В первой каюте (экраны в её углах уже были выключены, Вейрин решила, что это незачем этим гостям показывать) на столе лежала корона и другие предметы, поднятые со дна моря. Перед этой демонстрацией всё это почистили, вот оно и сверкало в лучах специально организованной подсветки. При виде этого богатства у Эрика перехватило дыхание, да и Бернт не смог ничего сказать, хоть корону и часть этой посуды он видел раньше. Вейрин. и не только она, с улыбкой наблюдала за этими двоими, всё оказалось очень предсказуемо: чем больше что-то блестит, тем большее впечатление оно производит. Видя, с каким благоговением конунг и ярл смотрят на корону, Вейрин, продолжая улыбаться, нарушила эту тишину:
— Я готова всё это передать законному владельцу, но только при условии выполнения им договора, заключённого с ярлом Валборг, оговоренная сумма должна быть выплачена полностью и незамедлительно.
— А? Что? — не совсем пришёл в себя Эрик, а Бернт быстро произнёс:
— Конечно, всё будет завтра утром выплачено, сейчас у нас с собой нет таких денег. А корону мы бы хотели сейчас...
— Нет проблем, можно и сейчас, но деньги вперёд, — не дала договорить ярлу Вейрин. Тот, нахмурившись, сказал:
— Но я же говорю — у нас нет денег сейчас. Я готов дать слово, что завтра утром всё будет вам доставлено, разве моего слова недостаточно? Так мы можем забрать корону?
— Достаточно, вполне достаточно, даже более чем достаточно, — кивнула Вейрин и, снова улыбнувшись, произнесла: — Можете забрать прямо сейчас, но деньги вперёд! Понятно? Как только, так сразу, но сначала деньги, потом корона.
Бернт растерянно посмотрел на Эрика и слегка развёл руками, как бы говоря, что не знает, как теперь поступить, пришедший в себя Эрик нахмурился и положил руку на рукоять меча. Увидев это движение конунга, Вейрин улыбнулась ещё шире, показывая, что это её совсем не пугает и она не отступит. Положение спасла Фрей, предложившая выход:
— Это обсуждению не подлежит — деньги вперёд, но можно сделать так: завтра Вейрин торжественно вручит корону Эрику. Вручит как посланница морского царя, который отдаёт корону достойному. Ведь если вы сейчас заберёте корону, то могут возникнуть вопросы — откуда она взялась? Надо будет ещё доказывать, что это та самая корона. А так всем всё будет ясно. Вейрин это сделает так, что вопросов ни у кого не будет.
— Ага, так и поступим. Сейчас нам принесут деньги, а завтра вы организуете массовку... ну, соберёте своих подданных, а мы с шиком подъедем на "Змее", и я торжественно вручу эту шапку. Думаю, Фрей права — вопросов ни у кого не возникнет. А сейчас можете взять что-нибудь из этой посуды, — Вейрин сделала широкий жест, указывая на кубки и блюда, стоящие вокруг короны. Эрик выбрал самое большое блюдо и кубок, эти серебряные предметы были обильно украшены позолотой. Бернту тоже достался кубок поменьше, но так же обильно покрытый позолотой. Вейрин, хихикнув, тихо произнесла:
— Ну чисто сороки, — и выбрала небольшой серебряный кубок, без позолоты, но более изящный, чем выбранные мужчинами. Со словами: — Это подарок принцессе Гертруде, — передала его Эрику, тот, нахмурившись, спросил:
— От кого подарок?
— От тебя! — выдохнула Вейрин, она хотела добавить дубина тупая, но сдержалась, только спросила: — Ты хоть что-нибудь ей подарил? Нет? Так вот хоть это подари!
