Дальше я не слушал: после первых слов Сергея Викторовича девушка вздрогнула — не ожидала, что ее провожатым стану я. Боится? Зрачки увеличились, дышит чуточку быстрее. Или просто взволнована, не знает, как себя вести? Скорее всего, последнее.
Надо было что-то отвечать. Да одеревеневший язык вроде как в отпуск подался.
— Если Марина согласна, — кое-как пробормотал я, — конечно, провожу.
Дроботецкий повернулся к даме:
— Марина, ты как, доверяешь спасителю?
После такого вопроса девушке оставалось только кивнуть. Что она и сделала.
— Отлично! — улыбнулся Сергей Викторович. — Тогда до свидания. Мы побежали, извините.
И они с Игорем Олеговичем быстро ушли... в институт. Стороны света перепутали, что ли?
Марина проводила их взглядом, несмело взглянула на меня:
— Пойдем?
— Пошли...
Я медленно зашагал по улице. Через секунду Марина догнала меня, пошла рядом.
— Правильно идем хоть? — робко уточнил я. — Нам в какую сторону? Я че-то сразу не сообразил...
— Пока правильно идем, — она несмело улыбнулась. — Мы же на остановку?
— Ну да...
— Ну и нормально, — она снова застенчиво улыбнулась. — А то я здесь плохо ориентируюсь. Когда на остановку выйдем, скажу куда дальше... А... Можно вопрос задать?
— Давай.
— Ты правда вампир? — спросила и тут же смутилась. — Нет, если что не так, ты, конечно, можешь не отвечать...
— Правда, — ответил я, внутренне скривившись: надоели дурацкие вопросы — Самый настоящий вампир. Можешь даже потрогать.
Марин отвела взгляд. Потом застенчиво заглянула в глаза. Потянулось рукой, кончиками пальцев коснувшись плеча.
— Ну, как? — полюбопытствовал я, тайно переживая в ожидании ответа.
— Не знаю... Обычный человек вроде...
Я хмыкнул:
— А ты хотела найти хвост?
Марина убрала пальцы.
— У вампиров есть хвосты??
Спрашивается, кто меня тянул за язык?
— Нет. Зато у нас есть клыки — большие и страшные.
Демонстрировать их я не стал, памятуя о пугливой реакции смертных. Но предложил:
— Хочешь потрогать?
Очень уж хотелось произвести впечатление.
— Спасибо, нет, — поблагодарила Марина, чуточку отодвигаясь.
Возникло неловкое молчание. Приминая скрипящий снег, мы шли рядом, знакомые и чужие одновременно.
— Можно спросить сколько тебе лет? — дрожащим голосом проговорила спутница.
— Можно. Двадцать, — подумав, я добавил. — Еще желторотый.
— То есть двадцать лет назад ты стал вампиром? — уточнила девушка. — А всего сколько? Или вампиры живут как люди, лет семьдесят-девяносто?
— Всего двадцать лет. Вампиром я стал полгода назад.
— Серьезно? — удивилась Марина. — И что, сразу какие-то способности появились? Начал летать там...
— Да, серьезно. Нет, не сразу. Меня учили — Сергей Викторович, еще один вампир.
— Сергей Викторович — тоже вампир??? — девушка резко остановилась.
— Да нет же! — я тоже остановился, в растерянности почесал затылок. — Он — человек. Просто он тоже меня учил. А летать меня учил вампир. Так получилось. Без них я до сих пор ничего бы не умел. Только, извини, — я заговорил намного тише, — говорить об этом сейчас не хочется... Давай не будем. Прости, пожалуйста.
— Хорошо, — Марина растерянно хлопала ресницами, но смирила любопытство. — Прости, если была навязчивой.
— Нет, все нормально! Просто... давай в другой раз, ладно?
— Ловлю на слове, — девушка озорно улыбнулась.
— Договорились.
Я набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание... и попросил:
— Расскажи что-нибудь о себе.
— Что рассказать?
— Что хочешь. Ну... девчонки иногда анкеты составляют, передают потом друг другу. Я знаю, потому что у меня сестра так делала. Может, и ты такое заполняла? Вроде этого что-то...
