— Да, господа приграничные владетели, вы грубы и не воспитаны! Почему только герцог Кисайский поздоровался, но только со мной? Вам, герцог, следовало, оказать должное уважение и моей подруге! А вы, господа, не поприветствовали не только меня, но герцогиню Дайенскую! Стыдитесь, господа!
Первым опомнился герцог Кисайский, хоть принцесса и гневалась, но для него и остальных владетелей этот гнев был не страшен — у принцессы не было чем подкрепить этот свой гнев, не брать же во внимание тех шестерых, продолжавших сидеть. Была опасность, что может как-то отреагировать эта рыжая девчонка, которую принцесса по непонятной причине назвала своей подругой, она ведь маг. Но она ничего не предпринимала, видно понимая, что из этого ничего не выйдет. Таронский артефакт блокировал любые проявления магии, и она это почувствовала. Герцог Кисайский, скривившись в торжествующей улыбке, повторил своё приглашение:
— Я надеюсь, принцесса, вы не будете делать глупостей и примете наше любезное приглашение. Незамедлительно примете, мне не хотелось бы категорически настаивать.
— Ага, мы принимаем ваше такое очень любезное приглашение, но прежде чем последовать в ваш такой очень безопасный замок, мы бы хотели подняться ко мне в комнату и взять кое-что из одежды и личных вещей. Вряд ли в вашем таком замечательном и безопасном замке они будут, — вместо Вивьен ответила Листик, и пока она говорила, обе девочки отступили к лестнице. Герцог сделал знак, чтоб за девочками последовали его дружинники. Но сказать, что они должны сделать — задержать девочек или проследить, чтоб те не убежали, не успел. Обернувшаяся принцесса, грозно сдвинув брови, сказала:
— Вы, герцог, ещё раз хотите оскорбить меня? Посылаете простых солдат? Меня могут сопровождать только рыцари! Только благородные рыцари! Только они!
Кисайский махнул рукой, и за девочками устремился десяток рыцарей. Рыцари — не дружинники, на их более высокий статус указывают доспехи. Конечно, в трактир рыцари пришли не в полных доспехах, но их экипировка была тяжелее, чем у дружинников, и если бы те, поднимаясь по лестнице, ненамного бы отстали от девочек, то запыхавшиеся благородные рыцари поднялись на третий этаж, когда дверь комнаты девочек закрылась. Один из рыцарей, попытавшись открыть эту дверь, сказал:
— Никуда они не денутся, здесь третий этаж, но всё же следует сообщить о том, что эти пигалицы закрылись в этой комнате.
Через некоторое время в коридор набились кроме рыцарей ещё и дружинники. Сюда же поднялись герцог и оба графа. В дверь стучали, кричали, чтоб её немедленно открыли, но никто не отвечал. Герцог Кисайский приказал ломать дверь, но это оказалось сделать не так просто, если гномы что-то делают, то это изделие весьма прочно. Появившийся в коридоре служащий гостиницы со словами "Господа, не надо ломать мебель" взялся за ручку и потянул на себя, дверь легко открылась (те рыцари, которые видели, как девочки скрылись в комнате, могли поклясться, что дверь открывалась вовнутрь!). Первыми в комнату ворвались рыцарь и два дружинника, но никого не обнаружили, о чём сразу и сообщили. Вошедший в комнату герцог Кисайский указал графам Сотор и Валанскому на открытое окно и, скривившись, сказал:
— Они убежали через окно!
— Третий этаж, стены гладкие, всё-таки гномы строили, и на улице наши дружинники, как они смогли бы убежать? Не улетели же они? — возразил граф Сотор и осторожно выглянул в окно. Это окно находилось не на фасаде здания, а довольно далеко от него — на боковой стене. Внизу, под окном стояло с десяток его дружинников, которые о чём-то спокойно говорили. Граф закричал, привлекая их внимание, и спросил, не видели ли они что-нибудь подозрительное, дружинники ответили, что ничего не заметили. Вслед за графом в окно выглянул герцог Кисайский, до пояса высунувшись из окна, посмотрел вниз, затем, развернувшись, посмотрел вверх и замер — на него смотрели большие зелёные глаза дракона! Дракон кокетливо похлопал длинными ресничками (у этого дракона были ресницы!) и поинтересовался голосом герцогини Дайенской:
— Не будет ли любезен его милость, герцог Кисайский, принять моё приглашение? Вижу, что вы согласны и молчите только из скромности.
