— Та рогатая девочка, она... ты тоже её видел, да? Ты видел, как она убивала людей?
— Да.
— Кто она? Демон? Злая волшебница, да?
— Нет. Я же говорю, она диклониус.
— А кто такие диклониусы?
— Разновидность мутантов.
О мутантах Канаэ слышала и даже по телевизору несколько раз видела в каком-то мультике. Ступив на знакомую почву, она почувствовала себя капельку увереннее.
— Она идёт за мной?
— Нет. Судя по её поведению, она о тебе уже забыла. Она убивает людей, которые попадаются ей на пути, но не преследует убегающих.
Канаэ схватила зверька обратно на руки. Так ей было спокойнее. Короткая шерстка была тёплой и приятной на ощупь.
— Где папа и Кота? Ты знаешь, где они?
— Да. Если ты хочешь их найти, то иди вон туда, — ухо с колечком вытянулось, указывая путь.
— А дикло... мутантка эта... она же тоже там?!
— Почти. Примерно в сорока метрах от них.
— Я должна их предупредить! — Канаэ со всех своих коротеньких ножек ринулась обратно, туда куда показывало ушко вестника.
— Вряд ли они тебе поверят, — повторил Кьюбей. — Взрослые люди, не имеющие способностей к волшебству, обычно не верят в то, чего они сами не видели. Иногда они не верят даже собственным глазам. Если ты хочешь их защитить, есть лучший способ.
Он оказался прав.
— Лжец! — глухо сказала розоволосая девочка, выпуская невидимые руки.
— Не надо! — Канаэ с силой толкнула диклониуса, так что та от неожиданности села на попу. — Братик, надо бежать! Надо бежать отсюда!
Её щёчку обожгло ударом. Она даже не сразу поняла, что эту пощёчину отвесил её собственный братик. Сначала ей показалось, что девочка-убийца её достала. И лишь пару секунд спустя она поняла, что всё ещё жива... но лучше бы было умереть, чем увидеть это презрение и раздражение в его глазах.
— Дура! Что ты делаешь?! Она не сделала ничего плохого! Извинись перед ней немедленно! Или я возненавижу тебя!
Это прозвучало так ужасно, что Канаэ даже забыла на пару секунд о чудовище за спиной. Слёзы застилали ей глаза.
— Нет! Нет, братик, не надо ненавидеть Ка...
Страшная боль пронзила спину девочки, тут же разбежавшись по всему телу. Раздался сочный мясной хруст и в лицо Коте плеснула волна крови. Верхняя половина туловища Канаэ на секунду повисла в воздухе, удерживаемая невидимыми руками, а затем её отшвырнули назад и в сторону, как мусор. Перекатившись, она упала на пол лицом вниз, раскинув руки.
— Я... умерла? — прошептали бледные губы.
— Ещё нет, — Кьюбей спрыгнул с соседнего сиденья, взмахнув хвостом, и оказался прямо у неё перед носом. — Но очень скоро умрёшь, если ничего не предпринять.
— Пред... предпринять?
— Конечно. Я ведь тебе уже говорил. Мы можем заключить контракт, и ты станешь волшебницей.
— Но я же...
За её спиной раздался ещё один звук разрубаемой плоти. Она не могла повернуть голову, чтобы увидеть, кто это — папа или Кота...
— Да, такие раны, как полученные тобой, смертельны для человека. Но не для девочки-волшебницы. Пройдя преобразование, ты сможешь сражаться даже в таком состоянии — а позднее регенерировать повреждения. Собственно говоря, без этого ты была бы уже без сознания от потери крови и шока. Я поддерживаю твою жизнь и сознание не совсем разрешёнными методами. Но я не могу это делать слишком долго, так что решай. Тебе ведь ещё понадобится время на выбор желания.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Кроме мордобития — никаких чудес... или Она разбивает часы, чтобы продлить себе жизнь
— Шо! Шо, просыпайся! Ты в порядке? Ну давай же, открой глаза!
Как правило, просыпаться тяжело. Неважно, после обычного сна, или после того, как тебя вырубили — химией или ударом по голове. В любом случае трудно открывать глаза... трудно шевелиться... отяжелевшее тело тянет обратно, в приятное тёплое небытие...
