Флавий с Гизой непонимающе переглянулись. А Мариус так и вовсе округлил глаза, подозревая какой-то подвох. Так уж случилось, что из трех гостей именно вампир общался с Вождем больше всех. И перемены, случившиеся с главой ордена, удивили даже невозмутимого круда.
− Если мне не изменяет... кхм, память, − начал Вождь, − прошлая наша беседа закончилась тем, что вы отправились куда-то на Восток. Ах, да, вспомнил. Я делегировал вас в Валахию разбираться с каким-то там смешным мятежом.
Вампир непонимающе повернулся к товарищам:
− Он или сошел с ума, или....
− Молчать, тварь!
Вождь сверкнул глазами в сторону круда, и тотчас добрая половина арбалетчиков перенацелили оружие на вампира.
− Ты, кровосос, будешь говорить, когда я спрошу. Сейчас я обращаюсь к нашим... Как вы там себя называли? Успокоители, да? Ха-ха... Да, в самооценке вам равных мало. Итак, что вам надо? Еще денег? Почестей? Или еще какой-нибудь контракт? Увы, для спасителей мира больше работы нет. Мир вполне неплохо обходится без ежечасного спасения.
По всему было видно, что Вождь изменился намного сильнее, чем представлял кто-либо из отряда Флавия. Да, это был тот самый человек, он их помнил и даже знал, куда они по его распоряжению и на его деньги отправились. Но в то же время речь была просто невозможной. Прошлый Вождь не только не опускался до оскорблений, он в принципе не был способен на словесные издевательства. Тем более, над безоружными людьми, стоящими на прицеле дюжины арбалетчиков.
− Ты ничего не хочешь знать о том кровавом побоище, которое тебе не хватало сил прекратить, и которому мы положили конец? − Флавий попытался добраться до истиной памяти Вождя. − Ты же сам снарядил экспедицию. Мы послушно выполнили все, о чем договаривались: добрались до организатора мятежа, пресекли руссейскую агрессию на земли Валахии, справились с черной сущностью Хозяйки замка и похоронили саму память о том черном колдовстве, которым она превращала покойников в живых мертвецов.
− Продолжай, − усмехнулся Вождь. − Мне интересно, какие еще подвиги вы, оказывается, совершили по моему повелению.
− Мы тебе просто не нужны и ты пытаешься от нас избавиться? Так говори прямо, и мы уйдем. Мне и так претит общение с мразью, бросающей людей в мясорубку, а потом умывающую руки. Тем более, когда в числе брошенных — былая возлюбленная.
От последних слов Флавия Вождь затрясся от смеха:
− Это тебе арабка, что ли, похвасталась своими постельными успехами? Уверяю, она переоценивает свою привлекательность. И тем более, ха-ха, свои способности. Ладно! − лицо главы ордена снова стало серьезным. − Вы и раньше-то были нужны для подстраховки, а сейчас, такие наглые, и вовсе не понадобитесь. Но куда именно вы уйдете, решать мне. Поскольку людей среди вас всего один, и тот — девка, ее я отпущу на все четыре стороны. С условием больше не появляться в пределах Империи...
'Империи?'
Флавий даже не знал, что ответить на молчаливый выкрик арабески. Он-то сам сначала просто пропустил слово Вождя мимо ушей. Ан вот как. Оказывается, у нас теперь на дворе аж Империя.
− ...но ты, механическое существо, и ты — кровосос, останетесь у меня. Я слишком люблю свой народ, чтобы позволить порождениям зла жить среди нормальных людей.
− Свой народ? − на этот раз не выдержал сам Флавий.
Вождь нахмурился.
− Какие-то возражения, железка?
− Да, − Флавий вышел на шаг вперед. − Ты сказал 'мой народ'. С каких это пор ты местный правитель?
Мужчина на кресле немного помолчал, потом сухо ответил:
− Многовато чести тебе объяснять, но коль ты столь невежествен, знай. Орден Воздаяния — суть длань Господа нашего на грешной земле нашей. И сам Папа передал мне полномочия беречь и заботиться о народе нашем во всем, что касается светской жизни.
