Скоро корабль, приютивший меня на эти дни, вообще перестанет существовать. Наверное, также как и я сам. Все внутри меня протестовало против такого исхода. Не могло быть правильным то, что мы убиваем на Краю Экспансии не каких-то там злобных монстров, а своих же собратьев. Все это какая-то нелепая ошибка!
Впереди медленно росли космолеты противника. Они тоже выглядели игрушечными. Но не пройдет и пяти минут, как эти две игрушечные силы сойдутся в совершенно настоящем бою. И кто-то из них совершенно по-настоящему умрет.
— Почему они не сканируют нас? Не вызывают? — спросил я у майора.
— Не знаю, — задумчиво сказал он. — Может, их сканер не обнаруживается нашими системами? Но странно, вообще-то.
Еще несколько минут мы летели в молчании. Чуть слышно шумел антиграв, да перемигивались приборы на пульте.
Космолет, координаты которого передали рыночники, был теперь совсем близко. Автоматика начала пересылку нужных для стыковки сведений. Я отменил передачу и отключил автоматику.
— Не трогай рули! Я сам возьму управление, — укоризненно сказал мне Смирнов. — У тебя же почти нет опыта!
Я не стал говорить, что у меня вообще нет опыта. Не тот момент был, чтобы болтать друг с другом.
Смирнов, тесно прижимая шлюпку к обшивке вражеского корабля, все набирал и набирал скорость. Я грешным делом, думал, что автопилот при перелете к кораблю рыночников шел на максимуме. Как оказалось, я значительно ошибался. Шлюпка все разгонялась, корабль, серой стеной маячивший справа, внезапно кончился. Я обернулся и увидел, что он стремительно уменьшается.
— Почему по нам никто не стреляет? Мы ведь уйдем? — удивился я.
Смирнов ничего не ответил.
— Лодка! Лодка! — раздался в наушниках голос американского диспетчера. — Ми сканировали ваш лодка и нашли, что Сергей Краснов есть внутри один. Немедленно стыковка с наш космолет! Не улетать!
— Что?! — не поверил я своим ушам. Я ожидал выстрелов, а не этой мольбы. И почему — один? Здесь же еще Смирнов.
— Назад! — сказал рыночник. — Назад! Нельзя!
И в следующую секунду я все понял.
Чутье ведь давно предупреждало меня. Какой же я дурак! У американцев тоже есть свои провидцы и шпионы. Они знали, что я на борту, и не хотели меня убивать. Они и в прошлом бою ни за что не пошли бы до конца. Им нужно только захватить меня. Просто захватить!
Как только я осознал это, мне сразу стало ясно, что я должен сделать. Я не вправе подводить ребят, что отдают ради меня свои жизни!
— Разворачивайся! — велел я Смирнову, предварительно отключив связь с космолетом американцев.
— Зачем? — не понял майор.
— Мы летим назад! — крикнул я. — Надо спасать ребят!
— Ты что это придумал? — холодно спросил Смирнов. — Хочешь сорвать всю операцию?
— Надо спасти "Спектр"! Рыночники не станут стрелять, если будут знать, что я на борту!
— Ты сдурел? — зашипел майор. — В прошлом бою враг был настроен по-другому. Ради тебя погиб Артамов.
— У меня чутье! — выпалил я. — Я знаю!
— Ничего ты не знаешь, — мрачно сказал Смирнов. — Не стреляют по нам — и ладно! Надо уходить к планете. Ты разве не понимаешь, как нам повезло?
— Нет! — сказал я.
Нужно было брать ситуацию в свои руки. В конце концов, я не инструмент! Я живой человек, и у меня тоже могут быть свои привязанности и свои решения. Я не намерен подчиняться какому-то майору из Секретного Ведомства!
Я схватился за рычаги управления, одновременно отпихивая Смирнова в сторону.
А потом — вспышка. Фейерверк внутри головы. Рев в ушах.