Герцог не успел ничего ответить, драконья лапа схватила его поперёк туловища и изумрудно-золотистый дракон стремительно ушёл вверх. Все кто это видел, ничего не успели сделать. Пришедшие в себя графы Сотор и Валанский переглянулись, и Сотор, качая головой, сказал:
— Это была плохая затея — пытаться захватить принцессу в заложники. Я сразу понял, почему она и герцогиня Дайенская были спокойны и так нахально себя вели. Они знали, что в любой момент могут сбежать, на крыше сидел дракон герцогини. Вот на нём они и улетели, прихватив с собой Фритура, сделано, как мне кажется, это неспроста! Ведь это он был автором идей захвата принцессы! Эта рыжая герцогиня показала, что она всё поняла и с ней шутить не стоит.
— Но как же Таронский артефакт? Он же должен блокировать магию! — изумлённо произнёс граф Валанский, Сотор сделал предположение:
— Друг мой, Гвино, похоже на драконов этот артефакт не действует, хотя... этот дракон ничего магического не делал. Он просто улетел. А бедного Фритура просто схватил лапой, а в хватании лапой — тоже нет ничего магического. А вот защитный амулет Фритура не действовал потому, что рядом был Таронский артефакт.
— Ваша милость! Таронский артефакт пропал! — закричал запыхавшийся дружинник, видно, он, стараясь поскорее сообщить эту новость, бежал по лестнице, прыгая через ступеньку, а может, и через две!
— Как пропал?! — выкрикнул граф Валанский. Запыхавшийся дружинник доложил:
— Совсем пропал! Исчез вместе с фургоном, в котором стоял!
— А те люди, орки и гномы, с которыми сидели принцесса и эта рыжая? — спросил граф Валанский у дружинника.
— Орки и люди исчезли, а гномы остались.
— Схватить! Допросить! А если не признаются, то сжечь этот...
— Не горячитесь, мой друг, не надо этого делать, — прервал Валанского Сотор и размеренно стал объяснять почему: — Вы ничего не добьётесь. Гномы скажут, что они ни при чём, а что-либо предприняв против них или нанеся вред этому трактиру, вы поссоритесь со всем гномьим племенем. Чем это может закончиться, вы прекрасно понимаете.
— Но что же делать? Ведь что-то же надо предпринять! — растерялся граф Валанский. Он понимал, что Сотор прав, но и оставлять всё так было нельзя. Старший по возрасту и более осторожный Сотор предложил:
— Спуститься вниз и сделать вид, что ничего не произошло. Ну и закончить обед, готовят здесь действительно замечательно. А наш друг Фритур... думаю, не очень пострадает, а если это и случится... что ж, станет вакантным ещё один герцогский титул. Принцесса Вивьен неспроста появилась здесь с этой рыжей герцогиней, а если судить по тому, как она себя вела, то ... впрочем, вы и сами должны были догадаться, что всё не так просто. Судя по последним событиям — не исключено, что здесь какая-то интрига, задуманная самим королём! Мой вам совет — держаться от всего этого подальше, я именно так и поступлю.
Глава четырнадцатая. Снежный дракон, заговор и некроманты недоучки.
Закат над горами очень красив, особенно если его наблюдать с высоты птичьего полёта, а если подняться ещё выше, то это — незабываемое зрелище! Такое увидеть может не каждый, и герцог Кисайский должен был оценить выпавшую ему удачу. Но он совсем не был рад этой возможности и вместо того, чтобы наслаждаться прекрасными видами, крепко зажмурил глаза. Его можно было понять — можно ли чем-то любоваться с такой огромной высоты, да ещё из лап дракона! Кисайский не только зажмурил глаза, но ещё и до судорог в пальцах вцепился в держащие его лапы. Хотя это герцогу не помогло бы, если дракону вздумалось бы его отпустить.
