Но у тьера не было повода для возвращения.
— На дороге всадники, — сообщил Тернер, но на этот раз в его тоне сквозило полное спокойствие.
— Кто? — механически спросил Денис, хотя и понимал, что чутье хищника, позволяющее ощутить опасность задолго до того, как она реально возникнет, вряд ли может детально описать, с кем им предстоит столкнуться на этот раз. Но Тернер тут же, с уверенностью, ответил:
— Солдаты.
Таяна и Денис переглянулись. Девушка пожала плечами — мол, мы к ним и едем, чего уж тут волноваться.
— Ты уверен?
Ответа Денис не дождался — видимо, тьер ниже своего достоинства отвечать на глупые вопросы. Раз сказал, что солдаты — стало быть, так оно и есть.
— Ну... — протянул Жаров, — тогда поехали вперед. Посмотрим, что за солдаты...
Разъезд они встретили только спустя час, и Денис лишний раз поразился, насколько же обостренным чутьем обладал их спутник. Два десятка легионеров на здоровенных скакунах окружили путников. В их глазах и жестах не было особой враждебности... как и особого радушия.
— Кто такие, куда? — сухо спросил старший, молодой совсем юноша, но уже гордо носящий знаки отличия сотника. Окруженный своими солдатами, половина из которых была вдвое старше него, он изо всех сил старался "соответствовать" — и от этого выглядел немного комично. Но Денис не позволил себе даже тени улыбки, со слов Таяны он знал, что под командованием барона де Брея получить нашивки "ни за что"... или за одно только благородное происхождение, было очень сложно. Следовательно, парень умеет не только элегантно сидеть в седле.
И тьер, и сам Денис безропотно уступили право говорить волшебнице. Та коротко пояснила, что они ищут ставку барона, и что у них к де Брею важное дело. Очень важное... и его не следует доверять даже столь опытному и, безусловно, компетентному офицеру. Сложно было сказать, обиделся ли сотник, но спорить не стал — только кивком Горловы отдал приказ одному из легионеров, и тот, сняв с пояса небольшой рог, протрубил сложный сигнал.
— Подождем, — спокойно заметил сотник, и эта короткая фраза, несмотря на обыденность тона, прозвучала как приказ.
Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут на дороге появился еще один отряд кавалеристов. Их командир обменялся с сотником парой слов, после чего тот жестом предложил путникам следовать за собой.
Денис с некоторым беспокойством заметил, что всадники окружили их, и теперь их скакуны неторопливо трусили вдоль дороги, впереди и позади, тем самым полностью отрезая путникам путь к бегству, если бегство, конечно, понадобится. Тернер по-прежнему хранил абсолютное молчание, и выглядел умиротворенно-спокойным, мерно окачиваясь в седле и, кажется, даже смежив веки. Зная, что тьеру сон не столь уж и нужен, Жаров подумал, что несмотря на внешнюю расслабленность, хищник сейчас готов в любое мгновение вступить в бой. И страшно было подумать, что может произойти с легионерами, если вдруг они дадут понять Тернеру о враждебности своих намерений.
Пока они ехали по широкой дороге, петляющей среди леса, Таяна несколько раз пыталась расспросить командира о том, что происходит в окрестностях, но тот отмалчивался, и лишь тогда, когда девушка стала особо настойчива, недовольно ответил:
— Простите, леди, вопросы вы сможете задать барону. Если, конечно, вы именно те, за кого себя выдаете.
Оскорбленная в лучших чувствах, девушка замолкла. Она ехала чуть впереди, и Денис откровенно любовался изящной фигуркой, красиво устроившейся в седле. Скакуны, которых удалось купить в городке, были далеко не идеальными представителями породы... и, когда утром Таяна уверенно направилась к могучему зверю, ранее принадлежавшему Тернеру, тот лишь равнодушно проводил ее взглядом. Хищнику было безразлично, на ком ехать — Денис, не без оснований, предполагал, что с равным успехом тот мог и просто бежать за спутниками, не высказав к вечеру ни усталости, ни недовольства.