— Ну... Меня зовут Марина. Я учусь... где я учусь, ты уже знаешь. По гороскопу — стрелец. А ты?
— Львец! — сострил я.
— Ага. А... твоя сестра — тоже вампир? В смысле, это у вас семейное?
— Почему обязательно семейное? — удивился я. — Нет, я один такой. А почему ты спросила?
— Просто непонятно. Ты же вроде кровь пьешь — ну, должен пить. А близкие как, ничего не знают?
— Надька знает. Родители — нет. Они думают, что я на тренировках постоянно — как спецназовец ФСБ. Дроботецкий ФСБшник, кстати. Вот... А что ты любишь — смотреть, читать там? Что нравится?
Было видно, что Марина хочет спросить еще о чем-то, но — сдержалась:
— Люблю читать про любовь. Иногда слушаю классическую музыку, но это так, под настроение — больше попсу предпочитаю. Любимые актеры: Джим Керри и Михаил Боярский. Вот... Не знаю, что еще рассказать.
— Хобби, — подсказал я.
— В смысле, увлечения?
Я кивнул.
— Так, что я люблю... Ну, про книги говорила. Купаться люблю. Мечтаю научиться кататься на водных лыжах. Пока только мечтаю! — Марина засмеялась. И улыбкой "заразила" меня.
— Я тоже!
— Что тоже?— не поняла девушка.
— Тоже мечтаю научиться кататься на водных лыжах. И тоже — никак не начну тренироваться.
— Ну, у тебя вся жизнь впереди — еще накатаешься!
— Это вряд ли.
— Почему?
— Летать мне нравится гораздо больше.
Марина отреагировала именно так, как я хотел:
— А на что это похоже?
— Хочешь попробовать?
Вопреки моим ожиданиям, девушка напряглась:
— Нет! Извини, не надо.
Что происходит? Я заглянул в ее мысли.
Она вспомнила Карини. Повторить полет — значит "оживить" ужас, смятение, охватившие ее тогда.
— Прости, — пробормотал я.
— Ты не виноват, — всхлипнула девушка.
Она вдруг разрыдалась. Остановившись, закрыла лицо руками, отвернулась.
Растерявшись, я глупо смотрел в никуда. Потом решился. Протянув руку, робко погладил Марину по плечу.
— Все будет нормально. Правда.
Девушка заревела еще громче.
"Все равно из-за слез ничего не видит", — рассудил я и, подхватив даму на руки, вознес ее вверх, опустил на крышу ближайшей многоэтажки.
Марина, было, обмерла. Но я уже поставил ее на ноги; стоя рядом, повел перед собой рукой.
— Красиво, правда?
Хотя, на мой взгляд, любоваться было нечем. Вот если бы забраться повыше...
Марина утерла слезы. Глянула в одну сторону, в другую; посмотрел вниз.
Ойкнув, отпрянула назад, прижалась.
Думаете, я запротестовал? Щаз-з! Приютил девушку в объятиях, робкий до крайности. А куда деваться, если силушки — вагон и две больших тележки. И еще ведерко — детское, из песочницы. Словом, надо обнимать о-очень осторожно.
— Спустимся вниз? — предложил я.
— ...Если можно, — попросила она после секундного молчания. — Знаю, потом буду жалеть, что упустила такой шанс... Прости, я боюсь.
Медленно, растягивая удовольствие, я взял ее на руки. Поскольку обстановка требовала, да и глупо было изображать безвольную куклу, — Марина обняла меня за шею. Запрокинув голову, посмотрела в глаза.
Мечта любого мальчишки — оказаться в такой же ситуации, коснуться оказавшихся рядом губ, принять поцелуй. Мощное искушение для вампира — видеть пульсирующие на шее сосуды, да еще так близко.
Шумно вобрав воздух, я отвернулся.
Как оказывается мало надо, чтобы ступить на путь Зверя! Только что искренне любовался этим человеком, радовался знакомству с ним. И вдруг — в неуловимое мгновенье — все поменялось: забыв обо все, я превратился в хищника, почуявшего запах крови.