Вот так они и летели: дракон, чуть шевеля кончиками крыльев, девочка, сидящая на его спине и повизгивающая от восторга, и зажмурившийся герцог, обгадившийся от страха. Листик полетела не прямо к горам, а сделала широкий круг над лесом. Вообще-то, она хотела сразу прыгнуть в Ветикину долину, но Вивьен пришла в такой восторг от полёта, что Листик решила немного покатать подругу. Даже герцог, чей страх имел полужидкий вид, не помешал девочке и дракону наслаждаться полётом, он болтался снизу, дракон, боясь запачкаться, держал его за верхнюю часть туловища и на вытянутых лапах. Уже когда зашёл Сол и взошла Села, осветив всё своим холодным светом, изумрудно-золотой дракончик опустился на высокую башню замка, прилепившегося к одной из высоких скал у входа в большую долину. В одну из башен этого замка упиралась стена, огораживающая Ветикину долину от Волунского леса. Эта башня называлась — Надвратной, так как в этой башне были ворота, но они были проходом не в замок, а в долину. Листик полетела к своей башне, но сделала это не сразу, а предварительно сбросив герцога Кисайского у Надвратной башни. Дракон плавно опустился на широкую площадку, и Вивьен съехала с его спины по подставленному крылу, а когда обернулась, то увидела уже не дракона, а улыбающуюся рыжую девочку, та протянула руку, и принцесса отдала ей узелок с одеждой. Там, на крыше "Серебряного золотого", куда Листик втащила Вивьен (та так и не поняла, как это удалось её рыжей подруге), принцесса очень удивилась, когда маленькая герцогиня начала раздеваться. Раздевшись совсем, Листик отдала аккуратно увязанную в узелок одежду и ещё раз спросила, не боится ли её Вивьен. Сказав, что нет, принцесса поинтересовалась — что делать дальше, ведь в комнате внизу уже слышались голоса ворвавшихся туда. Листик не ответила, а Вивьен задохнулась от испуга — на месте рыжей девочки стоял изумрудно-золотистый дракон! Похлопав длинными ресницами, дракон голосом Листика укоризненно сказал:
— Вот, а говорила, что не боишься. Не стой, залезай на спину, вон там садись и узелок не урони. Залезла? Сейчас улетим, только ещё одного пассажира прихватим.
Что за пассажира собирается взять Листик, Вивьен так и не поняла, потому что в следующее мгновение дракон свечой ушёл в небо. А потом был полёт! Летали над полями, а потом над лесом. Летали довольно долго, Листик рассказывала, что там внизу, а Вивьен, которой очень понравилось летать, всё спрашивала и спрашивала, стараясь оттянуть момент, когда надо будет опуститься на землю. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и этот полёт завершился на площадке высокой башни. Вивьен ничего не успела спросить у Листика (хотя у неё было много вопросов), а та одеться, как на площадке башни появились две девушки и высокий юноша. У одной девушки были волосы цвета спелой пшеницы, у второй и у юноши — белые, как только что выпавший снег. Юноша шагнул к Вивьен и бесцеремонно ухватил её за подбородок, после чего заглянул в глаза. Принцессе показалось, что на неё вылили несколько вёдер ледяной воды, так ей стало холодно. А юноша, глядя на Вивьен своими ледяными глазами, спросил:
— Понравилось на драконе летать? А хочешь летать сама?
— Инед, не пугай девочку, — вмешалась девушка с такими же волосами, как у юноши, и, встав перед принцессой, поинтересовалась:
— Девочка, а ты во сне летала? А хочешь, чтоб это было наяву?
— Эй, нам с Вивьен завтра надо быть на большом королевском совете в столице Самры, вы за ночь не успеете! — Листик попыталась встать между принцессой и владельцами белоснежных волос, но её опередила девушка с пшеничными волосами, тоже начав задавать вопросы:
— Тебя Вивьен зовут? Красивое имя. Я вижу, что тебе понравилось летать, ведь так? Не бойся, тебе никто ничего плохого не сделает. Ты ведь была больна, да? А Листик тебя вылечила, она и сейчас тебе поможет, я тоже помогу, согласна?
