— Я девочка-волшебница Канаэ Магика! И если ты, урод, думаешь, что это смешно, то я могу запихать твой арбалет тебе в глотку и заставить прожевать, чтобы научить уважению к незнакомым девочкам.
— Ка... Канаэ?! — мелкий уставился на девчонку с таким видом, будто ему явилось божество.
— Да, братик, это я. Я не хотела тебе показываться, но пришлось. Подожди минутку, сейчас я разберусь с этими тремя диклониусами и мы сможем поговорить нормально.
— На твоём месте я бы к этой девочке прислушался, — Гюот вышел из машины, облокотился спиной о капот, скрестив руки на груди. — Не знаю, кто такая эта малявка на самом деле и на кого работает — но она фонит на уровне сильнейших гиперзоаноидов. "Ракушка", которая отбила твою пулю, сравнима по мощности с барьером зоалорда. Лично я с ней драться без крайней необходимости не рискну. А уж такую мелочь, как вы двое, она вообще не заметит. Хватай свою "королеву", пока разрешают, и тащи в машину. Ваше дело в этой операции закончено.
— А ваше, дядя? — осмелился подать голос Ю, о котором вообще все забыли.
— А у меня ещё дела тут есть. Гайвера тут очевидно нет — но нарисовалось кое-что не менее интересное.
— Но... мы же не можем оставлять свидетелей...
— Идиот! Это ВЫ для них сейчас опасные свидетели! Вы видели то, с чем ни разу не сталкивался даже Кронос — и вам дают уйти живыми!
Рык экс-зоалорда был настолько внушительным, что подавил на время даже безумие Шляпника. Бережно подхватив слабо стонущую Люси, убийца потащил её в машину. Ю дважды упрашивать не пришлось — он и вовсе был счастлив, что авантюра заканчивается так успешно — с главным призом и нулевыми потерями.
— А среди вас есть вменяемые люди, — ехидно заметила девочка. — Никогда бы не подумала. Вот только я не настроена с тобой разговоры разговаривать, дядя. Так что ехал бы ты со всей своей компанией куда подальше. У вас свои семейные дела, у нас свои.
— Ты бы не хамила старшим, девочка, — ласково посоветовал Ричард. — Дурной силы у тебя конечно много... но понимаешь, у взрослых помимо силы есть ещё и опыт. И вот этот опыт сейчас подсказывает мне, что ты точно так же не хочешь драться, как и я. Не знаю, какие у тебя причины на это, могу только догадываться... но иначе ты бы уже напала. Ты специально грубишь и угрожаешь, чтобы никто не догадался о твоей слабости. А это не лучший выход. Забавно, твоё поведение больше характерно для подростка, а не маленького ребёнка, каким ты выглядишь. Сколько же тебе лет на самом деле? Конечно, сейчас я могу уйти... но ты же понимаешь, что я не уйду далеко?
Девочка раздражённо тряхнула короткими волосами и судя по всему, уже собиралась высказать доморощенному психологу всё, что думала о нём. Но в этот момент, подняв голову от сиденья, вдруг заговорила Люси.
— Канаэ... — её голос прерывался от боли. — Канаэ... загляни... в фургон.
— Чегоооо?! Да ты вообще молчи, рогоноска! Ты ещё указывать мне будешь! Да ты знаешь, сколько лет я мечтала стереть тебя в порошок?!
— Ты... можешь убить меня... потом... это твоё право... но сейчас... Загляни в машину!
Первым, что увидела Канаэ, сунув носик внутрь фургона, были горящие глаза и дружелюбная шипастая физиономия гиперзоаноида породы Зенкреб.
— А ну брысь отсюда, малявка, — прорычал монстр. — Может, Гюот-сама с тобой и нянчится, но я — не буду. Мне приказали защищать эту машину и её содержимое, и то, что ты слабая, меня не остановит. Раздавлю и не замечу.
— Ой-ой, напугал, — фыркнула Канаэ, глядя снизу вверх в лишённые зрачков жёлтые буркала оппонента. — Защитил уже один такой, в Торонто. Или тебе не рассказывали, как твой предшественник кончил? Да я таких, как ты, десятками на завтрак ем. Гиперзоаноид недоделанный.
