сплошь такие важные, что можно было умереть на месте. Мужчины — или важные пожилые господа, сразу видно, очень богатые и уважаемые, или разновозрастные, но с одинаковым безумным блеском в глазах (это были, судя по всему, ученые), или совсем молодые, у кого глаза полыхали огнем иного рода, — поклонники Алеаны. Дамы — роскошные донельзя (впрочем, хозяйке дома ни одна и в подметки не годилась!), увешанные драгоценностями. Попадались и страшненькие, но на этих драгоценностей имелось столько, что за их сиянием внешность дамы разобрать было затруднительно. Молоденькие девушки тоже имелись, но, в основном, как я поняла, это были спутницы важных пожилых господ. С этими юницами обращались, как с предметами обстановки, так что в расчет их можно было не принимать.
За столом я оказалась напротив Дарвальда, и это было единственным утешением. Впрочем, весьма слабым: Дарвальд был занят беседой со своей соседкой, пожилой суровой дамой в строгом черном платье, но с такого размера бриллиантами на шее и на пальцах, что сотрудники Алмазного фонда, увидев их, могли бы дружно попадать в обморок от зависти. Кажется, Дарвальд и суровая дама были хорошо знакомы, разговаривали они очень увлеченно (дама даже что-то чертила вилкой на скатерти) и на окружающих внимания не обращали. Справа от меня сидел не очень опрятный пожилой господин, из тех, что с безумным блеском в глазах. Судя по тому, с каким уважением обращались с ним все присутствующие, это был какой-то известный ученый (каюсь, имён я не запоминала, просто не в состоянии была!). Слева оказался молодой человек, в начале ужина таращившийся на Алеану. Хозяйка дома, однако, оказывала недвусмысленные знаки внимания Марстену, и молодой человек быстро скис. Он даже попытался завести со мной разговор, но я отвечала односложно, и его деланный интерес ко мне быстро увял.
Я же мучилась несказанно! Во-первых, я совершенно не умела сидеть, как все эти дамы, — гордо выпрямив спину. Возможно, конечно, им в этом помогали корсеты, но у меня-то корсета не имелось (хоть в этом Дарвальд сжалился!), спинка у стула была такой, что не прислонишься особенно, так что уже к середине ужина спина у меня начала разламываться. Во-вторых, я не представляла, как обращаться с безумным количеством столовых приборов, окружавших мою тарелку. Все подаваемые блюда выглядели невероятно аппетитно, запах мог свести с ума, а я терпела изо всех сил и начинала есть, только подметив, какой именно вилкой, ложкой или иным хитрым приспособлением пользуются вокруг сидящие. И надо же было еще умудриться и не обляпать собственное платье или, что куда хуже, одежду окружающих! А блюда меняли достаточно часто — не успеешь приноровиться и начать есть, как за спиной вырастает слуга и норовит отобрать у тебя тарелку и подсунуть новую! Так что от каждого яства я умудрялась отщипнуть едва ли по крохотному кусочку, что отнюдь не способствовало удовлетворению голода, а только его разжигало.
В конце концов, я сдалась, решив, что голод мне терпеть не впервой, а так мучиться — себе дороже. Подумав немного и решительно отвергнув кандидатуру юнца, сидевшего слева, я решила пообщаться с соседом справа. Тот как раз что-то убежденно доказывал сидящей напротив молоденькой спутнице важного господина, кроша хлеб на тарелку, на скатерть, на свою одежду и на пол. Девушка, похоже, уже не знала, куда ей деваться, а ученый, вперившись в нее мрачным взглядом, монотонно говорил и говорил, говорил и говорил...
Я решила сделать доброе дело и, дождавшись небольшой паузы в речи своего соседа, наивно спросила:
-Простите, а что такое "обезвоживание ингредиентов", о котором вы так часто упоминаете?
-Вы не знаете?! — с возмущением спросил он.
-Боюсь, что нет, — удрученно ответила я. — Я, видите ли, из провинции, какое уж у нас там образование, я знаю очень мало... Но вы так интересно рассказываете! Если бы вы не сочли за труд объяснить...
Все! Мой трюк удался: ученый полностью переключил внимание на меня, и девушка напротив с облегчением вздохнула. Сосед мой сперва, правда, повозмущался тем, как невежественна нынешняя молодежь, но я внимала ему, разинув рот, так что он смягчился и начал, как говорится, с азов.
Очень скоро я поняла, отчего так страдала первая собеседница моего соседа (звали его, кстати, Бергусом Деспафином): знал он, может, и очень много, но частенько забывал, что окружаюшие его знаниями не обладают, а потому понимают его с пятого на десятое, и оттого злился. Я, впрочем, прекрасно умею делать вид, что все понимаю, даже если не понимаю ровным счетом ничего, поэтому в беседе со мной господин Деспафин не раздражался. Давно ему, должно быть, не попадалась столь благодарная слушательница! Мне нужно было только время от времени кивать, говорить "да-да, как интересно! Да что вы! Надо же!", и он продолжал вещать.
В целом то, о чем говорил господин Деспафин, сильно напоминало школьный курс химии, а по химии у меня было твердое "три" (в аттестате, правда, стояло "пять", но только потому, что я умела виртуозно списывать, а потому итоговые контрольные писала хорошо). Вот было бы смешно, если бы мне удалось подсказать Деспафину какую-нибудь реакцию, благодаря которой он совершил бы великое открытие! Так всегда случается во всяких фантастических книжках, но, увы, я помнила из курса химии слишком мало, чтобы рискнуть подсказывать такому умному дяденьке...