— Кеша, что случилось? — откуда-то издали спросила Марина.
— Ничего. Все нормально, — я отворачивался, пряча затянутые мукой глаза. — Просто задумался. Прости.
Шагнув за край крыши, я спланировал на тротуар. Поставил девушку на ноги.
— Я могу как-то помочь? — в голосе Марины звучало искреннее беспокойство.
— Расскажи что-нибудь, — взяв ее за руку, я медленно пошел дальше, продолжая прерванный ранее путь. — Что-нибудь о своей жизни, какой-нибудь интересный случай.
— Случай?.. Можно. Правда, это случилось не со мной, а с моей подругой. Она покупала хлеб в магазине и никак не могла вспомнить, куда положила деньги...
Глава 78
Оставив Марину у двери в ее квартиру, я шагал про тротуару, преисполненный самыми радужными надеждами. И было чему радоваться!
Отчитываясь в причинах позднего появления, Марина была достаточно честной: рассказала, что вместе с Катей они были в библиотеке; потом поехали домой. Когда расстались, в переулке напал какой-то маньяк. Она так испугалась... — тайком вернувшись, я подслушивал за дверью и легко мог представить, как она дрожит.
— Спасли какие-то военные, — продолжала рассказывать встревоженным родителям смятенная дочь. — Маньяка ранили, но ему все равно удалось сбежать. Потом меня долго успокаивали.... Один из спасителей даже проводил домой.
После столь интригующей концовки родители изъявили желание взглянуть на таинственного молодого человека, но я, конечно же, давно ушел. Так считала Марина. Впрочем, именно так я и поступил в дальнейшем, удаляясь от дома девушки с прекрасным настроением и чувством собственной значимости.
Хорошо, что Марина обрисовала меня в столь положительном свете. Родители девушки будут рады меня видеть, если загляну в гости.
Правда, она забыла снабдить меня номером телефона, да и свидания никто не назначал. Но, как уже говорилось, я находился в счастливейшем настроении — что для меня пара формальностей? Не пройдет и полгода, как будем работать вместе. Разумеется, у нас сложатся доверительные отношения.
Почему нет? Я, вроде, симпатичный... Во всяком случае, Надька так заявляла пару раз, а уж сестренка врать не будет. Скорее, занудой обзовет или свинтусом. Во-от. Да и Марина общалась вполне охотно. Так что шансы у меня есть.
Можем встречаться, разговаривать о том, о сем. Потом найдется способ сделать меня человеком и... может быть, поженимся. А что? Любви, как говорится, все возраста покорны. Сначала подружим с полгодика, ясное дело.
Говорят, что настоящая любовь возникает с первого взгляда. Я с первого взгляда почувствовал интерес. Может, так и должно все начинаться? Правда, сама девушка пока не дала понять, что я ей нравлюсь.
Так ли? А как же ее вопросы? Задавала, чтобы скоротать время? Не-ет, интерес был и заметный. Тогда почему расстались, не назначив свидания? Да, почему я забыл об этом позаботиться? При первой возможности надо узнать, есть ли у нее парень, как она к нему относится? От этого и буду "плясать"!
На этой торжественной ноте я замедлил шаги и начал задумчиво глядеть по сторонам. А куда, собственно, я направляюсь?
До сей поры жизненные обстоятельства сами вели меня; диктовали, когда и что надо делать. И вдруг я оказался совершенно свободен. Как пелось в одной песне "Я — свободный гражданин: ни друзей, ни врагов — я один". Право, наличие друзей и врагов лучше, чем такая свобода! Человеку хочется быть нужным.
Стою один-одинешенек посреди улицы и гадаю, чего делать. За спиной подвыпившая компания во все горло орет "Ой, мороз, мороз" — вот этот народ живет со смыслом: радуются ребята, что город темным покрывалом накрыла ночь; что нет бесконечных прохожих, сверлящих осуждающими взглядами за то, что Серегин день рождения отмечают. А радуются наши люди на всю катушку. Потому и поют так громко.
Но все-таки — куда мне идти? Дома-то теперь вроде как и нет.
