— Джоб, мы уходим. Давай за Абио.
— Он сказал, чтобы уходили без него. Он найдет.
— Подожди, вы же шлюпку брали? Как он нас догонит?
— Он сказал, чтобы уходили без него, — повторил Джоб мрачно. Видимо, пытался спорить и уже получил за это.
Ну, конечно, Абио найдет. Если он сумел набросать такую карту, лежа в кустах, то куда мы двинемся и где взять транспорт, он тем более догадается. Я поблагодарил его мысленно.
Связался с командирами и велел подниматься без лишнего шума. Еще час-два и город может превратиться в ловушку. Или уже превращается. Все зависит от того, каким способом повстанцы связываются с местными фермерами.
— Смотреть в оба. Сниматься и уходить, не строясь. Внимательно запоминайте курс, проговаривать не буду. Рассыпаемся, как горох. Встречаемся в точке с координатами на экране. Запоминайте или записывайте. В случае дезориентации и потери связи — затаиться. Ждать зрительных ориентиров по общей сигнальной системе. Внимание, если будут проблемы в городе — не раздумывать. Вести огонь из шлюпок на подавление.
Все, доигрались мы, эпитэ ма хэтэ. Неужели я и с этим справлюсь?
Однако противник нас тоже не видит и не слышит. Нас меньше, но мы и перемещаться можем быстрее.
Знать бы — что там, в космосе, творится? Хорошо, что я пилотов оставил на 'Вороне'. Шлюпки особого мастерства не требуют, а Келли будет легче, чем 'Абигайль' или 'Прыгающему'.
До восхода оставалось примерно полчаса, когда шлюпки понеслись над стремительно просыпающимся городом. Значит, связь у повстанцев с местными фермерами все-таки была.
Но и мы успели вовремя.
Я следил, как одна за другой шлюпки уходят на запад, к разведанному нами горному массиву. Судя по всему, место там подходящее для того, что я задумал. Если повстанцы решили играть против нас в открытую, значит, пора поменяться ролями. Теперь они — армия, а мы — партизаны.
Ожидаете такого от меня, лорд Вашуг? Очень жаль вас расстраивать, но бой мы не примем. Вас больше, оружие ваше мы еще толком не освоили.
Так что, извините, но правила игры буду предлагать я.
Абио появился к завтраку. На трофейном флаттере ('дрожалке', как его у нас окрестили).
Флаттер устроен иначе, чем десантная шлюпка: работает на водороде и стартовать может практически с места. Он легче десантной шлюпки, но уступает ей в скорости. При зависании — вибрирует, отсюда и 'дрожалка'.
Шлюпку Абио привел сам. Чужой пилот, связанный, валялся в углу.
— Развяжите там, — бросил грантс, спрыгнув, и пошел ко мне в палатку.
Дежурный галопом понесся за мной наверх. Я устроил на возвышении смотровую площадку и возился там с картами.
Когда спускался, увидел, как вытаскивают из флаттера чужого пилота. Связан он был жестоко — тонким эластичным шнуром и в тех местах, где кровеносные сосуды передавить особенно легко. Вовремя бойцы его развязали — парень уже весь посинел.
Притормозил и велел позвать медика. А потом — ко мне этого бедолагу.
Абио поздоровался кивком и стал помечать на карте, что и где мы имеем. Выходило совсем не хорошо. То же, что и отряду комаров сражаться с регулярной армией.
— Но это еще не все, — сказал Абио. — Под Дагалой стоит общее ополчение фермеров. У них достаточно оружия и бойцов, но дисциплины мало. А есть еще лорд Михал со своей частью повстанцев. Ждут его отсюда, — он обвел южную область долины. — По рассказам фермеров, я говорил с несколькими, у него с дисциплиной порядок.
Абио обрисовывал ситуацию холодно и отстраненно. От фразы 'я говорил с несколькими' меня прошиб пот. Только сейчас я начинал понимать, какой он страшный противник. Да, мне тоже приходилось делать много того, о чем и вспоминать не хочется, не то что рассказывать, но, похоже, до грантса мне далеко.
