— Я не понял, что ВЫ ВСЕ здесь против МЕНЯ имеете..?!
Вессер картинно возвел очи горе.
Я передвинул взгляд и нечаянно уперся им в Гибельмана.
— А я... мы что? — он оглянулся на Бычару, потом на Пуриса.
— ...или против ДЬЮПА? — закончил я.
Бычара понял, что говорить придется ему. Он встал. Решил, что его плохо видно?
— Ты это... — сказал он.
Я ждал.
— Ты вообще знаешь, кто он такой, этот твой Дьюп? — сглотнул. — Он же спецоновец! Его же к нам Хэд знает из кого понизили! Ты думаешь, чего он такой гордый был? Да он имел таких, как ты..!
Дальше я и половины слов не знал. Какой талант скрывался за растущей пивной мозолью!
Я был в курсе про спецоновцев. Они выполняли самую грязную работу не только в армаде, они вообще всю ее выполняли. Но мне было на это как никогда плевать.
Я ждал, пока поток ругани иссякнет, и он иссяк. И я сказал тихо-тихо, чтобы все мухи тоже слышали:
— Барус, ты МЕНЯ или ЕГО оскорбить хотел?
И взял кресло.
Бычара закрыл голову руками и становился все ниже и ниже...
Кресло, если отрывать его, как я сейчас, от магнитной подушки, весит в момент отрыва 204 килограмма. Но я этого не почувствовал. Я именно взял кресло. Оно полетело в стену над головой Баруса, и уже лопнув пополам, треснуло его, сползшего на пол, по башке. Кароль не побоялся повиснуть на моей правой руке. На левой тоже кто-то повис. Кажется, Сербски. Я отшвырнул обоих.
Пурис медленно уползал из зоны боевых действий на четвереньках. Он знал, кто последний год был в состоянии работать со мной в спарринге. И все знали. Из таких здесь сейчас никого не стояло.
Вессер решил выступить миротворцем. Он поднял обе руки и встал, закрывая собой шевелящегося под обломками кресла Бычару.
— Тихо, тихо, Агжей... Ты только скажи, ты чего хочешь? Чтобы этот бык извинился? Так он щас извинится. Только не надо доводить до карцера, да? Мы же все немного в одной лодке?
Я молчал. Видел, что Ахеш продвигается к двери, намереваясь смыться и настучать. Я все сегодня видел. У меня с уходом Дьюпа глаза и на спине прорезались.
— Ну мы погорячились тут, а? — продолжал Вессер. — Его же, Дьюпа твоего, многие не... Не очень... понимали, да, ребята? Странный он был человек, с норовом. Сам ни с кем не... Агжей! Агжей! ДА ОХОЛОНИ ЖЕ ТЫ!!!
Вессер, гад, тоже первый стрелок, он по моим глазам все видел.
— Ты пойми, он же сам тебя с собой не взял. Не знаю, почему его забрали южные... Видно, был за ним какой-то грешок...
Ему не следовало употреблять это слово.
Рядом стояло второе кресло, но на руке повисло что-то мелкое. Нет, это был не Сербски. Сербски всего на дюйм ниже меня, а весит не меньше. Это был мой новоявленный второй стрелок! Который чуть не стал новопреставленным. Я-то рассчитывал на вес Сербски...
Не знаю, как я извернулся. Еще чуть — и разбил бы этому желторотому активисту башку об стену! Меня просто пот прошиб, когда я это понял. Кшена Дадди патэра и всех щенков, которые суются под горячую руку, потом белеют, зеленеют и...
В общем, не повезло в тот раз Ахешу. Когда заявились оба дежурных по палубе, мы почти весело и дружно отпаивали пивом Джи Арха. Боевое крещение он прошел вне очереди. Ну и Бычара пострадал не запредельно. Как выяснилось, даже креслом его тупую башку за один раз не пробьешь.
А Дьюпа, как рассказал мне таки за пивом Пурис, по-настоящему звали Колин, Колин Макловски. Четыре года назад он был со скандалом переведен из спецона в армаду и понижен до старшего сержанта. Сути скандала Пурис не знал, но не верилось, что Дьюп кого-то убил и съел, скорее наоборот.