Сейчас она была особенно прекрасна. Волны золотых волос, струящиеся по темно-зеленому плащу из мягкой шерсти, стройное тело, гордая посадка головы. Она выглядела королевой... или уж, по меньшей мере, настоящей дамой благородной крови. Жаров чувствовал, как его переполняет восхищение — подумать только, такая красота!
Солдаты тоже откровенно пялились на волшебницу, и только сотник был холоден, все время зыркая по сторонам, как будто бы чего-то опасаясь. И не снимал руки с эфеса меча. Да и кое-кто из других легионеров, несмотря на бросаемые на красавицу восторженные взгляды, сохраняли холодную голову — в их руках были заряженные арбалеты, и, хотя жала массивных болтов смотрели в сторону леса, Денис понимал, что изменить прицел — дело мгновения. Другой вопрос, что вряд ли Тернер, случись что, убоится стрелков... только это мало поможет и ему, и Таяне.
Причины столь прохладного отношения были не ясны. Пусть даже идет война... но стоит ли проявлять столько осторожности по отношению к безобидным... ну хорошо, кажущимся безобидными путникам. Или это просто демонстрация служебного рвения, в расчете на будущее вознаграждение?
Дорога вынырнула из-под крон деревьев, и теперь, прекратив петлять, устремилась вдаль, на две части рассекая зеленое поле. А в нескольких сотнях метров от опушки раскинулся огромный военный лагерь. Сложно было сказать, сколько сейчас здесь собралось бойцов — палатки, казалось, доходили до самого горизонта.
Краем глаза Денис заметил, что легионеры подобрались и насупились. Даже те, кто откровенно наслаждался видом прекрасной золотоволосой наездницы, теперь посуровели, и руки их переместились поближе к оружию. Жаров посмотрел на Тернера — тот все так же "дремал" в седле, ничуть не обращая внимания на окружающих.
Они подъехали к огромному шатру, над которым развивался вымпел с гербом де Брея — латная перчатка, сжимающая меч. Сотник вырвался вперед, из-под могучих копыт его скакуна во все стороны летели комья земли. Соскочив с седла, он заговорил с одним из воинов, охранявших вход в шатер.
Стражей было много — не меньше десятка — хотя кто-то, наверняка, стоял и с другой стороны шатра. Телохранитель, выслушав сотника, коротко кивнул, и исчез за пологом. Вскоре он появился снова, на этот раз, в сопровождении самого барона Арманда.
Наверное, подсознательно Таяна ожидала, что отец тут же бросится ей навстречу, но он лишь окинул девушку мрачным взглядом, но не сделал и шага из-за строя телохранителей. Да они бы и не позволили бы ему такого порыва — Денис видел, что, как только барон вышел из шатра, воины тут же сомкнули щиты, и теперь стеной стояли между командиром и путниками. Наверное, и до Таяны дошло, что не стоит прыгать к папке на руки... солдаты этот порыв могут превратно истолковать.
Поэтому она лишь чуть заметно надула губки, и тихо спросила:
— Ты... ты не узнал меня? Отец...
Арманд расслабился. Самую малость — и все же его поза немного изменилась. Он уже не был так напряжен, но рука все равно не отдалялась от оружия.
— Тэй? Рад тебя видеть, — голос генерала говорил об обратном. — Приветствую тебя, и твоих спутников, в нашем лагере. Я так давно тебя не видел, уж сколько месяцев...
Таяна удивленно подняла бровь.
— Отец... ты не... мы же виделись недавно. Еще и полутора месяцев не прошло!
По губам барона пробежала легкая усмешка.
— Ах да... действительно. Я смотрю, твой друг по-прежнему с тобой? Вы ведь, помнится, собирались ехать в столицу, к Императору?