— Я передохну и полечу на юг. Надо посмотреть, с кем и с чем нам придется иметь дело, — сказал Абио, возвращая меня из мира мыслей. — А вы снова не завтракали.
И посмотрел пристально. Я ощутил покалывание и тяжесть в кистях рук, потом в плечах, словно бы меня ощупывали не взглядом, а чем-то более вещественным. Мир стал сужаться — ощущения слабели, тело тяжелело. Абио коснулся моей груди, пресса. Он может так и ударить, дошло до меня вдруг. И это будет не дружеской шуткой, а получу я по полной программе... И я, что ли, так могу?
Встретил взгляд грантса, но вместо ответного напряжения, на которое он меня вызывал... улыбнулся. Я был рад видеть Абио и не хотел даже моделировать ссору с ним.
Улыбнулся, и сковывающая меня исподволь чужая воля словно бы свалилась разом. Это произошло так неожиданно, что я покачнулся.
Абио тоже улыбнулся. Больше глазами, чем губами. Я заметил, что губы у него сухие и как бы спекшиеся. Он же устал, наверное, и голоден.
— Давай вместе завтракать? — сказал я. — Не ругай меня. Я знаю, что обязан держать себя в форме, но есть эти дни не хочу совсем. Забываю.
Он слегка покачал головой, чуть прикрыв глаза. Встал. Нашел свои вещи, достал вяленое мясо, сухари. Я давно заметил, что нашу пищу грантсы почти не едят.
Я, в свою очередь, позвал дежурного и велел изобразить завтрак.
Когда мы ели, привели вражеского пилота. Парень был все еще синий, глаза ввалились, словно его голодом морили неделю.
— Вы его покормите сначала, — приказал я. — А то до конца допроса не доживет.
Абио ушел спать.
Я смотрел на карту и пытался понять, что же нам нужно делать, чтобы обыграть эту толпу народа...
Вызвал разведчиков. Объяснил — чего хочу. Велел не зарываться. Поговорил с чужим пилотом. Нового ничего не узнал, кроме того, что с ним уже общался Абио, и парень теперь боится наших до дрожи. Он, кстати, оказался не фермером, а инженером-техником из Плата, рабочего города на соседнем материке. Такое вот интересное кино.
Вышел на солнышко. Следом, как всегда, топали охранники и дежурный.
— Посмотрите вверх, господин капитан.
Поднял голову. В небе мелькали какие-то странные искры. Вот одна прошила насквозь облако... Еще что-то блеснуло.
Хэд, что же это. Неужели?!
Полез выше на свою смотровую площадку, где стояла система оптической коррекции. Вывел возможное увеличение... Да, сомнений не было, над нами бились корабли.
Я никогда не участвовал в бою на таком близком расстоянии. Да еще — один на один. Видимо, строй крыло уже не держит, и сражение идет как попало — кто с кем! А то, что корабли практически в пределах видимости с земли, означает, что в зону Мэтью они вошли, уже сцепившись. Оттого и вышли Хэд знает где. Зоны Мэтью высчитываются у крупных тел, как правило. Аннхелл — большая планета...
Что же там происходит? Я пытался рассмотреть, но понять что-то с такого расстояния не мог.
Еще блеснуло! Вспышка! Значит, мощности отражателей уже не хватает, они слишком близко!
Еще вспышка. Видно-то как хорошо. Неужели падают?
Я не смотрел по сторонам, но чувствовал, что не один уставился сейчас в небо.
Еще ближе!
Точно падают.
Один или оба?
Похоже, что оба. И чужой, и наш.
Хотелось закрыть глаза, но я продолжал смотреть. Сердце стукнуло где-то в горле и остановилось. Там, в небе, был кто-то, кого я знал.
Теперь я отлично видел, как пылающая громадина скользит в тропосфере... И понял, кто там на корабле. Просто почувствовал это. Корабли сгорали вместе с куском моего сердца.
— Капитан — это наши? — тихо спросил стоящий за спиной дежурный.
