Ну вот и гражданин Линник явился — в военной форме, с орденами. И что ж ты петлицы вместе с погонами нацепил — в этой реальности, когда в сорок третьем вводили погоны, то на боевом обмундировании прежние знаки оставили, с пилами, кубарями, шпалами: не видны погоны под броником, разгрузкой или танковым комбезом. На парадке золотые погоны положены, но на повседневном у фронтовиков считалось шиком, петлицы пришивать; ну а вместе, и то и другое, в Уставе не запрещалось, но было под конец войны, особенно у спецуры, к этому пренебрежение, "тыловой, а под бывалого фронтовика косит"; однако старший политрук Линник в июле сорок третьего комиссован был по ранению, и дальше пошел по гражданке — Харьков, Киев (уже после тех памятных событий, в сорок шестом, так что с Кириченко не пересекся), а в пятидесятом в порядке кадрового усиления в Львов попал. Однако, интересная тут система: служил человек в горкоме партии, нареканий не имея — а его вызывают и говорят, теперь в науку пойдешь, преподом в университет, Партия велела, коммунист ответил "есть". Может, тогда у него мозги и свернулись, не от умысла, а от дурного старания — решил, что раз тебя на науку поставили, то ты и думать должен сам, а не просто линию партии излагать? Вот уж по Гоголю — иной раз, чем свой ум иметь, так лучше, его бы вовсе не было!
Оглядывается, удивленно и даже с недовольством. А ты чего ждал — что тебе наедине предложат, перед микрофоном зачитать? Нет уж, Сергей Степанович, все проходить будет в форме диспута. Но сначала вы свою программу зачитайте — вот сюда станьте, готовы? Примерно так Аня и объяснила — с обворожительной улыбкой, мягко, но возражений не допуская. Если гражданин Линник взбрыкнет и откажется — что ж, будем брать его и трясти, а в эфир выйдет что-то музыкальное, с Радиокомитетом согласовано. Нет, решительно на кафедру идет — вообразил себя народовольцем на процессе тридцать... простите, восемьсот семьдесят седьмого года, когда царское правительство решило провести большой суд над пойманными участниками "хождения в народ", выставив их отъявленным разбойниками и злодеями, но осуществило все настолько бездарно, что процесс превратился в торжество революционной пропаганды (речи обвиняемых по всей России переписывали от руки), а такие фигуры, как Желябов и Перовская, были отпущены совсем. Ну тут тебе не там — только, Анюта, не подведи!
Линник молнии мечет — начал осторожно, но быстро разошелся. Заветы Ленина, долой комбюрократию, да здравствует свобода и демократия (как внутрипартийная, так и вообще). Ильич завещал — что государство при социализме будет отмирать, а где это на деле? Все то, что я уже слышал, от арестованного Горьковского.
Тут Аня нажала кнопку, отключив от эфира. А он еще пару секунд кричал в микрофон, не понимая, что не слышит его никто. И Анин голос не только в микрофон, но и через динамики, на весь зал.
-Сергей Степанович, пожалуйста, ответьте на вопрос. И Ленин, когда писал "Государство и революцию", и Маркс, предполагали, что коммунизм победит сразу по всему миру. Или по крайней мере, во всех наиболее развитых странах. У них не было ничего про победу революции в одной стране, в окружении враждебных держав. И как вы думаете при этом, без сильного государства обеспечить оборону? Концентрацию сил и ресурсов на важнейших направлениях, пусть и невыгодных местным "коммунам", которым вы призываете? Демократическим обсуждением — так в Испании было, когда именно так, с трибун и в газетах, обсуждали, где и когда наступать будем — а у Франко тоже читать и слушать умели, и чем кончилось, помните? Да и не предлагал Ленин немедленно отменить государство — где вы у него такое нашли?
-Вся власть Советам! — патетично воскликнул Линник — с полной выборностью, отчетностью, сменяемостью. И впредь требую, меня не перебивать!
-Вы и в армии выборность введете? Как в семнадцатом — и что вышло в итоге? Что до Советов, то раз они состоять будут из представителей самых разных политических взглядов, то как они будут быстро и эффективно политические вопросы решать? По-настоящему серьезные, общеполитические — а не уровня горисполкомов, или по-западному, муниципалитетов. Если Советы, или ваши коммуны, избираются территориально, то и согласие в них будет, как у жителей данной территории: где дорогу проложить, или новую школу открыть. А в политике — начнется раздрай.
-Это ваши рассуждения — заявил Линник — а если бы дали попробовать.
