Нам — россиянам — несколько труднее адекватно воспринять ситуацию языкового изменения восточной римской империи, потому что мы страна одного государственного языка. Жителем таких стран как например, Канада (официальные языки одновременно английский и французский), или Швейцария (языки немецкий и французский) — понять феномен восточной Римской Империи Значительно проще. Империя римлян отбросила ставший ненужным ей язык, вместе с отпадением говоривших на нем областей, — но римляне при этом остались римлянами.
Зато, что нам россиянам понять проще многих иностранцев — это сам феномен звания "Римлянин". В первой части мы уже рассказывали, что народ римлян начался из смешения нескольких абсолютно разных племен (как и народ русских, кстати — привет борцам за чистоту народной генетики). Латины, сабины, этруски, и еще ряд меньших народностей — все слились в "римлян". После "союзнических войн" римлянам пришлось расширить понятие римского гражданства на ближайшие италийский провинции. Ну а с момента, когда император Каракалла в 212ом году дает всем жителем империи право римского гражданства — "римлянин" постепенно перестает быть обозначением народа, и становится обозначением гражданства. Примерно, как у нас "русский" — это национальность. А россиянин — гражданство. Русским гражданином и патриотом может быть житель России, этнический, например, якут, татарин, башкир, или чеченец. Так же и римлянином мог быть какой-нибудь галл, бритт, копт, или армянин. Главное, чтобы он разделял общекультурные римские ценности, и сознавал важность служения всему римскому обществу. С принятием во всей империи христианства, как единственной государственной религии при императоре Феодосии Великом, в 380м году, — "римлянин" становится религиозно-гражданским определением. Ко всему вышеописанному добавляется, что римлянин обязательно должен быть христианином. И так будет до самого конца империи.
Но если тех, кто рассматривает вопрос строго с генетической точки зрения, — волнует, как в восточном Риме было с генетикой "настоящих" италийских римлян... Не будем забывать, что когда император Константин Великий в 330м году организовал новую столицу единой тогда империи в Новом Риме (Константинополе) на востоке, — туда массово, с пожитками багажом, слугами, и мастерами, переехали и из италийского Древнего Рима и других городов имперского значения, — представители лучших и знатнейших родов. Переехали на ПМЖ. Конечно кто-то из древней аристократии — те, кто был в опале у Константина, и те, у кого личные дела были слишком завязаны на конкретный город — остался в Италии. Но есть подозрение, при рассмотрении преобладающей тенденции — новая столица победила с большим отрывом. Все вятшие римские мужи оказались там, — на востоке. Смысла сидеть в обнищавшем древнем Риме не было никакого. Сенат, императорский двор, ништяки, плюшки, карьера, перспективы — все было в Константинополе.
По этой причине, заявления очень многих итальянских знатных родов времен средневековья, и эпохи возрождения, о их происхождении от знатнейших родов Древнего Рима следует рассматривать... весьма критически.
Итак, "византийцы", а на самом деле римляне востока, — имели все права считать себя римлянами — имели права исторические, политические, культурные, языковые... Некоторая часть знатнейших родов и лучших мастеровых привезенных в столицу, — имела права и генетические — если это для кого-то вдруг важно. И когда восточно-римские поэты, понта ради, именовали восточных римлян "авсонами", (по названию одного из древнейших известного римлянам италийского племени, от которого выводили происхождение римлян) — то возможно, кто-то из старейших родов действительно таскал в себе в том числе и гены тех древних авсонов, и прочих италиков.
