— Не хватает только Карасы, — звучным голосом проговорил Видры, обведя зал пристальным взглядом.
— Она никогда не приходит, — ответила молодая фея в светло-фиолетовом платье. Фея Сирени до сих пор считалась ещё девчонкой, но приобрела право говорить на Совете после той истории с Карабосс. Недоброжелатели намекали, что это фея Сирени посоветовала тому королю не звать в гости соперницу. Но вслух о таком не говорили. — К чему нам её ждать?
— В самом деле, — хором поддержали Вар и Вёр. — Она не сестра нам ни по крови, ни по поведению. Заперлась в своём городе...
— Много вы понимаете в поведении феи, — отозвалась на это Йорунн своим громким, хоть и старчески-надтреснутым голосом. Вар и Вёр умолкли, с изумлением уставившись на фею вечерних сумерек: она всегда терпеть не могла Карасу, и только и ждала повода поставить под вопрос статус Фарога. Например, почему бы там не провести ночь демонов?.. Чем Фарог хуже других городов?
Воздух в зале колыхнулся, заставив спорщиц замолчать. Видры не было нужды прибегать к стуку молотка для поддержания порядка.
— Сегодня нас созвал молодой Лдокл, — произнёс демон воздуха, добившись тишины. — Ещё не пришло время обсуждать договор с союзом городов, но молодой Лдокл заверил меня, что ему есть о чём заявить. Но прежде, чем я передам ему слово, пусть выскажутся старшие.
Соль состроила страдальческую гримасу, но промолчала. Если демоны ещё помнили, кто из них раньше пришёл в этот мир, то среди фей "старшая" означало "самая злая". О, да, эти выскажутся! Феи ведь не считают прожитых лет, и ни одна женщина не будет настаивать на старшинстве.
Сухонькая морщинистая старушонка, одетая в серые лохмотья, поспешно вскочила на ноги и тотчас затравленно оглянулась. Выглядела она, без сомнения, намного старше всех присутствующих.
— Сэндр, — шёпотом назвала имя Йорунн. — Фея остывшего пепла. Младшая дочь демона огня от какой-то смертной женщины. Говорят, ей едва минуло полвека, а выглядит будто вдвое меня старше.
И фея вечерних сумерек презрительно фыркнула.
— Мы тебя слушаем, — кивнул председатель, и фея остывшего пепла, будто боясь, что её остановят, выпалила так же поспешно, как и вскочила на ноги:
— Мой отец молчит, молчит и демон воды, но совет должен узнать! Подлая кража и подмена свершилась в мире! Я буду говорить, раз они молчат, и раскрою гнусный обман!
Председатель поморщился. Демон воды уже давно не посещал Совет, и от его имени обычно выступала Эйр, которая приходилась ему не то ученицей, не то приёмной дочерью, не то любовницей. Сам же демон воды никогда и ни во что не вмешивался: не мог определиться со своей позицией по любому из рассматриваемых его собратьями вопросов, ведь его стихия принимает любую форму. Среди чудесных созданий он последний нуждался в заступнике.
— Сэндр, не нужно громких слов, — мягко произнёс Скати, обращаясь к старушонке как к маленькой девочке. — Говори, дитя моё, мы тебя слушаем.
Фея остывшего пепла улыбнулась детской простодушной улыбкой и на мгновение помолодела. Но лишь на мгновение, а после состарилась пуще прежнего.
— В землях смертных трижды вода заменилась огнём! — рявкнула старушонка. — Огненный колодец, и огненный фонтан — злая насмешка над природой! На дороге видели собаку, чьей плотью было пламя, и девушка скакала на ней! В городе смертных пели арфы на стенах! Кто-то из них украл волшебство! Кто-то из них должен быть наказан!
— И это могут быть совершенно разные люди, — тихонько шепнула Вар своей сестре, и они обе рассмеялись. Никта недовольно покосилась на них, а Видры нахмурился.
— Твои обвинения очень серьёзны, Сэндр, — произнёс демон воздуха. — Я слышал, что в Эроде пели арфы, и я слышал, что там тьма прорвалась в тот город. Соль, ты была там в тот день?
