Вождь не был человеком, но и он мог понять, что здесь, в этом странном месте, где даже у храбрейших воинов дрожали колени, им пришлось столкнуться с настоящим мужеством. Эти солдаты погибли с честью, достойной великих пещер Ург-Дора. Поэтому он сделал для павших людей то, что крайне редко делалось ургами для воинов иных рас.
Дым погребального костра уходил высоко в небо, унося к Вечному души тех, кто прошел свой путь в этом мире до самого конца. А затем вождь дал команду возвращаться. Время было упущено, и имперские легионы, практически разбитые, сумели-таки ускользнуть у Орды из-под самого носа. И все благодаря жалкой кучке людишек, преградивших дорогу воинам ургов.
Урги уходили вниз, на равнины. Уходили победители, чувствующие себя побежденными, оставляя за плечами побежденных, вдруг оказавшихся победителями.
А менее чем через день колонны легионов Таркина встретились с передовыми отрядами де Брея.
14. На грани гибели
Я, Ур-Шагал, провидец и летописец, пишу о том, как армии ургов теснят ранее непобедимую Империю людей. Или слова об их непобедимости — не более, чем миф? Не знаю, не знаю... Воистину, Великий вождь Ар-Бейр принес племени ургов славу, неведомую ранее. До слуха моего доносятся хвалебные песни, что поют в его честь жрецы у подножия Алмазной Тверди, прославляя перед Вечным заслуги вождя.
Но слышу я и иное... Встречаются среди ургов и такие, кому не по нраву пришлись воинские умения нового вождя, ибо, говорят они, все то, что было хорошо предкам нашим, и нам недостойно отбросить, аки плод гнилой. Воины и малые вожди, те, чья грива уже давно подернута серебром старости, говорят, что мало чести в том, чтобы укрываться от воинов имперских за деревом да камнем, что есть это трусость, которая лишь людям да проклятым шанкам свойственна. И что лишь честная схватка сталь против стали угодна Вечному.
Не мне судить, кто прав. История рассудит, и слова, что наносит на белый лист, захваченный у людораков, моя рука, донесут на суд потомков события этих дней.
Вчера пришли дурные вести. Вновь, в который уж раз, гнев Вечного обрушился на детей его — и это так, ибо магия, дарованная Вечным народу ургов, уже не служит шаманам столь же покорно, как ранее. Знайте же, дети мои, что Аш-Гарн, второй после Великого Аш-Дагота у ног Алмазной Тверди, пал в схватке с имперцами. И не оттого, что оборвала жизнь его земную подло пущенная стрела. И не оттого, что грозные имперцы сумели дотянуться до сердца шамана сверкающей сталью. Магия предала его, обманув обещанием могущества. Ибо воспользовался он простейшим из заклинаний, что огненный шар вызывает, дабы пробить воздвигнутую людьми стену щитов. И магия та, вместо обычного действия, создала солнцеподобный шар огненный, что в один миг испепелил сотни и сотни людей, вселив радость в сердца ургов, и обещая скорую победу. Но возгордился Аш-Гарн, ибо никто до той поры не умел создавать заклинание столь необоримой силы... а ведь должен был понять шаман, что сила та — не от духа его, а испытание, ниспосланное Вечным. Испытание, чтобы мог смирение проявить шаман. Но вновь, и вновь призывал Аш-Гарн мощь сию, и иссякло терпение Вечного, и предала магия шамана, испепелив и его, и тех, кто близок был к святотатцу.
Горьки плоды гнева Вечного... и велик их урожай.
Наверное, если бы нашелся энтузиаст, возжелавший произвести опрос среди жителей Федерации, считают ли они нынешний строй истинной демократией, он бы получил вполне предсказуемые результаты. Да, безусловно. Может быть, поэтому в последние годы социальные опросы в данном направлении и не велись. К чему, если результат известен заранее.
Хотя, наверное, отсутствию подобных исследований были и иные причины. Кому-то, вероятно, было очень надо, чтобы обыватели не задавались подобными вопросами. Куда лучше шумно обсуждать скандалы из жизни звезд или политиков, или проводить всенародные референдумы на тему, гуманно ли проводить медицинские эксперименты над специально выращенными для этих целей андроидами, или следует вернуться к практике отработки препаратов на животных. Лучше... и безопаснее.
О да, внешне все было более чем демократично. Партии, выдвигающие кандидатов, которые прилюдно поливали друг друга грязью, а потом, столь же прилюдно заключали временные пакты о ненападении. Парламент в меру долго возился с принятием того или иного закона, а Президент, соответственно, проявлял нужное количество лояльности к выпадам в его адрес, время от времени звучащим в Парламенте. Оппозиция вела себя в меру нагло, никогда не переступая ту грань, за которой можно ожидать неприятностей.
Все было тихо и мирно. Так, как того хотелось подавляющему большинству жителей Федерации. Мир. Кусок хлеба с маслом. И тема для разговора...