Гертруда, принцесса, дочь курфюрста Ранденбурга
Этой ночью Гертруде не удалось выспаться, кто-то, громко топоча, бегал по коридорам замка конунга, если это сарай можно было так назвать, мало того что бегал, так ещё и кричал! Что кричал, Гертруда не разобрала, язык норгов она не знала (вернее, делала вид, что не знает), да и не интересно ей было, что там кричат. Только под утро в дверь выделенной ей комнаты (подумать только, эту комнату она должна была делить со своими служанками и Брунгильдой, хотя это было и к лучшему) стал кто-то сильно стучать, почти — ломиться! Это оказался сам Эрик, который сообщил, что охота, намеченная на сегодня, откладывается (это известие Гертруду только обрадовало, а вот следующее заинтересовало), потому что ему надо торжественно встретить Вейрин и её "Змея". Гертруда не стала выяснять — для чего Эрику надо встречать "Змея", но выразила желание при этом присутствовать. Когда конунг ушёл, Брунгильда поинтересовалась — зачем Гертруде это надо, та решительно ответила:
— Я хочу вернуться домой! Надеюсь, Вейрин не откажется оказать мне эту услугу.
Брунгильда не стала возражать, только покачала головой, а вот служанки очень обрадовались такому решению своей хозяйки и стали собираться в дорогу.
Гертруда и её сопровождающие отправились в той же карете, в которой их привезли во дворец. Кучер или тот, кто управлял этим транспортным средством, ничего не сказал, хотя видел, что в карету загрузили много вещей, явно лишних для такой прогулки. Не обратил на это внимания и Эрик, ему явно было не до своей невесты, он всё утро и время до отъезда на берег был занят какими-то делами. Подъехать к берегу (к тому месту, где должен был стоять "Змей") карета с принцессой не смогла, уж очень там много народа собралось, похоже, всё население Бергена и ещё столько же, если не больше, а вот "Змея" на месте не было. Но с того места на дороге, где остановилась карета, всё вполне можно было разглядеть, хоть это было и достаточно далеко от берега. Этот участок дороги был намного выше берега, так как здесь только начинался спуск. Отсюда хорошо было видно группу ярлов во главе с Эриком, который начинал проявлять беспокойство, но ждать пришлось недолго. Послышался какой-то странный, пробирающий до костей и вызывающий подсознательный ужас рёв и из-за скалы появилось морское чудище, скалящее страшную пасть. Стало ясно, что именно это чудище так устрашающе ревело и неслось к берегу, Вейрин посчитала, что звука двигателя будет недостаточно (тем более что у берега придётся сбросить скорость и шум двигателя не будет столь впечатляющим), поэтому она задействовала акустическую систему. Ту самую, что была установлена на "Змее" к смотру художественной самодеятельности, но которую снять не успели. Страшный рёв был взят из одной из аудиозаписей, позаимствованных на "Безупречном", это была мрачная музыка с соответствующим сопровождением, вот теперь это звучало на полную мощность динамиков. Но этот ужас длился недолго (хотя кое-кто и бросился наутёк), страшная пасть скрылась под водой, явив перепуганным зрителям драккар Вейрин, который чудище таскало на спине. На носу этого драккара стояла фигура, которую можно было бы принять за человеческую, если бы не её вид. Это существо имело чёрную блестящую кожу и было одето в одежду из водорослей, на большой, чёрной и блестящей голове, сверкали огромные тёмные глаза без зрачков, или полностью состоящие из зрачков, очень тёмных и глубоких, как ночь. Это существо держало в руках корону, ту самую корону из сказания о ярле Густаве. При виде этого морского демона, а кто же это мог ещё быть, толпа отшатнулась от берега, только Эрик (хотя и он сделал шаг назад) остался на месте. Демон громоподобным гулким голосом, который, казалось, шёл со всех сторон (вообще-то, говорила Вейрин, но через акустику), произнёс:
— Славный конунг Эрик! Морской царь посчитал тебя достойным этой короны и он решил вернуть её тебе! Прими её!
Откуда-то полилась торжественная мелодия, а морской демон шагнул к Эрику и сделал тому знак, чтоб он наклонился. Тот чуть склонил голову и демон, привстав на цыпочки, надел на голову конунга корону. Всё-таки Эрик был роста выше среднего, и Вейрин, чтоб надеть на его голову корону, пришлось постараться. Изнутри к этой шапке был прикреплён чёрный мех (Вивека и Ганворт постарались прикрепить шкурку горностая, позаимствованную из запасов Вейрин), красиво оттенявший вычищенное до блеска серебро и сверкающие драгоценные камни, в общем, смотрелась корона весьма впечатляюще. Надев корону на конунга, демон отступил на шаг и произнёс:
— Ты достоин этой короны!