Драка со Смирновым. Автор — Юрий Матросов
Смирнов сильно ударил меня головой о стену. Шлем смягчил удар, но тряхануло сильно. В глазах помутилось. Я замахнулся, чтобы ответить, но не успел. Майор схватил меня за руки, некоторое время тряс, внимательно глядя в глаза, видимо, надеялся, что я успокоюсь. Но я и не думал успокаиваться. Я неуклюже ударил его ногой, а он в ответ просто отшвырнул меня прямиком на стену. Шлюпка была совсем крохотной, и я не представляю, с какой силой надо было бросить, чтобы я от удара потерял сознание, пусть даже и на несколько секунд.
Только я пришел в себя, как последовал еще один сильный удар. И сразу за ним еще.
Из разбитых губ сочилась кровь. Перед глазами крутились осколки звездного неба. Мир раскачивался все быстрее, предметы поплыли, звезды, до этого яркие и четкие, вдруг превратились в размытые пятнышки.
Потом я увидел вспышку. Так погиб "Спектр". Я был уверен в этом. Почувствовал, как десятки жизней оборвались неподалеку. Они все-таки пошли на таран. Унесли вместе с собой в лучший мир еще и корабль противника.
Андреев, Бергер, Суслов...
Этот удар был посильнее самого сильного удара майора. Терпкая горечь захлестнула меня. Во рту было солоно от вкуса крови, и мне на секунду почудилось, что кровь эта совсем не моя. Будто я, подобно вампиру, напился чужой, сладкой крови людей, которые могли бы стать мне однажды друзьями.
Что ж, я-то буду жить. Я ведь кому-то еще необходим. Чертов герой, не желающий быть героем.
Я закрыл глаза. Теперь уже не было смысла сопротивляться Смирнову. Пусть ведет шлюпку, пока я прихожу в себя.
Скальные уступы, длинный сизый мох на камнях. Свет незнакомого солнца припекает спину. Куда я ползу? Зачем?
— Привет! — знакомый голос сверху.
— Снова ты? Что тебе надо от меня на этот раз?
— Ты все сделал правильно, не переживай!
— Не твое дело, переживаю я или нет!
— Мое-мое!
— Ты не знаешь, сколько людей погибло!
— Какая разница. Это меняет тебя, заставляет правильно относиться к цели!
— Но я не знаю цели!
— Осталось недолго, — успокаивает меня голос. — Скоро у нас будет конкретный и прямой разговор.
— Может, начнем уже сейчас? — я вылез на относительно ровную площадку, встал на ноги и отряхнулся.
— Нет, сейчас у тебя не то эмоциональное состояние. Мне говорили, что лучше это сделать позже. Пока все идет в соответствии с планом, и я склонен доверять советчикам. Сейчас у меня к тебе другие вопросы.
Кто же все-таки это такой? Что у него за советчики?
— Ты, наверное, работаешь на рыночников! Их провидец, да?
— Нет, — вздыхает голос. — Я гораздо дальше от тебя, чем ты думаешь.
Разговор пошел по старой схеме. Я огляделся. Скалы, скалы, что-то вроде здания вдалеке. Как меня сюда занесло?
— Что же ты от меня хочешь?
— Я же сказал, у меня есть вопросы.
— Ну?
— Твои нынешние враги не убили тебя. Так ли они плохи?
Снова пошла старая песня о врагах и друзьях. Бред какой-то!
— Они убили моих товарищей, — с нажимом ответил я. — Разве этого мало, чтобы считать врагов врагами?
— Твои товарищи сами врезались в корабль противника. Они убили сами себя.
Голос прав. Я растерялся, правда, всего на одно мгновение:
— Наш эскорт тоже сам собой подорвался, да? Не пытайся меня запутать! Я не попадусь!
— Как ты думаешь, зачем твои враги пропустили тебя? Почему не стали стрелять?
Я пожал плечами:
— Хотят привлечь на свою сторону. А ты помогаешь им в этом. Разве не так?
Голос рассмеялся:
— Отличная теория! Нет, все не совсем так. Ты прав, твои враги надеются переубедить тебя. Хотят использовать силу, которой ты обладаешь, против того, за что борются твои товарищи. Но я не рыночник. Мне не сильно интересна эта ваша детская возня. Просто подошло время для куда более древней войны. Более опасный враг, чем ваши рыночники, появился на горизонте. Будь готов правильно понять грозящую всем нам опасность!
