.......................................................................................................
Переведя дух в тепле, он осмотрелся. Подземелье оказалось куда обширнее, чем показалось ему с первого взгляда, — из зала в глубину плато уходил длинный туннель, освещенный цепочкой ртутных ламп. Их свет тускло отблескивал на изломах темной скалы, без следа исчезая в провалах поперечных туннелей. На полу виднелись следы шин и Талу догадался, что тут всего лишь ангар для наземной техники.
Здесь их, как оказалось, встречали — Талу заметил несколько парней в гражданском, похожих на ополченцев. Через плечо у каждого висел хорошо знакомый ему "Крак", но никто не пытался направить оружие на гостей. Уже хорошо...
— Кто вы? — с подозрением спросил один из парней.
— Лейтенанты Маоней и Кэрту, из Цитадели, — привычно представился Йарри.
— А, — их имена явно ничего тут не говорили. — Я доложу о вас. Подождите.
Парень отошел к висевшему на стене древнему телефону. Талу не слышал, о чем он говорил, но всего через пару минут парень вернулся к ним, глядя на них уже более дружелюбно.
— Подождите. За вами придут.
Вздохнув, Талу сел у стены, привалившись к ней спиной. Это не слишком ему нравилось, но спешить, конечно, было некуда — здесь, на плато, ему предстояло прожить всю оставшуюся жизнь...
.........................................................................................................
Ждать им пришлось примерно полчаса. Талу хотел поговорить с ополченцами — но они тут же скрылись в глубине туннеля. С Йарри они уже всё обсудили, так что оставалось лишь молчать и наслаждаться тем, что их путь окончен...
........................................................................................................
Наконец, к ним вышел лохматый парень в обычном сером комбинезоне с накладными карманами и в сандалиях на босу ногу. На вид ему было всего лет восемнадцать, но его талию уже обнимал стальной пояс Высшего. Он с любопытством уставился на них.
— Вы Талу и Йарри? — спросил он.
— Да, — осторожно ответил Маоней.
Парень прижал ладони скрещенных рук к груди и вежливо поклонился.
— Приветствую вас. Я — помощник Анмая, Иалги Мэтту. Мне поручено разместить вас.
— Анмай здесь? — быстро спросил Талу.
— Здесь. Прилетел на ракете, представляете? — Иалги вздохнул. — А Найте погиб. Ещё в Цитадели. Вот так.
Талу тоже вздохнул. У него не было оснований любить Найте — но без него мир казался ему каким-то пустым...
.......................................................................................................
Вслед за Иалги они пошли в глубину туннеля. Иалги свернул в первое же ответвление — коридор, упиравшийся в амбразуру, прорезанную во вставленной в квадратный проем бронеплите. Он поворачивал налево, упираясь во вторую амбразуру, и от его середины отходил новый коридор. Пол тут заменяли массивные решетки. Под ними зияла непонятной глубины пропасть и Иалги тут же сообщил, что решетки, показавшиеся Талу поначалу такими надежными, открывались одним поворотом рычага. После этого комментария в животе Маонея словно запорхали бабочки размером с лису.
Этот коридор был длиной метров в десять, и здесь их снова встретили исчезнувшие было часовые. Караульная служба здесь была на высоте — пока Иалги вновь докладывал кому-то по древнему телефону, Талу с интересом осматривался. В торце коридора тоже было квадратное окно, перекрытое массивной стальной плитой — в ней зияло жерло широкой, наверное, огнеметной трубы, ведущей куда-то в непроницаемый мрак. Справа от окна была массивная литая дверь, закрытая, и, видимо, запертая — она неспешно отошла, когда Иалги закончил свой доклад.
Переступив через стальной порог, Талу шагнул вслед за Йарри в темный шлюз. Распахнулась внутренняя дверь — и за ней им открылась уходящая куда-то далеко вниз шахта, неровно пробитая в скале и ярко освещенная голыми желтыми лампами. В неё, квадрат за квадратом, уходила узкая стальная лестница, а центр шахты занимал древний лифт в виде решетчатой клетки. Едва они вошли в него, Иалги нажал единственную кнопку и лифт с грохотом пошел вниз, глубоко — метров на двести. У Талу даже заложило уши.
Лишь минуты через три они достигли сырого и неровного дна шахты, и вышли в такой же неровный, пробитый в сплошной скале туннель, освещенный тусклыми красными лампами. Из-за них и из-за царившего тут влажного тепла Талу показалось, что он уже где-то в преисподней. Нависавшие над ним миллиарды тонн скалы вполне ощутимо давили на голову.
Туннель плавно изгибался вправо и они пошли по нему, внимательно глядя под ноги, — там то и дело хлюпала вода, да и сам пол был не слишком-то ровный.
Всего метров через сто они вышли в облако более яркого, почти физически плотного красного света. Туннель здесь упирался в глухую стальную стену, тоже покрашенную в красный, с единственной круглой дверью, сейчас запертой — она распахнулась, когда Иалги набрал код на древнем пульте.
