— ...А в чем будет суть моего ученичества? Что я должен буду делать?
— Я — ученый, исследователь. От тебя буду ждать того же. Ты можешь прийти ко мне через двести, четыреста лет — когда сочтешь нужным. Так что ты мне ответишь?
— Я... не знаю. Надо подумать.
Дуккон усмехнулся:
— Оставляешь себе иллюзию выбора. Твое право. Пока не заявишь обратного — будешь считаться моим учеником. Я скажу, что ты согласился. Принимаешь такие условия?
Я вздохнул, посмотрел на бесстрастные лица охотников и кивнул, соглашаясь:
— Принимаю.
...Вслед за Старейшим я вышел на улицу. Проводил взглядом нового Учителя, быстро теряющегося на фоне звезд. Дуккон упорхнул, оставив меня любоваться далекими светилами.
— Думаешь, ему можно доверять? — рядом остановился Сергей Викторович. — Вампиры — коварные создания.
— Дуккону — можно. Он, конечно, монстр, но всегда говорит то, что думает. К тому же, я — сам вампир. Какой смысл меня обманывать?
— Ну, он может рассчитывать, что ты расслабишься. Когда потеряешь бдительность — тогда и нападет.
— Зачем? Он намного сильнее меня, и мы все это знаем. Нет, Дуккон говорил честно.
— Ну что ж... ты примешь его предложение? Станешь учеником?
— Уже принял... Жизнь без страха, без обязательств. Надо лишь заниматься наукой — и то, лишь когда сам захочу, — условия выгодные.
— А как же вакцина? Когда разработаем антидот, ты его примешь?
— ...Может быть... Лекарство еще надо приготовить. Когда оно будет, тогда и решим. В конце концов, вам тоже нужен объект для исследований... Может, я и захочу снова стать обычным человеком... Давайте оставим это на потом: столько всего произошло!
Дроботецкий молча сверлил меня взглядом. Я не выдержал:
— Ну, Сергей Викторович! Вы же знаете, что я нормальный парень! Ни на кого кидаться не буду!
— Да, ты прав, — его глаза подобрели. — Извини. Конечно, когда будет антидот, тогда и поговорим.
Развернувшись назад, ученый критически оглядел проем в стене:
— Будет непросто объяснить это начальству.
Я пожал плечами. Объяснит как-нибудь — мало ли какой паранормальный опыт мог вызвать такие разрушения: полтергейст приходил, например.
— Пошли работать?
— Попозже. Я сбегаю к родителям, можно? Скажу, что все нормально уже.
— Давай. Только возвращайся. Обязательно, — Дроботецкий улыбнулся. — Ты нам нужен.
Я несмело улыбнулся в ответ. И взлетел. Стремительно набирая высоту, определился с направлением.
Летел и чувствовал странное умиротворение. В моей груди рождалась песня:
На неба темном покрывале
Сияют звезды в тишине.
Их свет далекий меня манит,
И не укрыться от них мне.
Тоской щемящей сердце тронет,
Слезой наполнятся глаза —
И в путь меня тот свет погонит
Дорогой честности, добра,
И в путь меня тот свет погонит
Дорогой честности, добра.