Это было уже выше сил Таяны. Она одним легким плавным движением соскользнула с седла, и шагнула к отцу, который — Денис не видел иного варианта — был наверняка тяжело болен, и остро нуждался в помощи. И кто же сможет ему помочь лучше, чем дочь, титулованная волшебница...
Копья, как по команде, разом опустились ей навстречу, так, что девушка едва сама себя не нанизала на широкие острия. Неизвестно, что могло бы произойти, если бы Тэй впала в бешенство... разозленный маг, знакомый с боевыми заклинаниями огня, может натворить много бед... но барон вдруг резко махнул рукой, и копья тут же исчезли. Как будто у воинов были глаза на затылке, ибо они стояли к командиру спиной.
— Она действительно моя дочь, — чуть более резко, чем следовало, сказал он. — Пропустите.
— А эти двое? — голос сотника был по-прежнему холоден, словно лед в разгар зимней стужи.
Барон на мгновение задумался. Затем поднял глаза на Тэй, и Денис вдруг увидел, что глаза воина наполнены болью.
— Ты ручаешься за своих друзей?
— Папа, что проис...
— Я спросил, ты ручаешься за своих друзей? Просто ответь.
— Да, — фыркнула волшебница. — Я ручаюсь за них.
— Пропустить и их, — приказал Арманд. — Сотник, ты свободен. Благодарю. А вы, господа, прошу, проходите... я думаю, у нас найдутся темы для беседы.
Внутри шатер был обустроен весьма неплохо. После нескольких ночевок прямо на голой земле, было приятно увидеть нормальные стулья, небольшой, зато плотно уставленный едой и напитками столик. Барон тяжело опустился на стул, жестом пригласив гостей тоже занять места за столом, и отдать должное трапезе. Хотя, конечно, ни у Дениса, ни у Таяны сейчас кусок бы не полез в горло.
— Прости за такой прием, малышка... и вы тоже, Дьен. Не знаю имени вашего спутника...
— Меня зовут Тернер, — сообщил хищник, с лица которого так и не сошло умиротворенное выражение.
— Тернер... рад встрече. Прошу прощения и у вас. К сожалению, в последнее время здесь творится разное... и я должен быть осторожен.
— Какая осторожность, отец? — глаза Таяны метали молнии, а лицо покраснело от уже почти не сдерживаемого гнева. — В чем? В том, чтобы не узнавать собственную дочь? В том, чтобы задавать ей прилюдно глупые вопросы? Не знаю, кто как, а я решила, что ты просто сошел с ума!
— В чем? — задумчиво переспросил ее Арманд, как будто не замечая, что молодая волшебница вот-вот окончательно потеряет контроль над собой. — Знаешь... а ведь тебя могли просто застрелить. Без разговоров, без предупреждений... стрелу в грудь, да и не одну. Вам невероятно повезло, что Марик решил доставить вас в лагерь...
— О, Эрнис! Да что ж тут у вас творится!
— Я же говорю, много чего, — недобро усмехнулся барон. — Например, вчера в этом шатре убили тебя, девочка моя. Я сделал это сам. Своими руками. Вот так-то...
Несколько минут все пораженно молчали. Денис подумал, что фраза, даже будучи явно иносказательной, звучит все же довольно странно. Таяна вообще смотрела на отца с легким оттенком сострадания. Видимо, решив, что беседовать дальше на эту тему не стоит, она осторожно попыталась направить разговор в другое русло.
— Да, отец, я все хотела спросить... Ты не познакомишь меня с Таркином? Я столько слышала о нем от тебя. Признаться, я думала, что он все время проводит в твоем шатре... ну там, планы баталий, и прочее.
Барон помрачнел еще больше, хотя, казалось, это и было невозможно. Затем сказал медленно и глухо, глядя прямо в глаза дочери:
— Лонг Таркин умер. Два дня назад убийца зарезал его, в его же собственном шатре.
