И, разумеется, правы были именно последние. Прошло всего две недели после прибытия Д'Лемера в Мист, а в столицу уже валом пошли доносы на строптивого легата. Попадали ли они на стол Императора, или оседали в архивах... а может, просто изымались и уничтожались, ибо не следует низшим чинам порочить своего командира — про то доподлинно не известно. Зато известно, что две дополнительных когорты для усиления гарнизона Д'Лемер получил.
И все же сделать он успел немного — были начаты работы по ремонту обветшалой стены, с десяток мастеров целыми днями копошились возле пришедших в полную негодность катапульт, да еще пара сотен крестьян, которым посулили две серебряных монеты в неделю, взялись за лопаты, чтобы вычерпать грязь изо рва, и снова восстановить этот оборонительный рубеж.
Д'Лемер давал разнос мрачному центуриону. По мнению легата, место солдат — в гарнизоне, а не на полях с мотыгами. Где-то в глубине души центурион, возможно, и был согласен с командиром, но в городке его тоже ждала молодая жена, которой именно сейчас приспичило копать колодец. И, поскольку центурион совершенно не собирался делать эту утомительную работу своими руками, возвращение солдат в казармы его никак не устраивало. Легат расхаживал по кабинету, пытаясь напомнить подчиненному его долг перед Империей, а тот молча "ел глазами начальство", оставаясь при своем мнении.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Трент, десятник, командир личной охраны легата. Конечно, Д'Лемер, будучи воином, не считал необходимым держать персональную стражу, но она была положена коменданту гарнизона, и менять что-либо он не стал. Просто назначил на этот пост того, кому доверял — а прежнего начальника охраны, не в меру разжиревшего на казенных харчах, отправил присматривать за землекопами... к слову сказать, большая часть доносов была написана именно жирными пальцами этого борова.
— Слава Императору, легат, — десятник отдал честь.
— Слава, — коротко бросил Д'Лемер. — Что случилось?
— Урги. Наши разъезды обнаружили пятерых ургов в лесу.
Д'Лемер нахмурился. Конечно, земли этих тварей были неподалеку, и в том, что по лесу расхаживает какое-то количество этой нечисти, как их только земля носит, не удивительно. С другой стороны, он приказал возобновить патрулирование границы сразу же, как принял командование... кто знает, что эти твари успели вынюхать.
— Что дальше?
— Четверо ургов были вместе. Они заявили, что охотятся.
— На территории Империи? Хм-м... им объяснили, что они ошиблись в выборе охотничьих угодий?
— Объяснили, легат. И проследили, чтобы они покинули э-э... нашу территорию.
— Вырезать их надо было, и дело с концом, — мрачно буркнул центурион.
Д'Лемер покачал головой, посмотрев на офицера с легким оттенком жалости и презрения.
— Вырезать — это просто. Но исчезновение четырех разведчиков говорит о том, что они попались. Если это, конечно, разведчики, — он снова обернулся к десятнику. — Как я понимаю, пятый был один?
— Один, легат. Сейчас он в подвале... и думаю, скоро будет готов говорить.
— Раскаленные щипцы заставят говорить кого угодно... — прошипел центурион, который совершенно не желал понять, что умение держать язык за зубами, в его положении, есть несомненное благо.
Легат снова бросил на него короткий взгляд, в этот раз, куда более жесткий. К несчастью, офицер, разглядывавший пол у себя под ногами, этого не заметил. Может быть, если бы заметил, то повел бы себя иначе.
— Думаю, нам надо спуститься в подвал, и побеседовать с этим... охотником. Прошу за мной, господа.
Ург был прикован к стене. Тяжелые железные браслеты охватывали могучие руки, еще более массивные кольца сдерживали ноги. Но ург мог стоять — и, зная выносливость этих тварей, можно было с уверенностью сказать, что истощение его сил наступит не скоро. К тому же он не выглядел ни избитым, ни раненым — молодой воин, ему было еще далеко до самого расцвета сил, но и сейчас он, даже прикованный, был опасен. В конце концов, эти кольца были рассчитаны на людей.