Теперь, — уточним некоторые обозначения, касающиеся Восточной Римской Империи:
На латыни, самоназвание города и государства Рим звучало как "Рома", его гражданина — "романус". На греческом соответственно, — "Рома", и "ромайос" (звучит при произношении примерно как "Ромэ" и "ромэос"). Это абсолютно те же слова, только проведенные по правилам греческого языка. (Иногда ромеи, и набравшиеся от них иностранцы, так же называли свою страну на греческий лад в женском роде — "Романия" (сравни с "Россия" — то есть "Русь", но произнесенная на греческий манер). Мы, на русском, произносим "Рома" и "романус", как "Рим" и "римлянин"; — поскольку позаимствовали слово не напрямую у самого Рима, а через народы-посредники на торговых путях. Арабы, тюрки, и некоторые другие народы слышали в слове Рома не "о", а "у", — РумаРум. Наши предки, услышав это слово уже восприняли "у" как "и" — Рим. Однако греческое самоназвание римского гражданина "ромэос" мы восприняли уже от самих грекоговорящих римлян, и восприняли правильно; — в русский язык, после отброса ненужного нам греческого признака именительного падежа единственного числа "ос" — оно вошло как "ромей". Жители же Запада, с территории Европы, и некоторых других территорий иногда называли "ромеев" по используемому ими языку — "греками". В древности так делали и наши предки, вспомните путь из "варяг в греки".
Сами ромеи "византийцами" себя именовали довольно редко. Мы встречаем упоминание об этом, когда Константин создает Константинополь и привозит в город адово количество народа. Коренные жители бывшего Византия в тот момент именуют себя "византийцами", чтобы подчеркнуть, что, де, они-то коренные "маасквичи", а не то, что понаехали тут... Со временем это проходит. Иногда "византийцами" называют жителей столичного Константинополя эстествующие писатели. Это чисто античная фишка — хлестнуться знанием истории, показать, что ты знаешь, что когда-то это место и этот город назывался Византием. Нас, современных Россиян, античный греко-римский поэт обязательно поименовал бы "скифами" ну или там "белоглазой чудью", — потому что такие племена некогда жили на территории современной России, и поэт таким образом блеснул бы знанием об этом. Эти поэтические игры ромейских поэтов и прозаиков создают изрядные сложности историкам, потому что те в летописях постоянно именуют какой-нибудь народ именем другого народа, который жил в тех местах лет этак полтыщи назад. Иногда литературные игры доходили до того, что, описывая какое-нибудь событие, хронисты описывают это событие цитатой из древнего историка, ловко намекая этой аллюзией таким же сведущим эстетам о своей образованности и крутизне. То есть, мы сидим, и вылавливаем из описаний по крупицам облик, повадки, национальность исторического деятеля. — а это может быть лишь цитата на другого исторического персонажа примерно подходящая по смыслу. Таким образом голубоглазого блондина могут легко описать негром, — и наоборот. Хорошо если до наших времен сохранилось то произведение, из которого эстет почерпнул цитату, — тогда её можно отследить. Если же цитируемое произведение не сохранилось... Мы можем так и не понять, что негр не был негром. Вообще же такие "литературные игры" были свойственны не только греко-римской античности, но и, например, древней китайской литературе, где пол произведения может состоять из цитат. То есть методы выпендрежа у начитанных ребят были плюс-минус одинаковы.
Вот, в самом кратком изложении, — проблематика вопроса "Византии" и восточной "Римской Империи". Уф-ф...
И вот теперь, мы можем перейти к рассмотрению эволюции римской армии, и её движению к византийскому периоду.
* * *
Рис. Мозаика из развалин синагоги из древни Хукок в нижней Галлилее, сейчас датируемая 5м веком. Наглый окунь пытается заглотить солдата. Сцена изображает библейский сюжет из "исхода" — утопление армии египетского фараона, гнавшейся за богоизбранным народом по морскому дну. Но солдат при этом в чисто римской экипировке. С одной стороны, изображать ветхозаветных людей в современных художнику образах тогда было нормальным делом, — не было никаких баз данных по древности. С другой, подобное изображение выглядит как еврейская художественная фига в кармане — чтоб вас всех нафиг смыло с наших земель, дорогие римляне... Обращает на себя внимание характерный шлем, похожий на образцы "золотого века", которые в центральных районах страны уже сменялясь другими образцами. (Собственно, и на других мозайках оттуда же, у солдат есть совершенно отличная экипировка). Наглядный показатель необъятности размеров империи.
Возвышение Востока. Юстиниан.