— Это 'Пал', — выдавил я сквозь зубы. Мне хотелось остаться одному.
Как он сказал? 'Пал' — старый корабль'? И вооружение уже не то, и маневренность. Победить он может, разве что, связав своей массой вражеский КК, подойдя вплотную...
Их навигатор тоже умел считать 'впритык'... Выйти из пространства Метью лоб в лоб и, когда чужой корабль сделает нырок, связать его недосчитанной массой. Потому что уже не важно, где они выйдут вместе и выйдут ли вообще. Ничего не важно. Есть только бесславная смерть и вот такая.
Дарам знал.
Все всегда знают, кроме меня.
Но и я выберусь.
Какая разница, во сколько раз сил у противника больше? Всегда существует способ, по крайней мере, связать врага.
Наверное, Дарам давно уже не исполнял на корабле именно те обязанности, о которых вспомнил лорд Джастин. Мы с ним не говорили об этом. Кем он еще был? Наводящим, пилотом?
Он был там нужнее.
У меня есть Абио, который больше всех тут вместе взятых знает про способы ведения войны вслепую и вглухую. Без связи и слежения из космоса.
Мы справимся. Или умрем. Это же так просто.
Земля дрогнула. Но не так, как если бы два сцепившихся корабля рухнули в свободном падении. Значит, отражатели держали до последнего. Может, пытались посадить, но, скорее всего, спасали тех, кто внизу. И так радиации будет выше крыши.
30. История тридцатая. 'Бремя крови'
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, Аннхелл
Я решил связать своими действиями противника.
По словам Абио, повстанцы ожидали подхода ополчения Лорда Михала только на третьи сутки, чем мы и собирались воспользоваться, чтобы фундаментально испортить фермерам нервы.
Задачу я рассчитал прямо как по учебнику: тревожить с разных сторон малыми группами, стараясь лишить максимального количества боевой техники, смещаться к горлу долины, имитируя смещение на запад.
Если мы что-то не придумаем за ближайшие двое-трое суток, объединенная армия повстанцев уйдет на столицу, предварительно раздавив нас. И вряд ли нам удастся запереть ее, как они запирали нашу. Не идиоты же они? Но на всякий случай я послал разведчиков к выходу из долины: узнать, что там и как.
Проснувшийся Абио мои действия одобрил. Из телохранителя он как-то автоматически превратился в военного советника.
Абио улетел на юг, а мы начали играть с фермерами в пятнашки.
Армия повстанцев осела в окрестностях Дагалы. Местность была нам уже знакома. А десантные шлюпки — быстроходнее флаттеров. Мы налетали небольшими группами, по четыре-пять шлюпок, сразу с трех-четырех сторон, обстреливали повстанцев и удирали, путая следы. Фермеры боялись гоняться за нами по горам, и стоило нашим шлюпкам юркнуть в каньон или ущелье, погоня отставала. Нам даже удалось уничтожить одну из больших импульсных установок, правда, и сами мы потеряли в той 'игре' две шлюпки.
Вернулся грантс через сутки. Лицо его, несмотря на ничего не выражающую маску, которую он носил не снимая, показалось мне озабоченным. Может, потому что я и сам был озабочен в тот момент — ранений, особенно ожогов, хватало, медики не справлялись. Чтобы не попасть под импульсные удары, мои парни отключали щиты, но фермеры с успехом использовали и светочастотное оружие.
Абио застал меня, занятого термобинтами и противоожоговым аэрозолем.
— Здесь есть кимат, — сказал он вместо приветствия. И пояснил: — Растение, стимулирующее заживление тканей. Я видел его в горах.
Он позвал Тако и что-то быстро объяснил ему по-грантски. Потом покопался в своих вещах, достал травяную настойку, разбавил водой. Отдыхать он не собирался.
— Видел нерадостное, — сообщил грантс, выгнав из палатки дежурного и велев не впускать никого. — Повстанцев слишком много. У того, кого называют 'лорд Михал' — еще примерно столько же людей. Кроме фермеров там хватает и техников с малого материка. И вооружены они лучше. Правда, эти самодельные 'бичи' — только здесь. Но там хватает полиспектральных лазеров. Мне показалось, что оружие — очень новое, только что с завода. И вряд ли его привезли с другой планеты.