Палач неторопливо раскладывал на длинной, покрытой старой коркой запекшейся крови, скамье свои инструменты. Д'Лемер поморщился — настоящие солдаты не любили палачей, хотя и готовы были признать, что сведения, вырванные у пленника, пусть даже и вместе с мясом, могли спасти немало жизней. В том числе, и их собственную... И все же никто или почти никто из ветеранов не стал бы даже пить за одним столом с заплечных дел мастером. И легат тоже прекрасно понимал... пытка — дело нужное, а сейчас, так и просто необходимое.
— Как его взяли?
— Сетью, легат. Но он все равно сумел сломать ногу Ланту...
— Лант... третья когорта, верно? Дайте ему пяток лишних монет, пусть парень выпьет... за свое здоровье. И остальным по паре монет, за сообразительность.
— Слава Императору! — расплылся в улыбке десятник. — И слава легату.
— Слава... — хмыкнул Д'Лемер, пожимая плечами. — Насчет того, достанется ли нам слава, мы сейчас узнаем.
Ург зыркнул на легата налитыми кровью глазами, ясно давая понять, что вполне расслышал сказанные им слова, но также сообщая этим полным ненависти взглядом, что ничего говорить не намерен. Да легат и не ожидал, что враг быстро согласится на сотрудничество.
Он хотел было присесть, но затем, взглянув на темные потеки, вздохнул, и остался стоять. Некоторое время он внимательно рассматривал пленника, затем спросил на ломаном, но вполне понятном языке ургов:
— Будешь говорить?
Ответом был столь же злобный взгляд.
— Не стоит ломать язык, — уже более понятно для окружающих продолжил легат. — Ты прекрасно понимаешь нашу речь, я это вижу. Поэтому предлагаю сделку...
— Да что с ним говорить, — снова вылез со своим мнением центурион. — Каленым железом... или вон, когти щипцами ему повыдирать. И запоет, как миленький, все расскажет...
Легат медленно повернулся к офицеру. Теперь даже совершенно тупому было ясно, что комендант взбешен. Правда, на его тоне это ни в коей мере не отразилось, однако содержание речи было опаснее любых криков и ругани.
— Центурион Бартак, приказываю вам сдать знаки отличия... — он задумался, затем повернулся к Тренту. — Кто командовал разъездом, захватившим урга?
— Торикс.
— Сотник?
— Да, легат. Он считал нужным участвовать в патрулях наравне со своими солдатами.
— Дельный малый, я его помню. Отменно... значит, центурион... э-э... бывший центурион Бартак, вам надлежит сдать полномочия сотнику, вернее, центуриону Ториксу.
— Но, легат...
— Вы собираетесь оспорить мое решение?
Бывший центурион некоторое время молчал, взвешивая возможные последствия — хотя, конечно, это следовало бы делать раньше — затем покачал головой.
— Повинуюсь, легат.
— Правильно, это первые разумные слова, которые я слышал от вас сегодня. Пойдете командиром на катапульты. И если через два... ладно, через три дня все, я подчеркиваю, все катапульты будут действовать, то, возможно, ваша карьера не окажется окончательно загубленной. А пока побудьте здесь, может быть, чему-нибудь полезному научитесь...
Легат снова повернулся к пленнику. Подошел к нему поближе, вынул из ножен кинжал и, не торопясь, перерезал тряпку, прикрывающую чресла урга. В бой эти твари ходили по разному — и в доспехах, и в кольчугах... и просто так, надеясь только на свою шкуру, которую не всякий удар мог пробить. Но охота — это был особый случай, в лес урги шли, стараясь как можно меньше надевать на себя чужеродного... считалось, что зверь может учуять металл или выделанную кожу, поэтому охотничье оружие было костяным, деревянным или каменным, а из одежды — только набедренная повязка. Это, в общем, соответствовало легенде, но нисколько не убеждало Д'Лемера — урги, может, в чем-то и были диким народом, но глупцами они точно не были.
