Зашли в храм. Жрица-румийка снова шла впереди. Миновали большой зал со статуей, прошли дыру колодца. Дальше путь преграждала стена с небольшой дверью. Зашли туда. Маленький коридорчик вел в зал площадью квадратов тридцать. На стенах масляные светильники, хорошо освещающие интерьер. Уютный такой зал с полом устеленным мягкими коврами. А в центре журчал маленький фонтан в чаше из зеленого камня. В стенах зала видны двери. Не просто проемы, а настоящие деревянные двери. По две в каждой стене. Остановились в центре у фонтана, осматриваясь.
— Можешь занять любую комнату, — в голосе Валерии прозвучала печаль. — Теперь они все свободны.
Я поморщился, вспомнив об участи хозяек здешних апартаментов. Потом спросил:
— А какая из них твоя?
Румийка неуверенно показала на ближнюю к нам дверь в стене справа.
— Тогда поселюсь по соседству.
Снял со стены один из светильников и толкнул дверь выбранной комнаты. Зашел внутрь. Валерия обогнала и снова пошла впереди. Туробой, как пришитый шел следом. Валька со своими осталась снаружи. Больше всего помещение, куда мы попали, напоминало хороший гостиничный номер. Со скидкой на эпоху, естественно. Вначале что-то вроде обширной прихожей. Из нее вход в большую комнату с низким столиком, креслом возле него, чем-то вроде дивана у стены и шкафом. Но основу композиции составляла большая кровать, расположенная в середине комнаты, размером с хорошую двуспальную. Над кроватью висел полупрозрачный полог в виде шатра. Пол здесь так же был покрыт ковром. С высоким мягким ворсом. В прихожей имелась еще одна дверь, ведущая в санузел. Самый настоящий. Совмещенный. С мраморной ванной, раковиной для умывания из того же материала и дыркой в полу для отправления естественных надобностей. Вода для всего этого роскошества подавалась из цистерн, расположенных под крышей храма. Причем одна цистерна грелась на солнышке, и вода из нее поступала почти горячая. Во всяком случае, летом. Все это объяснила Валерия. С комфортом такого уровня в этом мире я пока не сталкивался. Неплохо живут румийские жрицы. Ладно. Бросил щит, который так и продолжал таскать, в прихожей, на него шлем. Меч и броню пока оставил. Теперь неплохо бы поесть — желудок уже давно требовательно сжимался. Снова вышли наружу. Там перекусили кое-чем из захваченной добычи. Потом двинулись спать.
В свободных комнатах расположились Волеслава и ее спутницы. Одной не хватило, но ничего, улягутся вдвоем — диван вполне комфортный. Туробой начал устраиваться на диване в моей комнате. Я не возражал. Улеглись. Заснул сразу — вымотался. Однако внутренний будильник, как я и хотел, разбудил в час ночи. По моим водолазным. Поднялся. Пошел проверять посты. С Туробоем, само собой. Как ни странно, варанги службу несли исправно. Приятно, что и говорить.
На обратном пути, когда проходили чрез зал с фонтаном слабо освещенным только одним светильником увидел, что на ковре у фонтана свернулась клубочком фигурка в белом. Выходя проверять караулы, спросонок мы ее не заметили. Подошли выяснить, что за дела. Оказалось — Валерия. Встревоженный — не Валька ли разобралась с девчонкой, склонился над ней. Слава богам — вроде дышит! Осторожно потряс жрицу за плечо. Та вскинулась, вперилась в меня безумным взглядом. Узнала. Безумие во взгляде сменилось тихим обожанием. Вскочила на ноги. Склонилась в поклоне. Прошептала:
— Господин...
— Почему ты спишь здесь, а не у себя в комнате, — спросил я, уже зная ответ.
— Твоим спутницам не хватило комнаты, Повелитель.
Вот ведь зараза! Это я про Вальку. Наверняка с ее подачи Валерию выставили из собственного жилья. Ну ладно, ты сама меня на такое толкнула.
— Туробой, сможешь переночевать здесь, а на твое место положим ее, — я кивнул на румийку.
