— Тесть первым делом задал вопрос насчёт Австралии, — мрачно сказал Алексей.
— Допустимый вариант, — кивнул Игорь, — но уж больно далеко. И времени прошло слишком мало. Если они нами заинтересуются, это случится не скоро.
— Тогда не остаётся никого, кроме немцев. И у них есть все основания вас опасаться. Если кого и захватывать, то только их. Так?
— Правильно говорите, но вы не оттуда.
— Почему вы так решили? — удивился Алексей.
— Побережье и граница охраняются самым тщательным образом. За последние пару лет не было никаких попыток перехода или сбоев в работе аппаратных средств контроля. И потом вы не имеете к ним отношения. Может, вы не знаете, но они проводили генный экспресс-анализ и изгоняли со своей территории всех жителей с нечистой кровью. Их поэтому и осталось всего миллионов двадцать. Остальные умерли от голода или замёрзли.
— Тогда откуда я, по-вашему, взялся?
— Я думаю, что вы скажете сами.
— И вы поверите? — с сарказмом спросил Алексей. — Я очень в этом сомневаюсь.
— А кто вам мешает попробовать?
— Ладно, Игорь, считайте, что вы сказали, а я вас выслушал. Я сейчас не сам по себе, а в семье, поэтому мне нужно посоветоваться. Жена вам позвонит. Пойдёмте к остальным, а то на нас уже косятся. Да и прессе я обещал уделить внимание. Обидятся и такое напишут... Вон уже и моя жена сюда идёт, причём вместе с вашей.
— Да, сейчас выскажут, — согласился Игорь. — Не очень подходящее место для выяснения отношений, но меня просили поговорить.
— У тебя есть совесть? — напустилась Светлана на мужа. — Утащил виновника торжества и секретничаешь! Не мог найти другого времени?
— Не ругайте его, Светочка, — вступился Алексей. — Это был нужный разговор, и мы уже закончили. Я готов отдаться женщинам или прессе, решайте сами.
— Конечно, женщинам! — решительно сказала Светлана. — Пресса подождёт. Нам Лидочка рассказала, как вы защитили её голыми руками от трёх вооружённых похитителей. Теперь все хотят услышать вашу версию событий. Вы точно после этого несли её на руках?
— Не мог же я бросить женщину без помощи, — сказал Алексей, обнимая жену. — А она ещё сильно подвернула ногу и не могла идти. Пришлось нести.
— Как это романтично! — вздохнула одна из женщин, которые подошли ближе и слушали рассказ. — И что было дальше?
— Дальше меня стали ругать, — засмеялся Алексей и не без юмора рассказал историю их бегства.
— И она отдалась вам в ту же ночь! — утвердительно сказала самая молодая из женщин.
— Бог с вами! — опять засмеялся Алексей. — Куда ей было отдаваться с больной ногой. Сначала было лечение.
— А я и боль перетерпела бы! — под общий смех сказала Татьяна.
— Извините, леди, но я ненадолго вас покину, — сказал женщинам Алексей. — Нужно пообщаться с прессой.
После разговоров с час танцевали, а потом начали разъезжаться. Владимир ещё раз их поздравил, со всеми попрощался и уехал одним из первых. Алексей решил промолчать о разговоре с Игорем. Не хотелось испортить жене такой день. Срочности не было, поэтому рассказать можно и завтра. Дома Лида сразу же потянула мужа в спальню.
— Традиция! — сказала она, быстро освобождая его от одежды. — Сначала регистрация, потом свадьба, а после неё постель. И знаешь, я приняла средство, которое снимает действие уколов. Хочу иметь от тебя ребёнка, и начнём прямо сейчас!