-Так ведь было! — ответила Аня — восемнадцатый год, триумфальное шествие Советской (тогда еще не большевистской) власти. Поскольку выборы в те Советы проходили по тем же спискам, что в Учредительное Собрание. Берите столько свободы, сколько сможете — и до того доходило, что Советы на местах воевали между собой, как Поволжье и Сибирь. Кончилось тем, что народ, измученный свободой, захотел порядка — в Москве и Питере большевики стали править, твердой рукой, ну а по окраинам, белогвардейщина, сибирское "правительство" Колчак разогнал, при полной поддержке населения, на севере вообще, англичан пригласили, чтоб на чужих штыках легче сидеть. А дальше, все по справедливости было — поскольку Советская страна в кольце врагов, то вопросы компетенции Партии, организации труда и обороны, имели верховенство над местными хозяйственными задачами, с коими Советы должны были работать. Да, было что и эту область Партия себе забирала — но это уже издержки и перегибы, в настоящее время понемногу исправляются. Историю надо знать, Сергей Степанович, образование свое повышать — и странно, что я, партийный работник, это говорю вам, заведующему кафедрой университета! А также, хочу напомнить вам слова Ленина — об ошибке коммунистической учебы через заучивание коммунистических лозунгов. Свобода, демократия, это все правильно, в общем смысле. А конкретно, что вы предложить можете, здесь и сейчас?
-Ну, если уж об истории разговор — то вы не будете отрицать, что мы, русские, это азиатский народ? Со стремлением к тяглу, служению — а не к личной свободе? В то время как в Европе существовали города, живущие по "магдебургскому праву", у нас царил самый гнусный произвол! Именно это имел в виду Маркс, деля нации на "исторически прогрессивные" и реакционные. И без всякого сомнения, характер русского народа, так и не выдавившего из себя по капле раба, повлиял на нашу склонность к диктатуре. Однако же теперь, когда в состав СССР вошли земли, издавна принадлежащие к высокой европейской культуре — эта культура должна получить гораздо больший вес в нашем политическом устройстве. В том числе, и изменением политического строя в сторону больше свободы. Да перестаньте меня перебивать и отключать, в конце концов!
-Как, Сергей Степанович, вы и тут проявляете невежество? Не зная, что даже во времена процветания столь уважаемого вами "магдебургского права", например во Франции или Англии, число королевских должностных лиц по отношению к числу населения было в разы больше, чем в России, где на огромный край мог быть один царский воевода с десятком дьяков и подъячих? Что компенсировалось как раз тем, что русские крестьяне имели давние традиции общины, артели. И простите, вы не согласны со словами товарища Сталина (Линник, услышав, скривил физиономию), подтвержденными советской исторической и археологической наукой, что мы — не Запад и не Восток, а Север, отличный и от того, и от другого?
-Именно, что не Запад! — выкрикнул Линник — который все же дал человечеству само понятие гражданина. За соблюдением прав и свобод которого как раз и следили упомянутые вами служители Закона. Которых в России не было за ненадобностью — зачем они нужны, если все решает произвол? Что до археологов, то раскопав Аркаим, они разве ответили на вопрос, свободные люди там жили, или бесправные рабы?
-Но мы такие, какие есть — парировала Аня — и другими не станем. И вы, клеймя рабство, что предлагаете конкретно, кроме красивых слов о свободе? Да, поскольку вы пришли к нам, по нашему приглашению, то мы, как хозяева, имеем право сами определять протокол нашей беседы.
-Вы хотите правды? Хорошо! — решился Линник — я считаю, что Украина, как наиболее "европейская" часть СССР, должна получить самую широкую автономию в затронутых мной вопросах. Власть коммунам, а не партии, и не сметь вмешиваться в наши внутренние дела! В то же время будет справедливо, если оставшийся СССР временно, до победы мирового коммунизма, возьмет на себя защиту передового заповедника истинно коммунистического строя от внешних угроз. А также, в переходный период, будет обеспечивать нас товарами народного потребления.
-О какой Украине идет речь? — показательно удивилась Аня — мы сейчас находимся в городе Львове, столице Галицко-Волынской ССР. Вы что, русские области за Днепром имеете в виду?
-Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю! — выкрикнул Линник — Украину в границах... а впрочем, можно к ней и Воронеж, и Курск, и Крым присоединить, по историческому праву. Поскольку все ж это все — Европа. Ну а Россия — Азия, нравится это кому-то ли нет. Московские земли, с их лесами и болотами, все ж больше к Сибири тяготеют, чем к Европе. К Северу, если вам так нравится — но не к Западу.
-Так ведь нет такой страны, Украина. И народа "украинцев" нет. Украина — это не более чем географическое понятие. Как Сибирь — но ведь никто не говорит про такую национальность, "сибиряки". Вот присутствующий здесь Константин Феодосьевич Штеппа, как наиболее авторитетный в этом вопросе, соврать не даст.
-Можно вопрос к пану Штеппе? — бросил Линник — не расскажете, что вам пообещали за то ваше выступление? Досрочное освобождение и кафедру в довесок? Что ж, не всем дано героями быть.
-Сергей Степанович, ну зачем так низко думать о людях? — покачала головой Аня — вот например, типичная газетная статья середины 20х. "Украинизируемся! В связи с последними директивами ВКП(б), наша ком.организация, в подавляющем большинстве состоящая из великороссов, переходит на украинский язык. Все делопроизводство, протоколы, доклады и ведение партсобраний происходит исключительно на нем. Правда, наш украинский поначалу напоминал турецкий, но мы надеемся, что к осени все будут знать украинский язык в совершенстве". Вы легко можете в публичной библиотеке газеты того времени найти, где таких заметок, масса! Вот так создавалось "украинство" на территории к востоку от границы 1939 года. И замечу, что язык так и не усвоили — до сих пор "киевско-украинский" язык больше на испорченный русский похож, чем на тот западенский суржик, на котором в Станиславе и Тернополе говорят. Так где вы видите "украинскую нацию" — все та же Россия. Константин Феодосьевич, как истинный ученый, этот факт разглядел раньше вас — и нашел смелость его признать, хотя бы он его прежние труды перечеркивал. Так что у него мужества побольше, чем у вас.
