Глава 107. Бедствия... с последствиями. (Беллатрикс Блэк). Часть вторая
Паб "На рогах" бы одним из многих заведений Ист-Энда, укрытых от нежелательных посетителей магглоотталкивающими чарами. Разумеется, благовоспитанные маги старались не упоминать о том, что заходили под вывеску, изображающую развеселого матроса, потягивающего эль из огромной кружки, сидя прямо на рогах разъяренного быка. Но среди чистокровной молодежи посещение этого паба считалось чем-то вроде посвящения в клуб, демонстрацией собственной крутости и готовности пренебречь мнением и запретами старших. Так что, разумеется, данное заведение было знакомо и мне, и Антонину. В свое время мой новый муж, тогда еще даже не надеявшийся обрести этот статус, сдерживая приступы хохота, пояснил мне, что в русском языке выражение "на рогах" означает состояние сильного опьянения, что, в целом, соответствует направленности данного заведения.
И вот сегодня я, уже давно не "молодая и беспутная девица" возвращаюсь в этот паб, правде не по собственному капризу, а по заданию главы Дома. Кое-какие постоянные посетители паба вызвали его неудовольствие, каковое и надлежит недвусмысленно продемонстрировать.
Внутрь я вошла, с размаху пнув висящую на одной петле дверь. Впрочем, отец рассказывал, что в таком состоянии эта дверь пребывала, еще когда он несмышленым мальчишкой захаживал сюда, чтобы доказать свою взрослость и немеряную крутизну... и, несомненно, пребудет еще долгое время.
— Итак, уроды, — произнесла я, прижав к губам кончик палочки, — кто тут из банды идиота, именуемого "Кровавым Интом"?
— Лестрей... — начал было произносить смутно знакомый волшебник в поношенной мантии, явно представитель городского "дна", среди которых мне еще до падения Темного лорда приходилось набирать дебилов для самоубийственных акций, на которые не хотелось разменивать более ценных бойцов.
Впрочем, кем бы он ни был, а реакция на родовое имя бывшего мужа у меня наработана до автоматизма. Взмах палочки, и недоговоривший рухнул на грязный пол, поливая его кровью из многочисленных ран. Все-таки молодой Северус — неплохой маг, раз сумел еще в школе составить такую прелесть, как сектумсемпра. Нет, вообще-то я и "аваду" невербально могу... Но мне нужна не мгновенная смерть, а чтобы эффектно, впечатляюще... и чтобы помучался. Вторым взмахом я бросаю "вулмера сантетум", единственное заклятье, способное закрыть раны от сектумсемпры. Вот только... кровотечение, конечно, прекратилось, и раны, вроде бы, зажили... Но вот последствия внутренних кровотечений, вызванных подлинно темным заклятьем, так легко не убрать. Нет, если его быстро-быстро (счет идет на минуты) доставят к мадам Помфри... или, хотя бы — в Мунго, то, может быть, и выживет. Но ведь раны — закрылись, зачем его тащить ко врачам, которые потребуют платы за исцеление? А то, что он потом сдохнет... так ведь это будет "потом".
— Госпожа Беллатрикс... — бармен уже спешил ко мне, сгибаясь пополам в поклоне, как будто его переломили пополам в районе поясницы.
— А, Джонни... — узнала я бармена, который наливал еще папе, когда они приходил сюда покутить. — Давай, расскажи мне, где прячется этот кретин, который на Национальном конкурсе кретинов занял бы второе место?
— А почему — "второе"? — прошептал как-то из успевших спрятаться под столами, но я услышала.
— Потому что — кретин! — ответила я. — Так где тот, кто додумался наехать на главу моего Дома?
— Но ведь... — начал было кто-то, но вовремя подавился, увидев, как моя палочка пошла во взмах в его сторону.
— Умница, — улыбнулась я. — Надеюсь, других таких идиотов, что готовы при мне произнести проклятое имя мертвого Дома не найдется? Но, так и быть, поясню: когда Наследник Блэк в качестве виры Дому Лонгботтом объявил о разрыве ВСЕХ договоров с Домом Лестрейндж — он освободил меня и от брачных клятв в том числе.
