И свеча не погаснет...

Семен покачал головой.

— Не стоит. Рязанский князь Хвоста принял?

— Ну принял...

— Вот пусть он с ним и мается!

Вечером, перед сном, Мария, сидя на краю ложа, расчесывала волосы. Семен, окончив молитву, поднялся с колен, заскочил на высокую постель с другой стороны.

— Как ты думаешь, они счастливы?

— Василиса с Мишей? — Мария поняла без слов. — Надеюсь. Василиса там при деле, а ей для счастья недостаточно просто мужа и детей.

Распущенные волосы в свете единственной свечи казались отлитыми заедино из темной меди.

— А Ульяница с Ольгердом?

— И Ульяница той же природы.

— Ольгерд все же много старше, и вдовец... Трудно быть мачехой? — спросил Семен, разумея вместе и Ульяницу, и другую Ульяну, и ее саму, Марию.

— Трудно, Семен, — Мария легла, подтянула легкое беличье одеяло. Повернулась на бок, лицом к мужу. — Но, если в семье есть любовь, все так или иначе сладится.

— А ты... Маша, любишь ли ты меня хоть немного? Нет, лучше не отвечай!

— Глупый... — Маша притянула к груди мужеву голову. — Ты все еще ничего не понял. Ты все еще боишься ответа... А ты кудрявый, — добавила она ни с того ни с сего.

— Отчего "все еще"? — спросил Семен, не поднимая лица.

Маша, не отвечая, отодвинулась, поискав, вытащила из-под изголовья вытертый на сгибах бумажный листок. Семен, и не разобрав в полумраке букв, узнал его.

— Ты только будь со мной. А хочешь — без меня, просто будь. Только живи, близко, далеко ли, хочешь — на краю света, — на память прочла Мария. — Глу-у-пый...

— Ты все-таки прочла? Ты поняла тогда, да?

— Раньше. Когда узнала, что тебе грозит смерть... Мне стало так страшно потерять тебя.

— Маша, — попросил Семен, уткнувшись лицом в ее распущенные волосы. — Скажи это вслух.

— Любый ты мой...

Оба проснулись затемно от шума за дверями, от топота пробегавших туда-сюда ног. Князь хотел было встать, узнать, что случилось, но в это время, вслед за робким стуком в дверь, в изложницу влетела взволнованная девка:

— Государь, родила! Княж-Иванова княгиня сына родила!

Молодая мать принимала поздравления. Облаченная в богато вышитую сорочку, укрытая атласным стеганным одеялом, она полулежала в пуховых подушках и приветливо кивала гостям, слабым, но полным гордости жестом указывая на колыбель: вот кому принадлежит главная заслуга! Герой дня, крепкий щекастый бутуз, мирно спал в своей колыбели под голубым камчатым пологом, и хлопотливая старая мамка многозначительным "Ш-ш-ш!" встречала всякого подходящего, супя брови и прижимая руки к груди; ей ужасно хотелось самой воскликнуть: "Видели ли вы когда-нибудь такого замечательного младеня!".

Великий князь повесил невестке на шею нить розового жемчуга. Маша, наклонившись, чмокнула ее в щечку.

— Как назовете сына?

— Митенькой, — умиленно отмолвила Саша, а сияющий отец прибавил:

— По святому Дмитрию Солунскому.

Великокняжеская чета отошла в сторону, уступая место следующим гостям. Маша бережно придерживала собственное чрево, и Семен с нежностью вел ее под руку.

Человеку не дано знать своей судьбы. Все эти люди, собравшиеся у ложа роженицы, радостные, любящие друг друга, полные надежд, еще не ведали, что счастья им осталось от силы год. Что скоро черная смерть доберется до Руси. От чумы умрет Семен, но прежде умрут, один за другим, все его сыновья: и долгожданный Данилка, и Мишенька, которого носит сейчас под сердцем мать, и нерожденные еще Иван и Семен; пробел в завещании навсегда останется незаполненным. Что умрет Андрей, так и не увидевший своего единственного сына. Что бремя великого княжения ляжет на узкие плечи Ивана, но всего через несколько лет уйдет и он, тридцати трех лет от роду, и не от чумы — больное сердце не выдержит труда и горя. И Александра ненадолго переживет супруга — ее, вослед за младшим сыном, унесет вторая волна мора. И что все надежды Руси сосредоточатся вот в этом малютке, который пока мирно посапывает в колыбели, не подозревая, что будет наречен Донским.

А две Марии, две княгини, переживут своих любимых мужей одна на тридцать семь лет, вторая — на сорок шесть. Марии Андреевой останется в утешение сын, который станет знаменитым полководцем и по праву заслужит имя Храброго, Марии же Семеновой — ничего, кроме молитвы.

От чумы умрет и владыка Феогност, успев назвать Алексия своим преемником. Черная смерть опустошит не одну Москву — Новгород, Смоленск, Суздаль, Киев и Чернигов А также всю Европу, Ближний Восток, Кавказ и Китай, но, как ни странно, пощадит Литву и Польшу. , множество иных городов и сел, а Белозерск и Глухов уничтожит до последнего человека. Но на первых порах пощадит Тверь.