На лице моего телохранителя нарисовалась озабоченность.
— Не беспокойся, она не может причинить мне зла.
Поколебавшись еще немного, Туробой кивнул и принялся устраиваться на том же месте, где только что спала жрица Юпитера. В душе у меня шевельнулось раскаяние: согнал хорошего человека, друга с уютного дивана, как собаку на коврик под дверью. Не стыдно? Стыдно, конечно, но не очень — видно привыкаю к роли вип-персоны, которой все окружающие должны всячески угождать и спасать, даже ценой собственной жизни, не говоря уж о банальном удобстве. Закончив заниматься самоанализом, взял Валерию за руку и потянул к своим апартаментам. Сказав строго:
— Ночевать будешь у меня.
— Да, Повелитель, — прошептала девчонка и рука у нее заметно задрожала.
Дрожь передалась через руку румийки мне. Как школьник какой-то, ей богу! Что значит длительное воздержание. Пока дошли до ложа, нетерпение мое перешло все границы. Трясущимися руками стянул с Валерии тунику (свежую — дали все же переодеться). Под ней ничего больше, кроме нее самой не оказалось. Быстро разоблачился сам и, стараясь не быть слишком грубым, опрокинул трясущуюся, словно в лихорадке жрицу на кровать. Валерия оказалась девственницей...
Глава 11
Я прохаживался вдоль стены акрополя. С внутренней ее стороны, само собой. Гулял не спеша, заложив руки за спину, подставляя лицо только что показавшемуся из-за горных вершин, ласковому пока еще солнышку. За мной привычной тенью следовал Туробой. За ним — Валерия. Жрицу Юпитера я держал при себе, не отпуская далеко: во избежание, так сказать. Валька с той памятной ночи со мной практически не разговаривала. Если же без этого нельзя было обойтись, цедила слова по минимуму необходимого. На румийку, вроде бы, принципиально не обращала внимания, но иногда я перехватывал направленные на нее такие горящие ненавистью взгляды, что ежился и инстинктивно порывался прикрыть девчонку своим телом. Сама Валерия на это особого внимания не обращала, поскольку вся была поглощена служению мне любимому и какие-то угрозы, направленные против нее лично, ее нисколько не трогали.
М-да, тот радужный поток, подчинивший мне жрицу, сработал на совесть: наверное, если бы я приказал ей вот прямо сейчас спрыгнуть вниз со скалы, на которой стоял акрополь и где мы сейчас прогуливались, она, не задумываясь, сделала бы это. Потому о безопасности моей новой спутницы приходилось заботиться самому. Утомительное занятие, надо сказать. Я уж пытался взвалить эти обязанности на Туробоя, но тот, глянув на Волеславу, решительно затряс головой. Настаивать не стал — чего мучить мужика. Опять же, за удовольствие надо платить. А удовольствие Валерия доставить умела. Ночью. И не только ночью. В принципе, ей было все равно, когда и где доставлять мне это самое удовольствие. Тут решал я, исходя из правил приличия. Неопытность девчонки в этом вопросе компенсировалась спервоначалу энтузиазмом, потом начали сказываться уроки многоопытного меня, и Лерке, как я наедине ее называл, вообще цены не стало. Во всяком случае, в этом вопросе. Если бы не ситуация, в которой мы оказались, меня можно было бы назвать полностью счастливым. В интимном плане.
Немного портила настроение Валька. Я, честно говоря, думал, что после того, как стал делить ложе с Валерией, та ударится во все тяжкие с Андроклом — ведь они же явно испытывали симпатию друг к другу, если не что-то большее. Меня это во многом и толкнуло в объятия жрицы Юпитера. Во всяком случае, я старался себя в этом убедить. Но чертова девка теперь игнорировала и гречонка, вгоняя того в зеленую тоску. Надо же! Может, между ними действительно ничего такого не было? Во всяком случае, со стороны Вальки. Флиртовала с ним просто чтобы позлить меня. Ну и разозлила! Добилась своего! Впрочем, мне жаловаться грех. Я оглянулся на Валерию. Та ответила влюбленным взглядом.