Переступив высокий порог, они вошли в кромешную темноту, потом Иалги нажал ещё одну кнопку. Круглая дверь захлопнулась с оглушительным лязгом. У Талу снова заложило уши — на сей раз, так резко, что даже стало больно и он несколько раз торопливо сглотнул.
Вновь громко залязгал металл, в глаза им ударил яркий свет. Из темного шлюза Талу вышел на просторную площадку — и замер, ошалело осматриваясь.
Место здесь оказалось очень странное — похожая на четвертушку круга платформа выходила на перекресток двух исполинских, метров по двадцать высотой, туннелей. Вдоль их стен тянулась сплошная мешанина галерей и разноцветных труб, в основном зеленых и бледно-желтых. По засыпанному щебнем дну туннелей шли рельсовые пути — и всё это освещал тускло-желтый свет бессчетных ламп, вдалеке таинственно мерцавших. Воздух здесь был теплый, дул легкий ветерок, очень неожиданный здесь, под землей. А в воздухе висели долетавшие непонятно откуда далекие звуки — лязг металла, гул мощных вентиляторов, вроде бы даже голоса... У Талу даже закружилась голова. Туннели Хаоса тянулись на десятки километров — и не только в длину, это был целый город-завод по производству самого разного оружия, встроенный в толщу базальтового плато ещё три тысячи лет назад...
.......................................................................................................
— Ничего себе... — наконец сказал он. Он давно мечтал попасть на плато Хаос — и вот, его мечта сбылась. Йарри, однако, был более прагматичен.
— Какая обстановка? — спросил он.
Иалги вздохнул.
— Мятежники уничтожены — по крайней мере, вокруг плато их нет. Но вот гексы чрезвычайно активны. Мы не вполне понимаем, что они сейчас делают, но вполне возможно, нас ждет новый штурм.
Опять за рыбу деньги, подумал Маоней. Он-то надеялся, что с войной уже покончено. А оказалось, что всё только начиналось. Но всё же, это было совершенно другое — страшное, да, но не мерзкое. Опасность из их родного мира, а не из какого-то чужого и чуждого, искаженного, ошибочного...
Он недовольно мотнул головой. В конце концов, здесь была сильнейшая крепость в мире.
— Какие у нас шансы? — между тем, спросил Йарри.
Иалги вдруг широко улыбнулся.
— Сейчас увидите. Прошу.
.........................................................................................................
По нескольким маршам узкой стальной лестницы они поднялись под самый потолок туннеля. Здесь проходила подвесная дорога и они с Иалги сели в небольшой вагончик — тесный и без стекол, всего-то человек на пять. Иалги щелкнул чем-то — и вагончик заскользил вперед. Бессчетные огни туннеля поплыли им навстречу и Талу невольно поёрзал, устраиваясь на сидении. Прямо вот сейчас он увидит всё, о чем мечтал — и даже больше...
.........................................................................................................
Импровизированная, как понял Маоней, экскурсия затянулась. Они пересаживались с линии на линию или шли пешком. Наконец, Талу замер у края галереи, ошалело глядя вниз, вглубь колоссального зала — как он понял, за теми самыми громадными воротами. Тут был, наверное, главный ангар Хаоса — на его полу тесными рядами стояли БТР и танки, над ними, на выступающих из стен огромных платформах, — какие-то странные штуковины, с хвостовым оперением, но без кабин и с короткими широкими крыльями, под которыми висели круглые и прямоугольные контейнеры с ракетами. Одну такую штуку он уже видел, когда она пролетала снаружи. Иалги пояснил, что это штурмовые дроны. Что ж: гекс ждал ОЧЕНЬ неприятный сюрприз — дроны ведь автоматические, а только здесь, на виду, их сотни. И, даже если их вдруг не хватит...
Талу вспомнил, как ехал в вагончике подвесной дороги через узкие, высокие проемы в толстенных стенах, разделяющих набитые станками и химическими реакторами цеха. Автоматика, везде автоматика — и миллионы тонн сырья, готового к превращению во что угодно. Вот только пополнить его запасы они уже не могли...
.......................................................................................................
— И всё же, каковы наши шансы? — упрямо спросил Йарри. — И как скоро нам ждать нападения?
Иалги вздохнул.
— Здесь около тысячи казематных орудий наземной обороны. И две тысячи штурмовых дронов. У орудий радиус действия — до двадцати миль, у дронов — до сотни. Этого, как я надеюсь, хватит и дело не дойдет до ядерных зарядов. Так что время у нас ещё есть, причем много. Для начала нам нужно прибыть в жилой блок, а потом в вашу честь состоится торжественный ужин...
.........................................................................................................