− А что, Светский магистрат упразднили? — подала голос арабеска.
− Нет, принцесса-иноверка. Светский магистрат занимается тем, чем и занимался: обучением, пропитанием, бытом и развлечениями народа. И вычленением из него всякой арабской погани тоже.
− Пошли отсюда, − спокойно произнесла Гиза. − Я не знаю, что мы сделали, но лучше бы нам это переделать заново.
− Ни с места! Стоять! − Вождь попытался придать своему голосу железа, но получилась лишь пародия на строгий окрик.
Флавий взял за руку арабеску, они повернулись и пошли прочь. Вампир зло сплюнул себе под ноги и тоже направился к выходу.
Вождь еще что-то кричал. Кому — уже никто не разбирал.
Раздались щелчки откуда-то сверху. В спину Флавия одновременно вонзились четыре арбалетных болта. Когда мужчина упал, в голову ему ударил пятый, разрушая и человеческий мозг, и сложнейшую машинерию системы хранения сознания.
Арабеска уклонилась от двух направленных в нее выстрелов, но тут распахнулись двери в коридор — и оттуда последовал еще один залп. Два болта ударили в грудь девушки. Гиза упала на уже неподвижного римлянина и замерла. В глазах ее был всего один вопрос: 'Почему?'
Вампир, пользуясь своей чудовищной скоростью, стрелой вылетел из приемного кабинета Вождя... чтобы тотчас запутаться в ловчей сети, которую на него лихо набросили гвардейцы. Здоровый дядя в серой униформе поднял алебарду и обрушил лезвие на круда. Отточенная сталь лего разрубила сеть вместе с отчаянно барахтающимся в ней вампиром. Серый камень пола окрасился кровью. Обычной, красной кровью, как и у любого человека.
* * *
− Не ожидал, что вы вернетесь столь быстро.
Вождь по-прежнему предпочитал высокие германские стулья, но на этот раз место было на возвышении, поэтому глава Ордена смотрел свысока даже на вытянувшихся перед ним в полный рост.
А еще Вождь очень сильно постарел. Нельзя сказать, что это сильно сказалось на статной фигуре, но небольшое брюшко нельзя было скрыть даже просторной одеждой. И, похоже, пузико свое глава ордена получил большей частью из-за неправильного образа жизни. Было видно, что человек находится в предпоследней стадии нервного напряжения. Он постоянно сжимал зубы, жевлаки так и ходили на скулах. Правая рука нервно теребила подлокотник кресла. Складки возле глаз, и немного отвисшая кожа на подбородке делала 40-летнего мужчину старше как минимум в полтора раза.
− Я слышал, вы замечательно все утрясли в Валахии. Что ж, я не сомневался. Столь опытные воины и разведчики обязаны положить конец бунту быстро и решительно.
− К сожалению, мятеж был всего лишь следствием, Вождь, − заметил Флавий. − Основная угроза была не в восстании, а в том человеке, который его возглавлял.
− Вот даже как? − Вождь улыбнулся. − Да какая разница, если вы убрали зачинщика. В любом случае отличная работа. Правда...
Глава ордена встал со своего стула и прошелся по возвышению, сосредоточенно о чем-то размышляя.
− Я думаю, − продолжил Вождь, − лучшей наградой для вас будет работа в ордене. Не спорь, принцесса, на этот раз я не прошу, а приказываю. Ты и так отличилась, фактически в одиночку перебив всю делегацию Ордынской Руси вместе с приближенным к Хану министром. Мне стоило очень большого труда замять этот случай, списав все на смуту в Валахии. Нам нельзя ссориться со славяно-татарами. Особенно, учитывая плачевное состояние нашей Турецкой флотилии после трепки, заданной ей адмиралом Ушак-афанде.
− Мы воюем с русскими? − изумился Флавий.