Но те, кто сумел подняться по лестнице власти достаточно высоко, знали, что вся эта внешняя шелуха обманчива. Во главе Федерации стоял не Парламент — и даже не Президент... вернее, он-то, как раз, и был одним из тех, кто реально управлял раскинувшейся на десятки, сотни и тысячи световых лет системой. Эти люди не принимали решений по мелочам — для мелочей существовали властные структуры рангом ниже. Нет, эти люди собирались вместе тогда, когда требовалось принять решение, по-настоящему важное, касающееся вопросов, значение которых для Федерации было трудно переоценить. Парламенты умели принимать хронически не работающие законы, чиновники могли ввести правила, которые никто не торопился исполнять. Но слова, сказанные в этом узком кругу, никогда не шли в разрез с делом.
Конечно, место в одном из кресел за круглым столом не было наследственным. Собственно, не было ни кресла, ни стола. Встречи происходили в разных местах — причем вполне официально. И даже журналистам, когда им удавалось пронюхать о приватной беседе самых влиятельных лиц на планете, получали свою толику информации. Хорошо подготовленной, отфильтрованной...
И совершенно не соответствующей тому, о чем на самом деле говорилось там, за закрытыми дверями.
Их было пятеро. Их всегда было пятеро, но в разное время разные люди попадали в этот круг. Они представляли не социальные группы, не национальные круги и не иные сообщества, всегда стремящиеся тем или иным способом заиметь свою руку во властных структурах. Эти пятеро олицетворяли собой столпы, на которых стояла Федерация.
Власть. Уже восемь лет это кресло занимал Президент Федерации. Но так было не всегда — было время, к примеру, когда Власть олицетворяла женщина — жена одного из Президентов. Поскольку тогда он имел высшую власть в Федерации, а она... она, как хотела, помыкала своим, как оказалось, весьма безвольным муженьком. Генри Хенсингтон был не таким. Он умел принимать решение, и умел претворять их в жизнь.
Сила. Человек этот казался высеченным из камня. Как и следовало ожидать, это набившее оскомину сравнение не раз использовалось применительно к нему со стороны не слишком искушенных в своей работе журналистов. Штампы хороши лишь тем, что над ними можно не думать — но они быстро перестают устраивать публику. Флагман-адмирал Флота Федерации Арчибальд Барстер и характер имел, вполне соответствующий внешности. Те, кто имел несчастье пообщаться с ним часок-другой, начинали его ненавидеть. Те, кому довелось работать с ним долгие годы, проникались к нему уважением. Тем же, кому довелось родиться под несчастливой звездой, и оказаться с Флагман-адмиралом по разные стороны баррикад, оставалось одно — бояться. Просто бояться.
Вера. Сухонький старичок, давно растерявший остатки волос, и собравший на жизненном пути немереное количество глубоких морщин, не умел говорить громко. Но даже когда он произносил слова шепотом, все замолкали, словно опасаясь пропустить хотя бы звук. К тихому голосу кардинала Пьетро Поло прислушивались все. В том числе, и Его Святейшество Папа...
Деньги. Для того, чтобы стать представителем Финансов в этом собрании, мало было обладать богатством. Пожалуй, на Земле было с десяток людей, чье состояние заметно превышало сумму, которой мог распорядиться Ричард Чесс. Но он был не просто богат — он был влиятелен настолько, насколько это вообще возможно в финансовых кругах. Он был президентом Корпорации Азервейс, и в его руках находилось нечто, куда более важное, чем деньги. Он, почти монопольно, управлял паутиной космических трасс, связывавших между собой планеты Федерации.
Наука. Власть имущие давно вынуждены были признать, что наука — столь же эффективное средство достижения абсолютной власти, что и деньги. Вернее, все средства должны действовать сообща, и тогда будет достигнут желаемый эффект. Хотя следует отметить, что президент Академии Наук Федерации, почетный академик множества различных научных структур, редко выбирался на такие встречи. Он был уже стар — пожалуй, только кардинал прожил на этом свете дольше, и не слишком любил покидать свой дом. Да и, вообще говоря, присутствие Александра Деева на встречах Малого Круга, как иногда в шутку называли себя Пятеро, зачастую и не требовалось. Но сегодня он пришел.
— ... так вы уверены, адмирал, что проблему Аргуса можно считать закрытой?
Барстер коротко кивнул массивной головой, увенчанной седым ежиком по-армейски стриженых волос. На его лице не отразилось особых эмоций, хотя адмирал пребывал отнюдь не в самом лучшем расположении духа.
— Абсолютно.
— И можно сделать это достоянием гласности?
— Разумеется, — адмирал чуть заметно поморщился.
— Я бы, конечно, предпочел более... мягкую интерпретацию событий, — вздохнул Президент. — Ну там, вы понимаете... доблестные войска, подавленный бунт бездушной машины... Если мы выпустим информацию о том, что Аргус подорвал себя, вместе с половиной планеты...
— Слишком много свидетелей, — заметил Чесс.
