Ну, если дежурный, то получат у меня сегодня все. По полной программе.
Парень догонял...
Я вытащил сенсорный бэк, крутанул на 'минимальное поражение' и выстрелил ему в ногу, ниже колена.
Где-то в дурном фантастическом романе я читал про такое оружие, как 'парализатор'. Наверное, фантасты ждали, что потомки раз и изобретут что-то именно парализующее, но не травмирующее мышцы. Потомки сверхзадачу не потянули. 'Сенсорный' — все-таки не парализатор. Да, он вызывает мышечный спазм, но это не просто временный паралич, это еще и масса неприятных ощущений.
Боец проскакал по инерции шага два на одной ноге, потом упал, ругаясь и держась за голень.
Девица, конечно, воспользовалась моментом и скрылась. Девицы — они такие. А ведь женщин, которым просто нравятся военные — в любом городе навалом.
Я выпрыгнул из шлюпки и подошел к бойцу.
— А ну принять вертикальное положение и доложить! Кто такой?
В ответе я не сомневался, хотя бойцу сильно повезло — его отпустили в увольнение.
— Через два часа быть у меня вместе с командиром! А сейчас — оружие сдать и в шлюпку! Ты что, нормально стоять не можешь? — я еще и издевался. — Распустились! Кругом! Шагом марш!
Следовало срочно проверить, чем занят сам рейд-лейтенант Оби Лекус, пока его люди гоняют по улицам местных фермерш. Уже понятно было, что город на наличие повстанцев Оби сейчас не проверяет.
С Лекусом следовало выяснить все сегодня. Завтра будет не до него. Завтра мы или вступим в переговоры, или начнем боевые действия — как повезет. Я сделал ход, и теперь нужно ждать ответного хода фермеров. Если он не последует до вечера — мне придется спровоцировать его самому. Но пару часов я подожду. (Если в висках опять не застучит.)
Бойцы Оби, как и следовало ожидать, нахождение в карауле понимали весьма специфически. Боюсь, если бы я сейчас не нагрянул, к вечеру они соблазнили бы всех окрестных фермеров. Только вместо долгожданных теток явились бы вооруженные дядьки.
Я оставил шлюпку на соседней улице, прошел прямо в резиденцию Оби, и никто(!) меня не остановил. Следом на некотором расстоянии двигались Тако и Абио. Мне даже нравилось, что они не дышат, как это принято у нас, в спину.
Лекус со двумя сержантами мило выпивали и закусывали на лужайке возле рыженького фермерского дома. Остальные сержанты разбили пикник на заднем дворе. Я не видел их, но слышал.
Мне что тут, в Дагале, карцер, что ли, строить? Это мы так приказы выполняем? Или у нас законный обеденный перерыв, а все мимо проходящие должны сами замереть на два часа с высоко поднятой правой ногой? А может, это такое универсальное приглашение: берите нас, кто желает, тепленькими?
Я медленно заводился, глядя на расширенный обед командного состава, плавно перерастающий в ужин, а меня никто не замечал. Пока я не взревел.
Бедный Оби вылетел из-за импровизированного стола, давясь на ходу птичьим крылышком. Я еще не завтракал и не обедал, и от этого раздражение мое только усилилось.
— Рейд-лейтенант Лекус, вы сюда жрать или воевать прилетели? — спросил я, ощущая, как темнота сгущается во мне и начинает подчинять себе все вокруг.
Ну вот, стоило действительно разозлиться, и пошло-поехало.
Небо стремительно темнело, лица бойцов начали искажаться от страха. Лекуса просто затрясло. Да оно и понятно. Он был года на два — на три моложе меня, глупый, необстрелянный. Будь он бойцом, я бы ограничился каким-то наказанием и простил. Только вот спрос с командира совсем другой. В такой ситуации вообще положено расстрелять или, из экономии, повесить.
Я смотрел на Лекуса и ощущал, что сердце рейд-лейтенанта дрожит, словно перепуганная мышь. Пожалуй, при должной степени бешенства, я мог бы и убить. Не всякого, но, сильно разозлившись, слабого человека — мог бы. Что же я натворил, когда в меня стрелял толстяк, и 'прошибло' в первый раз? Даже не узнавал потом про толстого этого, начальника спецслужбы Мериса. Неужели...