"Дом там, где тебя любят!". Меня любит моя семья. Но я сам уговорил их переехать. Где теперь искать? Я, правда, опасался раньше, что приведу к ним Старейших, но теперь сам себя начал успокаивать: Карини не станет откладывать месть на потом, а прочим вампирам мои родственники без надобности. Наверное.
Ладно, усилим бдительность — шпиону трудно спрятаться, если его ждут. Осталось определиться, где ждут меня.
Отец настаивал на переезде в гостиницу. Достойной альтернативы мама предложить не смогла, значит... Значит, поиск практически завершен — потому что гостиниц в нашем городе раз-два и обчелся.
Найти близких можно без труда. Но сначала нужно потянуть время: скажем, до завтра. Надо же убедиться, что я действительно один, без "хвоста".
Да глупо все это! Старейшим нет нужды играть в шпионские игры. Они своего и без ухищрений добьются! Но к родителям я пока не пойду. На всякий случай.
Можно скоротать время в обществе охотников. Но это грозит очередным "промыванием мозгов", к чему я уже отношусь нервно. Такой вот стал загадочный, подозрительный, нервный и противный.
Пожалуй, меня будут рады видеть в доме Марины — по крайней мере, не прогонят сразу. Но визит вежливости следует наносить в более подходящее время, чем в четыре часа ночи. Кстати! Это как интересно получается: к родителям вампиров за собой не приведу, а к Марине — пожалуйста?!
Есть еще один вариант: можно переночевать в опустевшей после ухода близких квартире. Что родные перебрались в гостиницу, я не сомневался: если папа за что-то брался, то делал это быстро и решительно. Так что сейчас отправлюсь домой, а уж потом решу, что делать дальше, ибо утро вече... тьфу! Вечер утра мудренее!
Отложив борьбы с проблемами до момента пробуждения, я жизнерадостно зашагал домой.
Народ позади орать перестал, но лишь потому, что затеял новое дело — энергии в ребятах было хоть отбавляй. Правда, этим делом был я... Шушукаясь, парни активно обсуждали, что делать во-он с тем одиноким шибзиком, который вдруг начал удирать.
Вывод оказался вполне предсказуем: надо малость разыграть трусишку: спросить сигареты, еще чего-нибудь, — а там видно будет. Да, можно пару поджопников ответить — для прикола!
— Эй, пацан! — окликнули меня. — Слышь, тебе говорят!
Я еще не решил, как себя вести. Калечить людей не хотелось; срамить — как сделал однажды — тоже. В конце концов, обладание силой предполагает развитие ответственности. Я решил просто убежать.
Что и начал делать.
Предвкушавшая развлечение компания среагировала сразу: набирая скорость, пыхтящая орава понеслась следом, дробным перестуком ботинок будоража город ничуть не хуже, чем недавно — пением. Готов спорить, жители близлежащих домов проснулись и, лежа в постели, упоительно внимают творимой симфонии. Ах, какие маты летают в воздухе!
На бегу я пытался по звуку определить, сколько человек за мной гонится. Можно было бы просто оглянуться, но с трудностями интереснее.
Еще я ломал голову, как разобраться с ситуацией. Можно свернуть за угол, а потом быстро убежать или взлететь. Но поступить так — значит натравить всю компанию на другого пешехода, потому что наши люди отличаются удивительным упорством в исполнении желаний.
Даже если мы будем носиться минут двадцать и ребятки выбьются из сил, это только сделает их раздражительнее, а значит, появится желание на ком-нибудь отыграться. И не важно, что мстить не за что. Как сказал волк в басне: "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать".
Хуже всего, что на шум скоро слетятся все вампиры в округе. Думаю, тогда моих преследователей станет больше.
Смирившись с бесплодностью попыток определить количество бегунов по звуку, я оглянулся, пересчитывая преследователей. Их оказалось четверо. Целых четыре пьяных рожи — для рядового обывателя. Всего лишь четверо — для опытного бойца. А для вампира число смертных — пустой звук! Мы умолчим здесь об охотниках: эти воины — разговор особый.