— И сам он, значит, об этом не знает... — продолжил мне подыгрывать Антонин, замаскировавшийся среди ранее пришедших посетителей.
— А мне плевать: знает он, или нет! — отозвалась я. — Где Инт? Или мне самой его поискать? Но тогда, Джонни, не обессудь: забегаловку твою тебе придется восстанавливать, с фундамента начиная!
— Не в первый раз, — вздохнул хозяин паба. — Но Инта все равно здесь нет. У них авроры, говорят, крупную партию ковров-самолетов накрыли. Так что они сейчас носятся как соленые зайцы по всему Ист-Энду, ищут: кто сдал?
— А... — протянула я. — Ню-ню... Пусть поищут. Авось, чего и найдут. Джонни, ты передай им, что склад на Собачьем острове у них того... сгорел. Совершенно случайно. А будут дергаться в неуказанное в протоколе время — и еще что-нибудь сгореть может. Да и мне навыки после отсидки — еще освежать и освежать. Куклы нужны.
Покинув паб, я аппарировала на крышу неподалеку, и достала сквозное зеркало, отражение которого сейчас лежит в кармане Антонина, и приготовилась наслаждаться.
— Она что, немного... того? — поинтересовался незнакомый голос. Ню-ню... Надеюсь, Антонин запомнит автора этого предположения. Хотелось бы встретиться с ним, чтобы доказать, что я не "немного того", а "совсем ку-ку". "Безумной Беллатрикс" меня называли еще до попадания в Каэр Азкабан.
— С чего ты так решил? — ага.... Голос знакомый. Сам Джонни, хозяин кабачка.
— Ну... на Кровавого Инта наехать считай, что просто так? — продолжает недоумковатый смертник. — У него же под три десятка парней под рукой!
— И что? — удивляется Джон. — Нет, то, что кукушка у Неистовой Беллатрикс давненько отдельно от чердака обитает — это не новость. Об этом еще до Падения Лорда все знали. Но вот боец она запредельный. Против нее авроры меньше чем тремя пятерками выходить стремались.
— Но все-таки ее поймали же! — продолжает недоумевать незнаковый полоумок.
— Ага. Поймали. Ее над Лонгботтомами взяли, — Антонин, любимый... Вот скажи это кто-то еще... мог бы и не пережить... — Сидела над ними, и на окружающее не реагировала... — так оно и было.
— Ее же в Азкабан засадили, так? — проговаривает общеизвестное молодой.
— Посадили, — согласился Джон. — А когда ей там сидеть надоело — она оттуда вышла. Да так, что там половины дементоров не досчитались.
— Не может быть... — пробормотал тот, кто решил, что я всего лишь "немного" сумасшедшая.
— Мне старый приятель рассказывал... — отозвался Джон. "Приятелей" у него — половина Ист-Энда, так что в его осведомленности трудно усомниться. — Он года три назад, за грабеж улетел в Азкабан. Год на нижних уровнях ему прописали. Он конечно, после дементоров совсем с катушек съехал, но говорить еще может. Так он рассказывал, что камеру Лестрейндж дементоры по дуге облетали.
Глава 108. Бедствия... с последствиями. (Люциус Малфой). Часть третья
Вести о буйстве сестренки моей Цисси раскатились по Магической Британии со скоростью аппарирующих магов. Аврорские патрули в Лондоне были усилены. Но если где-то авроров стало больше — то где-то их обязательно стало меньше. Ведь, несмотря на все усилия нового министра, призванных резко нарастить численность правоохранителей, особого результата они не дали. Боеспособность аврората скорее даже снизилась: слишком сильно пришлось разбавлять опытных и умелых авроров зеленой молодежью. Даже моя племяшка получила под командование одну из пятерок. Тогда как раньше для достижения такого результата требовалось не менее десяти лет беспорочной службы.