Семен, отдавая замуж свою единственную дочерь, надеялся, что она приведет Кашинского князя под руку Москвы, и даже не предполагал, насколько хорошо выполнит Василиса свою миссию. Настолько, что после Семеновой смерти его брат, не связанный с Александровичами дружбой, станет поддерживать именно Василия, верного своего подручника, против независимого Всеволода. И очень несладко придется князю, добровольно уступившему стол тому, кто имел на него больше прав! Томясь в сыром порубе, точно облихованный тать, ругал ли себя Всеволод за свое безрассудное благородство? Или утешался сознанием своей правоты? Теперь не спросишь. В 1364 году в Тверь пришла черная смерть.

Один за другим будут умирать Александровы домочадцы: Анастасия, Всеволод, Владимир и Андрей, их супруги и дети... в живых останется лишь Михаил. Умрет и несчастный Семен-мелкий, умрет бездетным и, кажется, холостым. И смерть его окажет на судьбу Руси гораздо больше влияния, чем вся его жизнь. Крохотный его удел станет яблоком раздора в грядущей кровавой междоусобице.

Вражда между Москвой и Тверью, казалось бы, навсегда погашенная Симеоном Гордым, разгорится вновь. Михаил потребует ярлыка на Великий Владимирский стол и получит его. Он неоднократно будет искать ратной помощи у своего свойственника Ольгерда, но откажется наводить на Русь татар и в конце концов проиграет. Более десятилетия продлится эта бессмысленная война, и сколько людских жизней, сколько трудов и серебра будет вброшено в нее, вместо того, чтобы согласно крепить единство страны, о чем равно мечтали оба соперника!

Не ведал никто и грядущей участи "доброго царя Чанибека". Очень скоро его любимый сын Бердибек убьет своего отца. Или прикажет убить. Или позволит убить. Не важно! Ибо затем он истребит всех своих братьев, двенадцать царевичей Чингизовой крови, включая и грудных младенцев, но вскоре и сам будет убит, а затем в Орде начнется такое кровавое безумие, что станет невозможным никакое сотрудничество, никакой союз между нею и Русью — лишь война до победы. В "великой замятне" погибнет царица Тайдула, никому не содеявшая никакого худа — погибнет именно поэтому. И могучая держава Чингизидов, ставшая добычей авантюристов, падет, как всякое царство, разделившееся в себе.

Про кого рассказать еще? Евпраксия с Федором стали жить-поживать да добра наживать, родили кучу детей и умерли не то чтобы в один день, но близко к тому.

Алексей Босоволков в конце концов получил вожделенное тысяцкое, но заплатил за него жизнью.

Вельяминовы и падали, и возвышались. Потомков Василия Васильевича ждала трагическая судьба, и Тимофеев единственный сын ушел в историю с грустной пометкой "б/д", но Федор Воронец основал могучий род, не раз являющийся на страницах исторических хроник.

А всех обскакали Кобылины. Спустя двести шестьдесят три года потомок Федора Кошки воссел на трон русских царей и положил начало новой династии.

Алексий станет митрополитом и почти двадцать лет твердо будет стоять у кормила корабля по имени Русь. Он продолжит дело своего крестного и своего названного брата, и именно трудами Алексия "собирание земель" станет общерусской реальностью.

И все же эта славная и трагическая эпоха, давшая миру столько ярких деятелей, будет названа именем лишь одного из них: Дмитрия Донского.

В жизни этого князя, не прожившего и сорока лет, будет много и побед и бед, немало ошибок и таких деяний, которые трудно назвать достойными. Но все искупит тот день, когда, сбросив с плеч княжеское корзно, поспешит он в Большой полк, чтобы вместе со своим народом испить кровавую чашу Куликова поля. В этот день будет сломан хребет не только Орде — самой русской розни. И не столь важно, что будут еще и междукняжеские усобицы, и татарские набеги... (и недописанная Василисина летопись сгорит во время нашествия Тохтамыша, как тысячи и тысячи иных книг!). Новая Русь родится именно в этот день.

Ибо Дмитрию, которого назовут Донским, не достанется в удел никаких особых талантов, кроме единственного и самого важного — чувствовать свое время. И он станет великим государем, героем и святым.

И не он один. Никогда еще не рождалось на Руси столько святых, как в те великие времена: Феогност, Алексий, Анна Дмитриева и еще не рожденная девочка, Дмитриева суженая. А величайшим из всех святых подвижников, когда-либо просиявших в Русской земле — молодой монашек, случайно встреченный князем Семеном в лесной заимке близ города Радонежа.