Да, характер был у него не из легких. Его мало кто выносил в команде. Но не за поступки — за невольную дрожь в собственных поджилках, если он замечал в тебе какую-нибудь дрянь.
Я только одного не мог понять, глядя на совсем не атлетическое сложение моего нового напарника. На кого мне это-то сокровище оставить? В том, что добьюсь перевода в южное крыло армады, я был уверен.
5. История пятая. 'Грязное ругательство'
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Дельта Змееносца
Плохой из меня получился первый пилот. На Джи я постоянно повышал голос, дергал его чуть что. Дьюп так не делал. Но Дьюп учил меня в мирное время, а сейчас — война. И каждая ошибка моего желторотого друга может стать... Хотя Колин вообще никогда не орал. Просто подстраховывал, пока и тупого не пробивало. Но я же не он!
Джи-Джи терпел. Много и разнообразно. Я отвечал за то, что делаю, в первый месяц после того, как забрали Дьюпа, только когда за пультом сидел. Потом меня лучше было совсем не трогать.
Рапорты о переводе в южное крыло я аккуратно писал каждую неделю. Свободное время проводил в спортзале и за изучением истории армады.
Знал я про 'южных' до безобразия мало. Даже палубные байки раньше не слушал. А порядки в южном крыле, как выяснилось, отличались от наших. Наверное, потому, что стояло оно на протяжении всей своей истории в самой заднице Империи. Задница эта тоже соприкасалась с экзотианскими мирами, но с какими! Один Хардас чего стоил с его торговлей наркотиками на всю обозримую Вселенную. Или Грана... Эти планеты приличные экзотианцы и сами презирали. Хотя, вообще-то, заселять галактику мы начали именно с Юга. По идее Абэсверт — культурный центр, наследие утерянной Земли, а выглядит змеиным гнездом. Особенно в откровениях имперской пропагандистской машины. Наших, наверное, до сих пор цепляет, что экзотианцы были первыми.
Еще я надеялся выудить из сети какую-нибудь информацию о скандале в спецоне, но там свои секреты держали крепко. Зато про 'южных' я прочел достаточно для размышления. И чем больше думал, тем меньше они мне нравились. Даже дисциплина в южном крыле была настолько хреновая, что там до сих пор сохранились телесные наказания. Это же надо так распустить личный состав, чтобы ребята кроме кнута ничего не понимали? У нас тоже всякое бывает, но обходимся, люди же вроде, не собаки и не лошади. Да, насколько я знаю, приличные дрессировщики и с животными справляются без битья. Понятно, почему Дьюп не хотел, чтобы меня туда перевели...
Устав самообразовываться, я отправился таскать железо. На полпути вспомнил про Джи. Те, кто родом с астероидов, крепким костяком не отличаются по определению, но хоть какие-то мышцы нарастить он может?
Стрелка своего я нашел в компании таких же желторотых, причем — с обеих палуб! Вообще, эпитэ а матэ, дисциплины не стало никакой!
Увидев меня, первогодки сразу сникли. На меня последнее время мало кто хорошо реагировал. Ну и Хэд с ним. Я велел Джи, чтобы шагал следом, развернулся к спортзалу... Конечно, резковато немного велел. Услышал, как он топает сзади.
— Господин сержант...
Я остановился, обернулся.
— Сколько раз просил называть меня Аг? Восемь или десять?!
Джи замер. Боится он меня, что ли?
Я попробовал улыбнуться. Судя по лицу Джи Арха — вышло плохо.
И с ним надо бы поговорить... Беспамятные боги, как тошно-то от одной мысли, что с кем-то надо о чем-то говорить!
Свернул к нашей каюте.
— Заходи, садись.
Джи, втянув голову в плечи, переступил символический порог и сел на свою кровать.
Я рухнул напротив. Уперся ладонями в бедра. Надо говорить. Надо заставить себя. Он чего сжался весь? Думает, бить что ли, буду?
— Ты меня боишься, стрелок? — спросил я в лоб.
Кадык на шее напарника совершил судорожное движение.
— Ребята говорят, вы меня убьете. Может, не нарочно, но случайно — точно убьете.