Минуло всего лишь чуть меньше сорока лет со времен императора Зенона... Но как окрепла держава! Император Анастасий, женившийся на вдове Зенона, привел в чувство исаврийских варваров, которые пытались вертеть императорами. Провел денежную реформу. Разумной налоговой политикой пополнил казну. Возвел укрепления на границах империи, укрепил и достроил стены столицы. Ему наследовал Юстин, выходец из простых солдат, начальник дворцовой стражи. Юстин назначил своим соправителем племянника Юстиниана (482-527-565г), который был полон грандиозных планов. Юстиниан реформировал юридические законы и свел их в новый корпус. Он построил громадный новый собор Святой Софии, — величайшее задние, ставшее символом величия Константинополя, империи, и самого христианства. Он старался оставить свой след везде, куда доходили руки, — и по этой причине отзывы современников о Юстиниане противоречивы. Несомненно одно — большие замыслы императора оборачивались большими тяготами для народа, поэтому внутренняя обстановка при Юстиниане была очень неспокойной. Нам, как рассматривающим армию империи, интересны именно военные планы Юстинана. Император решил, что империя достаточно окрепла, — чтобы вернуть свое. Вернуть все, что ей когда-то принадлежало.
Несмотря на то, что Юстиниан сознавал свое священное, от Бога данное право наложить лапы на все бывшие земли империи, (и далее) — он, однако старался найти для этого и дополнительные доводы, делающие его притязания справедливыми и в глазах не-имперцев. Так, например, экспедицию против королевства вандалов в Африку, Юстиниан отправил после того, как там был нарушен принцип престолонаследия, установленный некогда местным королем Гейзерихом. Как только варвар по имени Гелимер сверг старейшего в королевском роде, (и дружественного Империи) короля Хильдерика, — Юстиниан подпрыгнул от восторга и сплясал матросский танец "яблочко". Наплясавшись, Юстиниан сел на трон, сделал очень строгое лицо, и закричал в сторону королевства вандалов: — Ай-ай-ай!.. Ну как же это вы?.. Нарушили священный принцип!.. Нехорошо-то как!.. А ведь я самим Богом поставлен на земле для соблюдения законов!.. — Сказав такие слова, с трудом давя лыбу, Юстиниан постучал кулаком по будке, которая стояла рядом с его троном. Из будки, страшно рыча, вылез заспанный полководец Велизарий. Юстиниан, не переставая укоризненно причитать, стянул намордник, и сказал — Велизарий, — фас!
Или в Италии, — в созданном там правителем Теодорихом Остготском королевстве, — где со временем у части элиты возобладали сильные проримские настроения. После смерти Теодорих оставил после себя правителем внука, а регентшей при нем — свою дочь Амаласунту (Амалосвинту). Амаласунта была явной сторонницей римского мира, что изрядно раздражало часть остготской элиты; (раздражало вдвойне еще и тем, что ими правила какая-то баба, а не мужык с яйцАми). После ранней смерти сына-короля, Амаласунту тут же упекли в ссылку, а там уже упекли насмерть — в раскаленной бане. Узнав об этом, Юстиниан от восторга начал плясать казачка, оглашая своды дворца заливистым хохотом. Переместившись на трон, Юстиниан с трудом насупил брови, надел самое скорбное выражение лица, и заголосил: — Ай-ай-ай-ай! Убили любимую подопечную!.. Почти дочь!.. В душу плюнули!.. Осиротел!.. Как есть осиротел!.. — постучал по будке, и отцепил поводок — Велизарий, — ату!
Итак, Юстиниан во время своего проявления провел несколько крупных войн. Против славян на севере он придерживался оборонительное политики. Против персов тоже, вплоть до выплаты дани, — ради спокойствия и возможности собрать силы на нужных направлениях. Все силы были направлены на запад. Сперва разгромлены вандалы, возвращена африканская житница, создан плацдарм для операций в Италии. Затем, итальянская компания против остготов, навесив до кучи вестготам и франкам. Италия тоже возвращена под руку. Он почти смог. Средиземное море снова почти что стало внутренним морем Империи, со всех сторон окружённое римскими землями.