Соль густо покраснела и встала, едва не опрокинув стул. Как это бывает с чересчур добрыми людьми, в минуты волнения фея частенько становилась неуклюжей.
— Я была в Эроде в тот день, — честно ответила она, — но меня не было возле стен, когда пели арфы, и я не видела ни собаки, ни скачущей на ней девушки.
Председатель только головой покачал. Феи не могут лгать, но столь уклончивый ответ был равносилен самой наглой лжи.
— Скати, что скажешь ты? — обратился Видры к демону огня.
— А что тут говорить? — пожал плечами Скати, ласково и чуть виновато улыбаясь младшей дочери. По странному стечению обстоятельств он не унаследовал огненного темперамента своего отца, и взволновать его могло лишь немногое. — Я не видел ни колодцев, ни фонтана, ни собаки, ни девушки. Я видел тьму, и видел живое пламя, которое прогнало тьму. Если оно приняло форму собаки — что за беда? Смертные всегда разжигают огни, почему бы им не разжечь волшебство?
Всё собрание удивлённо уставилось на демона огня, который отказывался от виры за преступление, но тут Скати продолжил:
— Я ничему не удивляюсь. Когда преступница будет схвачена, пусть её выдадут мне головой — её и собаку, которую она взяла без спросу из моего пламени.
Сэндр с победным видом уселась на своё место, а Лдокл, напротив, вскочил, не обращая на попытку двоюродной прабабки его удержать.
— Она моя! — выкрикнул демон тьмы глядя в лицо Скати, и в зале ощутимо потемнело. — Ты не смеешь требовать её себе — она моя!
Все замерли, ожидая столкновения, и в наступившей тишине раздался по-прежнему спокойный голос председателя:
— Так, значит, твоя пленница сбежала, Лдокл? То, что творится с миром — её рук дело?
Демон тьмы не успел ответить, когда фея безлунной ночи тихо произнесла:
— Эти люди прогнали её как фею. Как фею, Видры, не как смертную женщину.
— Ну и что с того? — задиристо выкрикнула Сэндр, но остальные как будто поняли, о чём говорила Никта.
— Она была вправе их наказать, — настойчиво произнесла фея безлунной ночи. — В лице той девушки люди оскорбили всех нас.
— Она была вправе их наказать, — повторила за сестрой Йорунн.
— Она была вправе их наказать, — кивнули Вар и Вёр.
— Она была вправе их наказать, — пронеслось по залу.
— Она была вправе их наказать, — согласился демон воздуха. — Но мы не можем позволить смертной называть себя феей и бродить по миру. Лдокл, теперь говори ты. Зачем ты нас созвал и где теперь твоя пленница?
— Она сбежала, — хмуро ответил демон тьмы.
— Не в тот ли день, когда в Эроде запели арфы на стенах? — уточнил Видры, и Лдокл кивнул. — Почему ты раньше не сказал об этом?
— Моя пленница никого не касается, — пожал плечами демон тьмы.
— Как — не касается?! — ахнула Вёр. — Лдокл, мы полдня искали твою девушку в окрестностях Эрода! От неё пели арфы! От неё посерело небо! Как ты мог её отпустить?!
— Он вовсе... — начала было Соль, но Вар ткнула её локтем в бок, вынудив замолчать.
— Это ты её отпустил! — продолжала Вёр. — Ты, Лдокл, виной всему, и теперь говоришь, что твоя пленница никого не касается?!
— Моя пленница никого не касается, — с нажимом повторил демон тьмы.
— Как это похоже на демонов! — хором сообщили Вар и Вёр.
— Вы никогда не думаете о последствиях, никогда! — продолжила Вар.