Глаз он не отводил. Джи был мелким и физически не самым крепким (хотя для стрелка мышцы не главное), но не трусом — точно.
— Ты же понимаешь, — сказал я, как-то все-таки подбирая слова. — Я сейчас немного не в себе...
Дальше я говорить не мог.
Джи подождал.
— Понимаю, — сказал он. — Думаю, обойдется как-нибудь. Или нас всех убьют — война же. Зато по тактике, стратегии и числу попаданий наша пара — первая. Я ведь последний курс не закончил и тестовые не прошел. А с вами...
— Беспамятные боги, вас всех сейчас так в действующую армию посылают?
— С последнего курса — всех забрали.
Он опустил глаза, а потом снова поднял. И в них был уже несмелый интерес.
— А Беспамятные боги — это экзотианские?
И я выдохнул и улыбнулся. У меня получилось.
— Экзотианские, — сказал я, вспомнив увольнительные на Орисе — одном из самых красивых экзотианских миров. — Боги у них, Джи, как наши блаженные — грехов и тех не помнят. Экзотианцы считают, что память о прошлом убивает.
— А в-вы как считаете?
— Я не знаю. Но меня она точно убьет.
Джи замялся. Я видел, что он хочет что-то сказать или спросить. Кивнул ему — валяй.
— А вы не рассердитесь?
— Рассержусь, — сказал я совсем не сердито. — Если еще раз от тебя это 'вы' услышу. Ты же сам сказал, что мы с тобой — пара. Я — Аг, в крайнем случае — Агжей. Если нас завтра убьют, ты и там будешь меня навеличивать? Говори, чего хотел, и в спортзал пойдем. Будем из тебя стрелка делать не только в плане прицельности, но и в плане выносливости.
— А я вам... То есть, извините... Извини... Только никому, ладно?
Вот глупый, кому же я могу в таком состоянии что-то рассказать? Я и говорить-то почти не могу.
— Друг у меня, — Джи начал изучать глазами пол, — он младший техник. Я понимаю, что не положено с разных палуб, но мы встречаемся, в общем-то. На техников ведь внимания никто особо не обращает. А у капитана в каюте вечно что-то со связью. Ну, и он чинил два раза. Вернее, не чинил — инструменты подавал. Но слышал, как тип какой-то с нашим капитаном говорил по ближней связи. Кар... друг то есть, на экран не смотрел, слова только. Чужой говорил, мол, зря наш капитан отдал лучшего стрелка 'ни за что'. А капитан рассердился и сказал, что 'ни за что' — это когда ничего не дали. А если башку чуть не оторвали — то это уже за что. В общем, он не хотел отдавать Дьюпа, кэп наш. Но у южного был приказ от командующего армадой, от адмирала. Потому что Дьюп, он раньше возглавлял южное подразделение спецона, до того, как его за что-то дисквалифицировали и сюда отправили. А сейчас война, и прошлые грехи значения не имеют. Так этот южный капитан сказал. На Юге у них беспорядки жуткие, до людоедства. И они хотят, чтобы Дьюп обратно вернулся, на свое место. Потому что он вроде как умеет. Они и... тебя, Агжей, хотели забрать. — Джи наконец посмотрел на меня. — Якобы твоя фамилия тоже в приказе была. Но Дьюп сначала попросил приказ, где его восстанавливают в должности, и ему этот приказ отдали. А потом он сказал, что ты никуда не поедешь. Южный спросил — почему, а Дьюп сказал, что его приказы они с нашим капитаном будут обсуждать так, чтобы он не слышал. А пока — пусть заткнутся, если не хотят, чтобы он обе тупые головы оторвал и местами поменял. Ну, может, не совсем так сказал, но типа того. З-забрал оба приказа и вышел. А наш капитан сказал тому капитану, южному, что лучше не связываться, Дьюп оторвет, он его знает. В-вот и все, — начал опять заикаться Джи.
Насмотрелся он на меня. А на меня сейчас лучше было не смотреть.
И все-таки после рассказа Джи Арха меня немного отпустило. Дьюп всегда знал, что делал. Но и я вырос. И теперь буду делать так, как хочу сам. Хватит меня опекать. Никого я не боюсь — ни людоедов, ни мародеров. Даже если и боюсь — это пройдет. А боль в груди не пройдет.
