— Гипноз? — спросил Алексей.
— Не совсем, — ответил Волков. — У нас свои методы. Олег, давай шлем.
На голову Алексею надели уменьшенную копию полусферы с цилиндрами.
— Расслабьтесь и постарайтесь не двигаться! — приказал Волков. — На этот раз придётся сидеть дольше. Если что-то вспомните, нам говорить не нужно. Процедуру надо провести до конца.
Алексей не мог бы сказать, сколько с ним работали. Он долго сидел в кресле и в конце едва не заснул. А может, заснул и проснулся, когда с головы снимали шлем.
— Ну как? — спросил Волков. — Помогло вам наше лечение?
— Спасибо, доктор, я всё вспомнил. Можно идти?
— Да, конечно, — кивнул врач. — Если нет претензий и надобности в наших услугах, можете покинуть кресло. Вас проводят.
На обратном пути Отто не беспокоил Алексея, даже не задал вопроса о результатах лечения, за что он был ему благодарен. Алексей Самохин в подробностях вспомнил свою жизнь и теперь сидел в мчащемся электромобиле и думал о том, что ему делать с этим знанием. На вопрос, каким образом и почему он оказался в будущем, всплывшие в голове знания не отвечали. Прежде всего нужно было решить, что говорить Лидии и её отцу. Есть какая-нибудь цель в его появлении или оно вызвано случайностью, но без посторонней помощи будет плохо. Да и не хотелось ему уже уходить от Лидии. Складно врать или продолжать прикидываться потерявшим память не получится. Он слишком плохо знал этот мир и был уверен в том, что медики по своим приборам легко определят результаты лечения, поэтому сказал им правду. А теперь нужно говорить правду Лидии или уходить из её дома. В конце поездки он решил, что всё расскажет и попросит совета. Она хорошо знает своего отца, вот пусть и решит, стоит ли рассчитывать на его помощь и доверие.
Отто не стал заезжать на территорию особняка и высадил Алексея у калитки. Во двор его впустили сразу же после звонка.
— Ну как? — бросилась к нему Лидия. — Получилось?
— Да, я всё вспомнил, — кивнул он. — Пойдём в спальню, там и поговорим.
Она схватилась за него, и до спальни пришлось идти в обнимку.
— Что случилось, Лёша? Я же вижу, что ты сам не свой! Мне страшно!
— Сядь и выслушай! — он оторвал от себя женщину, взял за плечи и усадил на кровать. — Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но я прибыл не из Австралии или другой страны, а из другого времени. Перед тем как сюда попасть, жил в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Я не знаю, почему так получилось.
— У тебя осталась жена? — спросила Лидия.
— С женой развёлся, а детей не было. Мы и жили вместе только два года.
— Значит, всё хорошо? Почему же ты тогда весь сжался?
"Никогда не понимал женщин, — подумал Алексей. — Способны из пустяка сделать трагедию, а когда говоришь о действительно важных вещах, им всё по фиг, если это не касается семьи".
— Ну и что ты об этом думаешь? Ты мне веришь?
— Я тебя люблю, и если ты ответишь мне взаимностью, всё остальное будет неважно. Наверное, ты действительно пришёл из тех времён, о которых я так любила читать. Ни один мужчина из тех, кого я знаю, не бросится безоружный на трёх вооружённых бандитов, чтобы помочь незнакомой женщине, а потом не уйдёт, ничего за это не попросив.
— Твой отец такой же легковерный, как ты? И он мне поможет? Не хочу ему врать и не смогу сделать это правдоподобно. Я ещё слишком плохо знаю ваше время.
— Даже если не поверит, всё равно поможет! — жёстко сказала Лидия. — Иначе лишится дочери! И потом ты ведь должен знать много такого, чего не знает никто из нас. Отец хотел пригласить историка, вот ты с ним и поговори. Он изучал твоё время по книгам, а ты в нём жил. Думаю, что ты сможешь его убедить, а он пусть убеждает отца. Что ты хотел у него узнать?