Но блестящие успехи Юстиниана будут недолгими. Десятилетия войн истощат казну и карманы замученных налогами граждан, империя потеряет много войск. Концентрация лучших войск на Западе оставит слабыми границы востока и севера, давая гуннам, славянам, и в который раз персам, разорять приграничные провинции. В скором времени империя вновь потеряет многие недавно отвоеванные земли, — большая часть Италии будет отторгнута захватчиками-лангобардами. И все же, некоторые земли, которые вернул Юстиниан, будут в составе Империи еще столетия. Сейчас планы Юстиниана называют слишком амбициозными и нереалистичными. Но нам трудно сказать, чем бы обернулись эти планы, если бы не ужасная чума, которая началась в 541году, и продолжалась десятилетия. Миллионы погибших проредили население империи, ослабили армию, сократили налоговые сборы. Мы не можем разыграть правление Юстиниана без чумы, и поглядеть на альтернативные итоги его правления. Но несомненно, что присоединив провинции разоренные войной, к провинциям разоренным чумой — трудно ожидать хорошего состояние государства.
Еще одной проблемой Юстиниановых военных компаний, стал неоднократно повторенный экзерсис, когда он отзывал с фронта уже почти добившего противника военачальника, очевидно стараясь уменьшить его связь с победоносным войском, дабы тот не задумал вредные мысли сам стать императором. Сейчас нам трудно сказать, насколько обоснованными были подозрения Юстиниана, но сама эта политика, когда военачальник отзывался, но не наказывался за некие конкретные факты, а перебрасывался на другой ТВД, (или наказывался, но потом "прощался"), показывает, что это были лишь предосторожности. Предосторожности императора дорого обошлись империи, так как оставленный на менее талантливых полководцев враг вновь собирал силы, что оборачивалось затягиванием войны и полным разорением наконец-то полученных территорий. Тезисный результат правления Юстиниана — огромные территориальные приобретения. Но пришедший на смену Юстиниану его племянник Юстин II (520-574-578г), огласил, что нашел казну разоренной, а армию неспособной противостоять вторжениям варваров.
Но давайте взглянем, на армию времен "юстиниановой реконкисты". У нас имеются и данные по её тактике и по довольно близкому к ней периоду по экипировке. Прокопий Кессарийский, военный секретарь одного из лучших римских полководцев всех времен — Велизария, и Агафий, осветивший в том числе деятельность не уступавшего Велизарию опытнейшего полководца Нарцесса, оставили нам достаточно свидетельств. Вопрос в том, как их трактовать.
Давайте сперва посмотрим, какую армию имел Юстиниан. В начале его правления армия по-прежнему состояла из комитатов и лимитатов. Более того, Юстиниан пытался создать новых лимитанов "которые могли бы и приграничные города защищать, и обрабатывать земли" на отвоеванных территориях. Но с увеличением огромных военных расходов, Юстиниан стал концентрировать ресурсы на том что считал более важным: — на строительстве приграничных укреплённых пунктов, и стен вокруг приграничных городов, и на "полевых", армиях. То есть от системы приграничных армий со слабой боеспособностью, Юстиниан попытался перейти к системе укрепленных опорных точек, с гарнизонами профессиональных солдат, которые могли бы выдержать до прихода профессиональных полевых армий. (Идея эта была тем привлекательней, что строительство стен вокруг городов, Юстиниан переложил на плечи самих горожан — захотите жить, построите). Лимитанам же Юстиниан все более нерегулярно выплачивал жалование. Более того, — во времена мира ловкий император удерживал их жалование в пользу казны, — потому как за что вам бездельникам платить, в мирное-то время? Наконец, согласно Прокопию, Юстиниан вообще лишил лимитанов звания войск. Возможно, какие-то их подразделения влились в число полевых армий, но большинство солдат-лимитанов мгновенно превратились в нищих, а границы во многих местах остались без ближней охраны.