− Уже нет, − улыбнулся Вождь. — Уже нечем. Турецкий флот уничтожен, Александрийский заперт арабами. Когда к нам из Британии подоспеет Нельсон − я не знаю. У него и так хлопот полон рот. После подавления мятежей в Паризее и Неаполе, галльская флотилия объявила о неподчинении Риму и ушла в Атлантику, там ее Нельсон и ловит. Впрочем, что я тебе рассказываю... ты и так знаешь, что Империя трещит по швам...
'Империя?'
Флавий даже не знал что ответить на молчаливый выкрик арабески. Он-то сам сначала просто пропустил слово Вождя мимо ушей. Ан вот как. Оказывается, у нас теперь на дворе аж Империя.
− ...словом, нам остро нужны такие умелые люди как вы. Вы все, друзья, − Вождь обвел взглядом каждого и по отдельности. − Флавий, твои боевые способности и фактическое бессмертие − просто подарок божий. Гиза − опуская мои личные к тебе привязанности, ты просто высококлассный хашшишин, а такими людьми не разбрасываются. Наконец, ты, друг Мариус. Я возлагаю очень большие надежды на тебя и твой народ. Боюсь, что кроме вас нам уже почти нечем прикрыть восточные рубежи от нашествия славянских язычников. Уверен, Собор одобрит мое решение придать всем крудам равные права с наделенными бессмертной душой людьми. Что касается крови... Ну, пленных арабов у нас много. Престол уже одобрил применение ваших родовых способностей к... ты понимаешь. Нам остро нужны такие доблестные и сильные ночные воины как ты и...
− Нет!
Круд был в бешенстве. Мариус сбросил плащ, и теперь яростно смотрел на Вождя, сжав кулаки. Дыхание участилось, глаза вампира смотрели только на Вождя. Тот в свою очередь непонимающе уставился на круда.
− Что такое, Мариус? Ты против?
− А как ты думаешь? − было видно, что вампир сдерживает себя из последних сил. Краем глаза Флавий заметил, как из-под верхней губы круда буквально на глазах выползают клыки. Вождь их еще не заметил, и голос оставался спокойным.
− Я думаю, круд, что не тебе оспаривать решения Престола. И уж тем более, не тебе спорить с теми, кто фактически спас ваш народ от уничтожения. Не будь соглашения общины крудов с Римом, вас без нашего заступничества извели бы на корню еще в двенадцатом веке.
− Наплевать! − воскликнул Мариус. − Никогда больше свободные круды не станут оружием людей!
− Что ж, ты сделал свой выбор, − хмыкнул Вождь. − Уберите его!
Мариус дернулся было на Вождя, но тут раздался щелчок — и сразу две стрелки ударили в спину круда. От каждой из них тянулись тоненькие серебристые нити. Раздался тонкий, на пределе слышимости писк — и высоченный, здоровый вампир, обладающий нечеловеческой скоростью и силой, затрясся в беззвучном крике. Потом повалился на пол, продолжая дрожать всем телом. Оскаленный рот с выпущенными клыками пытался что-то произнести, но гортань Мариуса выдавала лишь обрывочные хрипы.
Писк прекратился, и тело круда обмякло. Невидящие глаза уставились на ножки германского стула.
− Что ты с ним сделал? − взорвалась арабеска.
− Ничего, моя принцесса, − постарался улыбнуться Вождь. Но улыбка вышла кислой — главу ордена трясло чуть ли не больше, чем Мариуса пару секунд назад. − Просто одна из штучек Электро. Обсерватория оставила после себя много разнообразных полезных изобретений.
Но Гиза не унималась.
− И это твоя благодарность за многолетнее служение Риму? Так ты обращаешься с тем, кого две минуты назад называл другом?
− А как мне еще общаться с нежитью???
Вождь тоже не выдержал. Флавий с ужасом смотрел на то, во что превратился некогда полный самообладания и воли человек. От того самого Вождя в этом человеке оставалась только внешность и... некий фанатичный блеск в глазах. Все остальное куда-то исчезло, испарилось.