— И сколько может продолжаться!.. — подхватила Вёр, но Лдокл её перебил:
— Действительно, сколько? Смертные прогнали девушку только за то, что она похожа на фею. Долго ли они будут терпеть нашу власть? Что будет со всеми волшебными домиками, раскиданными по землям людей, когда они поймут, насколько ограничена теперь наша сила? Потом — о, да, потом мы сможем им отомстить. Но феи погибнут, Вар, Вёр, Сэндр, вы погибните, если мы продолжим жить как жили! Тьму слишком долго скрывали от мира, она может прорваться в любое мгновение. Что будет с миром? Что будет с людьми, когда на них обрушится эта стихия? Вы ведь видели в Эроде малую её часть! Дальше будет только хуже. Нас уже ненавидят. Я обращаюсь ко всем — пора предоставить людей их судьбе. Пора феям уйти от смертных, а смертным стать взрослыми. Я долго испытывал свою пленницу. Если все люди таковы — мы принесли вред им, а не благо. Не желая зла, они творят зло, и не хотят мириться с последствиями. Пора дать смертным повзрослеть, пора оставить их в покое.
Когда Лдокл закончил говорить, в зале не осталось ни одной молодой светлой феи, кроме Соль, которая временно перестала стариться от горя. Остальные рыдали, и слёзы текли по их морщинистым лицам. Пожилая женщина с приятным, хоть и заплаканным лицом, поднялась на ноги, и Лдокл с трудом узнал в ней фею Сирени.
— Ты красиво говоришь, демон тьмы, — сердито произнесла она. — Не ты ли пустил свою пленницу в башню тьмы, а после выпустил на волю? И теперь ты утверждаешь, что тьма может прорваться? О, да, разумеется — после всего, что ты сделал для этого! Не предупреждение мы слышим от тебя, а угрозу!
— Думай как знаешь, — пожал плечами Лдокл. — Я отдал бы половину своей силы, чтобы с моей пленницей не случилось этой беды, и не собирался отпускать её от себя. Но не всеми людьми можно управлять, и таких становится всё больше и больше.
— Не пытайся нас обмануть, демон! — вскричала фея Сирени. — С твоим могуществом упустить смертную девушку, пусть и побывавшую во тьме! Ты нарочно...
— Не спеши судить, фея, — прервал её председатель. — Мы помним, такое случается не в первый раз, но прошлый стоил твоему деду жизни, Лдокл. Отвечай без утайки, где сейчас твоя пленница?
— В Фароге, — нехотно произнёс Лдокл. — Караса, фея знаний, обещала ей своё покровительство.
Демон воздуха рассмеялся.
— Какие только изгибы не совершает судьба, — отметил он. — Но, Лдокл, ответь нам, верно ли то, что девушка входила в башню тьмы?
— Верно, — подтвердил Лдокл. Дело принимало скверный поворот. Его не хотели слушать, когда он говорил о важном для всех, и упорно сворачивали к тому, что было важно для него самого.
— Вот — новая рана, нанесённая миру по вине тьмы, — задумчиво проговорил Видры. — Для прежней мы построили Фарог, но двух таких женщин не выдержит даже волшебный город. Твоя пленница должна покинуть Фарог, Лдокл.
— Мы не можем ничего требовать у Карасы, — напомнил демон тьмы. — Совет дал клятву, что ни одно чудесное создание не вмешается в дела Фарога и не посягнёт на его стены.
— Эту клятву давал твой дед, — возразил Скати, снисходительно улыбаясь.
— Совет подтвердил её! — почти сорвался на крик Лдокл.
— Всё равно, — произнёс Видры. — Мы не войдём в Фарог, но девушка должна быть отдана Совету головой.
— Вы не можете требовать её, — резко ответил Лдокл. — Она моя пленница, и принадлежит только мне! Вы не можете угрожать городу знаний!
— Мы не будем угрожать городу знаний, — усмехнулся Скати.
— Город зависит от сёл, что его окружают, — медленно проговорил Видры. — Мы не станем нападать на стены, и наша магия не коснётся их. Мы только не пропустим ни одного человека и ни одного животного ни в город, ни из него, пока твоя пленница не будет нам отдана. Тогда мы соберёмся снова, и решим её судьбу. А после, когда опасность, исходящая от твоей пленницы, будет устранена, мы обсудим твоё предложение. Теперь ты доволен?
— Вы не смеете требовать её! — теперь Лдокл кричал, и тьма вокруг сгущалась, делаясь почти осязаемой. — Она моя, и только мне решать её судьбу! Дайте мне срок — и она вернётся в замок тьмы, и ничем не будет угрожать миру.
Видры взглянул на него почти с жалостью.