— Да уж, — Президент сокрушенно покачал головой. — Ну да ладно, удержать информацию не удастся. Но вот объяснение этого взрыва... и самого Аргуса, и орбитального форта — надеюсь, оно будет достаточно нейтральным.
— Вы имеете в виду настоящее объяснение, — чуть насмешливо поинтересовался Деев, — или то, что услышит публика?
— Второе, — буркнул Президент. — Что касается первого, то его я бы хотел услышать сейчас. В конце концов, это вы, Александер, стали инициатором созыва Малого Круга. Видимо, вам есть что сказать.
— Я бы тоже хотел объяснений, — мрачно заметил адмирал. — И, по возможности, простыми словами.
— Вы можете простыми словами описать устройство бластера, адмирал? — растянул тонкие губы в иронической улыбке Деев.
— Простыми? Могу. Например так... Эй, солдат, эта хрень стреляет, если нажать вот сюда. Внутри батарейка, когда вот здесь загорится красным, дерни вон за ту фигню, и поменяй батарею. Понял?
— Это больше похоже на инструкцию по эксплуатации, — пожал плечами Деев. — И она никак не объясняет, почему ваш бластер работает. Но я понял аналогию... ладно, постараюсь.
Тонкие пальцы академика пробежали по клавиатуре переносного компьютера. Этот агрегат был невероятно стар, и все же Деев упрямо отказывался сменить его на что-нибудь эдакое, последней модели. И уж, тем более, не признавал никаких новомодных штучек вроде голосового или ментального управления — особенно последнего, вошедшего в моду года два назад.
Заработал проектор, и, одновременно, в зале погас свет. Над столом появилась мерцающая схема изученного человеком космоса.
— Итак, господа, позвольте сообщить полученные нами выводы.
— Нами? Кем это, нами? — резко спросил Чесс. — Кто еще знает о результатах исследований.
— Пожалуйста, не надо меня перебивать, — изысканно вежливым тоном попросил Деев, но в его голосе отчетливо слышался приказ. Академик отнюдь не считал себя стоящим в этой компании на последнем месте, и терпеть не мог, когда ему пытались давать указания. — Я все скажу... в свое время.
Он некоторое время молчал, давая понять, что еще одна подобная реплика, и он может и оскорбиться по-настоящему. Затем, будто бы с неохотой, продолжил.
— На этой схеме можно видеть развитие аномалий. Название прижилось, и мы не нашли нужным его менять. Не хуже любого другого. В настоящее время имеется пять таких образований, — на схеме вспыхнули багровые пятна разного размера. — Два из них, получившие условные наименования А1 и А2, серьезной опасности не представляют...
— В этой вашей А2, позавчера, пропал без следа крейсер "Ватерлоо", — буркнул адмирал Барстер.
— Я имею в виду, они не представляют опасности, если в них не соваться. Кстати, вас, адмирал, я предупреждал. Аномалия А3, захватывающая систему Канопуса и близлежащее пространство... диаметр составляет около четверти парсека, в настоящее время практически стабилизировалась, и прекратила рост. События на Крокусе есть, безусловно, продукт влияния Аномалии. По всей видимости, и взрыв Аргуса — следствие того же фактора. Наибольшую опасность представляют собой аномалии А4 и А5. Особенно А5 — она находится слишком близко к Земле. Правда, ее роста не зафиксировано, однако появилось несколько других факторов, которые позволяют сделать вывод, что последствия присутствия Аномалии в Солнечной скажутся в ближайшем будущем. Наблюдаются изменения в непосредственной близости от Сатурна. Некоторые его спутники, в нарушение всех мыслимых законов, начинают менять орбиты.
— Подробнее, пожалуйста, — попросил Чесс.
— Пожалуйста. Гиперион сошел с орбиты, изменив скорость движения, его нынешняя траектория приведет спутник к столкновению с Сатурном примерно через 60 суток. Мимас также изменил направление движения, теперь его орбита представляет собой расходящуюся спираль... по всей видимости, и этот спутник будет потерян. Орбита Титана за последние десять суток трижды отклонялась от расчетной, но — прошу заметить, опять так в нарушение законов, как любят говорить журналисты, небесной механики, вновь возвращалась в норму.
— Вы считаете, что это — влияние Аномалии?
— Вероятность близка к единице.
— А что по этой... как ее... А4? — мрачно поинтересовался Президент.
— Аномалия А4 продолжает активно расширяться. Ее край — если, конечно, рост не превысит расчетных показателей — приблизительно через сорок дней накроет Ширу... в каталоге значится как HR810. Третья планета системы обитаема... вернее, там находится колония, около семидесяти тысяч человек.
— Эвакуация возможна? — вопрос был задан Президентом уже не Дееву, а Чессу и Барстеру.
Адмирал и транспортный монополист переглянулись. Затем, почти одновременно, кивнули.
— Хорошо. В таком случае, планета должна быть эвакуирована.
С этим никто не спорил. Семьдесят тысяч человек — не так уж и много, три десятка тяжелых транспортных судов сумеют вывезти людей, даже вместе с некоторым багажом.