− Гиза, пойдем, − Флавий взял девушку за локоть. − Пойдем, милая. Боюсь, нам не по пути ни с Римом, ни с этим человеком.
Арабеска дернулась, освобождая локоть. Потом показушно поклонилась Вождю и направилась к выходу. Флавий последовал следом.
− Вы делаете самую большую ошибку в жизни... голубки! − последнее слово Вождя, брошенное в догонку, не слышал уже ни Флавий, ни арабеска.
Вражеских лазутчиков Рэма Флавия Александра — известного неапольского шпиона, а также Гизаду Арбан-Адан аль Саджах − арабского хашшишина, запретили хоронить и повесили на одном из южных трактов, ведущих в Святой город. Здоровенного детину за неимением головы и соответственно шеи пришлось подвешивать за ноги, на двойной прочности веревке. С хрупкой и почти невесомой фигуркой арабской наемницы никаких проблем не возникло.
* * *
− Не ожидал, что вы вернетесь столь быстро.
Вождь по-прежнему предпочитал высокие германские стулья, но на этот раз место было на возвышении, поэтому глава Ордена смотрел свысока даже на вытянувшихся перед ним в полный рост.
А еще Вождь очень сильно постарел. Нет, это не было заметно, пожалуй, никому, кроме Гизы. Так уж получилось, что она знала его лучше, чем любой другой человек в этом мире.
И вот сейчас она смотрела на совершенно другого Вождя. В глазах его не было той искры, за которую она кода-то даже и любила. Пожалуй, да, действительно ведь любила. Но раньше была цель — и вот, нет цели. Был живой огонек в глазах — и вот, нет его. А вот уверенности в своей правоте по-прежнему хватает на двоих.
И еще удивительно, что сегодня Вождь облачился в тяжелую боевую броню. Необычно здоровый, можно сказать толстый нагрудник полностью скрывал плечи не самого худосочного человека, которым являлся Вождь. А ведь раньше он никогда не появлялся в Цитадели в доспехах.
− Что ж, слава о ваших подвигах в Валахии опережает вас самих, − усмехнулся глава ордена. − Поэтому я не буду предавать вас всех суду за якшанье с чернокнижниками, а также участие в богопротивных ритуалах по... вот ведь мерзость какая... по оживлению мертвецов.
Флавий и Гиза удивленно переглянулись. Мариус — так и вовсе открыл рот. Откуда Вождь знает о том, что случилось в подземельях Странствующего замка?
− Тем не менее, оставлять вас на свободе я тоже не имею права как глава святого ордена. В знак моей признательности за содеянное во благо Священной Империи...
'Империи?'
Флавий даже не знал что ответить на молчаливый выкрик арабески. Он-то сам сначала просто пропустил слово Вождя мимо ушей. Ан вот как. Оказывается, у нас теперь на дворе аж Империя.
− ... я оставляю вам жизнь, и даже относительную свободу. Правда, лишь одному из вас — Флавию.
− Вот даже как? − прищурился римлянин. − Ну спасибо тебе... И за приют спасибо, и за ласку... за доброту твою спасибо...
− Заткнись!
Вождь сжал кулаки и даже привстал на стуле, но сдержал порыв ярости.
− Моли Господа нашего о прощении и благодари Его Святейшество за милость, тебе оказанную. Ты даже не человек — а сам Папа повелел оставить тебя в живых, за душу твою радея.
− Я и говорю, спасибо, − не удержался Флавий. − А Гиза и Мариус, стало быть, мислости не удосужились, ага?
− Вампир — нечисть, − отрубил Вождь. − Души у него нет, и спасать нечего. В Валахии снова начался бунт, если тебе неизвестно. На этот раз лютуют его родственнички. И я уверен, без вмешательства Рыдого не обошлось. Да что я объясняю... Кровососы были, есть и будут диавольским отродьем. Одному из них я дал возможность искоренить грехи своей родни, но тот отплатил черной ненавистью и предательством.