— Я хотел узнать не о своём времени, а о более позднем. Мне непонятно, почему развалился Советский Союз. Выиграли самую страшную войну в истории человечества, выстояли в невероятно трудных условиях послевоенной разрухи и развалились в благополучное время? Я в это не верю! Наверняка имели место предательство и пособничество нашим врагам, и я хочу знать, чьих рук это дело! Я не знаю, что тебе известно об СССР, просто хочу сказать, что, несмотря на все его недостатки, до такого маразма, как сейчас, при том строе не дошли бы.
— Ну и что? — не поняла Лидия. — Пусть у вас было лучше, это видно даже по тебе! Но даже если ты всё узнаешь, что от этого изменится? Прошлое изменить нельзя! Или можно?
— Я не знаю, — опустил голову Алексей. — Просто чувствую, что должен это выяснить. Давай не будем заглядывать далеко вперёд, а сначала разберёмся с твоим отцом. Он не звонил, когда собирается приехать?
— Он должен позвонить позже, но я не буду ждать звонка и позвоню сама! Я же вижу, в каком ты состоянии, да и сама не успокоюсь до этого разговора! Подожди, я сейчас схожу в свои комнаты за коммуникатором и позвоню. — Она вышла на несколько минут и, когда вернулась, сказала об отце: — Он опять приедет к нам на обед. Ты не завтракал и голоден, поэтому не станем ждать отца и поедим сейчас. А с ним просто посидим за компанию.
Отец Лидии приехал к трём.
— Вы уже пообедали? — спросил он дочь. — Может скажешь, что у тебя случилось? Из-за чего я бросил дела и ехал через всю Москву?
— Да, папа, — ответила она. — Твой обед ждёт на кухне. Давай сначала поешь, а потом поговорим.
— Отыскала ты себе жениха на мою голову! — проворчал Владимир. — Идите в гостиную, я после обеда приду туда.
Ждать пришлось двадцать минут.
— Выкладывайте! — сказал глава семейства, опускаясь на диван. — Мне нужно заранее принять что-нибудь сердечное?
— Наверное, не надо, — сказал ему Алексей. — Вы не поверите тому, что я скажу. Дело в том, что я родился в тысяча девятьсот сорок девятом году.
— Ты неплохо сохранился для своих лет, — усмехнулся Владимир. — Ты прав, я не верю в этот бред.
— Я попал к вам в возрасте двадцати девяти лет и не знаю, как это произошло.
— И кем же ты там был?
— Капитаном Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Я служил не в центральном аппарате, а в одном из отдельных отрядов специального назначения.
— Мне это ни о чём не говорит, — покачал головой Владимир. — Что ты должен был делать?
— Диверсионно-разведывательная работа. Такие, как я, должны были захватывать и уничтожать секретные объекты и руководство противника. Нас было всего несколько тысяч. Извини, Лида, но твои бандиты были мне на один зуб, хотя от случайностей никто не застрахован.
— И попав к нам, ты потерял память?
— Я возник в вагоне экспресса. Было сильное головокружение, и проводница увела к себе в купе отпаивать чаем. Спросила, как зовут, и я вспомнил имя. Позже вспомнились фамилия и место работы. Всё остальное всплыло только сегодня.
— Родственников там оставил?
— С женой был разведён, а детей мы не нажили, остались только мои родители. Я вижу, что вы мне не верите, но Лида подала неплохую идею. Вы обещали пригласить к себе историка...
— Хочешь, чтобы он устроил тебе экзамен? — сразу ухватил суть Владимир. — Это нетрудно сделать.
— Он не разболтает? Это может обойтись мне дороже вашего недоверия.
— Я же говорил, что это друг, не будет он мне вредить. Для чего ты принесла сюда эту одежду, дочь?
— В неё был одет Алексей. Это куртка из натуральной кожи с таким же мехом, а это шерстяной свитер. Брюки из шерсти и кожаные ботинки я уже уничтожила, а это не успела.