Переключился, и начало отпускать. Вот и хорошо. Надо было пугать Оби перед операцией. Сейчас — не время, лишняя деморализация ни к чему, а тут и без меня — кто во что горазд.
Лучше бы научиться, когда злюсь, расстреливать на месте. Оби со своими закидонами был нужен мне сейчас меньше плохой погоды. Его никто под локоть не толкал — сам полез командовать. Мог бы начать службу нормальным бойцом. А если бы в правительстве не сидели идиоты, вроде него, не было бы и вот таких стриженных фермерских мальчишек. Задумывают мятежи и войны одни — убивают других.
— Вы хоть осознаете меру собственного разгильдяйства, рейд-лейтенант? Здешние фермеры — именно те люди, которые стреляют в нас по ночам. Вам повезло, что сейчас в расположение незамеченным прошел я, а не повстанец-смертник. Вы что тут устроили?
Ругался, а сам думал, что воспитание — дело долгое. Проще подыскать Лекусу замену, не вешать же, в самом деле?
И я отвернулся, бросая жертву недоеденной.
— Трезвые сержанты тут есть? — спросил все в том же тоне.
Не побоялись подойти трое. Одного я даже помнил. Заставлял его отжиматься, когда 'знакомился'.
Молод слишком. Впрочем, сам-то я...
— Сержант, дайте мне правую руку.
Он подчинился мгновенно, хотя и не понял, чего хочу. А я хотел просто посчитать пульс. Мне казалось, что сердце у него бьется, как после хорошей пробежки...
Точно, бьется.
— Сержант, вы в состоянии показать мне, как расставлены посты?
— Так точно, господин капитан.
Гляди-ка, держится. Хотя и зрачки тоже расширены.
— Отлично, — я посмотрел на двух других сержантов. — А вы наведите порядок здесь. И объясните присутствующим, во сколько в армии завтрак, обед и ужин. Позовите повара, проведите инструктаж. И с нормами спиртного разберитесь. Медик есть? В сомнительных случаях — к нему! Вопросы?
Вопросов не было.
— Ведите. Сержант..?
— Сержант Киреску.
— А имя?
— Драго.
— Давно в армии?
— Пятый год.
Большой уже мальчик, в общем-то.
Мы обошли посты. Расставлены они были не самым выгодным образом, на что я и указал.
— Карта города у вас есть?
— Так точно, господин капитан.
Сердце у сержанта продолжало биться в ускоренном темпе.
— Скорректируйте все в соответствии с местностью.
— Есть, господин капитан.
— В наземной операции в первый раз участвуете?
— Никак нет, во второй.
— Где еще?
— На Мах-ми.
И мы там были.
— Под чьим началом?
— Сержанта Эккера, господин капитан.
— Обычно он командует высадкой?
— Так точно.
— А сейчас он где?
— Отдыхает после дежурства.
— Почему в этот раз у вас другой командир?
— Не могу знать.
Я почувствовал заминку, поймал его взгляд.
На этот раз получилось быстро. Злость, значит, не сошла с меня вся. Сковав внимание сержанта, я надавил сильнее.
Говорить я его не заставил. Не вышло. Но взгляд у Драго стал стеклянным, губы задрожали. Такого эффекта я раньше не добивался. И что же я с ним делаю, интересно?
Рассмеялся, чтобы разрядить обстановку.
— Напугал вас, сержант?
Он сглотнул, но отрицательно помотал головой. Тоже белобрысый, как и те, двое.
— А что испытывали? — поинтересовался я.
Он опять помотал головой, но ответил:
— Не знаю, господин капитан. Не по себе очень, но не страшно.
— Значит, не боитесь меня?
— Никак нет.
— Почему?
Сердце едва не выскакивает, а не боится? Врет?
— Вы... Вы сильный человек, господин капитан. По-настоящему сильный человек — злым не бывает.
— Это кто вам такое сказал? — я сердито сдвинул брови, но сам едва сдерживался, чтобы не улыбнуться.
— С..сержант Эккер.