Часом позже они с Йарри, зевая, сидели за заставленным едой большим столом. Перед ними стояли белые фарфоровые тарелки с золотыми каемками, по две каждому, и лежало по вилке из тусклого серебра с толстыми ручками. Сама оклеенная светло-зелеными обоями комната была низкой и длинной, заставленной старой темной мебелью. Люстра с пятью рожками в виде удлиненных бутонов рассеивала желтый тускловатый свет. Талу не ожидал увидеть тут такую старину — но это было всяко лучше стальных подземелий Цитадели. Единственное, что его тревожило — зиявшее в торце комнаты черное жерло едва ли не в метр диаметром, из которого иногда налетал ветер. Никто — ни Иалги, ни сам Анмай, — не обращали на него никакого внимания и это почему-то нервировало Талу. Пока они ели, болтая о всяких пустяках, он молча глядел в жерло вентиляционного туннеля. Непроглядная чернота смотрелась зловеще, даже сквозь кружевные занавески, но он предпочитал её тому страшному желтому свету снаружи. Дорога сюда оказалась очень трудной. Едва они отъехали от форта Айроло миль на сорок, заряд в Цитадели взорвался. Глаза Талу спасло только то, что чудовищный свет почти погас, пробиваясь через шестьдесят миль дымных туч. Перед ними до сих пор стоял колоссальный гриб взрыва, залитый светом вечной зари. Низ его тонул в морозной мгле, в то время как верх сиял незамутненной белизной, и он напоминал Талу космически огромное дерево. Как ни странно, зрелище было не страшное, просто невероятное, и ему казалось, что он видит всё это во сне...
Расстояние до взрыва, к счастью, оказалось уже достаточно большим — догнавшая их ударная волна смогла лишь покачнуть машину. Даже грохот в герметичном корпусе почти не оглушил. Потом, правда, Талу со страшной силой захотелось спать — и Йарри тоже. Ехать в таком состоянии не стоило, так что они загнали "Маоии" под полуразрушенный мост и заснули совершенно мертвым сном...
Проснулись они уже вечером, разбитые и голодные, — но в "Маоии", к их счастью, обнаружился НЗ из каких-то консервов, не слишком свежих, на взгляд Талу, но выбирать не приходилось...
Пока они спали, непроглядные тучи затянули всё небо и ехать дальше им пришлось в темноте. Эту поездку Талу запомнил надолго. Ехать при свете фар оказалось просто невозможно — потому что на границе их света скоро начинала мерещиться совершенно натуральная чертовщина. Прибор же ночного видения давал очень ограниченный обзор и Талу всё время казалось, что они едут по склону в сгущающуюся впереди тьму...
Впрочем, даже когда тьма осталась позади, лучше не стало. Из-под полога непроницаемых туч они попали прямо в пылевую бурю. Йодисто-желтая мгла оказалась не такой густой, как боялся Талу, но даже свет противотуманных фар пробивал её метров на пятьдесят, не больше. "Маоии" был наглухо закрыт, но в него всё равно просочился острый, кремнистый запах мельчайшей пыли. Бронестекла, казалось, трещали от мерцавших на них искр, — словно они пробивались через паутину, пронизанную статическим электричеством. Пыль становилась всё гуще — и через считанные минуты за окнами остался лишь кусок дороги, по которой бураном металось вихрящееся желтое марево. Налетая на машину, смерчи разбивались, стуча камешками по броне. Все окна закрывало толстое бронестекло, но Талу всё равно невольно ёжился. Он чувствовал, что снаружи они просто задохнулись бы. Даже тут, внутри, воздух стал мутным — Йарри было включил фильтровентиляцию, но пыль быстро забила её фильтры. Свет и тьма снаружи мелькали с неестественной быстротой, машина содрогалось под свирепыми порывами ветра. Талу не хотелось даже думать, что будет, если она опрокинется. И боялся представить, что с ними сталось бы, иди они через всё это пешком... но двигатель упорно тянул и они пробивались всё дальше. И это было лишь начало их мрачного путешествия...
Тем не менее, он был рад рассказать о нем. Талу с немалым удивлением понял, что всё, пережитое им, уже превратилось в историю, которую можно рассказывать. Это было новое, непривычное чувство. Довольно приятное, на самом деле. Иалги, который прибыл на плато ещё до начала войны, слушал его буквально разинув рот. Анмай тоже не мог похвастать такими приключениями — хотя и на его долю, конечно, много что досталось. Талу страшно рад был видеть его — в конце концов, ему он был обязан жизнью — но чуть больше часа назад он ещё ехал по этой мертвой пустыне. Он устал, к тому же, после сытной еды ему ужасно захотелось спать. Анмай, естественно, заметил это.
— Я должен был понять, что ты устал с дороги, — сказал он. — Сейчас Иалги отведет тебя в твой новый дом.
.......................................................................................................
Смешно, но Талу не запомнил, куда его, собственно, вели — глаза у него натурально слипались. Лишь оставшись один в отведенном ему помещении он удивленно осмотрелся. Оно оказалось крашеной тускло-белым комнатой с низким сводчатым потолком. Напротив входа, на столике, горел золотой шар лампы. Над ним на стене висел парадный портрет Анмая и Хьютай в старинных файских одеждах — подарок ему от Дивной Пары. Центр комнаты занимала огромная двуспальная кровать — то ли не нашлось другой, то ли, так сказать, на вырост — на случай, если он женится. Три комода вдоль левой стены. Шкаф для одежды справа, возле двери. Торшер и стеллаж с книгами в левом углу. Громадный ковер на полу — очень кстати, так как пол был каменный.
