Знаю что в реальности рецепт напалма несколько иной. Но — мы ведь снимаем не пособие для террористов или учебник для юных любителей опасной химии? Равно как и не научно-популярное кино. Так что пусть будет как у Жюль Верна — интересно, многие ли пробовали по рецепту из "Таинственного острова" сделать пироксилин? Хватит с нас "народной воли", которые взрывчатку на дому смайстрячили, когда она на вооружение российской армии и флота поступила лишь через десять лет.
Что там дальше в сюжете? Наверное, можно было какой-нибудь катапультой забросить их на головы врагов. И что-то придумать с запалом, взять какую-то химию, чтоб на воздухе самовоспламенялась. Так бы и сняли в голливуде. Ну а у нас фантазия не такая богатая — и катапульта не пушка, это при осаде крепости можно упражняться, зарядил булыган, посмотрел куда полетел, поправил противовес и натяжение канатов, чем там меняли силу броска? А чтоб с первого раза попасть куда надо — это случай только в голливуд!
Так что решили не мудрить. А сделать огненные мины — там, где враг пойдет на штурм с наибольшей вероятностью. То есть, у ворот. И еще одну — оставить на последний случай, в воротной арке. Подрыв — веревка, пропитанная керосином, как огнепроводный шнур. И снайперша Таня, с бронебойно-зажигательными патронами.
Тут стражники поймали каких-то подозрительных типов. Вообще, по жизни в город должна толпа набежать, со всех окрестных деревень, как привыкли при набеге татар за стенами прятаться — паны ведь тоже не упустят случай себе холопов наловить? Так что, внутри столпотворение, и хорошо что не зима, хоть в сараях и хлевах людей можно разместить. А вот с продуктами, скоро станет туго! Панам впрочем, тоже не сыто — такую ораву, несколько тысяч морд, поди прокорми!
Оказалось — городские католики решили предать. Открыть ночью ворота — и посланцы должны панов о том известить. На стене повесить — да нет, слишком просто. И командир партизан говорит воеводе — хотят в открытые ворота войти, пусть войдут. Есть у тебя в страже доверенный кто? Пусть он посланцам шепнет, что тоже хочет переметнутся, и их отпускает. А мы гостей встретим!
И диспозиция на следующую ночь — мины там же, у ворот десяток стражи, и Петруха с пулеметом. Ворота открыли, огонек горит — сигнал. Вот слышно, как несколько сотен сапог топают, и железо гремит — немцы идут. На бег переходят, в ворота врываются. Поджигай!
Тут в сценарии эпизод "провод перебило", и типа "верещагин, уходи с баркаса"! Когда один из стражников, оставшихся безымянным (а может, ему все же имя дать? И ввести хоть короткий диалог, чтоб чуточку оживить? Что люди и в пятнадцатом веке так же свой дом, свою землю умели защищать — и были в общем, такими же как мы?) хватает факел и бежит к бочке в воротах, навстречу уже ворвавшимся под арку кнехтам. Петруха орет, куда — и зачем, из пулемета по бочке, будет то же самое, но без геройства. Но не знал стражник, что такое пулемет.
Ну а дальше — вспоминаю виденную мной в бесконечно далекой жизни, печку-"поларис", из железной бочки сделанную. И надпись на стене рядом — напалм в печь не бросать, отбежать не успеете, идиоты! Что такое двести литров напалма, вы в кино могли видеть про вьетнамскую войну, примерно такой емкости баки подвешивались к "скайхокам". Нам, понятно, никто такое не разрешил, по правилам пожарной безопасности — но фанерная модель ворот и горсть магния на пленке выглядят не менее эффектно. И снаружи еще две таких бочки рванули — так что Петруха, в азарте поливающий из МГ-42, это перебор, по жизни из штурмующей колоны никого в живых остаться не должно! Причем по кодексу ландскнехтов, лучшие должны в первых рядах идти — так что от немецких наемников у панов лишь ошметки остались. Снято все? Ну а звуковые эффекты (крики паленой толпы) уже в Москве озвучим.