Разумеется, в аврорат рванулись родственники погибших и пострадавших в прошлую войну. Подозреваю, что если бы Лонгботтом уже закончил бы школу — он оказался бы в первых рядах... А вот его мать отнюдь не поспешила мстить за мужа. Зато поместье в Длинной долине сейчас было укреплено настолько, что я бы туда соваться не рискнул: по количеству защитных заклятий и сложности сигнализации оно постепенно подбиралось к уровню Хогвартса... Правда — современного Хогвартса, в котором многие охранные заклятья погасли или же распались*.
/*Прим. автора: лично Люциус в Хогвартсе после того, как была разбужена Анна Гриффиндор, не появлялся, так что его сведения имеют некоторые элементы устаревания.*/
Наряду с благородными мстителями, в аврорат рванулась и разнообразная пена, поднятая со дна нашего общества. Рассчитывая на возвышение... а то и просто пограбить под защитой красной аврорской мантии, они с лихвой перекрыли возможности приемной комиссии по отсеву таких вот элементов. Так что насытить аврорат своими людьми у нас получилось.
И вот я сижу в "Чайном пакетике Розы Ли", медленно смакуя ароматный напиток, некоторые добавки к которому доставлены в старую добрую Англию в обход усилий министерства этого не допустить. Впрочем, для того, чтобы определить это — надо хорошо разбираться как в чае, так и в добавках к нему. А для среднего обывателя, каковыми, впрочем, и являются подавляющее большинство авроров, это просто хороший, вкусный и бодрящий чай, не более того.
— Дядя Люциус? — а вот и ожидаемый гость. Переливаясь разноцветной прической, рядом со мной уселась Нимфадора Тонкс.
— Привет, племяшка, — кивнул я ей, отхлебывая чай. В таком сочетании — за одним столиком с действующим аврором, чай стал значительно вкуснее, хотя и раньше был весьма и весьма неплох.
Молодая парочка за соседним столиком, что не пришла за пяток минут до назначенного времени встречи, и не пялилась на меня с видом грозным и подозрительным, и уж совершенно точно — не являлась аврорами, страхующими свою коллегу (а то и командира). Вот просто смех один. С тех пор, как Грюм прекратил преподавать на аврорских курсах, уровень профессионализма молодого пополнения упал ниже всякого мыслимого уровня. Немного даже скучно с такими играть.
Некоторое время мы с племяшкой общались на разные отвлеченные темы, заставляя прикрытие отчаянно напрягаться. Они отчаянно боялись пропустить какую-нибудь пакость с моей стороны... и именно поэтому я мог бы вытворить практически все, что захотел бы прямо у них под носом.
— ...и, да... зачем я тебя позвал-то... — решил я прекратить издеваться над молодыми. — Ходят слухи, что от поста в Азкабане следует открещиваться любыми путями. Темный лорд... — я оглянулся на скривившихся авроров за соседним столиком, — или тот, кто хочет доказать, что он и есть Темный лорд, собирается штурмовать Азкабан и освободить своих сторонников!
Разъясняя мне суть операции, Темный лорд особенно отметил, что хорошего решения у Скримджера в этой ситуации не будет. В качестве основного Темный лорд рассматривал случай массовой беззаконной казни пленных. Это украсит действующую администрацию настолько, что от нее откачнуться те, кто составляют основу силы любой власти: искренне верящих в свои идеи молодых магов. Вторым вариантом будет усиление охраны Азкабана... Но, как я уже говорил раньше, "если где-то авроров станет больше — то где-то из будет меньше". Долго держать усиленную охрану в Азкабане Скримдер не сможет. И, рано или поздно, он будет вынужден отозвать усиленную охрану, и этот вариант сольется с вариантом, в котором Скримджер проигнорирует предупреждение... Помнится, один из варварских принцев так и поступал: отправлял врагу послание "Иду на вы!"... Конечно, для этого нужно быть заведомо сильнее противника... Но после смерти Дамблдора это условие — стало выполнимо.
— И зачем Вам предупреждать меня? — заинтересовалась Нимфадора... Ох, как бы не произнести такое вслух. А то ведь и слушать не станет, не говоря уже о том, чтобы донести начальству. И останется только надеяться на ее "прикрытие", которое, будь у меня нужда похитить или, что еще проще — убить племяшку, помогло бы ей, как рыбке — зонтик.
— Что бы там не вытворяла с гобеленом Вальпурга, — я подал плечами, демонстрируя сомнения во вменяемости тетушки... вполне искренние, между прочим: все-таки, как ни крути, а магглорожденная в качестве Хранительницы крови — это... серьезно. — ...но кровь — не водица. Так что, несмотря на всю смутность и недостоверность дошедших до меня через третьи руки слухов (и ведь даже не вру: Темный лорд сказал Эйвери, тот -Макнейру, а уже Макнейр, при "случайной встрече в Министерстве" известил меня — самые что ни на есть "третьи руки". А лично с Темным лордом я еще после получения этого приказа не сталкивался... и, подозреваю, сделано это нашим предводителем вполне умышленно), — я решил, что предупреждение не помешает.
— Значит... Вы, дядя, думаете, что будет нападение на Азкабан? — волосы Нимфадоры поменяли цвет, и сейчас она как никогда походила на Беллу... только белую прядь надо лбом организовать — и готово.
— Независимо от того, возродился ли Темный лорд по-настоящему, как это считают многие из тех, рядом с которыми я находился под империо... или же, как настаивает министерство — мы имеем дело с самозванцем, — простите меня, мой лорд, но это сомнение высказать необходимо... впрочем, сам господин неоднократно подчеркивал, что сомнения в его возвращении ему сейчас только на руку: раскалывают его противников, заставляют их бороться между собой, — Азкабан он атаковать будет. Настоящий — чтобы освободить былых товарищей...
— ...а самозванец — чтобы показать, что он — настоящий, — вздохнула Тонкс.
— Именно, — согласился я.
Дальнейший разговор представлял собой достаточно стандартный и бессодержательный набор вежливостей, позволивший разговаривающий разойтись, показав, что уважают друг друга... даже если это, мягко скажем, не совсем так.
Прикрытие Тонкс собралось и свалило сразу после нее. Непрофессионализм — просто выпирает изо всех щелей.
Я расплатился и вышел. Аппарировать прямо из-за столика — дурной тон. А дожидаться, пока крыльцо накроют антиаппарационными чарами — вопиющая глупость. Так что я исчез из кафе прямо над порожком, отметив взглядом, что Гойл и Кребб-старшие, которых так и не заметили наши дорогие авроры, продолжают посиделки, заказав к своему кофе, который они пили все это время — бутылку коньяка.
Глава 109. В гостях. (Нимфадора Тонкс).
После предупреждения "дядюшки Люциуса" несколько недель прошло относительно спокойно. Разве что тетушка Белла в трущобах Магической Британии, как говориться, "буйствовала и зверствовала". Начали даже ходить слухи, что из Внутреннего Круга Пожирателей Смерти ее выкинули именно что "за зверства". Впрочем, некоторые особо завиральные идеи гласили, что и выживанием сначала в первой Войне Темного лорда, а потом — и в Азкабане она обязана тому, что ее испугались пустить в ад, резонно опасаясь за моральный облик и неустойчивую психику молодых чертей.
Так оно, или не совсем, но Кровавый Инт, так и не успокоившийся после первого переданного "предупреждения" от тетушки Беллы, сначала лишился своего "дела" (серьезные люди дружно решили, что вести дела с тем, кто вызвал неудовольствие "Бешеной Беллы" — слишком большой риск), потом — своей банды (самые умные сбежали первыми, а остальным тетушка популярно разъяснила, в чем именно они не правы), а потом и вовсе явился в Министерство магии исповедоваться во грехах, держа в руках собственную голову. Правда, выражение лица этой отдельно взятой (под мышку) головы чем-то так не понравилось охранявшим министерство аврорам, что Инта спалили адским пламенем прежде, чем он успел хотя бы начать покаяние.