— А если твоя пленница тебя отвергнет, как Караса отвергла твоего деда? Ты не оставил сына, демон тьмы, у тебя нет приемника. Мы не можем рисковать тобой ради смертной.
Никта поднялась на ноги, и рядом с ней поднялась её сестра, Йорунн. Глядя на старших фей — старших по возрасту, а не по внешнему виду, одна за другой вставали и все остальные.
— Мы к вам не присоединимся, — сказала фея безлунной ночи. — Нет нашего согласия на то, что вы делаете. Но мы и не выступим против. Мы не знаем, кто прав, и как рассудить в этом деле. Лдокл, мальчик, мы услышали тебя. Я говорю от имени всех нас: мы останемся здесь и не будем творить больше сказок, пока демоны не договорятся между собой.
— Но как же так?!. — выкрикнула Сэндр, и Никта развернулась к ней.
— Молчи, девочка, — жёстко произнесла фея безлунной ночи. — Твоё слово было первым, а, значит, последним не будет.
Видры внимательно посмотрел в лицо старейшей из фей, и кивнул. Феи повставали со своих мест и сгрудились вокруг Никты.
— Хорошо, — медленно проговорил он. — Быть может, это и к лучшему. Лдокл, мы даём тебе время до рассвета, пока длится твоё время. Забери свою пленницу в замок тьмы добром или мы явимся за ней с войском. Таково решение Совета.
— Таково решение Совета, — вразнобой повторили остальные демоны и один за другим направились к выходу. Проходя мимо Лдокла, Скати остановился и с насмешкой посмотрел на молодого демона.
— Зачем тебе моя пленница? — спросил Лдокл, с трудом сдерживая ярость. Он ждал чего угодно от Совета, но только не требования Скати отдать ему Ристиль. — Назначь какой хочешь выкуп за её преступление, назови любое желание — я всё исполню.
— Мне нравятся смертные девушки, — вместо ответа поделился демон огня и кивнул на свою младшую дочь. — От них рождаются такие интересные дети...
— Лдокл, не надо! — закричала Соль, едва успевая схватить демона тьмы за руку и повиснуть на ней. — Ты не можешь его ударить, он гость в твоём доме!
— Только это... — процедил демон тьмы. Скати одарил его ещё одной насмешливой улыбкой и пошёл вслед за остальными к выходу из зала, как будто ничего не случилось.
— Ещё не погаснет рассвет, как твоё желание исполнится, мальчик, — пообещал демон огня. — Раз феи отступились от нас, мы сможем сразиться, как делали встарь. Это будет забавно.
— Тьма и бездна! — выругался демон тьмы ему вслед.
— Он старше тебя, — напомнила фея солнечного света, — и ещё помнит времена, когда демоны сражались друг с другом.
— В те времена он был ещё ребёнком, — возразила Никта, подходя к удручённому потомку. Она держалась как всегда спокойно, как будто ничего не произошло и произойти попросту не могло. — Лдокл, мальчик мой, ты не возражаешь, если я найду твою экономку и поручу ей приготовить для нас комнаты? Мне кажется, ты будешь слишком занят, чтобы самому обо всём позаботиться.
— Да, — кивнул демон тьмы, торопясь отделаться от незваных гостий. — Располагайтесь как хотите.
— Благодарим тебя, — от имени всех произнесла фея безлунной ночи, и увела сестёр из зала. Лдокл и Соль остались одни.
— Что теперь? — жалобно спросила фея солнечного света.
— Ничего, — раздражённо ответил демон тьмы. — Я не могу проникнуть в Фарог, я дал слово не возвращаться туда за Ристиль. Остаётся только найти Дрипа и поручить это ему.
Соль уставилась на Лдокла широко раскрытыми глазами.
— Ты с ума сошёл! — ахнула она. — После всего, что...
— Вздор! — отрезал демон. — Именно после всего, что случилось, Дрип — единственный человек, единственное существо, которое может нам помочь.
— Но мы же его...
— Ты же его, — безжалостно поправил демон, и, спохватившись, добавил: — Только не надо плакать! Как только Ристиль будет в безопасности, я вас помирю, дай только срок.