Закончили, и по домам? Примчался курьер от Зеленкина — пытались убить пана Штеппу. Естественно, я еду туда, прихватив Мазура и Акулу. Анна Петровна тоже хотела, но я отговорил — политических решений принимать там не надо, все исключительно по моей части. Будьте уверены, завтра утром вам все подробно доложу. Вы лучше будьте осторожны — Кот, Гвоздь, за женщин отвечаете, чтоб в гостинице им полная безопасность! Поскольку, что значит, "пытались убить", это на отвлекающий маневр похоже, для главного удара по другой цели! Так что запритесь, и пистолет под подушку — а то, не дай бог, ночью за вами гости, как тогда в Киеве придут!
Дебило партизанен! Двое молодых здоровых, и одного, безоружного, пожилого и нетренированного, положить быстро не сумели! Вместо профессиональной работы — один миг, один удар, один труп — девятнадцать ножевых ранений и ни одного опасного. У пана Штеппы руки порезаны сильно, по лицу попало, по ребрам, но ни одной проникающей, все вскользь — объект дергался, пытался сопротивляться, а эти неумехи даже не сообразили, одному фиксировать жертву, или удавку сзади на шею, а второму бить. Так где им научиться — Кузьмин в армии вообще не служил еще, а Таран срочную в автобате проходил, в ремонтной роте (есть секретная инструкция военкоматам, западенцев в десант, спецназ, морскую пехоту, горные егеря, погранвойска и тому подобное, не направлять категорически, за исключением особых случаев, когда товарищ делом показал что он наш, советский). Выходит, худо совсем у товарища Линника с кадрами — опытных убивцев нет, равно как и сведущих в тактике.
А как бы я это сделал, особенно имея "группу поддержки" из не посвященных полностью, но сочувствующих и верящих своему "гуру"? Да десятью способами, и без шума. Вокруг человека толпа (хотя бы, как в незабвенном кино про Неуловимых, как там Даньку на улице медведем подменили), и ткнуть острым — зная, как и куда бить, даже шпилька сойдет, которую Аня Лазарева в прическе носит, а в ветер шляпку закрепляет на голове (хотя эти шпильки-булавочки особые, закаленная сталь и отличный баланс — могут и метательными ножиками послужить, и последним средством самообороны). Или, узнав распорядок дня объекта, в удобном месте посадить стрелка, за полсотни метров (в городе, дистанция вполне рабочая), на винтовке и оптики не надо, обычный мосин или маузер подойдет. Или угостить бокалом вина (или чашкой чая) с чем-то смертельным — медфак университета, вот не поверю, что там отравы не найти. Или даже по-бандеровски, как они это хорошо умели, зашел человек в подворотню, во двор, в подъезд, а его там уже ждут, и удавку на шею. Но чтоб вот так, явились, резали и даже на койку не уложили?
Хотя махорка в карманах нашлась. И собак со следа сбить, и в глаза бросить (детективы читали). Что ж вы с господином Штеппой так не сообразили? Ну а ребята из ГБ действовали грамотно — один обыскивал, второй не приближался, с оружием наготове, так что сразу двоих из строя вывести, это высший пилотаж нужен, как я курсантов учил — кидаешь нож в дальнего, работаешь с ближним, но это при уровне подготовки на голову выше, чем у этих недоношенных. И гражданин Таран, лишь попытавшись сунуть руку в карман, тут же получил сначала сапогом ниже пояса, а затем, когда согнулся, рукояткой ТТ в лоб. И на улице никого не было — но вот не нравится мне компания, что перед этим мимо, равно как и что-то быстро толпа собралась для такого часа? Вполне возможно, что в первой группе был кто-то (если не все) разведкой — взглянуть, все ли чисто. И "контролер" сидел в общаге у окна — и предложил, пойдем глянем, возможно что и совершенно непричастным, чтоб массовку создать — ну, список есть, будем и там работать.