— Чего?! Недоделанный?! Ты меня Потерянным Номером обозвала? Ну всё, человечишка, держись!
Магнитная жидкость в рогах начала пульсировать. Он уже приготовился выдать микроволновый импульс на минимальной мощности — не убить, но обжечь, причинить боль, вынудить бежать и кричать. Но мысленный импульс от Гюота, эквивалентный крепкому подзатыльнику, остановил его.
— Думай, что творишь, идиот! Детектор пожечь хочешь? Тут нежная электроника, между прочим!
— Ну я же осторожно, Гюот-сама, — заныл Зенкреб. — Я бы узким лучом бил, я умею! Ничего бы не задел, кроме цели!
— Узким лучом он... а отражения от металлического корпуса машины ты учёл, умник?
Гюот мрачно вздохнул. И почему после ухода из Кроноса приходится работать со сплошными идиотами? Что в Семье, что с этими... Конечно, все дураки умрут, но до этого они могут так попортить портить жизнь и настроение...
Что-то невнятно ворча, Зенкреб полез наружу. То ли он освобождал дорогу Канаэ, то ли хотел разобраться с ней на открытом пространстве, чтобы не калечить фургон и хрупкое оборудование внутри — он и сам не мог сказать. Но девочку-волшебницу его переживания не волновали.
Зенкреб потрясённо замер, когда его напарник, весьма массивный и отнюдь не слабый физически зоаноид породы Гриммель, вылетел из машины кувырком, точно выброшенный за шкирку котёнок. Пролетев метров десять, он плюхнулся на траву, да так и остался лежать. Он не был контужен или ранен — просто пытался осмыслить, что сейчас произошло. С ним не воевали — его мимоходом отбросили в сторону, чтобы не загораживал путь. Конечно, многие зоаноиды силовых пород, не говоря уж о гиперах, могли проделать нечто подобное. Но маленькая ручка десятилетней девочки?!
А вот Шляпник среагировал вполне однозначно. Он слишком хорошо знал, что это такое, когда к тебе приближается маленькая беззащитная девочка, а вокруг начинают летать тяжёлые предметы. Поняв, что остался с Канаэ и Люси наедине (Ю не в счёт), Сусуми не колеблясь нажал на спуск арбалета.
Бешено вертящийся тяжёлый шар, рикошетируя в тесном кузове, мог произвести не меньше разрушений, чем микроволновое излучение. Но Сусуми на это сейчас было наплевать. Детекторов можно ещё наделать, а своя жизнь — она одна... Пули это маленькое чудовище не берут, проверял уже, но противодиклониусный снаряд потяжелее будет...
— Дзынь! — ещё одна ракушка сверкнула в ладони Канаэ, осветив внутренности фургона перламутровым сиянием. Эта была поменьше первой — размером примерно с голову девочки, и обращена вогнутой стороной к противнику. Шар замер в ней, подобно жемчужине — словно мгновенно потерял всю свою инерцию и момент вращения.
— Ну всё, рогатый, ты мне надоел! Тебя разве не учили в детстве, что девочек обижать нельзя?!
Канаэ и так очень не нравился этот тип в тёмных очках и шляпе. Во-первых, он был диклониусом — а диклониусов юная волшебница не любила всех оптом, хотя конечно Люси в этом списке шла на почётном первом месте, с большим отрывом от всех своих сородичей. Во-вторых, он посмел ударить братика и пытался его убить! Но теперь он уже второй раз подряд вынудил её потратить драгоценную энергию Самоцвета души!
Движение было совсем лёгким — словно девочка кидала снежок. Но от этого лёгкого взмаха шар понёсся вперёд, словно пушечное ядро. Разломав на своём пути арбалет и расцарапав руки, которые его держали, снаряд вонзил отравленные шипы прямо в живот Шляпнику.
— Аааарргх! — от крика боли зазвенела обшивка фургона, Ю изо всех сил забился в самый тёмный угол, а Люси на кресле усмехнулась сквозь боль — очкастому гадёнышу пришлось изведать то, что он готовил другим. Впервые в жизни королева смутно осознала понятие справедливости. В её жизни раньше не было места такому — она прекрасно знала пряный вкус мести и ледяную горечь немотивированного насилия, смутно ощущала вишнёвый аромат милосердия — но вот правосудие, наказание злодеев и защита невиновных — всегда казалось ей какой-то совершенно нелепой химерой. Возможно, потому, что в справедливом мире не оставалось места для самой Люси. Но эта девочка, непостижимым образом вынырнувшая из мёртвых, очень убедительно доносила свои концепции до окружающих.
— Ну... что ты там хотела, чтобы я увидела? — злобно поинтересовалась Канаэ, выдирая второй шар из ягодицы диклониуса и выбрасывая его прочь. Шипы с нейротоксином вонзились в руку, но девочка-волшебница лишь раздражённо поморщилась — словно схватилась за обычного колючего ёжика, а не за одно из самых изощрённых орудий пытки, созданных человечеством.
— Вот... Это... — Люси дрожащей рукой указала на "детектор".
Даже после удаления шара боль оставалась чудовищно сильной — человека она бы терзала ещё пару суток, потому что яд был уже впрыснут, да и раны никуда не делись. Конечно, организм диклониуса покрепче будет — он уже начал потихоньку латать повреждения и очищаться от токсинов. Но чтобы вернулась возможность пользоваться векторами, требовалось ещё не меньше десяти минут.
Но боль, которую испытывала королева, была просто пустяковой царапиной в сравнении с океаном огня, затопившим сознание Номера Двадцать Восемь.
— Что... что это?! — девочка ошеломлённо уставилась на полупрозрачный цилиндр, в котором плавал живой обрубок с наполненными болью глазами. Обрубок, так похожий на неё, в ту жуткую ночь семь лет назад, в поезде.
— Это ты сделала, гадина?! — она схватила Люси за шкирку и встряхнула. Диклониус оставалась абсолютно спокойной.
— Нет. Это сделал он, — Каэде указала на корчащегося в углу Шляпника, который от боли уже не мог даже стонать.
— Вы, диклониусы, все одинаковы... Даже друг друга не жалеете! Что же вы за проклятая порода!
— Они не диклониусы, — устало сказала розоволосая. — Впрочем... неважно... ты увидела то, что я хотела. Теперь можешь меня убить...
Канаэ отпустила её, и девушка рухнула на пол, как тряпичная кукла.
— Сама сдохнешь, — зло проворчала Канаэ. — Эй, дядя... как там тебя... Гюот? Обещай, что проследишь, чтобы она не смылась снова, и не начала рубить людей направо-налево. И я вам её отдам. Может даже поговорю с тобой немного.
Конечно, девочка-волшебница хотела отомстить, за себя, братика и отца... но не так. Кроме того, ей ещё что-то не давало покоя... возможно, умоляющий взгляд девушки-диклониуса в цилиндре...
— Что это за штука? — она ткнула пальчиком в цилиндр. — Зачем вы запихнули туда эту бедняжку? Да ещё так изуродовали...
Прежде, чем Ю успел выдохнуть "Не надо!", Гюот коротко и ясно разъяснил, что за устройство — детектор диклониусов — и как он работает.
— То есть... вы хотите сказать... что она всё время... даже сейчас...
— Да. Каждую секунду она испытывает невыносимые страдания. Если хочешь ей помочь — убей её.
— Да я вас всех убью, гадёныши! Это... это уже слишком... нельзя же так... нельзя...
Грозная воительница расплакалась, как ребёнок, от осознания собственной беспомощности. Она могла без труда прикончить всех рогатых, даже гиперзоаноид не представлял для неё никакой опасности. Начинающая девочка-волшебница сражалась бы с ним примерно на равных, но Канаэ, с её семилетним опытом битв, могла бы уничтожить средний филиал Кроноса, не получив ни царапины. К сожалению, тот же опыт, который делал её почти непобедимой, связывал ей руки. Слишком долго она училась рассчитывать и соизмерять силы. Убийство зоаноидов и диклониусов, каким бы морально приятным оно не было, не принесёт ей ни одного куба тёмной энергии — а значит, приблизит к окончательному исчезновению, необратимо загрязнив Самоцвет души. Она и так подошла вплотную к своей границе. Семь лет — невероятно долгий срок для волшебниц, большинство не протягивает и трёх. И Гюот, похоже, это понял — конечно, он не мог знать, как работает система Пуэлла Маги, но почувствовал, что в серьёзный бой ей сейчас вступать никак нельзя. Потому и издевался так уверенно и безнаказанно.
"Но я же не могу её просто так оставить..."
— Кьюбей! Предложи ей контракт!
Она изо всех сил старалась не встречаться глазами с Двадцать Восьмой. Жизнь девочки-волшебницы, конечно, далеко не сахар. Но по сравнению с жизнью этой несчастной, даже такое существование станет настоящим спасением.
— Я бы с удовольствием, — откликнулся привычный нежный голосок. — Но к сожалению, это невозможно. Система преобразования девочек-волшебниц, которой я располагаю, рассчитана только на несовершеннолетних представительниц вида хомо сапиенс. А она — не человек.
— Шиматта! — детский кулачок в ярости пробил стенку фургона. — Я... Я же...
Так паршиво она себя чувствовала только один раз в жизни — семь лет назад, в том кошмарном поезде. Сказали бы ей ещё полчаса назад, что она будет испытывать подобные чувства из-за какого-то диклониуса — Канаэ бы рассмеялась глупцу в лицо.
— Кьюбей, а боль хотя бы отключить можно?
— Да. На пульте такая функция не предусмотрена, но ты можешь вручную разомкнуть соответствующую цепь.
Перед глазами Канаэ возникла управляющая схема цилиндра. Девочка не очень хорошо разбиралась в электронике, но пояснения были весьма наглядными. Вот она, проклятая тактовая микросхема, генерирующая болевые импульсы. Один тычок указательным пальцем — и адское устройство превращается в металлическую крошку. Глаза девочки за стеклом изумлённо расширились — она явно не представляла уже, что пытка может прекратиться. Волшебница слегка приободрилась.
— Погоди немного, — пообещала она рогатой. — Мы тебя ещё вытащим!
Конечно, силпелит не могла её слышать, но Канаэ постаралась ей ободряюще улыбнуться. В конце концов, волшебство существует, чтобы приносить людям счастье! Хотя сама девочка уже давно в этом разуверилась. Нет никакого волшебства, есть только хитроумные машины и не менее хитроумные инопланетяне, которые занимаются животноводством... разводят махо-сёдзе в прямом и переносном смысле. Но сделать так, чтобы в жизни других стало чуточку меньше отчаяния — это она ещё могла.
Нежно взяв цилиндр на руки, словно ребёнка, девочка вышла из машины, и встав поближе к Коте, хищно взглянула на всю приехавшую компанию.
— Вы правильно угадали, рогатые ублюдки — у меня нет никакого желания с вами воевать. Но видеть ваши рожи поблизости от Коты мне тоже совсем не хочется. Поэтому сейчас я иду в дом и звоню в Кронос — с сообщением, что тут в саду безобразничают два неизвестных зоаноида, причём один, кажется, гипер. Что-то мне подсказывает, что вы не захотите тут быть, когда они приедут проверять. И даже не думай сжечь телефон, микроволновка ты рогатая. Иначе я в порядке компенсации разломаю вашу машину о вон тот столб. Тогда из Кроноса все равно придут посмотреть, что здесь творится. Но уматывать от их агентов вам придётся уже пешком.
"Отвернитесь на минутку — я пойду кого-то съем", как пела незабвенная Алькор. Это точно про меня песня — про мою нынешнюю ситуацию.
Передо мной сейчас две срочных задачи. Найти способ вытащить Нану из лап Института и убедить Баркаса в том, что мне в частности и Потерянным Номерам в целом можно доверять. Беда в том, что каждая из этих задач требует решения другой. Порочный круг — чтобы разгромить Институт, мне нужны дополнительные полномочия, а чтобы получить полномочия, хорошо бы совершить что-то героическое и полезное Кроносу... например разгромить Институт.