Ничего не говоря, я изучал кромку мокрых серых скал и пытался найти в словах собеседника хоть какой-то смысл.
— Что это за место? — наконец спросил я.
— Что-то из твоего будущего, — сказал голос. — Ты не всегда видишь обычные сны.
Я помолчал еще немного. Будущее. Вот оно будет каким. Я в одиночку пробираюсь по холодным скалам. Интересно.
— Ты знаешь, что меня ждет в будущем, да? — я стал рассматривать далекое здание на склоне горы.
— Я знаю столько, сколько мне посчитали нужным сказать. И я не уверен, что сказанное является твоим настоящим будущим. Пока все совпадает, но я все равно не могу до конца поверить в пророчества. Я знаю тех, кто может в любой момент вложить в головы провидцев ложные видения или вовсе заблокировать саму возможность любых предсказаний...
— То есть, — подытожил я, — ты мне ничего не расскажешь?
— Не могу и не хочу, — честно ответил голос. — Лишние знания могут повлиять на твое поведение.
— Тогда зачем ты общаешься со мной? Это ведь тоже может повлиять на мое поведение!
— Мне сказали, что нужно усилить твои сомнения. Вот я и усиливаю.
Какие к чертям сомнения? Я даже не знаю, кто я такой. Как вообще в этом случае можно быть в чем-то уверенным?
— Я устал, — сказал я и сел на холодный камень. — Я очень устал. Ничего не могу понять в окружающем. Каждый раз, когда я привязываюсь к чему-нибудь — оно разрушается. Ты все равно не ответишь мне ни на один вопрос. Не скажешь, кто я. Не скажешь, что меня ждет. Оставь меня, голос. Уйди прочь. Я совсем ничего не хочу...
— Это твой путь, — сказал мне невидимый собеседник. — Ты должен был знать с самого начала, что у тебя не будет ни друзей, ни близких. Я многого не понимаю в людях, но твой случай для меня теперь очевиден. Выполни то, что тебе предначертано — и я искуплю все те годы, что ты испытывал лишения!
— Ты говоришь, как дьявол, — усмехнулся я. — Искушаешь?
— Искушаю, — согласился голос. — Но разве это так плохо? Почему не совместить приятное с полезным? Так, кажется, у вас говорят?
— Мы побеседуем с тобой, когда я смогу конкретно судить о том, кто ты и каковы твои цели. Если ты утверждаешь, что сейчас я не готов для подобной беседы — нам и разговаривать незачем!
— Может, ты и прав, — согласился голос. — Но и меня пойми. Я сидел здесь несколько лет. Не мешая тебе, не говоря с тобой, лишь бы только не навредить. Меня проинструктировали, и пусть я не очень-то доверяю предсказаниям, это — пока сбывается. В точности сбывается!
Я собрался с мыслями, решая, что бы ответить на такое откровение, но голос не стал ждать и попросту ушел, обдав меня прохладным порывом ветра.
— Проснись! Пора! — ворвался в мой сон другой мужской голос.
— Проснись! Пора! — тормошил меня за плечи Смирнов. — Надо уходить!
Я кое-как приподнялся и, еще не до конца сбросив сон, пытался нащупать взглядом силуэты скал.
— Где я?
— Мы сели! Шлюпка погружается в болото! Надо выбираться!
Тут наконец я понял что к чему, вспомнил драку, погибший "Спектр", последовавшую за этим жесткую посадку, в ходе которой я и отключился.
— Куда мы сели? — поморгав, спросил я.
— Мы в болоте! Дела плохи! — многозначительно ответил Смирнов.
— Черт побери, я серьезно!
— Так и я серьезно, — пожал плечами майор. — Мы сели в болото! Ты все твердил об Аннтейре, что располагается в верхних широтах. Мы по твоим прикидкам где-то рядом.
— Да? — удивленно произнес я, силясь встать. — А что я еще говорил?
— Неужели не помнишь? Говорил про место, куда тебе надо попасть во время Великого противостояния...
— Что за противостояние?
— Хватит разговоров, потом! — прикрикнул Смирнов и стал меня поднимать. Я отпихнул его и встал сам. Ноги держали, но голова кружилась.