А кровь Ивана Калиты и Александра Тверского все же соединится, как мечталось Семену Весьма причудливым образом. Отцом Ивана III был Василий Васильевич Темный, внук Дмитрия Донского, внука Ивана Калиты. Матерью — Мария Ярославна, внучка Владимира Андреевича Храброго и Елены, дочери Ольгерда и Ульянии, дочери Александра Тверского. Строго говоря, последнее независимое княжество, Рязанское, ликвидировал уже сын Ивана, Василий III, однако в целом объединение страны было завершено Иваном. Он же официально принял титул "Государь Всея Руси". В судьбах Ивана и Семена много почти мистических совпадений. Иван тоже был женат на тверской княжне Марии, тоже страдал от болезни позвоночника (его прозвали Горбатым); в жизни каждого из них было свое стояние на Угре (у Семена — в 1351 году, во время войны со Смоленском, у Ивана — в 1380, когда и была сброшена власть татарского хана Ахмата).. Иван III, Великий, завершит собирание земель, свергнет наконец ордынское иго и по праву примет титул Государя Всея Руси.

Все это будет... Но пока ничего еще не свершилось, и никто еще не ведает грядущего. И слава Богу! Пусть ничто не омрачит кратких мгновений счастья. Пока еще эти люди любят друг друга, радуются детям и трудятся, словом, живут так, как уже очень скоро напишет в своей духовной грамоте Симеон Гордый, великий князь Всея Руси:

чтоб не перестала память родителей наших и наша,

Приложение.

Автор ставил себе цель не составить полное родословие, а пояснить читателю родственные связи персонажей романа, поэтому степень детализации может быть различна. Родословие дается главным образом по А.А.Зимину.

Московские князья.

Происходят от Даниила Московского, младшего сына Александра Ярославича Невского. Поэтому именуются также Даниловичами и Александровичами.

Даниил (около 1260-1303), князь Московский.

Причислен с лику святых. Даниил умер позже своего старшего брата Андрея и не побывал на великом княжении, поэтому его дети потеряли право на великий Владимирский стол.

Дети Даниила:

Юрий (1281-1325), князь Московский, великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Юрий боролся за великий Владимирский стол с Михаилом Тверским (не имея на это прав) и погубил его, оклеветав перед ханом Узбеком. Убит Дмитрием Грозные Очи.

Жены Юрия:

1. Дочь князя Ростовского Константина Борисовича

2. Кончака (?-1318), в крещении Агафья, сестра хана Узбека.

Кончака умерла в плену у Михаила Тверского, из-за чего Юрий обвинил последнего в убийстве.

Дочь Юрия дочь от первого брака:

Софья, жена князя Константина Тверского (см.)

Александр

Борис

Александр и Борис, недовольные политикой старшего брата, отъезжали к Михаилу Тверскому, но были вынуждены вернуться. Оба умерли молодыми и бездетными.

Иван Калита (1283-1340), князь Московский, великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Добившись у Узбека великого стола, Иван Калита значительно расширил территорию маленького Московского княжества. Он умело ублажал ордынцев и на много лет избавил Русь от разорительных набегов; летописец характеризует этот период как "тишину по всей земле". Вместе с тем Иван Калита не стеснялся использовать ордынцев для приведения к покорности русских князей, водил татар на восставшую Тверь. Погубил своего врага Александра Тверского, оклеветав перед ханом Узбеком.

Жены Ивана Калиты:

1. Елена (?-1332)

2. Ульяна

Дети Ивана Калиты — см. ниже.

Афанасий (?-1322), князь Новгородский

Семен

Андрей

Семен и Андрей, видимо, умерли в младенчестве.

Дети Ивана Калиты:

От первого брака.

Мария (? — 1365), замужем за князем Константином Ростовским

Их дочь Мария была замужем за литовским князем Любартом

Евдокия (ок.1314 — 1342)

Ее муж:

Василий Давыдович Грозные очи (?-1345), князь Ярославский.

Их дети:

Василий, князь Ярославский

Глеб

Роман, князь Романовский

Симеон Гордый (1316 Или 1318.-1353), Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Симеон первым из русских князей назвался государем Всея Руси, первым венчался на княжение шапкой Мономаха, первым вопреки лествичному праву завещал свой стол не брату, а сыну (однако чума не позволила исполнить его последнюю волю).

Его жены:

1. Айгуста (?-1345), в крещении Анастасия, дочь Великого князя Литовского Гедимина.

2. Евпраксия, дочь князя Федора Вяземского (см.)

3. Мария (?-1399), дочь князя Александра Тверского (см.)

Его дети:

От первого брака:

Василиса, замужем за князем Михаилом Кашинским (см.)

Кроме того, в первом браке были рождены двое сыновей, умерших в младенчестве.

От третьего брака:

Даниил

Михаил

Семен

Иван

Все сыновья Семена от Марии умерли малолетними во время эпидемии чумы.

Иван Красный (1326-1359), князь Звенигородский, Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Его жены:

1. Феодосия, дочь князя Дмитрия Брянского (?-1342)

2. Александра (?-1364), дочь тысяцкого Василия Вельяминова По одной из версий.

Его дети:

От второго брака:

Дмитрий Донской (1350-1389), Великий князь Московский, Великий князь Владимирский, князь Новгородский.

Иван Малый (1354-1364), князь Звенигородский

Анна, жена князя Дмитрия Боброка

Андрей (1327-1353), князь Серпуховский.

Его жена:

Мария, дочь князя Ивана Федоровича Галицкого Княжившего в Галиче-Мерском

Его дети:

Владимир Храбрый (1353-1410), князь Серпуховский, князь Углицкий.