— Дромоны!
— Ну и что? — поинтересовалась Вейрин и, глядя на неподвижно стоящие корабли, продолжила: — Их слишком мало. У Эрика драккаров гораздо больше, они могут облепить со всех сторон каждый из этих кораблей, ещё останется много незадействованных в таком нападении. Сколько бы не было воинов на этих толстяках, норманны Эрика их числом задавят.
— Это же дромоны, — повторила Валборг и, показав на отстающие от "Змея" драккары, объяснила, что имеет в виду: — Они никого к себе не подпустят, сожгут своим греческим огнём. Даже внезапная атака нескольких драккаров на эти дромоны не принесёт успеха, скажешь, что пока дромон будет жечь один драккар, то другие могут подойти вплотную. Этого не допустят вон те коги, там воинов больше, чем в драккаре, раза в два. Да, их немного, но и Эрик не сможет задействовать все свои силы. Эрик не дурак, всё это прекрасно сам понимает, но кажется, он попал в ловушку, смотри сама! Вон видишь, на носу дромона появилась труба и дымок там вьётся? Это сифон изготовили для метания греческого огня.
Ветер был попутный для драккаров норгов, но сейчас это стало не преимуществом, а недостатком. Норги сворачивали паруса и старались уйти от такого грозного противника на вёслах, но это им не очень удавалось. Пролив не был широким, и на драккарах, идущих в центре и хвосте колоны, не сразу увидели опасность. Теперь эти драккары, сгрудившись, не давали отойти тем, которые раньше шли первыми. Дромоны на вёслах двинулись к сбившимся в кучу драккарам норгов с явным намерением атаковать тех. "Змей", продолжавший двигаться вперёд, оказался между драккарами норгов и не спеша идущими на них дромонами. Вейрин повернула тумблер, и рубку сверху прикрыл поднявшийся броневой щит. Глядя на приближающийся тяжёлый корабль, Вейрин сказала:
— Какой красавец, жалко топить, но придётся. Вал, говоришь, у него огонь вылетает из той трубы? Значит, и ёмкость с горючей смесью должна быть где-то вон там, туда и ударю. Для начала подожжём один и посмотрим, что остальные делать будут.
Пока Вейрин это говорила, "Змей" и дромон подошли друг к другу довольно близко. Видно, на дромоне у кого-то сдали нервы, уж очень необычно выглядел этот идущий навстречу корабль, от которого непонятно чего можно было ожидать. На дромоне зашипел сифон, и в "Змея" полетела струя огня. Всё-таки расстояние для такого выстрела было большим, и огонь не долетел, хотя немного на нос "Змея" попало. Вейрин со словами "Я не виновата, они первые начали" подняла башню с излучателями. Нос дромона полыхнул, как будто там что-то взорвалось. Скорее всего, это был не взрыв, а вспыхнула горючая жидкость в сифоне, выплеснувшаяся из вспоротого лучом резервуара, но зрелище было весьма впечатляющим. Вейрин, довернув стволы излучателя, для чего ей пришлось повернуть не только башню, но и подправить направление движением всего корпуса катера, подожгла горючую жидкость и на втором дромоне. Ускорив движение, "Змей" прошел сквозь строй когов, отрезав нос одному из них и лишив вёсел ещё четыре. Развернув по широкому кругу истребитель, Вейрин узким лучом отрубила вёсла у остальных когов и подожгла оставшиеся дромоны. Эти действия вызвали восторженные крики на "палубе", Вейрин, оглянувшись на громко выражавших свой восторг дружинников Валборг, недовольно сказала:
— Было же сказано — уйти в каюту, хотя... если бы этот огонь попал туда, то огнестойкая пропитка вряд ли выдержала бы. Вон смотрите, вроде и немного попало, а до сих пор горит!
На носу "Змея" продолжало что-то гореть. Вейрин ворча под нос: — "Там же металл, гореть нечему", достала огнетушитель и залила пламя пеной.