— Идем! — подбодрил меня майор.
Крышка верхнего люка была откинута. Смирнов подтянулся и вылез наружу, а затем подал мне сверху руку. Я доковылял до круглого проема в потолке и с помощью майора тоже выбрался из шлюпки.
Планета куталась в вуаль из промозглой ночной мглы. В темноте кипела жизнь. Я уловил незнакомые запахи, услышал странные звуки. Внизу жирно поблескивала вода, то и дело хлюпали пузыри под днищем шлюпки. Наш летательный аппарат и в самом деле медленно погружался. Вокруг высился лес, но деталей я различить не мог — было слишком темно.
— Какого черта ты посадил аппарат в болото? — возмутился я. — Зачем вообще в лес прилетел?
— Ты ж сам сказал, — хмыкнул Смирнов.
— Избил меня и воспользовался тем, что я брежу? — разозлился я. — Ты, кстати, еще не извинился!
— Я извинялся, — покорно сказал майор. — Ты просто не помнишь. Прошу у тебя прощения снова, если хочешь. Поверь, так было нужно. Если бы я тебя не остановил, то ты мог бы погубить и себя и успех операции!
— Да я понимаю, — хмуро проговорил я. — Но если всегда соблюдать инструкции, то однажды перестанешь быть человеком.
— В этом обществе совсем не обязательно быть человеком, — возразил майор. — Чтобы добиться успеха, нужно прежде всего, четко следовать указаниям.
— У нас разные точки зрения на это, — примиряющее сказал я. — Что будем делать, майор?
— Прыгать и уходить в лес. Хочешь, я первым прыгну?
Я поежился и только сейчас понял, что шлема на мне нет. На майоре его тоже не было.
— Почему мы без шлемов? — удивленно спросил я.
— Потому что у тебя повредился контроллер микроклимата, а я снял свою каску за компанию.
— Что произошло с контроллером?
— Это я тебя так сильно приложил, — извиняющимся голосом произнес Смирнов.
— Ничего, я быстро выздоравливаю, — беспечным тоном сказал я, а про себя подумал, что обиды у меня проходят куда медленнее, чем физические повреждения.
Большая часть шлюпки уже погрузилась в жижу. До поверхности болота оставалось не больше полуметра.
— Ну, так я прыгаю? — снова спросил Смирнов.
— Подожди, — остановил я его. Конечно, он надавал мне по морде, но толкать его из-за этого на самоубийство было бы слишком.
— Мы сейчас оба потонем, — констатировал майор. — Надо кому-то прыгать на разведку.
— Подожди, — повторил я и прислушался.
В темноте слышны были только вялые порывы ветра, да бурление жижи, принимающей в себя наш летательный аппарат. Зачем мне понадобилось садиться тут? Что я нес в бреду?
Я постарался напрячь свое чутье. Почувствовал неподалеку человеческие жизни, ощутил запах еды.
— Когда мы садились, рядом не было никаких огней? — спросил я.
— Нет, — покачал головой Смирнов. — Я б заметил и уж точно не стал садиться в эту трясину.
— Взлететь снова нам уже не удастся, да?
— Если найдем топливо, — нахмурился майор. — Мы очень долго летели, бак пустой. Можно попробовать выбраться из болота, но боюсь, на стартовый рывок уйдет весь энергин, а потом мы попросту упадем обратно.
Я представил себе, как шлюпка сначала вырывается из объятий болота, а через несколько секунд со звонким шлепком снова падает в жижу. Мда, тогда аппарат завязнет совсем глубоко, и нам уже будет не выплыть оттуда.
— Почему не взяли больше топлива, — зло сплюнул я. — Зачем выжгли весь энергин?!
— Поздно гадать, — Смирнов ткнул пальцем на подступающую к нашим ногам воду. — Шлюпка уже в трясине...
Тонкая струя грязной воды полилась в открытый люк. Через пару секунд болото ощутило свою власть над нашим корабликом и, как-то особенно громко чавкнув, втянуло шлюпку еще на десяток сантиметров глубже. Струйка превратилась в широкий поток.