Глава 4
— Так это вы у нас выходец из прошлого? — на Алексея с любопытством смотрел полноватый мужчина лет за шестьдесят, с небольшой, уже седой бородкой и весёлыми глазами, которые он немного щурил.
— Что, не похож? — спросил Самохин, в свою очередь рассматривая историка. — А вы у нас завкафедрой и знаток истории?
— Это Валентин Серёгин, — представил своего гостя отец Лиды. — О тебе он знает всё, что известно мне. А теперь можете беседовать, а мы с дочерью посидим и послушаем.
— Значит, вы родились в сорок девятом, а пришли к нам из семьдесят восьмого? — спросил Валентин. — Ладно, по этому времени и поговорим. Вы состояли в партии?
— Конечно, — ответил Алексей. — В тех подразделениях, где я служил, даже рядовые были коммунистами.
— Я не буду задавать вопросов по ГРУ, — сказал Серёгин. — Если вы решились на такую аферу, значит, в этом подготовились хорошо. Давайте поговорим о быте.
Он минут двадцать задавал Алексею самые разные вопросы, на которые тут же следовали ответы.
— Вам не надоело? — сказал он историку, когда тот спросил о стоимости водки. — "Московская" стоила два рубля восемьдесят семь копеек, а "Экстра" — чуть больше четырёх. Я сам не покупал её с курсантских времён. У нас не приветствовалось употребление спиртного, поэтому пили чисто символически на праздники. Водка дома была, но в основном для знакомых жены, она её и покупала.
— Что я могу сказать, — повернулся историк к Владимиру. — Он знает о том времени больше меня. Такие знания не получишь из учебников или старых кинофильмов. Хотя, если перечитать много старых книг...
— Но ты ему не веришь, — сказал Владимир. — Кстати, я справлялся в центре, и мне подтвердили, что проблемы с памятью были на самом деле. Те знания, которые ты сейчас проверял, были для него закрыты. Спецназ ГРУ — это что?
— Элита боя и разведки. Эти ребята могли выкрасть и привезти в Россию Государственного секретаря США. Таких бойцов уже давно нет.
— Точно могли бы? — не поверил отец Лиды. — Вот ты мог бы?
— Убить мог без труда, — ответил Алексей. — Выкрасть сложнее, но тоже можно. А вот вывезти в Союз... У одного вряд ли получилось бы, но если с прикрытием, не вижу проблем. Только на такое никогда не пошли бы ни мы, ни американцы. Вы задали мне немало вопросов, можно спросить вас?
— Меня предупреждали, что у вас есть вопросы, — сказал Валентин. — Задавайте, попробую ответить.
— У меня два вопроса, и оба для меня важны. Я непонятно как попал в ваше время и вряд ли когда вернусь обратно. Значит, нужно как-то строить свою жизнь здесь. Я плохо ориентируюсь в том, что у вас происходит, но уже кое-что узнал в Сети, и это сильно не нравится.
— И что же вызвало неприязнь? — посерьёзнел Валентин.
— Мне не понравилось то, во что у вас превращаются люди, в первую очередь молодёжь. Пока все были зажаты военным положением и борьбой за выживание, это не бросалось в глаза. Сейчас у режима хватает сил бороться с крайностями, но это ненадолго.
— Почему вы так думаете?
— Потому что людям не оставили ничего, кроме работы и потребления, а человеку этого мало! Большинство разочаровано в религиях, а никаких других идей вы им не предложили. Вкалывай, чтобы заработать больше денег, и тебе воздастся! Будешь больше и вкуснее есть и чаще пользоваться пардами или той же наркотой. Ну и чем-нибудь ещё, что придумано для развлечения. И так всю жизнь! Отсюда и секты с их извращениями, и бегство в наркотики, и молодёжный экстремизм! Вы не даёте людям идей, и они пытаются найти их сами.
— Прекрасно обрисовали проблему, — согласился Валентин. — От меня-то чего хотите?