Оба недоубивца пока что ушли в глухую несознанку. Мы такие идейные, что возмущены, как националист и бандеровец пытается примазаться к нашему советскому строю. И конечно, сами решили, никто их не посылал!
Попробовали с пентональчиком. Гражданин Таран захрипел и помер. Что за... ? Это ведь не сколопамин, тут такого быть не должно? Хотя черт его знает, какая у этого конкретно человеческого организма, персональная аллергия? Кузьмину пока колоть не решились, допрашивают так. Держится как партизан, орет, воет — но повторяет, что сами решили, никто приказ не давал.
А в университете — нездоровое шевеление. Причем со стороны и "наших" и "не наших". Опять поймали на площади каких-то с гвоздиками — сидят пока под арестом.
И три дня до начала занятий. Когда должны объявить, что со стипендиями и зарплатами. Беспорядки готовят, чтоб масла в огонь?
Федоров, как узнал, то предложил вообще, закрыть университет к чертовой матери — временно, до особого распоряжения. Или, по крайней мере, "украиноязычные" потоки. Кому не нравится — тот нехай учится по-русски, бисова кровь!
Ну нет, мы на такое пока не пойдем. А вот с гражданином Линником небольшой спектакль разыграем. Которого он от нас ну совершенно не ждет — никогда советская госбезопасность так не работала, мы ведь не какие-то "эскадроны смерти"? Помощь только нужна от местных товарищей — и чтоб не вышло в процессе, "своя своих не познаша", и помещение, совсем не похожее на казенное, ну и конечно, транспорт, клиента упаковать.
Запросил санкцию от Пономаренко. Чтоб опять в самодеятельности после не обвинили. Жду ответа.
Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич (начальник Службы Партийной безопасности, в разговоре именуемой "инквизицией").
А ведь дело предполагалось таким простым!
"Учебной практикой" для "иезуитов" Академии. Когда противник заведомо слаб, и вопрос стоит, даже не успех или неудача, а "оценить красоту игры". Подумаешь, студентики бузят, по наущению недобитых самостийных — это ведь не волчары вроде Кука? И не было уже в Львове по-настоящему опасного бандеровского подполья, о том еще до начала операции было известно. Так что, вразумить непонятливых, чтоб будущим полезным членам советского общества жизнь не ломать, ну изъять наиболее буйных и замаравшихся делом. И доложить по возвращении — с последующим разбором полетов в качестве учебного материала!
А вышло, как в Киеве тогда в сорок четвертом. Из маленького облачка на горизонте — такая гроза. У Лазаревой просто талант, такое на свет вытаскивать!
Главное ведь, не сам товарищ Линник с его буйными птенцами. А то, что выяснилось, мы даже в своих не можем быть уверены! Насколько было проще — предатель, бандеровец, идейно чуждый, "не наш" — враг! А оказывается, что и "наши" вполне могут, в критический момент шмальнуть тебе в спину — из самых коммунистических побуждений! И что с этим делать — этих к стенке, так завтра другие объявятся, о которых мы и не узнаем до момента...
Хотя это было не у нас одних. Товарищ Ефимов, бывший особист "Воронежа", сейчас пребывающий в чине старшего майора ГБ, многое рассказал — в том числе, как опытнейшие израильские спецслужбы в девяносто пятом той истории прошляпили убийство ихнего премьера Ицхака Рабина (там вообще-то более сложная игра была, но упрощенно — все заточены были на арабский террор, и сквозь пальцы смотрели на "своих", ультраидейных). Вот только не рассказал Ефимов, какие это вызвало последствия, если не в узком аспекте "антитеррора" рассматривать. Как там в одном из фильмов потомков, про сельского участкового, "украденное я найду, не проблема — страшно что доверие порушено, люди замки начнут покупать, тьфу!". Когда на своих начинаешь коситься, не выстрелят ли тебе в спину в бою — это последнее дело! Положим, в жизни повседневной, а особенно в аппаратных играх, всякое бывает — но вопрос ребром, нам теперь самостоятельное мышление, творчество масс, вообще что ли не допускать, мало ли до чего додумаются? Так при царе было такое — и чем кончилось? Не выход!