После этих слов демон сделал ещё шаг назад и скрылся под водой, музыка смолкла, а появившиеся на палубе "Змея" Валборг, её воительницы и Фрей громко закричали:
— Слава великому конунгу Эрику Отважному!
Этот крик подхватили все, кто был на берегу, некоторые искреннее славили конунга, а некоторые от облегчения, что морской демон ушёл обратно в море, но ликование было всеобщим. В это время Ингрид и Хельга с противоположного борта "Змея", невидимого с берега, помогали Вейрин выбраться из воды, а потом и переодеться. Конечно, этого на берегу никто не видел, всё внимание было обращено на Эрика, а он произнёс короткую зажигательную речь, призывая к походу в Алеманию, а потом всех позвал на пир по этому случаю, а может, праздновать обретение им короны истинных конунгов.
Карета с Гертрудой стояла немного в стороне от дороги, ведущей от берега к замку конунга, поэтому на неё особого внимания не обратили — ну приехала невеста конунга посмотреть на его триумф, теперь обратно поедет, когда ярлы со своими дружинами пройдут. Но карета за всеми не последовала, а направилась к "Змею". Вышедшая из кареты Гертруда увидела Вейрин, её подруг, Валборг с воительницами. Все они сидели на краю палубы (она же крыша кают) и что-то обсуждали, при появлении Гертруды они замолчали, но вставать и приветствовать принцессу как положено и не подумали. Вейрин, глядя на растерянную Гертруду, спросила:
— Надоела гостеприимство славного конунга? Теперь домой хочется?
Гертруда вдохнула, чтоб достойно ответить на такую дерзость, но не смогла, потому что расплакалась.
— Заходи, — кивнула Вейрин Гертруде и попросила подруг: — Девочки, помогите занести вещи принцессы, а то её служанки это будут долго делать. Да ещё чай принцессе сделайте.
— Как вы догадались, что принцесса хочет уехать? — поинтересовалась Брунгильда, закончив ахать после осмотра переделанной каюты, впрочем, эти ахи были вызваны не столько улучшением каюты, сколько серебряной посудой, стоявшей на столе, все эти предметы, ранее увязанные в большой узел, Валборг вытащила и расставила на столе, почти полностью его заняв.
— Это не трудно было сделать, глядя на принцессу, уж очень у неё был решительный вид, к тому же для того, чтоб посмотреть на коронацию, не берут столько вещей. Да и свиту такую не берут, — ответила Вейрин, кивнув в сторону служанок. Брунгильда тоже имелась в виду, но на этом Вейрин решила не заострять внимание, она спросила у Гертруды, тоже с восторгом разглядывающей посуду: — Тебе Эрик вчера или сегодня подарков не делал?
Гертруда отрицательно покачала головой, а Вейрин со словами "Вот же жадоба" предложила принцессе из обилия предметов на столе выбрать любые понравившиеся.
— Может, он просто не успел, занятый срочными делами, а может, просто забыл? — заступилась за конунга Валборг. Вейрин пожала плечами:
— Был занят или забыл — какая теперь разница? Главное, что не подарил. Поэтому будем считать это контрибуцией за вовремя не проявленное внимание. Описи-то этих предметов нет, точное количество их неизвестно, поэтому если что-то отсюда возьмёте на память, ничего страшного не произойдёт, даже наоборот. Поэтому берём и не стесняемся, Сначала принцесса... Что? Нравится это и это? Забирай! Теперь вы, уважаемая Брунгильда, а теперь ты, Валборг. Берите, берите, не стесняйтесь. Что? И это нравится, да берите! Вот теперь остальные, тут всё равно ещё много осталось и это как раз такие предметы, что не сломаются, завернём их во что-нибудь и отправим Эрику в замок. Ваша карета, вон ещё стоит, на ней и отправим.