Нормально... Разоблачили, значит.
Я, в общем-то, тоже перестал бояться, когда мне Влана сказала, что это не страх. Продолжая испытывать нечто, я с каждым разом все меньше идентифицировал это чувство, как знакомое. Вот и сейчас, пугая Драго, я тоже испытывал... Что?
— Хорошо, сержант, вы мне очень помогли.
— Рад стараться, господин капитан! — он не скрывал недоумения, но и облечения тоже.
— Займитесь постами, — отпустил я его.
А сам вернулся к Лекусу.
Лужайку перед фермерским домом уже привели в нормальный вид. И хромой знакомец мой отчитывался о прогулке. Вот и замечательно.
— Рейд-лейтенант Лекус, ровно через два часа жду вас у себя. Вон того, хромого, тоже захватите. И сержанта Эккера. Разбудите его через час, не раньше. ЭТОТ приказ вам понятен? Запишите для памяти. Опоздаете — пеняйте на себя! А сейчас — проверьте, наконец, территорию. Часть повстанцев вернулась утром в город.
Обратно я возвращался с мыслью, что замену Лекусу, вроде, нашел. И что делать с самим рейд-лейтенантом — тоже понятно. Понизить до простого бойца. Если гордый — в Дагале легко достать скользкий пластоновый шнур.
Другие посты мы проверили быстро. Там я ограничился замечаниями.
Пока облетали посты, привели еще четырех фермеров, показавшихся моим бойцам подозрительными. А через час отправили Роса на 'Каменный ворон' уже с шестнадцатью заложниками на борту. Солнце пошло вниз, и ждать с отправкой дольше я посчитал небезопасным.
Но с отправкой на 'Ворон' мы поторопились. Пока я просматривал карты, трех мужиков привели с территории 'Скорка'. Потом — с окраины двух пацанов. Этим вообще едва ли исполнилось по восемнадцать. Что, через полчаса пятнадцатилетние пойдут?
Говорят, двести лет назад люди взрослели быстрее, и восемнадцать — считалось уже дееспособным возрастом. Сейчас не так. Формально дееспособность в Империи наступает в двадцать два года. Но проблем, порождаемых социальной незрелостью, столько, что правительство регулярно пытается повысить возрастной ценз до двадцати четырех.
Вот и за этих пацанов должны все еще отвечать родители...
Я читал, что во время Эскгамской войны в шлюпки брали мальчишек-заложников. Чтобы противник постоянно был в курсе, в кого стреляет.
Настроение у меня окончательно испортилось. Я велел Гарману пообщаться с Лекусом и устроить ему баню с вениками марки Абио. А на бойца его написал приказ о переводе в штрафбат по окончании операции. Если доживет. И еще один приказ написал — о передаче командования сержанту Эккеру. Надо было глянуть на него предварительно, но я это тоже свалил на Гармана.
Сам взял большую десантную шлюпку, посадил туда своего бородатого знакомца-фермера, четырех техников и отправился осматривать окрестные поля. На предмет посмотреть и подумать.
Глава фермерского совета сидел, дик и мрачен. Хотя я бы на его месте головой подумал и индюка из себя не изображал. На 'Каменном вороне' его дети в большей безопасности, чем здесь. А все остальное — война, если он не понял.
Только отлетели от города — вызвал Гарман. Успел. За городом, может, и не взялось бы уже.
— У нас тут информация кое-какая интересная, капитан!
Сквозь его веселый голос пробивались жуткие, нечеловеческие просто вопли.
— Это кто там так орет? — спросил я в недоумении.
— Так Лекус. Вы же велели.
Ну ничего себе концерт он там устроил. Он у нас что, такой тонкокожий? Или я с Абио чего-то недорассчитал?
— Выйди за дверь, я ни хрена не слышу. Он там живой?
— Да он-то живой, — крики стали слабее. — Но как заложников напугал, вы бы видели. Они решили, что раз мы со своими так... Ну и рассказывать нам тут кое-что начали.
— Мальчишки, что ли?
— Да нет, мальчишки как раз молчат.
— Не смей трогать.