— Ты не ошибся? — я присвистнул. Полиспектральный лазер — зараза, защиты от которой нет и пока не предвидится.
— Честью мы с ними не справимся, — продолжал Абио. — Нужно убить лорда Михала. Другого выхода я не вижу.
— Почему — ты? — спросил я, уже понимая, что он ответит.
— Вы — командир. Если у меня не получится, будет второй шанс. А лишив армию головы, разбить ее легче. Лорд не терпит вокруг себя умных людей. Они его раздражают.
— Не совсем тебя понимаю, — я сел над картой со свежими правками. — Здесь, — показал на карту, — у нас шансов так и так нет. Ну, убьем мы его, деморализуем часть повстанцев. Но даже то, что сейчас стоит возле Дагалы — нам уже не по зубам. Будь нас хотя бы в два раза больше... Ну, уничтожим второй бич. Но не выпустить из долины мы их не сможем.
— Великий Мастер сказал, что ты все сделаешь правильно. Думай. Мое дело — убрать этого 'лорда'.
Слово лорд прозвучало с какой-то натяжкой.
— Тебя в нем напрягает что-то? — уловил я, наконец.
Абио кивнул.
— Я долго лежал и слушал. Просто слушал. Ваш 'лорд' из этих, 'перерожденных'.
Он употребил экзотианский термин, в Империи это называлось реомоложение.
Возраст лорда Михала предполагал не меньше трех реомоложений, а может и все четыре. Значит, как и лорд Джастин, Вашуг перерастает сам себя.
То, чему учили грантские мастера, у несколько раз 'перерожденных' начинало просыпаться само. Но дисциплины этому дару они не знали. Просто лорд Джастин был от природы добрым человеком, а лорд Михал, похоже, порядочной гадиной. И его не направленный ни в какое русло дар давал ширину его гневу.
Я вспомнил свои неконтролируемые всплески... Лорд Михал был гораздо старше меня, мощнее и разнообразнее в проявлениях эмоций. К тому же он изначально принадлежал к экзотианской аристократии. Может, его все-таки учили чему-то?
— Учили, — подтвердил Абио, делая глоток своего пахучего травяного напитка. — Он достаточно владеет эмоциями, чтобы направленно использовать их.
— Значит, он вроде лорда Джастина?
— Лорд Джастин пытается следовать законам древней веры, смиряя свой ум. Ум моложе духа.
— Ум? — я сдвинул брови, не понимая, к чему это он.
— Только ум может оправдать все, что угодно.
— Абио, ты говоришь со мной так, словно я хоть что-то понимаю. Я — не понимаю. Меня — не учили. Я, как случайный прохожий, вступивший на улице в какую-то липкую гадость. Единственное, что помню — фразу мастера Энима: 'Дух наш принадлежит добру, ум — злу, душа тени'. Но и ее — не понимаю.
Абио отхлебнул еще. Какое-то время он смотрел в стену, словно читая с бурого пластика палатки. Я уже думал, что он не ответит. Но грантс спросил:
— Как получилось, что вы в это 'вступили', капитан?
— Я зашел в эйнитский храм, хотел узнать... Уже не важно — что. Мы говорили тогда о предвидении событий.
— Эйниты — это те, кто поклоняется Матери?
— Да, Танати матум.
— Увидели силу души и решили показать ей путь? Дело редкое, но не невозможное.
— Генерал Мерис предполагает, что таким способом меня хотели убить.
— Не эйниты, — поправил Абио. — Последователи Матери не убивают. Возможно, тут был третий замысел. Какие-то люди могли подтолкнуть вас к храму в надежде, что вы, так или иначе, пострадаете. Но эйниты не могли планировать вашу смерть. В противном случае — я им не позавидовал бы... Объясню, как смогу, — перебил он сам себя, видя мое возрастающее недоумение.
У меня заломило в висках, и я стал растирать их пальцами.