Но на ней ничего не отправили, хотя оставшаяся после этого дележа серебряная посуда была увязана в большой узел для отправки во дворец конунга, как сказала Вейрин — отправим с наилучшими пожеланиями, но потом. После любования своей добычей (досталось даже Хельге и Ингрид, а вот Вейрин и Фрей ничего не взяли) девушки сели пить чай, вернее, напиток из ягод, заваренный Фрей, её манипуляции с электрочайником вызвали благоговейный восторг у всех, кроме девушек из команды Вейрин, они-то уже видели подобные чудеса дварфов.
Фрей, воительница и ведьма
Конечно, Вейрин добрая, и в этом Фрей не раз убеждалась, но сейчас её доброта может привести к некоторым проблемам, а именно — как посмотрит Эрик на, можно сказать, бегство своей невесты? Конечно, Вейрин может оказать достойное сопротивление, даже более чем достойное, а может просто и убежать, в смысле быстро уйти, "Змея" никому не догнать! Но всё же... Фрей нахмурилась, посмотрев на о чём-то разговаривающих Вейрин и Гертруду (похоже, принцесса считает владелицу "Змея" себе ровней, чего не скажешь об остальных) улыбнулась, похоже, решение найдено! Привлекая к себе внимание, Фрей громко сказала:
— Как вы думаете рассказать Эрику о решении его невесты? А? Мне кажется, услышав о её намерение отправиться обратно, он будет недоволен.
— Да что там — недоволен, он будет в сильном гневе, в ярости, — хмуро произнесла Валборг, остальные с ней были согласны. Вейрин и Гертруда замолчали, и обе нахмурились, пытаясь сообразить — как выйти из этого положения с наименьшими потерями.
— А что тут думать? Послать его и быстро уйти, а он пусть тут гневается и ярится, сколько хочет, — легкомысленно предложила Хельга. Валборг, вздохнув, сказала:
— Уйти, конечно, можно, но вы забываете об отце Гертруды, он не получит ожидаемой помощи, да и те деньги, что он заплатил за это, пропадут.
— И много он заплатил? И когда успел это сделать? — поинтересовалась Ингрид. Вздохнув точно так же, как до этого Валборг, Гертруда начала вроде как спокойно отвечать, а потом с горечью закончила:
— Много, я привезла. Вы думаете — почему была нанята дружина Валборг? Охранять эти деньги, ну и меня тоже. Что же мне теперь делать? Я не хочу тут оставаться! Хочу домой! А там... отец точно будет недоволен.
— Недоволен — это мягко сказано, он будет в ярости не меньшей чем Эрик. На кону не просто женитьба его дочери, на кону всё курфюрство Ранденбург! Так что может случиться так, что Гертруда потеряет тот дом, куда так хочет вернуться! Вместе с отцом потеряет, а сама станет трофеем маркграфа Шабии, или оба станут изгнанниками, если, конечно, сбежать успеют, — обрисовала возможное развитие событий Валборг. Вейрин посмотрела на расстроенную Гертруду и участливо спросила:
— Чем же тебя так достал славный конунг, что ты готова от него, во что бы то ни стало сбежать?
— Он грубый, он хотел меня в первую же ночь... — всхлипнула Гертруда и начала рассказывать: — А когда я ему отказала, то он силой взял Эмму, когда та вышла в коридор! Мало того, так у него в замке есть наложницы и он с ними после того как с Эммой... Я слышала как они всю ночь визжали и кричали. Он ничего не скрывал, да они кричали на норгском, но я немного понимаю этот язык, Эрик это не знает.
— И много там наложниц? — поинтересовалась Вейрин и, услышав, что не меньше десятка, восхищённо произнесла: — Ну гигант, хотя я, если бы он попытался со мной что-нибудь такое сделать, точно бы убила. А ты, Эмма, возьми из этой посуды ещё что-нибудь, я не говорю, что ты заслужила, но хоть какая-то компенсация будет.