Удовлетворенно вздохнув, двинулся дальше вдоль стены. Да, с девчонкой мне определенно повезло. Вот только Валька... К ней меня по-прежнему тянуло. Правду говорят: мужчина по своей природе полигамен. Гарем что ли завести. Тем более, местные верования славов этого не возбраняют. Наверное, можно. Только Волеслава, боюсь, будет против. Да и обстановка не слишком располагает. Я глянул в сторону стены.
Прогуливались мы от нее на почтительном расстоянии. Тоже во избежание. Снизу в любой момент мог прилететь неприятный подарок в виде заостренной железки, снабженной оперением, или увесистого булыжника. Так что на гребне стены, укрывшись за зубцами, находилось только четверо часовых.
Вы, наверное, догадались, что акрополь, в котором мы пребываем, находится во вражеской осаде. Если нет, то сообщаю об этом. Уже одиннадцатые сутки. Утром следующего после захвата города дня нас настигли. Чего, собственно, следовало ожидать. Румийцев появилось сразу два отряда. Один — тот что нас преследовал, прибыл по горной тропинке. Численность его была с тысячу человек. Второй появился из основного входа в долину. Этих оказалось тысячи полторы.
Ранним утром не выспавшийся после бурной ночи с внезапно обретенной возлюбленной я смог лицезреть стройную колонну легионеров, входящую в город. Примерно час спустя появился второй отряд. Выставив заслон на площади форума напротив единственного входа в акрополь, румийцы рассыпались по городу — тушили еще тлеющие кое-где пожары, собирали трупы и оказывали помощь живым. Работы этой им должно было хватить надолго: мои ребятки повеселились вчера от души. Ох, обидятся на нас румийцы! Я тихо порадовался своей предусмотрительности: если бы нас застали в городе рассосавшимися по домам, а не запершимися в крепости... Даже если бы варанги не пустились во все тяжкие после захвата города, и мы сразу вечером двинулись к выходу из долины, нас, скорее всего, все равно перехватил бы второй отряд. Так что я все правильно сделал.
Скажете, заперли нас здесь? Ха! Есть же подземный ход из долины, который Валерия покажет в любой момент. Но с этим можно особо не торопиться: с кондачка такую крепость не возьмешь, так что пока мы в относительной безопасности. Можно дать людям прийти в себя, вооружиться из местного арсенала, подогнать снарягу, собрать все необходимое для похода.
С такими благостными мыслями я спустился с боевой площадки башни и изложил свое видение ситуации несколько растерянной таким поворотом событий свите, собравшейся внизу. Услышав радостное известие по поводу подземного хода, все заметно взбодрились, заулыбались, даже. Потом Хегни и Лотар ушли к своим людям заниматься их подготовкой к предстоящему походу, а я обратил внимание на озабоченный вид Валерии. Отведя ее в сторонку, спросил:
— Что-то случилось?
— Я хотела сказать о подземном ходе, Повелитель, — жалобным голосом ответила моя возлюбленная.
— Что с ним не так?
— По нему никто не ходил уже лет тридцать. Я, конечно, покажу, где он начинается, но что нас ждет там и можно ли по нему вообще пройти — не знаю. Тем более, тоннель проходит под озером — вода могла просочиться.
— М-да, не порадовала... — огорчился я.
— Прости, Повелитель, — Лерка упала на левое колено и покаянно склонила голову.
Я уже как-то попривык к таким проявлениям преданности и поклонения, потому не бросился ее поднимать, как сделал бы это в начале своего жизненного пути в здешнем мире. Подумал, почесал бороду, сказал:
— Давай поднимайся. Хватит коленку стирать. Гадать не будем. Пойдем и посмотрим, что там и как. Прямо сейчас и пойдем.
— Хорошо, Повелитель, — кивнула жрица, поднимаясь на ноги.
Однако сразу спуститься в подземелья не получилось. Меня окликнул часовой с южной башенки:
— Господин, румийцы машут белым флагом. Вызывают на переговоры.