Если юноша очень напугал Вивьен, то эта девушка только одним своим видом успокоила, а уж когда заговорила... принцесса сразу почувствовала к ней какое-то расположение, нечто подобное она чувствовала и к Листику. Эти двое, хотя Листика Вивьен знала всего ничего, а девушку с волосами цвета спелой пшеницы видела в первый раз, были ей не просто симпатичны, а вызывали безотчётное доверие. Когда эта девушка сказала: — "Раздевайся", принцесса ни мгновения не колебалась. Листик аккуратно, как недавно свою, складывала одежду Вивьен, при этом приговаривая: — "Порвётся ведь, жалко будет". Только совсем раздевшись, Вивьен вспомнила о том, что вокруг неё не только девушки, она смутилась и, глядя на юношу с белоснежными волосами, попыталась прикрыться руками. Юноша подмигнул и улыбнулся, после чего протянул к девушке обе руки, но не коснулся её, с этих протянутых рук полилось белое пламя, полностью накрывшее Вивьен. Инед, продолжая улыбаться, серьёзно сказал:
— Если бы не драконья сущность, эта девочка уже бы была мертва, жить ей оставалось недели две, а может, и меньше. Листик, ты вовремя вмешалась, хотя в этом и нет твоей заслуги.
— Как это нет! — возмутилась рыжая девочка. — Оказаться в нужном месте в нужное время — это что? Случайность? Я чувствовала её, пусть очень смутно, но чувствовала! Вот потому-то я...
— Ну, не столько ты, сколько Рамана, — снова улыбнувшись, сказал Инед, продолжая вливать белый огонь в увеличившийся кокон, образовавшийся вокруг принцессы Вивьен. Подмигнув не столько Листику, сколько Милисенте, Инед с уверенностью сказал: — Думаю, что кроме этой девочки, скоро появится ещё один снежный дракончик, совсем маленький, Рамана решила повторить свои приключения в этом мире.
— А почему ты думаешь, что у Раманы родится именно дракончик? Ведь у Марианны будет не дракон, сильный маг — да, но не дракон! — возразила Милисента, Инед пояснил:
— Марианна только недавно стала драконом, она больше человек, именно это и повлияло на её ребёнка. А Рамана — дракон, она умеет с этим управляться, я имею в виду с тем, кто у неё должен родиться. В общем, Листик, ты присмотрись к ней и если что — присмотри за ней, ну вот и всё, смотрим, что получилось.
Инед показал рукой, чтоб все отступили от значительно увеличившегося кокона, из снежно-белого ставшего серым. Кокон исчез, а на его месте стоял серо-серебряный дракон, размером с Листика в ипостаси дракона. Глаза этого дракона были закрыты, а его пасть чуть приоткрылась в улыбке. Милисента позвала этого дракона:
— Вивьен, милая, открой глаза, только осторожно.
Вивьен не поняла — зачем разделась, но не послушаться эту ласковую девушку с волосами цвета спелой пшеницы, она просто не могла. Принцесса испытала мимолётное смущение, когда увидела, что на неё смотрит юноша с белоснежными волосами, но это длилось всего мгновение, Вивьен окутало белое пламя! Но этот огонь не жёг, он был приятно прохладным! Принцесса закрыла глаза и улыбнулась, так ей было хорошо. Из этого состояния её вывел голос, попросивший открыть глаза, но почему-то сделать это осторожно. Вивьен, продолжая улыбаться, так и сделала. Она стояла на том же месте, но почему-то площадка на верхушке башни стала меньше, а люди, тоже уменьшившиеся, прижались к ограждению. Они все чему-то улыбались, похоже, что ей, а Листик подмигнула и показала язык. Вивьен захотелось пошалить, она тоже показала язык и чуть его не прикусила. Язык был длинным и чёрным! А зубы, которые Вивьен почувствовала этим языком, были какие-то уж очень большие и не там, где должны быть. Юноша сказал Листику:
