Кровавый триумф Восходящего Солнца

— Возьмите этот документ, коммандер, — Джеймс протянул "черному вертолетчику" бумагу, на которой красовались традиционные строчки "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства". — Вы можете взять в порту любой свободный корабль. Доставьте этого человека, — Хеллборн указал на Османи, — как можно ближе к бенгальским позициям. Живого и невредимого. Любой ценой. Если у вас не будет другого выхода — идите на север до самой Дакки. Можете даже сдаться бенгальцам в плен. И не говорите мне, будто мандрагорцы не сдаются. Это особая миссия. От нее может зависеть исход войны. Сдайтесь в плен и ничего не бойтесь — мы выручим вас. Только доставьте этого человека по назначению. Вы все поняли, контр-адмирал? Я не оговорился. Новые золотые погоны будут ждать вас в Дракенсберге, когда вы вернетесь.

— Так точно, сэр. Все будет сделано. Я не подведу вас, — "Король Артур" был в своем обычном репертуаре.

— Удачи, мистер Воллмэйкер.

Последняя стрела отправлена в цель. Механизм запущен, предохранители сорваны, мосты сожжены — обратного пути нет. Приказы, полученные мандрагорскими полководцами, приведут их на верную смерть — пусть даже никакая смерть на войне не может быть верной. Нелепые маневры мандрагорских флотов и легионов быстро убедят бенгальских военачальников в правдивости письма, доставленного Османи. Если банги и джанактосы не будут зевать, все будет кончено за сорок восемь часов. Индийский океан будет покрыт обломками морских и воздушных кораблей манди. Антарктида будет открыта для вторжения. А потом...

Но Джеймс Хеллборн не собирался при этом присутствовать.

У ворот российского посольства в лимузин села Надя Стеллер.

— Где? — коротко спросил Хеллборн.

— Хот-Лейк, — столь же коротко ответила она. — Горячее озеро.

То самое, на берегу которого — на родной Земле — стояла родовая усадьба Хеллборнов. После войны озеро частично осушили и сделали частью городского парка в изрядно расширенном и перестроенном Дракенсберге — как в том, так и в этом мире.

— Зачем? — удивился Джеймс. — Там же ничего нет.

— Ворота, — последовал незамедлительный ответ.

— Ты лжешь, — нахмурился Хеллборн. — Там — ничего — нет!

— Я собираюсь выполнить свою часть сделки, Джеймс, — пожала плечами Надя. — Но если ты передумал и хочешь остаться здесь...

Джеймс ударил по кнопке — бронестекло, отделявшее салон от водителя, опустилось. За рулем сидел Тим, рядом с ним — Мак. Хеллборн назвал адрес, и машина рванула с места.

Доехали быстро.

— Здесь, — сказала Надя. — Укройте машину там, за деревьями.

Тим бросил вопросительный взгляд на своего протектора. Хеллборн согласно кивнул.

— Все, приехали, — сказала Надя. — Выходим.

"Стареешь, Джим. Теряешь хватку".

Хеллборн не успел заметить, когда товарищ Стеллер вытащила пистолет. ЧПОК! — и Тим с пулей в затылке упал лицом на руль. ЧПОК! — Мак быстро соображал, он уже поворачивался на звук первого выстрела — и получил вторую пулю в висок. ЧПОК! — еще одна пуля в Тима — Надя решила подстраховаться. Скорей всего, она собиралась выстрелить еще раз — в Мака, но не успела — Фамке перехватила ее запястье, выбила оружие и достала свое собственное.

— Сука, ты все-таки предала нас! — Рыжая утопила ствол своего пистолета в правом ухе Нади — как будто собиралась продырявить ей голову, даже не нажимая на спуск.

— Нет, как ты могла такое подумать? — ухмыльнулась дьяволица. — Просто нам не нужны свидетели.

— Это было лишнее! — взорвался Хеллборн. — Я мог их просто отослать!

— Что такое, Джим? Хотел вернуться домой с чистыми руками?! — расхохоталась Надежда. — Как бы не так. Так не бывает, Джеймс. Посмотри на них хорошенько — вот что ты оставляешь после себя. Вот итоги твоего правления, мой дорогой калиф-на-час. — Хеллборн вздрогнул, услышав этот титул — она как будто прочитала его мысли. — Вот итоги твоего правления. Вернее, предварительные итоги. Через несколько часов здесь появятся бенгальцы и джанактосы — и тогда умрут сотни, тысячи, сотни тысяч мандрагорцев! Жаль, ты этого не увидишь. Но у тебя богатая фантазия, я знаю. Они будут приходить к тебе по ночам — приходить и спрашивать: "За что, милорд протектор? Почему вы с нами так жестоко обошлись?" Ха-ха-ха!

— Я уже могу ее пристрелить? — жалобно спросила Фамке.

— Нет, — только и ответил Джеймс, не отводя глаз от трупов "черных вертолетчиков". Если бы не эти двое, он бы ни за что не вернулся из того путешествия. Остается надеяться, что Артуру повезет больше. Красные банги славятся своим гуманизмом. Посидит немного в лагере для военнопленных, вернется домой после войны...

Домой.

Не моя война. Не моя страна. Не мой народ. У меня обязательства перед другими людьми. Они сейчас там, на другой стороне, сражаются с имперским Бангладешом. Я им нужен. Пусть мандрагорцы сами хоронят своих мертвецов — это их похороны.

"Что такое, Джим? Пытаешься успокоить остатки совести?"

"Как можно успокаивать то, чего нет?"

— Пошли, — сказал Хеллборн. — Показывай, где это?

Они вышли на берег озера. Все как всегда. Пар над водой и фонтан-гейзер — далеко от берега, в самом центре водяного зеркала.

— Где это? — повторил Хеллборн, а Фамке ткнула своим пистолетом в поясницу Нади.

— Прямо здесь, в озере, — отвечала товарищ Стеллер.

— С каких пор?! — с пол-оборота завелся Джеймс. — Не было здесь никакого портала!

— Строго говоря, его и сейчас нет, — спокойно сказала Надя. — Но я собираюсь его открыть.

— Все, ты покойница, — Фамке подняла пистолет.

— Подожди, — снова остановил ее Хеллборн. — Что значит "открыть"?!

— Когда я была маленькой девочкой, и мы жили с семьей в Петербурге, у меня была няня, из Финляндии. Она была колдуньей... — начала было Надя.

— Вроде тебя?! — не выдержала Рыжая. — Что ты несешь, сука?!

— ...я была очень начитанным и образованным ребенком, — хладнокровно продолжала товарищ Стеллер, игнорируя пистолет Фамке и яростный взгляд Хеллборна, — в чудеса не верила, даже в Деда Мороза не верила. Поэтому все фокусы, которая мне показывала старая финка, фокусами и считала. Иллюзия, ловкость рук, игра воображения — в цирке и не такое увидишь. Потом мы расстались, прошло много лет — я была уверен, что няня давно умерла — и очень удивилась, когда встретила ее снова, в сорок первом. Я тогда вернулась домой после неудачной операции...

— После покушения на меня, — прошипел Хеллборн.

— Нет, это была другая операция, — она покачала головой. — И вот... она показала... она рассказала и показала мне, как открывать врата между мирами. Для этого можно использовать любой природный или искусственный водоем. Даже бассейн, даже большую ванну. Или вот такое озеро.

— Ты спятила.

— Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, — Надя вскинула голову, и в ее голосе зазвучала неприкрытая злость — аналогичная отразилась в ее глазах. — Я — тебя — никогда — не обманывала!!!

— Конечно, ты просто не говорила всей правды, — криво усмехнулся Джеймс. — Финская волшебница, в мою задницу. Старуха наверняка работала на СПАРТУ[1] или АФИНУ[2]. Не хочешь рассказывать — не надо. Что теперь?

— Раздевайтесь. До нижнего белья, дальше необязательно, — насмешливо уточнила Надя. — Бросайте одежду на берегу — ее найдут и подумают, что диктатор и его подружка пошли купаться и утонули...

— Угу, а телохранители не выдержали позора и застрелились, — заметил Хеллборн.

— ...или были похищены, или им кто-то помог утонуть, — добавила Надя. — Какая разница? Полезайте в воду. Плывите в сторону гейзера и не оборачивайтесь. Когда услышите как я кричу "СЕЙЧАС!" — ныряйте. Как можно глубже. Впрочем, десяти метров должно хватить.

— И?

— И все. Можете сразу всплывать — вы окажетесь на той стороне.

"Интересно, как она собирается это сделать? Наверняка у нее есть какой-нибудь прибор, полученный в наследство от финляндской "волшебницы". А что если как следует обыскать ее..."

Нет, не стоит рисковать. Надя не дура — она тоже не стала бы рисковать. Если прибор существует — он может быть спрятан где-то в кустах, или находится в руках у сообщника на том берегу озера, или где-то под водой. Не стоит рисковать.

— Прощай, Надя.

— Как бы не так, Джеймс. До свидания. Мы еще встретимся. Я тебе обещаю.

— Надеюсь, что нет.

— Встретимся, обязательно встретимся. Посмотри мне в глаза и скажи — я тебя обманываю?

— Похоже, что нет, — пробормотал Хеллборн.

— В таком случае — вперед, марш!

— Не верю, что все это со мной происходит! — Фамке в ярости запустила в озеро свой пистолет и принялась стягивать мундир — оторванные пуговицы так и полетели в разные стороны.

— Больше веры, дитя мое! — рассмеялась Надя. — Больше веры!

Они вошли в озеро, держась за руки, и поплыли в сторону гейзера.

А потом они одновременно услышали:

— СЕЙЧАС!

.

Эпилог.

Кровавый закат в дельте Священного Ганга.

* * *

Лидерпорт, Океанская Народная Республика.

17 июня 1968 года.

20.38. по местному времени.

* * *

— Президент отклонил ваше прошение о помиловании, — сказал капитан Деван и осторожно присел на краешек табурета.

— Прошение? — удивился человек по другую сторону железной решетки. — Разве я подавал подобное прошение? Что-то не припоминаю.

— Это сделал я, — поспешил уточнить Деван. — Как ваш адвокат. Это стандартная процедура. Я должен был следовать правилам.

— Правила, — ухмыльнулся собеседник. — Ваше кенгуриное правосудие следует каким-то правилам, молодой человек?

— Вы не должны так говорить, мистер Хеллборн. Народный трибунал... — начал было Деван.

— Конечно— конечно, — кивнул Хеллборн. — Народный трибунал. Впрочем, кто я такой, чтобы вас судить? Неважно. Сколько времени у меня осталось?

— До рассвета, — ответил капитан. — Примерно десять часов.

— Хорошо, — кивнул Джеймс Хеллборн. — Что-нибудь еще?

— Вы обещали мне рассказать... — осторожно напомнил Деван.

— Да, конечно, — охотно согласился Хеллборн. — Все равно мне больше нечем заняться. На чем мы остановились?

— Вы нырнули в озеро, — напомнил Деван.

— В озеро, — кивнул Джеймс. — Совершенно верно. Я и Фамке. Мы нырнули в озеро. И оказались на другой стороне. И знаете что? Надя не обманула.

— ...Надя нас не обманула, — продолжал Джеймс Хеллборн. — Мы вернулись в родной мир, в родную, оригинальную Антарктику. Выбрались на берег, как были — в нижнем белье — дошли до ближайшей дороге, и уже через несколько часов сидели в кабинете адмирала Мартина — оригинального адмирала Мартина М. Мартина, моего шефа — в штаб-квартире альбионской секретной службы.

По долгу службы адмирал кое-что знал о моих приключениях в альтернативных мирах, поэтому моя история его не слишком удивила — даже совсем не удивила. Больше того — не особенно заинтересовала. Мартин велел мне составить стандартный доклад — как-нибудь в другой раз — а до тех пор возвращаться к исполнению своих обычных обязанностей. Дел было невпроворот.

— Конечно, вы ведь вели войну с бенгальцами, — поддакнул Деван.

— Нет, — покачал головой Хеллборн, — уже нет. За несколько дней до нашего возвращения война закончилась.

— ???!!!

— Да. По крайней мере, так мы тогда думали. Нет, мы не победили. И вроде бы не проиграли. Хотя, с какой стороны посмотреть... Союзники заключили с бенгальцами соглашение о прекращении огня и принялись готовиться к мирной конференции. На которой — ходили такие слухи — Падишаху-Императору будет позволено сохранить почти все захваченные в битвах трофеи — от Северной Бирмы до Восточной Африки...

Но меня тогда занимали совсем другие вопросы. Я должен был найти предателя. Я изучил последние сводки и всякие сомнения пропали окончательно. Имя одного из предателей мы знали — капитан Роберт Спринг. Тот самый, что застрелился в морге Секретной Службы в первый день войны. Но у него должны были быть сообщники. Кто-то, кто навел нас корабль коммандера Османи. Кто-то, кто устроил нам засаду в небе над Ачехом. Кто-то...

Информации было немного. Я шел по ложному следу и несколько раз заходил в тупик. В конце концов я отчаялся и решился на крайние меры.

Война вроде бы закончилась, но границах все еще стреляли. Так оно обычно и бывает. Поэтому я собрал свою старую "ирландскую" команду, погрузился на "ирландский" корабль "Макнамара" и отправился в Могадишо — как и планировал раньше. Если вы помните, эта операция сорвалась, потому что мы с Фамке застряли в портале и оказались в Мандрагоре...

В Могадишо нас ждала засада. Мне удалось вырваться, при этом я покончил с полковником Басу — помните этого мерзавца? Но при этом я разминулся со своими товарищами и мне снова пришлось играть чужую роль. В порту стояла пиратская подводная лодка, "Перкун", бывший корабль литовского флота.

Экипаж как раз нанялся на службу в бангладешский императорский флот. Капитан "Перкуна" не отказался принять на борт опытного белголландского офицера по имени Джейсон ван Хельсинг — то есть меня.

Несколько дней подряд мы болтались в Индийском океане, пока не получили новый приказ из бенгальского адмиралтейства. Уничтожить итальянский корабль "Маркомания", который был замечен неподалеку от Сейшельских островов.

Итальянцы были как бы моими союзниками, но я не испытывал к этим фашистам никаких сантиментов. Тем более к "Маркомании". С этим проклятым кораблем были связаны неприятные воспоминания...

Поэтому я спокойно продолжал играть роль белголландского наемника. Когда пиратская субмарина вступила в бой, я лично запускал торпеды. И мы отправили "Маркоманию" на дно.

А потом "Перкун" поднялся на поверхность, и мы подобрали спасательный круг. Круг, на котором было написано "МАКНАМАРА". "Макнамара", а вовсе не "Маркомания".

Наш воздушный разведчик был дальтоник и дислектик одновременно. Неудивительно, что его выгнали из родного греческого флота — только на пиратском корабле он мог найти себе работу. И принять ирландский триколор за итальянский, а "Макнамара" прочитать как "Маркомания".

Что вам сказать? Да, я расстроился. Очень мягко говоря. Но я продолжал играть свою роль, а планы о мести спрятал в дальний ящик.

Капитан "Перкуна" почему-то решил, что терять ему нечего, и добросовестно доложил бенгальским хозяевам об утоплении нейтрального ирландского корабля. Но бенгальцы к тому времени уже знали, что из себя представляла "Макнамара". И приказали пиратам вернуться в Бангладеш, где они получат по ордену за уничтожение альбионской шпионской посудины. Да, именно так.

И поэтому "Перкун" направился в Бангладеш, и я вместе с ним.

Бенгальцы собирались честно сдержать свое слово. Выдали нам по мундиру бенгалького иностранного легиона и велели явиться в императорский дворец на торжественную церемонию. Парад, оркестр, фейерверк и все такое. Разумеется, они праздновали не только потопление "Макнамары", а окончание войны вообще. Они считали себя победителями. Во всяком случае, тогда.