Опять переговоры. Скоро, похоже, стану профессиональным переговорщиком. Хотя, помнится, еще ни разу успехом они не увенчались. Сегодня, правда, ради разнообразия с позиции силы будут говорить румийцы. Ладно, послушаем.
— Найди какую-нибудь белую тряпку, — обратился я к Туробою. — А потом поднимайся на воротную башню. Мы будем там.
Мой телохранитель кивнул и двинулся к свалке тюков награбленного вчера добра, где всяких шмоток хватало. Я же вновь поднялся на воротную башню. За мной последовали Хулагу с грустным Андроклом, Волеслава со своими подружайками и Валерия. Подойдя к зубчатому парапету (или брустверу? не знаю, как это правильно называется), я глянул вниз на форум. Там, в центре площади стояло румийское каре сотен в пять легионеров. Правильный квадрат, ощетинившийся со всех сторон копьями и закрывшийся прямоугольниками щитов. У начала пандуса, ведущего к воротам акрополя, стояло пять человек в полном доспехе, но без щитов. На шлеме одного имелся богатый плюмаж. Такие здесь носит только большое начальство. Один из этих пятерых, увидев нас, вышел вперед и замахал белой тряпкой на древке. Потом сделал приглашающий жест — спускайтесь, мол, поговорим. Ага! Щаз! Лучше вы к нам. Тут как раз подоспел Туробой с какой-то белой шмоткой, оказавшейся при ближайшем рассмотрении женской туникой. Поблагодарив, взял ее в правую руку, помахал над головой и махнул рукой: поднимайтесь. Румийцы переглянулись, быстро переговорили о чем-то и зашагали вверх по пандусу.
— Чего хотят, интересно, — вопросил Хулагу, опершись локтем о зубец стены.
— Ясно чего, — проворчал я. — Сдаваться будут предлагать.
— Ну да, наверное, — согласился степняк.
Все оставшееся время, пока переговорщики поднимались, больше никто ничего не сказал. Наконец, румийцы добрались до ворот. Изрядно запыхавшиеся, надо сказать: подъем довольно крут, да и железа на бедолагах навешено изрядно. Остановившись метрах в пяти от закрытых ворот, они задрали головы, пытаясь рассмотреть кого-нибудь на боевой площадке. Я, опершись локтями на парапет между зубцами (буду все же называть его так), высунулся наружу и, приветливо улыбнувшись, помахал парламентерам рукой. Главный с плюмажем выступил вперед. Суровый такой мужчина. Похоже, здешние начальники другими не бывают. Он пристально, оценивающе глянул на меня и, слегка кивнув, произнес:
— Приветствую тебя, кто бы ты ни был. Я префект здешнего округа Клодий Глабр.
Предлагает представиться. Почему — нет, нам терять особо нечего. Тайна моей личности здесь уже давно стала секретом полишинеля.
— Имя мое тебе ничего не скажет, — ответил ему. — А люди называют меня Посланцем Богов. Можешь для простоты обращаться ко мне просто — Посланник.
Ну, да — скромность украшает. В глазах Глабра загорелся, уже виденный мной ранее у его покойных коллег, нехороший огонек. Никакого разнообразия. Нет бы, поклониться, а лучше пасть ниц. Кстати! А не попробовать ли проделать с этим воякой то же что и с Валерией? А потом с его спутниками и, вообще, со всем собравшимся здесь войском? Далее двигаемся по империи и заставляем всех встречных возлюбить себя любимого. Никакой тебе войны и массовых убийств. Воспарив в мечтах, я пропустил вводную часть речи префекта. Утешился тем, что вряд ли там имелось что-то ценное в информационном плане. Захваченный новой идеей, я решил сразу попробовать воплотить ее в жизнь. Вперился взглядом в лицо румийца и постарался ввести себя в состояние, подобное тому, в котором находился, подчиняя себе жрицу Юпитера. Пыжился, наверное, с минуту. Ожидаемый радужный поток не хлынул. Облом-с!