Но сейчас всё было не так. Он просыпался легко и свободно, словно всплыл из глубины и с наслаждением втянул свежий воздух. За пару секунд вернулось зрение — словно включили изображение, а потом плавным движением регулятора навели резкость. Мышцы немного затекли, но повиновались вполне прилично.
Так, а что с биобронёй? Привычно зачесалось на спине, в районе лопаток. Кажется, импланты на месте. Броня готова защищать своего владельца. Он по-прежнему гайвер. Но призывать доспех пока нельзя... рядом Тецуро. Да и не мешало бы сперва разобраться в ситуации.
— Я в порядке, — он присел, оглядывая помещение. Белые стены, куча сложного попискивающего оборудования, датчики на груди, от которых отходят провода... Справа стойка с капельницей, игла от которой уходит прямо в его руку...
— Где мы? Это что, больница?
— Бывшая, — мрачно ответил Тецуро. Похоже, пробуждение друга его приободрило, но не очень сильно. — После Дня Икс работающих больниц осталось мало.
— Почему? Они что, запретили лечить людей?
— Ах да, ты же не в курсе... Понимаешь, большинство известных болезней у пациентов обоего пола их биотехнологии лечат в один щелчок пальцев. А то, с чем справиться не могут... если мужчина — марш в бак для процессинга. Зоаноиды не болеют.
Тецуро сжал кулаки.
— И ведь их ни в чём даже обвинить невозможно! "Мы жизнь человеку спасали", ха! А по факту — миллионы бесплатных солдат ежегодно, и агитировать даже не надо! Врач сам решает, какие меры принять для спасения пациента. А врачебные лицензии кто теперь выдаёт, как думаешь? Ага, всё тот же Кронос! Половина докторов на него работает за деньги или под угрозой дисквалификации, другая сама давно в зоаноидов превратилась...
Он хмуро отвернулся. Шо его отлично понимал. У самого в груди всё горело от ярости.
Он почему-то представлял себе господство Кроноса, как царство террора, нищеты и насилия. Как рисуют обычно в антиутопиях. Опустевшие улицы, по которым рыщут в поисках жертв кровожадные зоаноиды, слепые окна, забитые досками в попытках сохранить тепло, люди, умирающие от голода в ледяных квартирах...
Или наоборот — серые ровные дома, серые ровные колонны людей, идущих всегда в ногу, повинуясь неслышным телепатическим приказам. Роботоподобные лица, каждое из которых готово внезапно оскалиться звериной пастью. Породы и номера вместо имён...
Действительность, как всегда, оказалась гораздо страшнее. Кронос не стал ни запугивать человечество, ни муштровать его до потери индивидуальности. Он просто купил людей. И большинство побежало к нему в пасть с искренней радостью.
— Ну так вот... больницы остались только для женщин и только для самых тяжёлых случаев, которые их биоштучкам не по зубам ещё. А это не больше одной десятой от прежнего количества. Лишние — закрываются или превращаются в частные клиники. В одной из таких мы сейчас и находимся, Шо. В частной клинике, превращённой в тюрьму.
— В тюрьму?! Чью?!
Зуд на спине стал нестерпимым, вплоть до жжения. Броня сама просилась на тело. Неужели они думают, что какие-то стены удержат гайвера?!
Он заставил себя лежать спокойно. Сначала нужно собрать всю информацию. Построить план побега. И лишь потом воплощать его в жизнь.
— Она принадлежит какому-то из зоалордов. Я не знаю, какому. Он себя не называл и не показывался. Со мной говорит только через подчинённых зоаноидов, и... И через...
Тецуро закрыл лицо руками.
— Через что? В чём дело? — по спине Шо пробежали мурашки.
Друг не ответил. Его тело росло, разбухало, приобретая характерный тёмно-лиловый оттенок плоти зоаноида в процессе трансформации. Рубашка лопнула, под напором растущей изнутри массы жира, мускулов, металлокомпозитной брони и шерсти. Он достиг уже трёх метров и почти такой же ширины в плечах... и продолжал расти. И расти. И расти. Ему уже мала была больничная палата...