Вейрин, ушастая ведьма
Дромоны, вернее, то, что от них осталось, догорали, из их экипажей мало кто уцелел, и было очень похоже, что никто уже и не спасётся. Люди с дромонов хорошо знали свойства своего главного оружия, знали, что "греческий огонь" горит, попав и в воду, чтоб спастись от него, надо было отплыть как можно дальше от горящего корабля, но это несчастным не помогло. Норманны Эрика расстреливали их из луков, а некоторых топили, просто ударив веслом. Воинов с когов, тех, кто не упал в воду, резали на палубах их кораблей. Те коги, которые остались на плаву, лишившиеся прикрытия дромонов, были быстро взяты на абордаж. Конечно, воины с этих кораблей пытались оказать сопротивление, но норгов было больше, и они умело воспользовались своим преимуществом.
Вейрин наблюдала за этой резнёй с палубы "Змея", сидя в плетёном кресле с чашечкой кофе в руках. В креслах рядом, тоже с чашечками кофе, сидели Хельга и Фрей, Гертруда, глянув на это кровавое побоище, быстро ушла в каюту. Вейрин недовольно морщилась, ей не нравилось происходящее, но вмешиваться она не собиралась. Точно так же недовольно морщилась и Хельга, может, ей тоже всё это не нравилось, а может, она просто подражала Вейрин. Зато Валборг и её дружинники только что не прыгали от восторга, а если о чём и досадовали, то только о том, что не могут принять участие в этом избиении. Фрей, посмотрев на подруг, сказала:
— И нечего морщиться, эти ребята знали, на что шли. Они бы нас не пожалели.
— Да я всё понимаю, но это как-то... — недоговорив, вздохнула Вейрин.
— Как? — поинтересовалась подошедшая Валборг и сама же ответила: — Только вот так, Фрей права, они бы нас не пожалели. Ты же сама видела — они начали первыми и сразу ударили огнём, а "греческий огонь" такая штука, что шансов выжить не даёт. Даже если попадёт совсем немного, то уже не спастись. А эти четыре дромона здесь именно нас ждали, а для чего? Думаю, объяснять не надо.
Вейрин снова вздохнула и, глянув на выстраивающиеся в походную колонну драккары, крикнула сидящей в рубке Ингрид, чтоб та заняла прежнее место в том строю. "Змей" заурчал и, пропустив половину колонны, пристроился к ней сбоку. Видя, что Вейрин пребывает не в лучшем расположении духа, Фрей спустилась вниз, чтоб ещё сделать подруге кофе.
— Вей, ты что, раньше никогда не видела, как сражаются? — спросила Валборг, занявшая место, где раньше сидела Фрей. Вейрин не ответила, а Валборг продолжила: — Не строй из себя обитательницу монастыря распятого, Фрей рассказывала, как ты дралась, да и я сама видела, как ты расправляешься с теми, кто тебя задел. А здесь — или мы, или нас. А оставлять в живых врагов — это очень глупо, очень!
Вейрин покивала, она решила не спорить с Валборг, тем более что такого же мнения придерживались остальные, спросила совсем о другом:
— Вал, а откуда взялись эти большие корабли? Эти, как их — дромоны.
— Из Любена, там их как раз четыре и стояло. Кому-то очень не хочется, чтоб курфюрст Ранденбурга, ну и соответственно император, получили подкрепление. То, что к ним должен прийти Эрик, было известно, вот и были приняты такие меры. Против сборной дружины конунга норгов мало кто выйти может, разве что свеи, но они вряд ли это сделают, сколько золота им не сули, а вот греки позарились. И знаешь, их дромоны вполне могли утопить, вернее, сжечь все драккары Эрика, так бы и произошло, если бы не ты со своим "Змеем".
— Так что Эрик тебе снова должен, — вставила Хельга, Валборг покачала головой:
— Умные люди говорят — бойтесь таких должников. После всего увиденного Эрик точно постарается наложить лапу на "Змея", ну, как-то заманить тебя в свою дружину. Он понял, что силой у него это не получится, но вот как-то по-другому... в общем, Вей, будь осторожна.