— Издеваетесь, капитан? Мы и этих не трогали. Просто подвал в доме один. Потом Чес предложил во двор заложников пока, а они решили, что все — конец. Чес, он же резкий сам по себе, — Гарман фыркнул. — В общем, информация такая: самый большой 'бич' мы вчера уничтожили, но у них есть еще два. Поменьше. Переоборудованы на базе...
Мой фермер так и подался вперед...
Но охранник его порыва не оценил и заставил вжаться в стенку.
-... сельхозтехники. Есть тут большие импульсные установки для скотины.
Ну, про такие установки я знал с детства.
— Мне тут сейчас усиленно пишут про мощность и частотные характеристики сигнала. Мы отъедем, прототипы на местности посмотрим?
— Мне проще посмотреть. Я уже практически в полях. И провожатый у меня компетентный, — я подмигнул фермеру. — А разговорчивым своим передай, что капитан не поверил. Приедет — сам допрашивать будет. Пусть думают.
Отключился и залюбовался на сету Дэорина.
Борода частично скрывала мимику, но глаза лихорадочно блестели, а на лбу выступили капли пота...
— Задача ясна, сету? Или повторить? — спросил я весело.
Он молчал, насупившись. Только по шумному дыханию я догадывался, что мыслительная деятельность в нем как-то идет. Я не торопил. Как выглядят фермерские бичи — и сам знал. Насмотрелся в свое время. Сейчас поднимемся повыше, найдем, где пасется крупная скотина, да и оценим все на местности.
Попросил пилота подняться, и скотинку мы почти сразу засекли. Сверху животные крупными не показались, но когда садиться стали — обомлели. Размером здешние 'коровки' оказались куда больше шлюпки, с небольшой одноэтажный домик, примерно. Этакие мощные серые туши, с толстой мозолистой шкурой и маленькими хитрыми глазками. Видно, и сдерживать их было не так-то просто.
Я спрыгнул и подошел к ограде. Так и есть, везде подведены провода, а на входе-выходе — двойной импульсный блок. Намного мощнее тех, что я видел дома, и совсем другой конструкции.
Фермеры вполне могли из двух-трех десятков таких установок собрать что-нибудь креативное. Специалисты, эпитэ а матэ. Ну, так ведь и мы можем.
Мой фермер видел, что в консультации я не нуждаюсь, и помрачнел еще больше.
— Вообще-то я вам не такой уж и враг, сету Дэорин, — сказал, возвращаясь в шлюпку. — Вы сами должны понимать, что перешли все допустимые границы. Хотите, чтобы долину просто сожгли из космоса? Если нет — помогайте мне, Хэд вас возьми.
Фермер молчал, он не проникся.
— Плохой мне провожатый достался, — усмехнулся я. — Глупый, невежливый. И собственные дети ему до лампочки.
Сету Дэорин на меня даже не посмотрел. Крепкий орешек. Или — келийский? Те — только с виду твердые.
Послал бойцов разобрать бич и погрузить его в шлюпку. Сам постоял, понаблюдал за животными. Они косились на нас, но жевать не переставали. Ели, ели...
Интересно — это эндемичные животные или выведены искусственно? Уж больно тупые на вид. Но, судя по проводам вокруг, внешняя тупость обманчива.
Стал вспоминать стишки про животных, но нашарил в памяти только детскую считалку:
Уно-дона, уно-дона,
Жили два игуанодона,
Захотели разом пить —
Кто попался, тем не жить!
Глупый какой стишок. Что, я совсем стихов не помню, что ли? Дьюп как-то, столкнувшись с моей литературной незамутненностью, даже заставлял что-то выучить экзотианское.
Камень, истекающий кровью веры твоей
Кто же увидит?
Если... (забыл).
Если ты грудь свою не откроешь
Мимо прошедшему.
Я тогда спросил: 'Мне должно быть стыдно, что я ничего в выученном не понимаю?' Дьюп засмеялся и сказал: 'Никто никому ничего не должен. Особенно — в плане понимания. Ты же не деньги у меня занял'. Я спросил: 'Тебе со мной скучно, наверно?' 'Мне с тобой — весело', — отрезал он. И даже не улыбнулся.