— Нет! Нет... Нет! Тецуро, нет! Только не ты... За что?!
Шо в ужасе вжался в спинку кровати — на его глазах оживал самый жуткий кошмар. Это был не просто зоаноид. Это был Энзайм-2. Убийца гайверов. Та самая порода, в которую Кронос превратил его отца... а теперь и лучшего друга?!
— Они сделали это со мной, Шо, — самым жутким было то, что рычащий низкий голос из глубин огромной грудной клетки чудовища по-прежнему имел знакомые интонации Тецуро. — Пока ты спал, они засунули меня в бак для процессинга. Убей меня. Только ничего не говори Мизуки.
— Нет! Нет! Тецуро, я не буду с тобой драться! Я не могу!
— У тебя нет выбора, Шо. Теперь я — их оружие. Они могут в любую секунду приказать мне атаковать тебя — и я не смогу сопротивляться. Сделай это, пока они не захватили контроль. Я хочу умереть свободным.
— Нееет! Перестань! Тецуро, ты же всегда был самым находчивым из нас! Должен быть выход... мы найдём его! Я не могу... не могу так...
— Именно потому, что я умный, я вижу, что из этой ситуации выхода нет, Шо. Если ты не нападёшь на меня, мы умрём оба. А контрольное устройство Гайвера попадёт в руки зоалорда. Я всё продумал. Используй мегасокрушитель, чтобы уничтожить моё тело и проложить выход отсюда. Это единственный способ сделать так, чтобы на тебя не попало ни капли энзима, который течёт в моём теле.
— Звучит действительно разумно, но он ведь этого не сделает, верно, Фукамачи?
Голос из пасти Энзайма остался прежним, но интонация радикально изменилась. Шо понял, что через его друга теперь говорит зоалорд.
— Забавно было посмотреть на твою истерику, Гайвер-1, но пора уже поговорить, как взрослым людям. Так что я тебя немного успокою. Сядь и слушай внимательно, броню призвать ещё успеешь, если захочешь. Во-первых, я не собираюсь повторять ошибку Баркаса. Я не прикажу энзайму тебя атаковать... если ты не спровоцируешь, конечно. Во-вторых, Тецуро Сегава в отличие от предыдущих энзаймов-2, прошёл полный цикл процессинга. Его тело полностью стабильно и не распадётся через пару часов или недель. Поэтому, если ты не будешь совершать ошибок, он может прожить ещё немало — весь отведённый ему человеческий срок. На этом хорошие новости для тебя заканчиваются...
Бритвенно-острая клешня упёрлась в подбородок Шо, заставляя его поднять взгляд на чудовище.
— Первая плохая новость заключается в том, что Сегава запрограммирован самоликвидироваться, если ты призовёшь гигантскую броню без моего непосредственного разрешения. Так что я бы на твоём месте не делал резких движений и вёл себя вежливо. Можешь трансформироваться в обычного гайвера, если тебе так спокойнее. Но не более того.
— Ксо! Я...
— Вторая плохая новость — твой друг не просто Энзайм-2. Он представитель новой породы — Энзайм-2М, что означает "модицифированный". Хотя его тело практически не отличается от обычного энзайма-2, я существенно доработал энзим-производящие железы. Собственно говоря, у него не один, а три энзима. И со всеми тебе знакомиться не советую. Первый — вполне классический, тебе уже знакомый. Он разъедает броню и блокирует регенерацию. Только в несколько раз эффективнее, чем та водичка, которой плюются творения Баркаса. Второй вызывает спазм псевдомускулов гайвера. Это не только лишит тебя способности нормально двигаться — это ещё и очень больно, поверь. Но по сравнению с третьим энзимом — это всё просто детские игры, Фукамачи. Третий — настоящий шедевр. Если первые два просто помогают бороться с гайверами, то третий — это гарантированная смерть для вас. Ты конечно не поверишь, но я действительно нашёл способ убить гайвера с одного удара. Я был бы рад продемонстрировать тебе его действие, но второго гайвера у меня нет — а ты мне нужен живым.