— Да, Вейрин, надо нам всем теперь очень беречься, Эрик может попытаться как-то повлиять на тебя через девочек. Меня-то он не зацепит, а вот Ингрид и Хельгу... особенно Хельгу, — произнесла поднявшаяся на палубу Фрей. Вейрин согласно кивнула и, сдвинув брови, сказала, больше обращаясь к рядом сидящей Хельге и выглянувшей из рубки Ингрид:
— Я вот тоже так думаю, так что ты, Хельга и Ингрид, на берег ни ногой! Ночевать будете в нижней каюте, хорошо, хоть до Любена осталось несколько ночёвок. Будем надеяться, что Эрик проявит благоразумие, иначе... жалеть никого не стану!
Но надежде Вейрин не суждено было сбыться. Первая ночёвка прошла спокойно, а вот на второй это и произошло. Вейрин не подходила к берегу, как делала это раньше, а старалась поставить свой истребитель метрах в трёхстах от кромки прибоя. Катер стоял не на якоре, а задавая положение курсографом, конечно, постоянно работающий двигатель (а как ещё можно сохранить в море относительную неподвижность катера?) потреблял энергию, но при постоянно заполненных накопителях это было не критично. Вот и в этот раз Вейрин, выйдя из рубки, потянулась и так и застыла — к "Змею" шёл драккар Эрика.
— Ингрид и Хельга — в рубку и поднять щиты! Все остальные в каюту и задраить все двери и люки! — распорядилась Вейрин. Её команда была быстро выполнена, но не всеми, Фрей и Валборг остались на палубе. Вейрин покачала головой, но говорить ничего не стала, продолжая наблюдать за быстро приближающимся драккаром. С него, когда он подошёл совсем близко, на борт истребителя перепрыгнули сам Эрик, ярл Бернт и с десяток воинов, которые успели, так как "Змей", тихо заурчав, быстро пошёл в море. Глядя на удаляющийся берег, Вейрин спокойно поинтересовалась у Эрика:
— И что дальше?
Тот немного растерялся, видно, не ожидал такой реакции на вторжение его воинов, Вейрин должна была если не испугаться, то возмутиться и протестовать, в общем, как-то возражать, а она почему-то восприняла это всё равнодушно. Такое возможно в том случае, если действия грозного конунга не были неожиданностью для Вейрин и она заранее приготовила какой-то ответ, именно так решил Эрик. Потому он и растерялся, но потом, придя в себя, напыщенно сказал:
— Я хочу оказать тебе честь и предлагаю тебе присоединиться к моей дружине.
— А зачем? — так же невозмутимо спросила Вейрин. Она, Фрей и Валборг стояли, почти прижавшись спиной к броневой плите, закрывающей вход в рубку, это не позволило воинам Эрика, рассыпавшимся по "Змею" их обойти. Похоже, что это было правильным решением, так как один из воинов доложил конунгу:
— Всё закрыто, внутрь войти невозможно.
Вейрин улыбнулась, глядя на растерявшегося Эрика, похоже, он не ожидал такого приёма. На помощь своему конунгу пришёл Бернт:
— Великий конунг предлагает тебе большую честь — присоединиться к его дружине и стать участницей его великих дел, — Вейрин насмешливо приподняла бровь. Бернт поперхнулся и снова предложил: — Присоединиться к славной дружине конунга в этом походе. Это принесёт тебе славу и...
— А зачем? Зачем мне слава? — снова невозмутимо поинтересовалась Вейрин, не дослушав Бернта. Повернувшись к Валборг и, кивнув в сторону Эрика, сказала: — Ну ничего себе, он уже великий конунг, когда только успел, а теперь ещё и предлагает мне стать соучастницей его делишек. Уж не знаю, какого размера они будут. Но мне что-то не хочется, совсем не хочется! Поэтому уговаривать меня бесполезно, вот и не надо этого делать.
Последние слова были адресованы Бернту, а Валборг ничего не сказала, но было видно, что она согласна с Вейрин. Теперь растерялся Бернт, а Эрик решил показать этой строптивой девчонке — кто хозяин положения. Положив руку на эфес меча, конунг многозначительно произнёс:
— Если моё великодушное предложение тебя не устраивает и ты не хочешь по доброй воле присоединиться к моей дружине, я ведь могу и принудить тебя это сделать. Тут нет дварфов, поэтому они за тебя не заступятся, они, вообще, не узнают, что здесь произошло.