И еще — мне очень не нравилось, что моя фамилия была-таки в приказе командующего крыльями армады, но прошла неделя, потом другая, а история эта так и канула к Хэду. Неужели Дьюп встречался и с адмиралом? И тоже сказал ему что-нибудь неприятное? Вроде того, что если меня возьмут, то от назначения он откажется? Боги Беспамятные, да что же у них творится в южном крыле?!
Я не верил, что Дьюп просто бросил меня, дабы не обременять свою высокую персону в новой должности. Он мог избавиться от меня давно и более простым способом. Но он всегда знал, что делал. Знал...
Мне полагалось сегодня сдавать ежемесячные тесты нашему корабельному психотехнику, и я боялся, как бы он чего плохого у меня в реакциях не нашел.
Но вышло почему-то наоборот. Все 'боевые' показатели работали как надо, мало того, два раза я выстрелил в условного противника с опережением, как делал Дьюп. Хотя считается, что в космосе стрелять с опережением невозможно, слишком большой разброс предполагаемых траекторий. Но я выстрелил два раза и оба раза попал. Психотехник ничего не сказал, только посмотрел странно. Он что, считает — я от Дьюпа заразился?
Уже в коридоре я подумал: может, Дьюп так стрелял потому, что болело в нем так же, как и во мне? Он никогда ничего о себе не рассказывал.
Дошел до каюты и понял — устал, наконец. Хочу лечь на кровать с фреймом и, может быть, даже поспать.
В каюте уже спал один 'уставший'. Я вспомнил, что за пятидневку мы отдыхали нормально два раза. А так — перерыв на сон — и за пульт. Боевые дежурства, перестроение, торможение, еще какая-нибудь дрянь. Сегодня экзотианцы почему-то не стреляли. Почему, интересно? Дьюп бы догадался.
Джи спал, как младенец. Даже рот приоткрыл, и слюна намочила подушку.
С его физическими данными такие нагрузки могут плохо кончиться. Да и мы с Дьюпом иногда пользовались, полагаю, разрешенными стимуляторами. Все стрелки ими пользовались, в общем-то. Только я никогда не интересовался, что это и где его берут. Вот же бандак длинноносый.
Впрочем, зная Дьюпа, можно было предположить, что он и об этом позаботился.
Я достал электронные ключи от нашего общего уже с Джи сейфа, которым он, кстати сказать, еще ни разу не воспользовался. Поди, и не знает, что такой сейф есть? Открыл. Ну, точно. В сейфе лежали и ампулы, и инструкция, явно набранная Дьюпом.
Вот так он меня и воспитывал. Пока не спрошу — никогда ничего не объяснял.
Я пробежал глазами инструкцию — там было все, даже адреса, где можно заказать эту заразу в обход корабельных медиков.
Нет, Колин не думал, что вот так раз — и уйдет. Он просто всегда просчитывал наперед.
Прозвучал сигнал на обед, и Джи прямо-таки подбросило на кровати. Еще один нервный завелся.
'Пошли? Ну, да пошли, наверно'.
Есть не хотелось, но желудок требовал. Такое вот странное состояние. Но я почти все в себя впихнул, даже принесенную Джи булку, посыпанную перцем. Меню изменили, что ли? Сроду таких не ел.
Сразу под горлом стоял комок, и пищу приходилось в себя пропихивать. Ничего, и это пройдет когда-нибудь. Все проходит, только трупы иногда остаются. Особенно в вакууме.
Надо рассказать Джи про то, что лежит в сейфе. Дьюп-то не собирался уходить, а я собираюсь. Мне ж не с собой это желторотое чудо тащить. Хотя... и он уже по-своему ко мне привязался. Ничего, месяц — не... И все-таки надо поговорить с ним и об этом тоже.
Когда я выруливал из столовой, подошел дежурный и вручил приказ. Под роспись. Миленько... К капитану меня уже вызывают 'под роспись'... Они там что, консилиум психотехников решили собрать? Так я же вроде прием у психотехника удачно проскочил? Или где-то спекся?