Голос снова изменился — зоалорд на несколько мгновений снял контроль.
— Он прав, Шо! — простонал Энзайм-Тецуро. — Я теперь зоаноид, я знаю, как работает эта пакость в моём теле. Третий энзим — это адская штука. Я действительно могу тебя убить, если он прикажет. Поэтому ты должен использовать мегасокрушитель. Думаешь, мне самому хочется умирать? Я жить хочу, хочу снова увидеть Нацуки и Мизуки, хочу увидеть победу над Кроносом, хочу написать свою книгу наконец... но я не могу допустить, чтобы меня использовали против тебя.
— Ксо, да о чём ты говоришь? Они что, превратили тебя в живой Ремувер?
— Почти... Третий энзим вызывает у Паразита острейшую аутоиммунную реакцию. Проще говоря, аллергию на всё, что отличается от него самого. Он начинает отторгать или пожирать все органы носителя... В том числе мозг и контрольную медаль.
— И сколько продлится эта аллергическая реакция?
— Полчаса-час... Но чтобы убить носителя, ему хватит и минуты.
— Но запись в контрольной медали не пострадает?
— Вроде бы нет...
— Ну так чего ты испугался?
Шо без страха схватил огромную когтистую лапу друга обеими руками.
— Кто из нас двоих должен думать головой, Тецуро?! Когда действие энзима пройдёт, контрольная медаль либо восстановит управление Паразитом, либо, если её всё же удалось отторгнуть, вырастит нового. Биоброня создаст нового клона и опять загрузит в него мою память. Это всего лишь временная смерть. Я к таким уже привык. Так что убивай меня хоть десять раз, если зоалорду этого захочется. Я на тебя все равно не подниму руку. Никогда. Хватит с меня смертей!
— Похвальная рассудительность, Фукамачи, весьма похвальная. Рад, что мы оказались единомышленниками. Мне тоже лишние смерти совсем не нужны. Так я могу рассчитывать на твоё сотрудничество, хм?
Шо опустил голову. Затем резко вскинул её и посмотрел в потолок, на котором представил ненавистный образ зоалорда.
— Можете. Пока я не найду способ вытащить Тецуро из ваших грязных лап. После этого я вас найду и убью. Кто бы вы ни были!
— Прекрасно, прекрасно. Такие условия сотрудничества меня вполне устраивают. Ты уже почти наш, кроносовский. Только предупреждать меня вслух не надо было. Я и так понимаю, что это твоя голубая мечта, Фукамачи. А сейчас не будем терять времени. Тецуро, трансформируйся, переоденься, и покажи Шо, где здесь лаборатория. У нас впереди много работы.
Что нужно, когда идёшь охотиться на диклониуса? Детектор и оружие. Ни того, ни другого у Какузавы-младшего не было. Но как умный человек с хорошими связями, он знал, к кому нужно обратиться, чтобы это всё достать.
Ноусо с его армией клонов, к сожалению, отпадал. Если взять учёного с собой на операцию — он непременно разболтает половине Института, и это неизбежно дойдёт до отца. По той же причине нельзя было призвать на помощь полицию или SAT — правительственные агенты обязательно уточнят запрос у директора.
Двоих мужчин, к которым он мог обратиться, трудно было назвать хорошими кандидатурами. От обоих у него бежали мурашки по коже, несмотря на то, что они были его родственниками, и на то, что самого Ю трудно было назвать хорошим парнем.
Ричард Гюот, еретичный выкормыш западной ветви — без пяти минут владыка мира, изгой Кроноса и предатель Семьи. И Сусуми Какузава, заработавший себе прозвища Безумный Шляпник и Бог Смерти — "топор Семьи", всецело преданный её интересам, но при этом совершенно отмороженный, садист и насильник абсолютно без тормозов в голове.
Сначала лучше поговорить с первым. Ему на Люси плевать, так что если не удастся его уговорить, он скорее всего просто отмахнётся и выбросит это дело из головы. А вот Сусуми отлично понимает, что такое праматерь нового человечества. Либо купится с потрохами, либо побежит закладывать отцу, чтобы получить награду. В последнем случае его конечно нужно будет устранить...