Утром Алексей проснулся около семи. Вчера они угомонились поздно, поэтому Лида никак не отреагировала на его пробуждение. Он выполнил все свои утренние дела и прилёг на диване в гостиной, ещё раз прокручивая в голове вчерашний разговор. С ГБ надо было выстраивать какие-то отношения. В покое его не оставят, и тесть ему в этом не поможет. Только кто поверит его объяснениям? А если поверят, не получится ли ещё хуже? Вот позволил бы он сам свободно гулять по Москве какому-нибудь асу разведки Главного управления Генерального штаба Российской империи? Он, может, и позволил бы, особенно если испытывал бы к нему симпатию, а вот от руководства не следовало ожидать либерализма. Либо такого спеца включили бы в свои ряды, либо где-нибудь изолировали. И это в лучшем случае. С Игорем придётся встретиться, но сначала надо поговорить с Лидой и отцом.
— Что ты вскочил ни свет ни заря? — спросила жена, заглянув в гостиную.
— Уже скоро девять, а в десять обещал заехать отец. Это тебе можно валяться хоть весь день, а у меня много дел.
— Я не виновата! — Лида зевнула, прикрыв рот ладонью. — Загонял бедную женщину.
— Да, ты права, — согласился Алексей, — надо сделать перерыв. Как думаешь, тебе хватит недели для отдыха?
— Какой перерыв? — вскинулась она. — Ты думай, о чём говоришь! Специально меня дразнишь? Вот сейчас надену халат...
— Надень и иди сюда, — сказал он, принимая сидячее положение. — Есть очень серьёзный разговор, и лучше поговорить до приезда отца.
Жена скрылась в спальне и почти тотчас вернулась, на ходу завязывая пояс халата.
— Твой серьёзный разговор не связан со вчерашним? — с тревогой спросила она, сев рядом с Алексеем. — Что тебе сказал Игорь?
— Как я говорил, так и вышло. Ваш Жеглов доложил обо мне куда следовало, а там быстро поняли, что мои документы — это качественно сфабрикованная липа. Прицепиться им не к чему, но дело не в этом. Пока меня не трогают, но если не пойду на контакт, обязательно тронут, и твой отец не сможет им помешать. Поэтому нужно попробовать договориться. И долго с этим тянуть не стоит. Поговорим с отцом, а потом позвонишь Игорю.
— А как ты думаешь, когда нас могут забрать?
— Маленькая! — он обнял прижавшуюся к нему женщину. — Кто же нас с тобой заберёт? Не стоит придавать такого значения словам Валентина, он сам в них не верит.
— Тогда почему ты всё время носишь с собой микрофиши? Даже на свадьбу брал! Зачем ты меня обманываешь?
— Ношу на всякий случай. Пакеты такие маленькие, что войдут в любой карман. Если верить Валентину, нас уже должны были забрать. Материалы я изучил, копии сделал, даже на тебе женился, что мне ещё здесь делать? Скорее всего, никуда мы отсюда не денемся, из этого и нужно исходить.
— Тебе виднее, — согласилась Лида, — но я всё-таки подготовлюсь. Посмотришь мой гардероб и отберёшь те вещи, которые можно у вас носить, а я подберу украшения подороже, в случае чего продадим.
— Тогда лучше старые золотые монеты, — пошутил Алексей. — Их легче продать, да и цена определяется не только весом металла, но и редкостью монеты. Есть такая категория не совсем нормальных людей — коллекционеры. Вот им и продать.
— Сегодня же позвоню одному человеку, а ты тоже подбери неброский костюм и не ходи без метателя. А с Игорем я свяжусь после того, как поговорим с отцом.
— Жеглова я уволю! — жёстко сказал Владимир, когда они позавтракали и Алексей всё ему рассказал. — В бизнесе существуют определенные правила. Мне плевать на его патриотизм и обязательства перед конторой! Он подписал договор, который нарушил. Я мог наказать сильней, но это прибавит тебе сложностей в общении с его коллегами. От меня он уйдёт с такой формулировкой, что никто из серьёзных людей не возьмёт даже на разнос заказов. Пусть, если есть желание, возвращается обратно в своё ГБ! Другим будет наука. Что скажешь Игорю?
— Я могу или говорить правду, или упереться и молчать, — ответил Алексей. — Любую мою ложь очень быстро раскусят. Если не поверят мне, отправлю к Серёгину. Только я хочу скрыть свой интерес к развалу Союза и вашей технике, а то как бы у кого-нибудь из них тоже не возникли мысли, что я могу вернуться. В таком случае я не дам за свою жизнь и рубля. Не все настроены так, как вы или Валентин, для многих их теперешняя жизнь является единственной и неповторимой, а моё возвращение поставит на ней крест.
— Я скажу Валентину и предупрежу своих людей, — кивнул Владимир. — И не нужно с ним общаться по коммуникатору. Вообще старайтесь не говорить ничего лишнего. Вряд ли осмелятся прослушивать мою семью, но лучше это не проверять. А я ещё подстрахуюсь. В своё время государство было вынуждено взять в свои руки финансы и промышленность, но за владельцами осталось право собственности. Восемь лет назад нам начали всё возвращать, и сейчас экономикой управляет очень небольшая группа людей, в которую вхожу и я. Есть даже что-то вроде совета. С нами приходится считаться президенту и правительству, а ГБ — это всего лишь их инструмент. Я сегодня же кое с кем поговорю. Не думаю, что из-за одного-единственного человека, какие бы к нему ни были претензии, пойдут на конфликт. А меня поддержат однозначно — это дело принципа.
Владимир не стал задерживаться и после разговора уехал, а Лида сразу же позвонила Светлане.
— Привет, Света! Не болит голова после вчерашнего? Вот и прекрасно. Слушай, твоему мужу нужно было встретиться с моим. У нас сейчас есть свободное время, поэтому мы приглашаем вас обоих. Мужчины будут обсуждать свои дела, ну и мы с тобой кого-нибудь обсудим. На работе? Это ничего, их встреча как-то касается его работы. Ты передай, а он пусть сам решает. Конечно, и я тебя.
Через десять минут позвонила Светлана, которая сообщила, что приедет вместе с Игорем в течение часа.
— Не вздумай устроить застолье, — предупредила она подругу, — мы недавно завтракали. Муж почему-то не хотел меня брать, но я настояла. Сказала, что если не возьмёт, поеду сама. Целую, скоро будем.
— Мне тревожно, — передёрнула плечами Лида. — Отец уверен в силе денег, а у меня нет такой уверенности. Как им всё отдали, так могут и забрать. Настоящая сила у тех, за кем армия и та же ГБ. Иной раз они действуют без оглядки на правительство. Фактически как была диктатура, так и осталась. Президент только называется президентом, а избирали его больше двадцати лет назад. Просто наша верхушка сбросила с себя часть забот об экономике и отменила некоторые ограничения, а в остальном ничего не изменилось. Так что не сильно надейся на отца и будь осторожней.
Через полчаса прибыли гости.
— Быстро приехали, — удивилась Лида, целуя подругу в щёку.
— У мужа служебная машина, — объяснила Светлана. — Люблю с ним на ней ездить, особенно по трассе. Отключены все ограничения по скорости: не едешь, а летишь!
— Лишь бы при этом никуда не улететь, — проворчал Алексей. — Ездил я так минут десять, и больше не тянет. Если что-нибудь случится, не успеешь ни на что отреагировать.
— Иди сюда, герой! — сказала ему Светлана. — Игорь, отвернись! Танька пробовала, а я чем хуже? Не смущайся, тебя не убудет, а мне приятно.
— Попробовала? — засмеялась Лида. — Пойдём, подруга, а они пусть здесь болтают.
— Садись, где удобно, — предложил Алексей, когда женщины ушли в другую комнату. — Хочу предупредить, что тесть очень резко отреагировал на наш разговор. Жеглова уволят с волчьим билетом. Понятно выражение?
— В первый раз слышу.
— Суть в том, что его не возьмут ни на одну нормальную работу. И нет смысла что-то править в чипе, потому что его имя внесут в чёрные списки по всем базам данных. Логика бизнеса в том, что есть обязательства по договору перед нанимателем и всё остальное. Так вот, договор — это основополагающее, а верность конторе и патриотизм — второстепенное.
— А как думаешь ты? — с любопытством спросил Игорь.
— Я с этим согласен. Если подписал договор, изволь его выполнять. Если наниматель нарушает закон или в твоём понимании вредит государству, разрывай договор и уходи, а уже потом можешь принимать меры. Но есть с руки и её же кусать, причём исподтишка...
— Понятно, — сказал Игорь. — Ты позвал, чтобы это сказать, или созрел для объяснения?
— Я-то созрел, вопрос в том, созрели ли вы. Из всех людей, кому я о себе говорил, мне сразу же поверила только Лидия, но для любящей женщины это понятно. А у вас пока нет мотивов для любви. Ладно, слушай. Полтора месяца назад я жил в совсем другом мире и был в общем счастлив. Слышал о Советском Союзе? Вот в нём я и жил, пока меня что-то не выдернуло из родного семьдесят восьмого года двадцатого столетия и не зашвырнуло в вагон одного из ваших экспрессов. Что кривишь физиономию? Плохо верится? Тебя бы на моё место! Мало того что всё совершенно чужое, ещё и начисто отшибло всю память. Тесть отправил в какой-то центр, так они мне её там восстановили.
— И твой тесть в это поверил?
— Ну не настолько он доверчив. Сначала медики подтвердили факт блокировки памяти, а потом мне устроил экзамен один историк.
— Это Серёгин, что ли?
— Он самый. Я понимаю, что для вас мало этих доказательств, но Валери нужно было выбирать между недоверием и своей дочерью. Он и выбрал, а сейчас, похоже, мне верит.
— И кем ты там был?
— Капитаном спецназа ГРУ. Знакома такая аббревиатура?
— Изучали в курсе истории специальных операций. Что-то можешь добавить?
— Нечего мне вам больше сказать. Добавить могу свою куртку из натуральной кожи, только это ведь тоже не доказательство. Если меня сюда кто-то забросил, ему было не так уж сложно изготовить какую-то куртку. Ну пожертвовал бы коровой. Там, правда, есть мех...
— Давай свою куртку, может в ней что-нибудь найдут. Больше ничего не было?
— Остальную одежду и обувь уничтожила жена, а карманы были пустыми. Разговор записывал?
— Конечно. Не хочу пересказывать этот бред начальству.
— Все вы здесь приземлённые! — сказал Алексей, поднимаясь с дивана. — Сиди, схожу за курткой. Я смотрел новинки ваших книг и не нашёл ни одной фантастической. Сплошные боевики и любовные романы, и в кино то же самое. Я сам был не любитель читать фантастику, а сейчас жалею.
— Фантастика есть в библиотеках, — сказал Игорь, когда Алексей вернулся с курткой, — а в Сеть не выставляют потому, что нет желающих читать небылицы.
— А ваши боевики — это шедевры реализма! — с сарказмом сказал Алексей, отдавая ему куртку. — Когда изучал вашу жизнь, столько просмотрел этой муры... И книги немногим лучше, хотя жена подбирала те, которые ей нравились.
— А это что? — с недоумением спросил Игорь, показывая рукой на молнию. — Это должно соединяться?
— Темнота! — сказал Алексей. — Это такой замок, а закрывается вот так.
— Зачем ты носишь метатель? Из-за меня?
— А как определил? — спросил Алексей. — В них маячки, или как-то по-другому?
— Неважно. Ты мне не ответил.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но ты совершенно ни при чём. Я не просил тестя, сам принёс и приказал носить. А ваш метатель раза в три легче моего штатного ствола, так что это нетрудно. Есть у тебя ко мне вопросы?
— Как насчёт того, чтобы потренировать наших людей?
— У меня нет возражений, но сотрудничество предполагает доверие. И потом я ведь смогу подтянуть ваших людей только самую малость. Для того чтобы добиться чего-то большего, я должен так их гонять, как в своё время гоняли меня. Будет у вас кто-нибудь так рвать жилы? Ладно, я вижу, что ты мне не поверил. Вряд ли твоё начальство более легковерное, поэтому разговор о сотрудничестве считаю зряшным. Вы останетесь на обед?
— В другое время остались бы, — сказал Игорь, вставая с кресла, — но сейчас я на службе, а начальство ждёт запись, поэтому мы уедем.