— Я слышал, что каждый ург после смерти, если проявил достаточно доблести, попадает в пещеры этого их бога, Вечного... — задумчиво пробормотал легат, прекрасно понимая, что его слышат все присутствующие. В том числе и пленник. — Я слышал, что туда попадают настоящие воины. Интересно, а если оскопить урга, сочтет ли Вечный достойным посадить евнуха за стол с героями? Особенно, если смерть урга будет... не геройской. К примеру, он может захлебнуться в нечистотах. Очень, очень неприятная смерть... возможно, Вечный сочтет, что сидеть за одним столом с наглотавшимся дерьма...
Легат видел, как бешенство в глазах пленника сменилось неприкрытым ужасом. Ург дрожал мелкой дрожью и, казалось, вот-вот готов был завыть от отчаяния.
— С другой стороны, — продолжал рассуждать легат, — Вечный, насколько я понимаю, воздает по делам... а не по словам. И если кое-кто докажет, что достоин нашей благодарности, то, возможно, он удостоиться чести пасть в бою. С оружием в руках, как и подобает воину. И, к тому же, будет предан огню, чтобы дух его смог беспрепятственно достигнуть чертогов Вечного.
В пыточной камере повисла глубокая тишина. Казалось, все присутствующие стараются даже не дышать громко. Затем ург прохрипел:
— Твое слово, легат?
— Я вижу, ты хорошо владеешь нашим языком, — усмехнулся Д'Лемер. — Да, я даю слово. Не думай, что я глуп, ты и в самом деле получишь оружие, но против тебя будут биться рыцари. И не в одиночку.
— Пусть так, — выдохнул ург. — Спрашивай.
— Что ты делал у стен крепости?
Ург изобразил кривую усмешку, обнажим желтые клыки.
— Ты сам знаешь это, легат. Вечный дал нам знак. В этот раз вы, тонкокожие, будете разбиты.
— Значит, война?
Ург коротко кивнул.
— И когда?
Пленник несколько мгновений рассматривал человека, затем вдруг, запрокинув голову, громко захохотал. Палач плеснул прямо в гогочущую морду водой из ведра. Ург захлебнулся, потом фыркнул, тряхнул головой и снова осклабился.
— Ты совершил плохую сделку, легат. Мои слова не помогут тебе. Орда будет у стен твоей крепости завтра. Ты не успеешь подготовиться.
— И как велика Орда? — Д'Лемер говорил совершенно спокойно, как будто бы ему не сообщили только что, что его обветшалое сооружение вскорости подвергнется атаке.
— Я не умею счесть столько воинов, легат, — снова оскалился ург. — А ты можешь сосчитать песчинки на берегу реки?
— Как поэтично, — пожал плечами Д'Лемер. — Значит, впервые за долгие годы Орда собрала значительные силы. Что ж, тем больше славы перемолоть ваши отряды под стенами Миста. Хорошо, у меня еще несколько вопросов.
Однако больше пленник не сообщил ничего существенного. Разумеется, рядовой разведчик, назначенный на эту опасную службу только лишь из-за знания языка — и, следовательно, в надежде, что он сможет где-нибудь что-нибудь подслушать, воин знал мало. Ему было ничего не известно ни о магах, которые примут участие в войне, ни даже о том, кто является командующим. Д'Лемер понимал, что без Аш-Дагота вряд ли обойдется, все ж таки верховный шаман был сильным колдуном, и не считаться с его возможностями было опасно. Но если Аш-Дагот был известен среди людей — слухи о его могуществе давно просочились в Империю — то о других колдунах племен ургов было известно мало. Только то, что они, разумеется, существуют.
Пленник наверняка кое-что утаил, а, может, в чем-то и солгал. Но Д'Лемер предпочитал принимать его слова за чистую монету. Вот если бы он услышал, что урги собираются атаковать Мист силами двух-трех малых орд, то есть максимум тремя тысячами, то не поверил бы. Урги — не идиоты, и прекрасно понимают, что Мист, при всём его упадке, остается сильной крепостью, и взять его не просто.
Наконец он решил, что больше ничего полезного не услышит.
— Хорошо... ты получишь оружие. И огненное погребение.
— Легат! — снова вмешался Бартак, — Неужели вы будете исполнять обещание, данное этой поганой образине? Подвергать опасности жизнь наших воинов? Да прирезать его, и дело с концом!
Несколько последних лет, прошедших в относительном спокойствии, Бартак состоял доверенным лицом при прежнем коменданте крепости. За эти годы центурион отвык от армейской дисциплины, и было бы слишком смелым предполагать, что за считанные дни он снова вспомнит о том, что в отношениях с начальником молчание — золото. Вот и в этот раз ему не следовало бы высказывать свое мнение... но вылетевшего слова не вернешь назад.
Д'Лемер побагровел.
— Вы хотите сказать... сотник Бартак, что я нарушу собственное слово? И вы считаете, что слово "честь" для меня значит столь же мало, сколь и для вас? Хорошо, я не буду обманывать ваших ожиданий. Я не сдержу своего слова. Но не того, которое я дал ургу — он, знаете ли, верит мне, и я не намерен разрушать эту веру. Я не сдержу слова в отношении вас. Пойдете рядовым... — он вновь повернулся к Тренту. — Проследите, чтобы этот... рядовой занял место на привратной башне. Видимо, там будет самое горячее место. И пусть теперь он докажет, что чего-то стоит.
— Вы не имеете права! — взвился униженный центурион, в одночасье разжалованный до рядового. — Мой род не менее древен, чем ваш. И свои знаки отличия я получил из рук Императора!
— Весьма вероятно, — кивнул Д'Лемер. — Ну, а я их отберу. И отдам тому, кто, возможно, и не может насчитать много поколений благородных предков, но имеет на плечах голову. А не задницу.
— Я буду жаловаться лично самому Императору!
— Да хоть самой сиятельной Эрнис, — равнодушно пожал плечами легат. — И, кстати, на вашем месте, рядовой, я бы поторопился с отправкой доноса. Трент, переговорите с центурионами, подберите трех-четырех хороших бойцов. Потом выведите урга на площадку для упражнений, дайте ему оружие... знаете что, дайте ему ургский топор, у меня в кабинете на стене висит. Он заслужил... Только не надо лишнего геройства, пусть все наденут латы. И имейте в виду, Трент, я обещал пленнику гибель с честью, а не возможность прорубить себе путь к свободе. И потом всех центурионов сразу ко мне.
Д'Лемер понимал, что за сутки крепость к отражению серьезного штурма не подготовишь. И все же он рассчитывал сделать все, что возможно.
— Центурион Клейн, ваши люди отправляются в город. До ночи все жители, до единого, должны его покинуть. Если надо, выгоняйте их из домов пинками. Все, кто захочет присоединиться к гарнизону, милости просим, но насильно никого не заставляйте...
— Вопрос, легат?
— Да, центурион.
— Полтысячи мужиков могли бы пригодиться в случае штурма.
— Разумеется, поэтому вы можете попробовать их уговорить. Пообещайте треть... нет, половину жалования легионера каждому, кто присоединится к нам. Но не загоняйте их в крепость силой, а лучше поясните, что чем дольше будет держаться цитадель, тем больше шансов у женщин и детей уйти невредимыми. Далее, вам надо будет также доставить в Мист скот — столько, сколько сможете. Покупайте, и платите, не скупясь. Если Мист падет, все серебро достанется ургам. Все продукты, которые горожане не увезут с собой, должны быть в крепости.
— Повинуюсь, легат.
— Исполняйте, времени у вас немного. Вам, центурион Гиселл, я хочу поручить смолокурни. Вся смола, до последней капли, должна быть здесь не позже, чем к сумеркам. Даже, если для этого вашим бойцам придется тащить ее на горбу... Да, еще обшарьте местные кузницы и торговые лавки. Все оружие, и все, что может послужить оружием, должно быть доставлено в цитадель. Выполняйте.