— Убийца? — непроизвольно сорвалось с языка Дениса. Таяна пару раз действительно упоминала в разговоре о генерале Таркине и о том, что барон всегда неплохо о нем отзывался. Ему, ведавшему, пусть и не слишком долго, вопросами безопасности, было непонятно, как такое вообще могло произойти. — Убийца в таком лагере? Неужели охрана организована настолько плохо?
В глазах барона на мгновение мелькнула искра гнева. В какой-то момент Жаров подумал, что вот сейчас этот человек вспылит, много чего наговорит сопляку, посмевшему учить опытного лидера, а то и вовсе укажет на дверь. Пусть так... это все же лучше, чем видеть полководца в столь упадническом состоянии духа. Но нет... искра праведного гнева тут же угасла, и перед гостями снова сидел измученный человек, плечи которого были согнуты каким-то тяжким грузом. Грузом, который нельзя просто сбросить, распрямив спину.
— Охрана организована хорошо, — голос был все так же печален. — Но в палатку вошел... человек, которого охрана безропотно пропустила.
— Убийцу нашли? Кто же он?
— Да, нашли. Да он и не пытался скрыться. Таркина убил некий... барон Арманд де Брей.
— Ты??? — задохнулась от удивления Таяна, но отец лишь покачал головой.
— Нет, не я.
Он взял со стола массивный кубок, наполненный вином — явно не первый в этот день, одним махом опустошил его чуть не наполовину, и начал рассказывать.
С момента соединения армии де Брея и остатков легионов Таркина прошло не более суток. Измученные стремительным маршем легионеры отдыхали, а Арманд вместе со своим помощником уже разрабатывали план кампании. Конечно, следовало не просто дать понять ургам, что их наглость будет наказана — следовало отбить у них охоту браться за оружие не менее чем на полсотни лет. В прошлый раз, когда войска были практически уже на границах владений лесных племен, ургам удалось откупиться — немного унижения Империи, немного золота гномам... Золота, все же, было много — но кто сумеет заглянуть в сундуки гномов? А сами те никогда не скажут правды.
Теперь же де Брей не намерен был останавливаться. Урги перешли все мыслимые границы, и если Империя могла позволить себе снисходительно относиться к мелким стычкам — в конце концов, потери мизерны, зато армия держит себя в форме, то падение приграничных крепостей, массовое бегство народа во внутренние области Империи... не говоря о том, что Корона несла огромные убытки от брошенных урожаев, уже сам факт пренебрежительного отношения к имперским легионам требовал отмщения. Немедленного, и сурового. И барон готов был отстаивать свою точку зрения перед кем угодно — хоть бы и перед самим Императором.
Доклад Таркина о переправе ургов через Беловодную командующий выслушал с довольно мрачным видом. С его точки зрения, генерал допустил лишь одну, зато непростительную ошибку. Он недооценил противника. Как-то издавна повелось думать об ургах, как о совершеннейших дикарях, способных лишь на атаку толпой, без строя, без продуманного плана. Но известия о падении бастионов должны были подбросить генералу пищу для размышления.
И все же, Таркин сумел вывести легионы из-под удара, потеряв совсем не так много бойцов, как того хотелось бы ургам. И теперь, соединенная армия имела достаточно сил, чтобы растереть Орду в порошок. Де Брей, в двух словах выразив генералу свое неудовольствие, с головой окунулся в разработку плана контрнаступления. И только под утро, когда глаза уже начали слипаться от усталости, а язык потерял способность внятно произносить слишком сложные слова, он отпустил Лонга на отдых. И сам забылся коротким, тревожным сном — здесь же, возле стола, заваленного картами.
Барона разбудил шум — трубы играли тревогу. Он натянул кольчугу — куда-то запропастился адъютант, а облачиться в латы самостоятельно было слишком уж сложным и, главное, долгим делом. Можно было бы позвать на помощь кого-то из телохранителей... но, выглянув из шатра, барон не увидел ни одного из своих стражей, обычно не отходивших от командира.