— Вы разбираетесь в этом гораздо лучше меня. Какой у вас прогноз по будущему?
— Плохой у меня прогноз, — вздохнул Валентин. — Года два назад я занимался этим по заданию правительства. Когда проигнорировали мои предложения, в первый раз за много лет напился, хотя не терплю водку.
— Неужели так плохо? — нахмурился Владимир.
— Гораздо хуже, чем ты думаешь. Мы сделали большую ошибку, когда приняли столько мигрантов, да ещё из Штатов и Западной Европы. Если у нас к тому времени в населении была какая-то религиозность, семейные и нравственные ценности, то у них ничего этого давно не было. Они хорошие работники, но идея абсолютной личной свободы действуют на общество разрушительно. На Западе к тому времени лет тридцать с пеной у рта боролись за права человека, совсем забыв, что у него, помимо прав, должно быть и много обязанностей. А идеи равенства и социальной справедливости были похоронены хозяевами мира ещё раньше. Вы видели наши учебники истории, Алексей?
— Видел. Это делается специально?
— А вы как думали? Те, кто на вершине социальной пирамиды, сами не блещут интеллектом и считают, что болванами легче управлять. Это действительно так, только когда болванов слишком много, общество становится неуправляемым. И мы к этому опасно приблизились.
— И ваши рекомендации проигнорировали?
— Легче закрыть глаза на проблему и ничего не делать. Всё как-нибудь утрясётся само, а если не утрясётся, есть ещё армия. Правители на этом не раз обжигались. Ведь что такое армия? Часть того же народа... Не всегда и не всё можно решить силой, но попробуй объяснить это тем, кто уже забыл, что можно править иначе. Я слышал, что в правительстве есть планы отвлечь население экспансией. При желании мы можем захватить всю Европу, и даже немцы ничего не смогут сделать. Беда в том, что подобное может дать только отсрочку, а потом будет ещё хуже. Да и резервов для этого пока недостаточно. И населения у нас мало, а на быстрый рост рассчитывать не приходится, даже если восстановим сельскохозяйственное производство.
— А почему? — спросила Лида.
— А почему у тебя самой до сих пор нет детей? — спросил Валентин. — В твоём возрасте после всех этих уколов трудно зачать даже одного ребёнка. Мы слишком долго сдерживали рост населения, часто негодными средствами. Знаете, сколько у нас однополых семей? Почти четверть! Мало того что они никого не оставят после себя, они плохо действуют на остальных! Семья не для детей, а для собственного удовольствия. А сейчас ещё начали продавать пард. Поменял раз в десять лет изотопную батарею и имеешь красивую безотказную жену, дарящую максимум того, что мужчине может дать женщина. Она обеспечит ему и быт, и общение, и вообще всё, кроме детей. Парды дешевеют и тут же раскупаются! А большинство тех, кто образовал пару с живым партнёром, делает уколы и занимается безопасным сексом. Зачем возиться с детьми, тратя на это своё время, нервы и деньги? Дети — это обязанности и ответственность, большинству молодых это больше не нужно. Если сейчас снять все ограничения по рождаемости, мы даже не восполним убыли населения. А если в правительстве не примут немедленных мер, лет через десять рожать будет некому. Средний возраст населения и без того достаточно велик. Молодёжи мало, а её ещё вовлекают в сатанистские секты и сажают на наркоту. Вас интересовал прогноз? Думаю, что мы лет десять будем увеличивать производство и возрождать сельское хозяйство, а потом начнётся упадок. Когда появятся трудности со снабжением, следует ожидать беспорядков. Дальше додумайте сами. У вас был ещё один вопрос?
— Мне нужно знать, что явилось причиной упадка и развала Советского Союза. Почему он выстоял в трудные годы и развалился в благополучные? Кто в этом виноват?
— А зачем вам это? — удивился Валентин. — Это ведь уже не переиграешь.
— Я не знаю, — ответил Алексей. — Почему-то кажется, что это очень важно.