А Кунцевич — ухорезом был, им и остался! Чего удумал — это как он и в Киеве тогда предлагал, а что если британское консульство, "гнездо шпионажа", будет в неразберихе мятежа разгромлено и пограблено толпой неустановленных личностей, кричащих "слава Украине"? Так и сейчас — под маской бандер, гражданина Линника похитить, в духе головорезов какого-нибудь Дювалье, и в подвале колоть, на кого работаешь сволочь? Допустим, узнаем куратора — ну не верится совершенно, что такового нет, и все лишь инициатива преподавателя кафедры марксизма! А что с беспорядками делать? Цинично говоря, если бы все было просто как раньше, то не было бы большой беды, если б в университете "наши", русские ребята с заводов, сами бы навели порядок, начистив морды бандерью. Так ведь и "наши" работают неизвестно на кого — если среди несостоявшихся убийц Штеппы, один русский, другой пролетарий.
Может все-таки бандеровцы — с их последней линией, замаскироваться, изобразить лояльность, вступать в комсомол, в Партию, и ждать удобного момента? Именно, ждать — Кук (и другие кто попался) едины в показаниях, предусматривалось именно "лечь на дно", пока новая война не начнется, а до того, никаких диверсий! И совершенно не характерно для маскирующихся, вылезать с новой линией коммунизма, Ленин против Сталина — напротив, те, уже кого поймали, пытались "верность делу Сталина" изображать вернее истинных коммунистов! Так что это наши, "пассионарии" — вот ведь, только поводья ослабили, как сразу и получили!
Но Анна свет Петровна, предложила такое! В своем отдельном докладе — под которым подписи Кунцевича нет. Заманчиво, но чревато — она что, не понимает, что если проиграет, ей как минимум, потеря доверия товарища Сталина? А максимум — ну, будем надеяться, что сейчас все-таки не тридцать седьмой год!
Но — "если бы такое было в перестройку, СССР был бы жив до сих пор". У нас, положим, до горбачевщины далеко — но тем более, заманчиво обкатать! И Аня отлично справилась на Процессе — а тут задача технически более легкая? При наличии команды — срочно, список тех, кто тогда помогал, тема ведь близка!
И нужна помощь по части ГБ — Кунцевич явно не справляется. И оттого, что ухорез, и кино все ж отвлекает и занимает время.
И подстраховаться, завизировать у Самого. Все ж случай особый. Если согласие не даст — с чистой совестью отбой, и спускать с поводка Кунцевича. Пусть тогда играет в "эскадрон смерти". Спишем после на бандер.
Да, а как назовем операцию? "Встречный огонь" — как в степи навстречу пожару свой пал пускают. Вот только нужно умение, и железная выдержка — чуть ошибешься, сам сгоришь!
Но ведь Анечка наша — и везучая, и многому уже научилась?
Константин Феодосьевич Штеппа. Госпиталь Прикарпатского ВО. 29 августа.
Когда-то, в 1916 году, двадцатилетний студент историко-филологического факультета Петербургского университета Костя Штеппа пошел на фронт добровольцем. Как имеющий высшее образование, после кратковременных курсов получил погоны прапорщика, был дважды ранен, мир с немцами встретил уже в чине штабс-капитана. Затем была белая армия, Деникин, Врангель, битва на Перекопе, и большевистский плен.
Но в пятьдесят семь лет гораздо больше ценишь жизнь, со всеми ее красотами и удовольствиями. И будь Константин Феодосьевич идейным до конца, он никогда бы не стал еще в 1927 году сексотом ГПУ (будучи уже доктором, профессором и деканом), не писал бы доносы на своих коллег. А после, не пошел бы на службу к немцам, служа им с таким же усердием, как прежде изображал преданность Советской Власти. Хотя не скрывал, что "моя национальность — европеец". Вероятно, по отцу, который был православным священнослужителем, и немцем по национальности — жизнь иногда откалывает и такие кульбиты!