-Хорошо! — выкрикнул Линник — тогда отдайте под наш эксперимент хотя бы западные территории. Которые, вы не будете отрицать, никогда не принадлежали ни Московии, ни Российской Империи. И будучи неотъемлемой частью Европы, развивались своим, самобытным путем!
-Будучи прежде не более чем отсталой провинцией, задворками сначала Польши, затем Австро-Венгрии? — подхватила Аня — и в этом качестве, внесшие вклад в европейскую и мировую культуру? Спрошу вас, как у ученого, кто из уроженцев этих земель оставил в этой культуре значительный след, кого мы помним? Имя назовете, хотя бы одно? Из лиц первой величины, всему миру известных? Есть хотя бы один такой?
Линник молчит. Вспоминает — а вдруг нашего же Чародея из Дрогобыча назовет? Не знаю, какие у Ани "домашние заготовки", но я бы тогда сказал, а это литературный персонаж, в значительной степени домышленный нами. Да и недостаточно все же он известен, не всемирно знаменит.
-У нас, кого вы называете некультурными азиатами, были Пушкин, Лермонтов, Толстой — говорит Аня — а также Менделеев, Докучаев, Мечников, Тимирязев. Всех перечислить, времени не хватит — любой может открыть Большую Советскую Энциклопедию, и список продолжить. А кто был у "культурных" западноукраинцев, если уж вам это название нравится больше, чем галичане? Никого! Хотя нет, ошибаюсь, есть одна всемирно известная фигура. Захер Мазох — в честь которого "мазохизм". По-вашему, Сергей Степанович, такая "культура" нужна для русского народа, строящего коммунизм?
Ну, если в Львове университет был с семнадцатого века — то наверное все же не так было безнадежно? Но как я понимаю, Ане надо сейчас эту тварь из равновесия вывести, чтоб он забыл, перед какой аудиторией речь толкает, вытащить на откровенность. Как это Соловьеву удавалось. Не каждый ведь вынесет, когда его публично выставляют дураком, и чтоб не попробовать отбрехаться!
-А где вы видите коммунизм? — оскалился Линник — что вы строите сейчас, какую-то новую империю! Как там у Маркса, лозунг буржуазии, "собственность, семья, религия, порядок"? Ленин называл частного собственника главным врагом коммунизма — и что сделано для изживания этого собственника внутри каждого из наших советских людей? Наоборот, дачи разрешили, автомобили, прочее барахло! С попами в лучших друзьях ходим, пусть распространяют опиум для народа! Ведь прав оказался Маркс, предсказывая — что должно быть, еще большее развитие капитализма, с предельной монополизацией, чтоб остались только хозяева-буржуи, и на другом полюсе, пролетарии, городские и сельские, лишенные абсолютно всего! Осталось бы тогда — лишь власть сменить, буржуазию к стенке, фабрики и фермы сделать общенародными, и вот он, коммунизм! Так и было бы, победи революция в иной, более развитой стране, а не в отсталой России. И Ленин маху дал, пошел на уступки, ввел нэп, когда надо было любое "мое" беспощадно давить. Вот и получили, что имеем!
Кажется, начинается! Линник ведь привык витийствовать в узком кругу, и перед теми, для кого он "гуру". И здесь тоже иллюзия, что разговор лишь с сидящими в зале. А ведь прямой эфир, и слышат все! Помнится мне, и в телешоу Соловьева было такое, когда клиент, выведенный из равновесия, про это забывал, видя что его откровенно топят, и начинал резать правду-матку. Что и было целью — страна должна знать своих антигероев. Анечка, только не спугни, чтоб не замкнулся, не понял, что происходит! А разозли сильнее, чтоб он на десять 58х статей наговорил!
-А семья? — распаляется Линник — вот отчего в производстве давно уже, разделение труда, никто не делает продукт целиком, и какой скачок производительности? Так и в воспитании — родили, и назад, в поле, или к станку, ну а правильным воспитанием подрастающего поколения должны заниматься специально обученные люди! За одно поколение бы так прежние убеждения изжили — и был ведь отлично показавший себе опыт детских трудовых коммун, отчего не распространили на всех, не только на беспризорных? А что за любовь-морковь, какая от нее выгода для общества — когда наличествует лишь половой инстинкт, права была товарищ Коллонтай, сошлись, удовлетворили, и побежали дальше, работать на общее благо! И собственность — ну зачем человеку нужно вещей, сверх необходимого, или кто-то желает по два пальто сразу носить? А ведь все это — расходы, потраченный ценный ресурс. Этот балласт сбросить — и к коммунизму, семимильными шагами пойдем!