Эти слова стали сигналом для дружинников Эрика, и они так же, как и он, взялись за рукоятки своих мечей, а двое даже достали своё оружие и попытались направить в сторону стоящих у рубки девушек. Именно попытались, Вейрин, выхватив ручник, отрезала лезвия мечей шустрых дружинников, отрезала у самой рукояти. Вейрин не была искусным стрелком, и если бы эти двое стояли дальше, то у неё бы такое не получилось, да и заряда даже полного накопителя ручника хватило бы только на один меч, но здесь... Вейрин мельком глянула на индикатор заряда, он показывал, что накопитель ручника полон. Эрик и его дружинники тупо смотрели на лежавшие на палубе лезвия мечей и тех двоих, которые этих мечей лишились. Вейрин проделала всё настолько быстро, что никто ничего и не понял, вот девушка стоит спокойно, вот она взмахнула рукой, и неизвестно откуда взявшееся огненное лезвие разрезало мечи, и вот она снова стоит и ехидно улыбается, не иначе как применила магию дварфов! Вообще-то, если бы кто-нибудь внимательно наблюдал за Вейрин, то увидел бы ручник и то, как она его прятала, но все смотрели на огненное лезвие, а потом на отрезанные и падающие части мечей. В общем, для неподготовленного зрителя зрелище было весьма впечатляющее.
— Если кто ещё дернется, отрежу головы, — ласково предупредила Вейрин и скомандовала: — Хельга, подойди к драккару конунга, ему и его воинам захотелось вернуться.
— Хорошо, Вей, — голос Хельги, который, казалось, раздаётся со всех сторон, заставил испуганно вздрогнуть конунга и его храбрых воинов. Ведь было чего пугаться, сначала эта безоружная ведьма непонятно откуда взявшимся огнём режет железные мечи так, словно они даже не из дерева сделанные, а из масла! Потом этот голос... говорит знакомая многим Хельга, но говорит так, будто окружила и без того испуганных воинов со всех сторон! Взятые с "Безупречного" динамики Вейрин распределила по всему истребителю, что, учитывая ещё два мощных, установленных на передней стенке рубки, создало эффект очень объёмного звука. "Змей" медленно двинулся к драккару Эрика, который не стоял на месте, оставшиеся там воины изо всех сил гребли, стараясь догнать истребитель. Вейрин тем же ласковым тоном сказала:
— Эрик, скажешь своим людям, чтоб смирно себя вели. Если полезут сюда, жалеть не стану, всем им голову отрежу, но сначала это сделаю вам. Ты понял?
Конунг судорожно закивал, а вот Бернт, услышав голос дочери, приободрился и громко сказал:
— Хельга, дочь моя, неужели ты позволишь, чтоб твоему отцу отрезали голову?
— Вей, не надо ему голову отрезать, — ответила Хельга, Вейрин согласно кивнула (стоящие перед ней норманны решили, что обладательница этого голоса не только слышит, но и видит Вейрин):
— Хорошо, не буду ему отрезать голову, отрежу что-нибудь другое, согласна? Скажем, руки, ноги-то ему понадобятся, чтоб отсюда уйти.
— Согласна, можешь отрезать, — ответил голос. Бернт вздрогнул и попытался разжалобить Хельгу:
— Доченька, неужели ты будешь столь жестока к отцу, что позволишь этой...
— К отцу? А был ли ты отцом для меня? Для тебя я не существовала, обо мне ты вспомнил только тогда, когда решил отдать замуж за Насмешника, хотя знал, что он уморил своих первых жён. Тебе нужен был с ним союз, и за него ты собирался заплатить свободой, если не жизнью своей дочери. Но поскольку ты мой отец, Вейрин не убьёт тебя как остальных, а отрежет... ну, ладно, не руки, а... Вей, это на твоё усмотрение.
Пока Хельга говорила, Бернт, а за ним остальные воины попытался сделать несколько шагов к Вейрин, та, снова выхватив ручник, срезала у ярла меч с пояса, при этом разрезав пояс и повредив бок ярлу. Тот зашипел и подался назад, заставив отступить и остальных. Вейрин укоризненно сказала:
